Салли Боумен

Любовники и лжецы

Книга вторая

Глава 21

В восемь тридцать Джини вышла из дома. По забитым машинами улицам она ехала на юг, направляясь в редакцию «Ньюс» и кляня каждую минуту, потерянную у светофоров. Если она успеет в газету до девяти, ей, возможно, удастся перехватить Дженкинса до того, как скандал, вспыхнувший после очередной редакционной статьи, засосет его в свой водоворот и сделает недоступным. Теперь Джини не сомневалась, что во время самого первого разговора с ней и Паскалем Дженкинс был, мягко говоря, не до конца искренен. Он наверняка где-то проболтался о том, кому собирается поручить это задание. Например, он вполне мог сказать об этом Дэшу. Джини допускала даже, что Дженкинс мог рассказать обо всем Эплйарду. Более того, вполне возможно, что вопреки его утверждениям первоначальную наводку редактор получил вовсе не от Макмаллена, а именно от Эплйарда. Такое предположение было не лишено смысла. Это было очень похоже на Дженкинса: приписать себе все лавры. В пользу такой возможности говорило и то, как крепко Дженкинс обычно вцеплялся во все наводки, которые подбрасывал ему Эплйард. Джини знала, что в течение последних месяцев эти двое находились в постоянном контакте. Теперь, размышляя об этом, девушка вспомнила, что оба задания — и телефонный секс, и дело Хоторна — были поручены ей в одну и ту же неделю.

Она затормозила у одного из светофоров, и вдруг перед ее глазами возник жуткий образ Джонни Эплйарда, каким она увидела его в комнате в Венеции — умерший за две недели до этого. Она закрыла глаза. Водитель стоявшего позади автомобиля принялся сигналить. Уже зажгли зеленый свет. Джини включила первую передачу, и машина тронулась с места. На лобовое стекло упали первые капли дождя, и девушка включила габаритные огни. Утро было темным, холодным и сырым. Джини поняла, что таким же сумрачным будет и весь день.

Она снова подумала об Эплйарде. Он был главным поставщиком слухов для Дженкинса. Эплйард, этот печально известный сплетник, который тем не менее тщательно скрывал все, что касалось его самого. Она чувствовала, что тут кроется какая-то связь, какая-то ниточка. Но какая?

На пятнадцатом этаже Шарлотта, старшая секретарша шефа, уже восседала в приемной за своим столом. Дверь в кабинет Николаса Дженкинса была закрыта. По неумолимому взгляду Шарлотты можно было понять, что закрытой она и останется. Дженкинс совещался со своим отвратительным прихлебателем Дэшем, а после этого им предстояла встреча с их хозяином, лордом Мелроузом. Джини знала, что, по мнению Шарлотты, Мэлроуз унаследовал от отца только принадлежавшую тому газетную империю, но отнюдь не его способности. Именно Шарлотта пыталась защищать Дженкинса, когда у хозяина наступал очередной заскок.

— Мелроуз снова гонит волну, — объяснила Шарлотта. — За время выходных кое-что стряслось, только не спрашивай меня, что именно. Тебе, Джини, к Дженкинсу и близко подойти не удастся, даже не проси. — Помолчав, она заговорщически улыбнулась и добавила: — Уж не знаю, о чем ты собралась с ним говорить, но ты наверняка сможешь сделать это сегодня вечером.

— Вечером?

— Вот, только что доставили с курьером на твое имя. — Секретарша протянула Джини большой конверт из веленевой бумаги. — Я уже знаю, что там. В половине девятого мне звонил по этому поводу личный помощник лорда Мелроуза.

Джини вскрыла конверт. Там лежал тисненый лист с приглашением на ужин, который давала вечером Ассоциация издателей газет. В настоящее время председателем ассоциации являлся лорд Мелроуз. Ужин должен был состояться в отеле «Савой», и на нем планировалась речь почетного гостя, Его превосходительства Посла США. Тема выступления была следующая: «Частная жизнь и пресса».

В верхней части приглашения изысканным курсивом значилось ее имя. Джини задумчиво разглядывала карточку.

— Это прислали из офиса лорда Мелроуза?

