Сандра Филд

Два условия счастливого брака

ПРОЛОГ

— Тебе пора встретиться с женой, Брэнт.

Брэнт лениво поигрывал круглой галькой. Но при этих словах камешек выскользнул из его пальцев и упал на пол. Брэнт сухо произнес:

— У меня нет жены.

Габриэль тем же тоном ответила:

— Ее зовут Роуэн.

— Мы развелись. Как тебе известно.

Габриэль Даусэт откинулась на спинку стула.

— Иногда, — продолжала она, — развод — всего лишь бумажка с печатью. А в сердце все остается по-прежнему.

— Я уже год в официальном разводе, а фактически — четырнадцать месяцев, — не сдавался Брэнт. — За это время я ее ни разу не видел. Ее адвокат вернул мне первый чек вместе с письмом, в котором относительно вежливо говорилось, что все кончено. Письмо, приложенное ко второму чеку, было гораздо менее выдержанным. Так что наш развод — нечто большее, чем бумажка с печатью.

Габриэль задумчиво перевела взгляд на бокал с вином. После ужина они расположились у окна, выходившего на шумную улицу Торонто.

— С ее стороны, возможно.

— С моей тоже.

Брэнт поднял бокал с вином и осушил его.

— Ты скоро подашь свой знаменитый десерт? Я знаю, он спрятан в холодильнике.

— Когда придет время. — Габриэль ласково улыбнулась. — Мы целых восемь месяцев прожили вместе в условиях, которые не назовешь обычными…

Зловонные камеры, духота, неизбежные болезни, жертвами которых они стали, были мучительны, если не сказать почти смертельны.

— И все-таки ты в меня не влюбился, — продолжила Габриэль.

Он решил слукавить:

— Я знал, что ты никогда не стала бы моей. Ты так и не отошла после смерти Даниэля.

Даниэль был ее первым мужем. Он погиб в автокатастрофе еще до того, как Габриэль познакомилась с Брэнтом.

— Ты прав.

Брэнт обвел взглядом ее ультрасовременную комнату:

— Кроме того, я не разделяю твоих вкусов относительно интерьера.

Она усмехнулась:

— Тоже верно. Но мне кажется, есть еще одна причина. Ты не влюбился в меня, потому что все еще любишь Роуэн.

Брэнт отвел глаза.

— Не трудись напрасно, Габриэль, оставь свое посредничество. Лучше пиши романы.

— Ну, а что бы ты сказал, узнав, что она собралась снова выйти замуж?

Все его тело напряглось.

— Она действительно собралась?

Габриэль самодовольно улыбнулась.

— Значит, тебе не все равно. Я так и думала.

— Очень умно. — Брэнт не скрывал, что рассержен. В своих отношениях они с Габриэль уже давно миновали ту черту, когда надо соблюдать вежливость ради внешних приличий.

— Рано или поздно это случится, — спокойно продолжала Габриэль. — Роуэн — красивая, талантливая молодая женщина.

— Ее жизнь меня не касается.

Габриэль с громким стуком поставила бокал на хромированный столик.

— Хорошо. Я больше не играю в прятки. Последние два года я наблюдала за тобой. Ты вел себя, как безумный. Как человек, которому наплевать, убьют его или нет. Любой другой, менее опытный, уже раз пять отправился бы на тот свет, делай он то, что делаешь ты. С тех пор, как развелся с Роуэн. — Ее голос чуть дрогнул. — Я не хочу в один прекрасный день открыть газету и увидеть там твой некролог.

— Надеюсь, ты не влюблена в меня?

На его лице был написан такой страх, что Габриэль искренне рассмеялась.

— Конечно, нет. Когда-нибудь я полюблю. Даниэль был бы огорчен, если бы этого не случилось. Но этим человеком никогда не будешь ты, Брэнт.

— А я было разволновался.

— Если ты пытаешься переменить тему разговора, — с решимостью продолжала Габриэль, — то ничего не выйдет. Я знаю, что ты все еще любишь Роуэн. В конце концов, мы действительно жили вместе: восемь месяцев по воле случая просидели за решеткой. У меня было много возможностей понаблюдать за тобой. Немаловажной причиной того, что ты не потерял разум в то ужасное время, было сознание, что тебе надо возвратиться домой, к Роуэн. Своей жене.

