Вернувшись в Виста-Эрмоса и едва войдя к себе в комнату, Алина скинула босоножки и немного полежала на кровати, устроив ноги на подушке Свена. Коробка с кентуки, все еще нераспакованная, стояла рядом, пока Алина размышляла, можно ли будет вернуть покупку в магазин, если упаковка окажется нарушенной. Наконец, придя в себя, она села и поставила коробку на колени. Сняла фирменный скотч и принялась ее открывать. Сразу возникло ощущение, что там, внутри, лежит вещь дорогая, пахнущая новыми технологиями, пластиком и хлопчатой тканью. Кроме того, было что-то волнующее и упоительное в том, как ты в первый раз растягиваешь тщательно свернутые провода, снимаешь целлофан с двух видов переходников, вдыхаешь запах пластика, исходящий от зарядного устройства, обнаруживаешь, что испанский занимает шестое место среди языков, на которых написана небольшого формата, но толстенькая инструкция. И при этом сознаешь: для тебя все только начинается, поскольку вставленная внутрь вторая коробка с самим кентуки еще ждет своей очереди. И Алина достала его, отложив все прочее в сторону.

Игрушка оказалась довольно неказистой — большое твердое яйцо, обтянутое серо-черным плюшем. Желтый пластмассовый треугольник, призванный изображать клюв, был приклеен прямо к животу и напоминал мужской галстук, правда сильно выступающий вперед. Алине показалось, что глаза у ворона черные, но, приглядевшись получше, она поняла, что сейчас они просто-напросто закрыты. Еще у ворона имелись три гладких резиновых колесика — два под лапами и одно почти на хвосте, а маленькие крылышки, прижатые к туловищу, вроде бы существовали сами по себе, независимо от всего остального. Наверное, они могли как-то двигаться или даже трепыхаться. Алина поставила ворона на зарядное устройство и подождала, пока загорится индикатор. Но лампочка то и дело принималась мигать, как если бы связь никак не желала устанавливаться, а потом и вовсе гасла. Алина подумала, что, вероятно, следует подключить кентуки к интернету через Wi-Fi. И, сидя на краю кровати, она еще раз заглянула в инструкцию. Та подтверждала то же, что было написано на коробке: 4G/LTE включался автоматически, пользователю надо было лишь поместить его на зарядное устройство. Покупатель получал также на год бесплатное мобильное подключение, поэтому не нужно было ничего ни к чему самим подключать. Не вставая с кровати, Алина продолжала изучать инструкцию. Наконец она нашла то, что искала: когда “хозяин” кентуки впервые ставит свой прибор на зарядку, ему нужно проявить “хозяйское терпение” и дождаться, пока кентуки установит соединение с центральным сервером, чтобы сервер, в свою очередь, связал его с другим пользователем, с неким человеком, обитающим в какой угодно части света, который пожелает стать “жизнью” кентуки. Процесс соединения — в зависимости от скорости — может занять от пятнадцати до тридцати минут, пока установка программного обеспечения не завершится на обеих сторонах. Не рекомендуется снимать с зарядки кентуки в течение всего этого времени.

Почувствовав разочарование, Алина стала смотреть, нет ли в коробке еще чего. К ее удивлению, кроме зарядного устройства и инструкции, к игрушке не прилагалось ничего, что помогало бы ею управлять. Сам собой напрашивался вывод: ворон будет действовать независимо от воли Алины, вернее, управлять им будет тот, другой, пользователь, кого в инструкции называют “жизнью” кентуки. Но что же тогда получается? Сама она не имеет права даже включить или выключить собственную игрушку? Алина открыла инструкцию на странице с оглавлением. Поискала, нет ли указаний, как можно выбрать второго пользователя — того, который будет управлять ее кентуки. Или, скажем, нет ли перечня каких-то личностных характеристик, которые она могла бы по своему усмотрению предпочесть. И хотя Алина несколько раз пролистала инструкцию и внимательно изучила оглавление, ничего подобного она не нашла. Это ее насторожило. Она захлопнула брошюрку и отправилась на кухню, чтобы налить себе чего-нибудь прохладительного.

Наверное, можно было бы послать Свену эсэмэску или наконец-то спуститься вниз и заглянуть в его мастерскую. Ей очень хотелось разведать, как там обстоят дела, после того как несколько дней назад Свену прислали помощницу для переноса гравюр на бумагу. Работы у него были большие, а влажная бумага, которую надо накладывать на пластинку, слишком тяжела для одного человека. Но именно от этого “зависит четкость линий”, как с возмущением описывал весь процесс Свен. Тогда в голову его галерейщику пришла гениальная мысль — нанять ему помощницу. Алина подумала, что рано или поздно ей все равно придется сходить в мастерскую и проверить, не плетется ли там какая-нибудь интрига. Сидя на кровати, она бросила взгляд на индикатор заряда аккумулятора: огонек стал зеленым и больше уже не мигал. Она подсела поближе, опять вооружилась инструкцией и принялась теперь уже более вдумчиво читать ее. Время от времени поглядывая на ворона, девушка сравнивала его с тем, что уже успела прочесть, и старалась запомнить детали. Поначалу Алина полагала, что в руки ей попало какое-то японское техническое чудо последнего поколения — еще один шаг к домашним роботам, о которых она с детских лет привыкла узнавать из воскресных приложений к газетам. Но сейчас ничего особенно нового в кентуки не обнаружила: на первый взгляд он представлял собой гибрид умеющей двигаться плюшевой игрушки с сотовым телефоном. Имелись камера, маленький динамик, микрофон и аккумулятор, которого хватало на день или два — в зависимости от интенсивности использования. Идея была старой, да и технология тоже казалась старой. Тем не менее этот гибрид выглядел затейливо и хитроумно. Наверняка в самое ближайшее время начнется маленький бум и подобные игрушки станут невероятно популярны. Тут Алина подумала, что хоть раз в жизни ей довелось попасть в самые передовые ряды пользователей, в ряды тех, кто, когда все вокруг примутся визжать от восторга, уже успеют устать от несовершенств этого изобретения и со снисходительной улыбкой будут слушать восторги новоявленных фанатов. Сейчас она освоит один из главных трюков и напугает Свена, как только он вернется. Уж какая-нибудь забавная шутка непременно придет ей в голову.