— О да! По личному указанию величайшего из великих. — Шарлотта, прищурившись, смотрела на Джини. — Чем это ты так отличилась, Джини? Я и не знала, что ты — по плечу и за ручку с великими мира сего.

— Я, в общем-то, тоже не знала.

Джини снова посмотрела на приглашение. Она совершенно точно знала, кому им обязана. Джону Хоторну. Ну-ну, учитывая сложившиеся обстоятельства, будет весьма любопытно узнать его точку зрения на проблему.

— Кстати, Николас об этом уже знает, — усмехнулась Шарлотта. — Он просто вне себя от любопытства. Сказал, что сам отвезет тебя туда и привезет обратно. — Она скорчила рожицу. — Ты обязана там быть, он сказал об этом раз десять. И велел передать, что заедет за тобой в половине восьмого. Так я скажу ему, что ты будешь ждать?

— Безусловно, — ответила Джини.

Дверь кабинета Дженкинса отворилась, и из кабинета вышел Дэш. Он пристально взглянул на Джини своими блеклыми глазами и с легкой ухмылкой направился к ней.

— Ну, Джини, — начал он, идя рядом с ней к лифтам. — Я слышал, ты теперь подружка Мелроуза. Поздравляю. Думаю, тебе в твоей дальнейшей карьере это очень поможет. Заиметь такого друга — и успех женщины-журналистки обеспечен.

— Шел бы ты в жопу, Дэш, — оборвала его Джини.

— Что за выражения! Что за выражения, Джини! Ты же всегда была такой учтивой, — просиял Дэш. — Ты опускаешься? Я тоже. Значит, нам обоим вниз! Чудесно! — И с этими словами он нажал на кнопку лифта.

У Дэша в руках была целая кипа бумаг. Один за другим зажигались и гасли огоньки, обозначавшие этажи. Дэш обернулся к Джини и глазами показал на лежавший сверху листок факса.

— Эплйард мертв, — заявил он. — Ты об этом слышала? Только что пришло сообщение от нашего корреспондента в Риме. Убийство. Как тебе это нравится?

Джини взглянула на факс. Там сообщались лишь некоторые детали, связанные с преступлением, и то автор умудрился их переврать. Она ничего не ответила.

— Эплйард и тот гомик, который с ним жил. Как его там?

— По-моему, Стиви.

— Точно, Стиви. Деревенский парень со смазливой физиономией. У них обоих были связаны руки и ноги. Судя по тому, что стало известно, это очень необычное убийство. Ох уж эти предрассудки!

— Оставь ты это, Дэш.

Он окинул ее холодным, изучающим взглядом.

— А что, это же убийство! По-моему, на пару колонок вполне потянет, как ты считаешь?

Они наконец добрались до этажа, где находился отдел Джини. С чувством облегчения она вышла из лифта, но Дэш придержал двери и не дал им закрыться.

— И еще кое-что, Джини, пока ты не убежала. — Его улыбка стала приторной. — Не забудь, пожалуйста, о статье по поводу телефонного секса. Николас напоминал тебе об этом в прошлую пятницу. Она мне нужна, причем срочно.

— Когда?

— Не позднее, чем до конца недели.

— Это невозможно.

— А ты сделай так, чтобы стало возможным, дорогая, — проворковал он нежным и оттого не предвещавшим ничего хорошего голосом. Двери лифта начали закрываться. — В пятницу, в три часа, она должна быть у меня на столе. Это крайний срок, — успел крикнуть Дэш.

Оказавшись в отделе, Джини просмотрела свои записи, а затем взяла чистый лист бумаги и ручку. Она решила составить план, про себя она назвала его «списком приоритетов». Немного подумав, она начала писать:

1) Найти Макмаллена. Позвонить в колледж в Оксфорде. Поговорить с Джереми Прайор-Кентом.

2) Найти (поговорить) с Лорной Монро.

3) Узнать, где можно нанять блондинок? В эскорт-агентствах?

4) Эплйард. Имеет ли какое-то отношение + телефонный секс?

5) Поговорить с другом Мэри (кроссворды), расшифровка.