— У тебя разыгралось воображение, — процедил Брэнт.

— А затем, — продолжала Габриэль невозмутимо, — нас неожиданно выпустили. Когда ты приехал домой, она была в Гренландии. А по возвращении встретилась с адвокатом, который так все вывернул, что она не захотела иметь с тобой ничего общего. Решила, что мы любовники. Ты не позволил мне повидаться с ней и все объяснить. Как же, для этого ты был слишком горд! Вместо того, ты, идиот, заставил меня поклясться, что я не буду связываться с ней ни под каким видом. И так ты потерял ее. Но никогда не переставал страдать.

— Черт возьми, я разведен! И меня это устраивает.

— Не лги мне!

Он поднялся.

— С меня хватит! Я сыт этим разговором по горло.

— Что, становится жарко? Боишься, что можешь расчувствоваться? Тебе, Брэнту Кертису, больно оттого, что тебя бросила женщина? — Габриэль резко встала, и ее порывистость отозвалась в мужчине острой болью: так иногда двигалась Роуэн, напоминая неуклюжего жеребенка. — Я знаю, что у тебя и сейчас осталось к ней чувство, — заметила Габриэль, — хотя не понимаю, зачем так упорно подавлять его. Тебе ведь не вырваться из его плена. Оно живет в тебе.

— Ты, вижу, начиталась любовных романов.

— Выходит, ты трус.

Ее слова больно задели Брэнта. Конечно, трусом он никогда не был. Наоборот, скорее отчаянным храбрецом, бросавшимся в эпицентр опасности ради острых ощущений. Он направился к двери, бросив через плечо:

— Когда в следующий раз пригласишь на ужин, напомни мне, чтобы я отказался.

— Тебе нужно встретиться с Роуэн!

— Я не знаю, где она, и не собираюсь ее разыскивать!

— Зато я знаю. — Габриэль повернулась и достала с полки какую-то брошюру. — Через три дня она летит во главе группы на острова Вест-Индии. Летят они туда ради эндемических птиц, то есть, если не знаешь, птиц, обитающих в данной местности. Я это в проспекте вычитала.

Помимо воли Брэнт устремил глаза на пестрый проспект. Подавив желание вырвать у нее брошюрку, он резко ответил:

— Ну и что?

— Там есть вакантное место. Приятель моей подруги, Сони, Рик Вильямc, собирался в этот тур, но сильно простудился. Ты мог бы поехать вместо него.

Губы Брэнта дрогнули, он спросил насмешливо:

— Я? На Карибские острова к славным эндемическим птичкам? Да это все равно что солдату идти в детский сад.

Габриэль улыбнулась и с иронией проговорила:

— Ты поедешь к жене, Брэнт. К жене, а не к птичкам.

Злясь на себя за то, что не может скрыть своих чувств, Брэнт протянул руку за проспектом.

— Эндемические птицы восточных Карибов, — прочел он. — Руководитель тура — Роуэн Картер.

Она оставила свою фамилию даже после замужества. Из деловых соображений, как сама объяснила.

Брэнт откашлялся.

— Ты советуешь мне предложить свою кандидатуру вместо приятеля твоей подруги? Роуэн всегда в курсе того, что связано с туром, который она возглавляет. И кого она меньше всего хотела бы видеть среди своих подопечных, так это меня.

— А ты не говори ей ничего. Просто поезжай.

Секунд пять Брэнт таращился на Габриэль.

— Интриги — вот твоя стихия.

— Все, что тебе нужно сделать, это изменить фамилию в билете.

— Значит, я прибываю в аэропорт… — он пробежал глазами по странице, — … Гренады и говорю: «Да, кстати, Роуэн, Рик заболел, и я подумал, что могу его заменить». — Он невесело рассмеялся. — Она отправит меня первым же рейсом в Торонто.

— В твоих силах убедить ее не делать этого.

— Ты никогда не встречалась с ней и даже представить себе не можешь, какая она упрямая.

— Подобное тянется к подобному? — спросила Габриэль мягко.

— Довольно! — отрезал Брэнт. — Разумеется, я не поеду. Это совершенно безумная идея, — сказал Брэнт, однако не положил брошюру обратно на полку. Или — что окончательно подтвердило бы его намерения — не кинул на пол и не растоптал.