Когда связь с K0005973 наконец установилась, кентуки на несколько сантиметров приблизился к кровати. Алина вскочила на ноги. Она, конечно, ждала чего-то подобного, но все равно страшно удивилась. Спустившись с зарядного устройства, кентуки докатил до центра комнаты и остановился. Алина подошла к нему, правда, с опаской и не очень близко. Потом сделала круг, но ворон больше не двигался. И тут она заметила, что глаза у него открыты. Значит, камера включилась. Алина машинально провела рукой по плотной ткани своих джинсов. Слава богу, что она не расхаживает по комнате в одном нижнем белье. Надо бы пока выключить игрушку, решила она, и тем временем подумать, как вести себя с ней дальше, но тотчас сообразила, что не знает, как ворон выключается. Не было видно ничего похожего на выключатель ни на самом кентуки, ни на зарядном устройстве. Алина какое-то время наблюдала за ним. А тот не отрываясь смотрел на нее. Неужели она рискнет заговорить с ним? Прямо сейчас, когда они находятся в комнате вдвоем? Алина откашлялась. Подошла поближе и села перед вороном на корточки.

— Привет, — сказала Алина.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом кентуки дернулся на несколько сантиметров в ее сторону. Ничего особенного, конечно, но было в этом и что-то занятное.

— Ты кто? — спросила Алина.

Ей страшно хотелось узнать, какой именно партнер ей достался. Что за человек предпочел стать “жизнью” кентуки, вместо того чтобы купить себе, например, такого вот ворона и быть его “хозяином”? Она подумала, что, возможно, он тоже страдает от одиночества, как, скажем, ее мать, которая находится сейчас в другом конце Латинской Америки. Ну а если это какой-нибудь не по годам резвый старичок-женоненавистник, или какой-нибудь развратный тип, или кто-то, кто и по-испански-то не говорит?

— Привет? — тоном вопроса повторила Алина.

Но, судя по всему, разговаривать кентуки не умел. Она снова села перед ним на корточки и потянулась за инструкцией. В разделе “Первые шаги” Алина стала искать указания относительно того, как положено начинать общение. Наверное, надо задавать такие вопросы, на которые достаточно ответить “да” или “нет”, для чего существуют специальные знаки: допустим, если кентуки повернется налево, это будет означать “да”, если направо — “нет”. А получил ли второй пользователь такую же инструкцию, какая есть у нее? Правда, сама она нашла там лишь разъяснения технического характера, а также советы, как бережно обращаться с прибором.

— Если ты меня слышишь, сделай шаг вперед, — велела Алина.

Кентуки пододвинулся к ней на несколько сантиметров, и она улыбнулась.

— А теперь давай договоримся: ты будешь делать шаг назад, когда хочешь сказать “нет”.

Кентуки не шевельнулся. Забавно. И тут она совершенно ясно поняла, что именно ей хотелось непременно узнать: мужчина это или женщина, сколько ему или ей лет, где он или она обитает и чем занимается, чем интересуется? Алине было просто необходимо — и срочно — составить представление о человеке, который “оживляет” ее кентуки. Ворон тем временем стоял перед ней, смотрел, и казалось, ему так же не терпится начать отвечать на все эти вопросы, как ей их задавать. А ведь отныне кентуки получит возможность не таясь наблюдать за ней, по зернышку собирать информацию о ее личной жизни, видеть Алину всю, как она есть, будет знать особенности ее голоса, всю одежду и распорядок дня. Он будет свободно разгуливать по комнате, а вечером познакомится со Свеном. Между тем на долю Алины останется лишь право задавать ему вопросы. Но ведь кентуки запросто может не отвечать на них или, допустим, соврать. Может представиться филиппинской школьницей или иранским нефтяником. Может оказаться кем-то из ее знакомых, хотя такое совпадение и маловероятно, но не признаваться в этом. Зато вся ее жизнь будет перед ним как на ладони. Алина сразу вспомнила канарейку, которая жила у нее когда-то в юности. Несчастная птица ведь так и померла, продолжая глядеть на хозяйку из своей клетки, висевшей в центре комнаты. Но тут кентуки заверещал, и Алина посмотрела на него, нахмурив брови. Звук был металлический — так мог бы кричать орленок, посаженный в жестяную банку.