Первые два пункта она начала реализовывать, не вставая из-за стола. Она позвонила в колледж Крайст-Черч и вскоре узнала, что научным руководителем Макмаллена был специалист в области истории, чье имя она хорошо знала: доктор Ноулз собственной персоной. Человек с репутацией диссидента, звезда газетных публикаций, ученый муж, не сходивший с телеэкрана, и действительно выдающийся историк. К собственному удивлению, ей даже удалось коротко поговорить с самим доктором Ноулзом, который был само радушие. От него она получила информацию относительно недолгой научной карьеры Макмаллена в Оксфорде, но когда разговор зашел о том, где Макмаллен может находиться теперь, пользы от ученого, к сожалению, оказалось гораздо меньше.

— Я очень хотел бы вам помочь, моя дорогая, но, увы, не в состоянии. Бывая в Оксфорде, Джеймс периодически звонил мне в память о добрых старых временах, и я всегда был рад встретиться с ним. Блестящий ум! Один из моих лучших учеников! Но я не видел и не слышал Джеймса уже как минимум год. Давайте подумаем, кто бы мог вам помочь. Помнится, был один довольно глупый молодой человек, вместе с которым они учились в школе. Он появился здесь в тот же год, что и Джеймс. Их комнаты находились на одной лестничной площадке. Думаю, они до сих пор поддерживают контакт. Как же его звали? По-моему, Джереми что-то такое…

— Джереми Прайор-Кент.

— Вот-вот! Именно так. А теперь, боюсь, мне пора с вами прощаться.

После этого Джини позвонила в контору продюсерской фирмы Прайор-Кента.

— К сожалению, — сказала его секретарша, — шеф изменил свои планы и теперь вернется в Лондон не раньше, чем в четверг вечером. Он и его менеджер выбирают натуру в Корнуолле, поэтому добраться до них нет никакой возможности.

Секретарша говорила так, словно Корнуолл был Сахарой, а Прайор-Кент был — Б. де Миллом.

— Конечно, мистер Кент будет мне звонить, и я обязательно передам ему ваше послание, если вы захотите его оставить. Вы из «Ньюс»? Если это срочно, то я…

— Да, это срочно. Очень срочно.

— Надеюсь, в пятницу я смогу найти для вас маленькое окошко в его расписании. Сейчас я на него взгляну…

— На окошко? Ах да, конечно. На расписание.

В течение долгой паузы, последовавшей за этим, Джини листала справочник кинопродюсерских фирм. Кинокомпания Кента под громким названием «Саламандер филмз» выпускала лишь телевизионные рекламные ролики да короткие документальные фильмы. Ни одного художественного на ее счету пока не было. «Окошко, — подумала Джини. — Выбирают натуру в Корнуолле… Самовлюбленные идиоты! Интересно, почему все люди, занятые в кинобизнесе, такие?..»

— В двенадцать часов в пятницу, — снова послышался в трубке голос девицы. — Это единственное окно в его расписании, но он сможет уделить вам не более часа. После этого он должен присутствовать на большом приеме. Мистер Кент встретится с вами в ресторане «Граучо», поскольку это недалеко от нашей штаб-квартиры.

— Большое вам спасибо. Как удачно, что и у меня в пятницу может образоваться небольшое окошко, — язвительно ответила Джини. — Значит, мы увидимся в «Граучо».

И, не слушая щебетанья девицы по поводу того, что эту предварительную договоренность нужно будет подтвердить накануне, швырнула трубку и тут же набрала номер Лорны Монро в одном из отелей Рима. Это был уже шестой ее звонок манекенщице, и ни один пока не дал результата. Джини не удивилась, в очередной раз услышав, что Лорны Монро нет в номере. Ей, впрочем, сообщили контактный телефон какого-то французского журнала, по которому можно связаться с фотомоделью. Через пятнадцать минут мучений со своим корявым французским языком Джини наконец удалось выяснить, что Лорна, оказывается, в данный момент находится в Париже. Девушка немедленно перезвонила Паскалю. Было как раз десять часов — время, на которое они договорились созвониться, однако вместо него трубку подняла Элен Ламартин. Джини была потрясена, услышав ее голос.

Однако, к ее удивлению, голос этот звучал почти дружелюбно.