— Я сделаю десерт и сварю кофе.

Габриэль исчезла на кухне. Не зная, чем заняться, Брэнт ознакомился с планом путешествия, которое должно было начаться в среду. Семь островов, по две ночи на каждом, кроме последнего — Антигуа, где расписанием была предусмотрена только одна ночевка. Пешая прогулка по влажным тропическим лесам и топким дорогам, возможность плавать под водой с аквалангом.

Возможность быть с Роуэн.

Целых две недели.

Безумие, но он готов был о нем всерьез размышлять. Роуэн не хотела иметь никаких дел с бывшим мужем, она дала понять это совершенно ясно. Так зачем же самому набиваться на новый отказ, когда у него все наконец наладилось?

Брэнта бесило, что подлый адвокатишка возвратил его чеки. Бесило, что он не знал, где жила жена все это время. И больше всего бесило, что она никогда не проявляла желания увидеться с ним.

Но теперь с этим покончено. Он выбирает ту единственную дорогу, которая сулит ему жизненный успех.

И меньше всего ему сейчас требуется встреча с Роуэн.

Что ему действительно сейчас нужно, так это чашка крепкого кофе и замечательный десерт Габриэль. Брэнт швырнул проспект на обеденный стол.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

На высоте тридцати семи тысяч футов облака выглядели такими плотными, что, казалось, по ним можно гулять. Брэнт вытянул ноги, насколько позволял проход между сиденьями, и, удобно усевшись в кресле, уставился в иллюминатор. Беспересадочный рейс должен доставить его из Торонто в Антигуа. В Антигуа ему понадобится билет для короткого перелета в Гренаду. Билет пока находится у Роуэн, которая будет его встречать. Интересная предстоит встреча.

В воскресенье он ужинал с Габриэль. В понедельник позвонил Соне и сказал, что хочет взять билеты Рика.

Брэнт думал о Роуэн. Она принадлежит к тем решительным женщинам, кого невозможно заставить промолчать, если они не согласны с чьими-то словами или действиями. Ее упрямство отражалось даже во внешности. И одним из поводов его женитьбы был ее упрямо вздернутый подбородок и непослушно развевающиеся рыжие волосы.

Возможно, сейчас он ее уже не интересует, и только зря совершает этот далекий перелет.

Чтобы отвлечься, Брэнт стал просматривать страницу с перечнем птиц, заставляя себя сосредоточиться. В конце концов, ему совсем не хотелось опозориться, выказав неумение отличить одну птицу от другой.

Особенно перед своей бывшей женой.

Самолет опаздывал, и Роуэн вынуждена была ждать целых четыре часа. Рик Вильямс из Торонто был последним членом ее группы, который еще не прибыл, и единственный, кроме нее, канадец в этом туре. Задержка считалась плохой приметой: это была уже вторая помеха за день. Время приземления самолета Рика — шесть тридцать. Уже десять сорок пять, а Рик все еще не прошел таможенные формальности.

Его багаж, подумала она уныло, они потеряли его багаж.

Она попросила у дежурного разрешения пройти в помещение таможни аэропорта. Четверо прибывших стояли у служебной стойки. Пожилую женщину она исключила сразу и окинула взглядом трех мужчин.

— … который оставил… — У нее перехватило дыхание и сердце бешено заколотилось. Мужчина, которому адресовались слова служащего, был точной копией Брэнта. Роуэн глубоко вздохнула и закрыла глаза. Она устала, это верно, но ведь не настолько. Когда она снова посмотрела на мужчину, он стоял, выпрямившись во весь рост, рюкзак за спиной натягивал его синюю хлопковую рубашку. Потертые джинсы плотно облегали длинные ноги. Виски чуть тронуты сединой. Это что-то новое, подумала Роуэн недоуменно. У него не было седины, когда они поженились. Нет, это не Брэнт. Это не может быть Брэнт. Но мужчина повернулся к молодому человеку, стоящему рядом с ним, и она увидела знакомый профиль, властную линию подбородка. Это Брэнт. Брэнт Кертис находился в аэропорту Гренады, там же, где она встречала одного из членов своей группы.