— Марианна? — переспросила Элен. — О, спасибо, сегодня ей уже гораздо лучше. Впрочем, мы должны понаблюдать за ней еще сутки, а может быть, и больше. Но самое страшное позади. Одну секундочку, Паскаль в соседней комнате… Паскаль! — крикнула она в сторону. — Это Лондон. Давай скорее!

Пока Паскаль шел к телефону, Джини смотрела в пустоту. Ее больно царапнуло это «мы». В голосе Элен она уловила уверенную интонацию замужней женщины. Пусть даже этот брак был неудачным, все равно ее собственные надежды и притязания показались Джини хрупкими и необоснованными. На мгновение ее охватило какое-то дурное предчувствие, но оно исчезло в ту же секунду, как только в трубке раздался голос Паскаля.

Джини коротко рассказала ему все, что ей удалось выяснить о Лорне Монро: что она приехала в Париж всего на сутки, что ее должны фотографировать в нарядах от Голтье для журнала «Эль». Нет, нет, не в студии, а на левом берегу Сены, рядом с церковью Сен-Жермен.

— Хорошо, — лаконично ответил Паскаль, — я займусь этим. Марианне сегодня гораздо лучше. Правда, температура у нее до сих пор скачет, поэтому мне придется остаться здесь еще на один день. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я прилечу завтра. Кстати, — сказал он изменившимся голосом, — я очень скучаю по тебе.

— А я по тебе.

— Скажи мне, милая, с тобой было все в порядке прошлой ночью?

Джини испытывала огромный соблазн рассказать ему, в каком «порядке» провела она последнюю ночь: о странной открытке, о шагах, о том, как отключили электричество, о темноте, об этом жутком шепоте, записанном на магнитофон. Но сейчас было не время.

— У меня все хорошо, — торопливо ответила она. — Я уже говорила тебе, что виделась с Лиз. Все это очень странно. У меня есть много что тебе рассказать. Однако все подробности — при встрече. Сейчас я пытаюсь связать кое-какие концы. Сегодня вечером отправляюсь на великосветский издательский раут. Вместе с Дженкинсом.

— Ну что ж, ты знаешь, о чем его спросить…

— Да уж. Вот только ответит ли он на мои вопросы? Кстати, — замялась она, — я хочу поработать над завязками Эплйарда.

— Какими именно?

— Точно еще не знаю, но думаю, что по крайней мере одна существует. Мне кажется, это как-то связано с женщинами и с различными возможностями нанимать их. Для секса.

Когда Эплйард подкинул Николасу Дженкинсу тему телефонного секса, он одновременно упомянул названия трех фирм, главным бизнесом которых являлось как раз это. Первые две оказались именно такими, какими представляла их Джини: полуподпольные норы. Одна находилась в грязном переулке в Хэкни, второй, являвшейся по совместительству диспетчерской по вызову такси, распоряжались мамаша и дочь. Эта «фирма» располагалась в заплеванной комнатушке позади станции Кинг-Кросс, в районе красных фонарей. Мамаша с лицом, похожим на чурбак, угрюмо молчала. Ее дочка, толстая девка в облегающих лосинах, путано пыталась объяснить, что это занятие позволяет иметь легкие деньги, поскольку женщину для развлечений найти проще простого.

— Сама посуди, — объясняла она Джини, — что бы ты выбрала: сидеть дома с магнитофоном и заранее заготовленным текстом или кувыркаться на заднем сиденье грузовика где-нибудь позади бензоколонки? — Она показала рукой за окно, где на площади в несколько акров к северу раскинулся глухой пустырь. — Так что бы ты выбрала? — В голосе девицы появились издевательские нотки. — Пять фунтов за то, чтобы тебя дрючили в темном переулке, или это? Текст за девочек наговариваем мы с мамашей. Что же касается самих текстов, то, коли уж тебя это так интересует, то их пишу я сама. Все законно и неподсудно. А теперь вали отсюда.

Джини с удовольствием повиновалась и отправилась в третью фирму, названную Эплйардом. Когда она обнаружила, что по искомому адресу на Фулхэм, в районе Слоан-Рейнджер расположен большой дом с ярко освещенными балконами, ее настроение улучшилось. Перед Джини замаячила робкая надежда. Если наводке Эплйарда вообще можно было доверять, если за всем этим бизнесом действительно стоял некий крупный босс, то найти его можно было скорее всего именно за подобным респектабельным фасадом.

Впрочем, за таким фасадом девушка, помимо всего прочего, ожидала обнаружить еще и неприступного швейцара, но, когда дверь отворилась, ее взору предстал модно одетый юноша с золотыми браслетами на запястьях. Его звали Берни, и этот Берни оказался настоящей находкой для журналиста: словоохотливым, знающим, польщенным появлением репортера и без всякого опыта общения с прессой.

Было обеденное время, и Берни милостиво согласился на предложение Джини угостить его чем-нибудь.

— А что я теряю, правильно? — рассудил он. — В смысле, почему бы мне с вами и не поговорить? И самая красота в том, Джини, что это на сто процентов чистое дело. В смысле, кому от этого будет хуже, правильно? У нас ведь и лицензия есть! — подмигнул он ей. — Лицензия на то, чтобы печатать деньга. Только, чур, я этого не говорил!

Он показал ей дорогу в бар, что находился за углом Фулхэм-роуд. Это место было наводнено женщинами с хриплыми голосами. У всех у них на головах были бархатные ленточки. По просьбе Берни Джини заказала ему шампанского с вишневой водкой по пять фунтов за порцию. Несколько вопросов, чтобы расшевелить собеседника, и Берни понесло. И он рассказал все рыночные принципы, на которые опиралась деятельность их фирмы.

— Я лично вот что обо всем этом думаю, Джини. Что заставляет Землю вертеться? Секс. Какой продукт может понадобиться в любое время суток? Секс. А как можно торговать им по-новому, мило, чисто, без малейшей угрозы СПИДа? По телефону. Мы рассматриваем это как быстро растущий перспективный бизнес, Джини, это ты спокойно можешь процитировать.

Берни продолжал рассуждать, но Джини слушала его лишь вполуха. Она и раньше работала над статьями, которые заводили ее в эту сумеречную зону. Здесь царили острые желания и имелось огромное количество способов, чтобы их удовлетворить: уличные проститутки, девочки по вызову, эскорт-агентства, манекенщицы, журналы, стрип-клубы, порнографические видеокабинки, линии телефонного секса, книги, видеокассеты. Целая империя, эксплуатировавшая потребности неудовлетворенных мужчин, империя, способная потрафить самым причудливым сексуальным потребностям. Берни радостно объяснял, что крепнущий бизнес телефонного секса требует профессионализма, а некоторые дилетанты, которые пытаются им заниматься, никак не могут этого понять.

— Главное, что нужно, — говорил он, потягивая уже вторую порцию шампанского с вишневкой, — это проанализировать рынок, что мы и сделали. Кроме того, необходимо было просчитать потребности различных категорий клиентов. Поэтому теперь наша компания может удовлетворять любые, самые разнообразные, пожелания. Кому-то нравятся иностранки? Пожалуйста! У нас есть три линии, по которым вещают иностранки. Не спрашивай меня, почему, но это пользуется большой популярностью. Чернокожие девочки, шведские девочки и французские девочки. Да, согласен, все это уже было, все это скучно. Но в том-то и дело, что наши клиенты не нуждаются в сюрпризах. Им нужны знакомые вещи — то, что их заводит. Ты понимаешь, о чем я? Блондинки, брюнетки, рыжие… Разумеется, у нас существуют и линии для гомосексуалистов. Кто-то любит девственниц? Ради Бога, у нас есть и это. Хотите прожженную шлюху? Пожалуйста. Такого наговорит — уши отсохнут. Потому на них и спрос. Рот у них ни на секунду не закрывается. Кстати, о ртах. Многие из тех, кто нам звонит, зациклены на той или иной части тела. Вот мы и завели специальные линии для любителей ног, любителей задниц… Но знаешь, что продается лучше всего?

— Что?

— Сиськи! — Берни закатил глаза и очертил руками широкий полукруг перед своей грудью. — Большие сиськи.

Он вздохнул. Казалось, предсказуемость клиентов угнетала его.