Роуэн перевела взгляд на молодого человека, который, как она предположила, должен быть Риком Вильямсом. Ей хотелось надеяться, что Брэнт покинет таможню раньше Рика, и таким образом она избежит встречи с ним. Роуэн не могла просто взять и удрать, это выглядело бы неприлично. Рик — один из ее подопечных, и она должна помочь ему, если у него возникли проблемы с багажом. Слава Богу, хватило времени взять себя в руки. Роуэн была очень рада этому: ей не хотелось, чтобы Брэнт увидел растерянность на ее лице. Яркое освещение ничего бы не скрыло. Роуэн подошла к стойке. Брэнт, словно почувствовав ее присутствие, обернулся, и она снова, спустя столько месяцев, увидела пронзительную синеву его глаз. В них не было и следа удивления. Что ж, он всегда умел великолепно владеть собой. И одной из причин, приведшей к их разрыву, было это его упрямое нежелание показать свои истинные чувства. Роуэн заставила себя улыбнуться и осталась довольна тем, как безразлично прозвучал ее голос.

— Привет, Брэнт.

— Что ты сделала со своими волосами? — Подходящая тема для беседы у людей, не видевшихся больше года.

— Я подстриглась.

— Зачем?

Роуэн была довольна. Ей удалось разрушить его самообладание. Это было очень непросто при его умении сдерживать эмоции. Роуэн провела рукой по волосам.

— Потому, что мне так нравится. Потому что мне так захотелось. А сейчас — извини… я встречаю одного человека.

Она повернулась к молодому человеку, заполнявшему декларацию:

— Вы, должно быть, Рик Вильямс?

Человек оторвал взгляд от формуляра. От него исходил довольно сильный запах спиртного:

— Никак нет. Сожалею. — Он обвел ее взглядом с ног до головы. — Очень сожалею.

Роуэн сжала зубы. Почему мужчины думают, будто ей нравится, когда они на нее глазеют? И где же все-таки Рик Вильямс? Если он опоздал на самолет, то почему не позвонил?

— Рик не появится, — обратился к ней Брэнт. — Я вместо него.

— Что?!

— Рик заболел, и доктор запретил ему ехать. Все решилось в последний момент, так что я не мог предупредить.

— Ты знал, что если мне станет это известно, я не позволю тебе приехать?

— Чистая правда, — оборвал Брэнт.

Так вот почему он не удивился, увидев ее! Он снова имел преимущество перед ней.

— Для того, чтобы обратить на себя внимание, знаменитому корреспонденту нет необходимости ехать самым обычным туристом на Карибы.

Она нервничает, отметил Брэнт. Интересно. Очень интересно.

— Если мы собираемся враждовать, — проговорил он с иронией, — все же, не стоит показывать этого другим.

Роуэн оглянулась. Молодой человек, который не был Риком Вильямсом, уставился на них с любопытством. Таможенник усмехался. Задыхаясь от гнева, она огромным усилием воли справилась с собой и спросила спокойно:

— Твой багаж еще не прибыл?

Брэнт качнул головой.

— Он прибудет сюда завтра.

— Ты заполнил все бумаги?

Брэнт кивнул:

— Я в твоем распоряжении.

— Мне нужно выяснить насчет расписания. Первым же рейсом ты вернешься в Торонто. Птичья тематика — это определенно не для тебя.

— Ну нет! Я заплатил деньги — и остаюсь.

Она так давно не видела его, что даже забыла, как он высок ростом.

— Брэнт, давай не…

Он не дал ей договорить:

— Пойдем. Не стоит ругаться здесь.

Конечно, он прав. Компания избавилась бы от нее в один момент, если бы увидела, как она встречает клиента.

Через стеклянные двери они прошли в зал аэровокзала, а затем вышли в теплую тропическую ночь. Роуэн направилась к машине и, открыв дверцу, села в кресло водителя. Когда Брэнт сел рядом, Роуэн сухо спросила:

— Что происходит?

Брэнт ответил равнодушно:

— Мне необходим отдых. От одного друга я узнал о пневмонии Рика и решил поехать вместо него. Не раздувай из этого чего-то большего, Роуэн.

— Если тут нет ничего большего, то почему ты не хочешь вернуться домой? Туда, где ты нужен.

Ты не нужен мне — вот что она хотела сказать. Она явно старалась его разозлить.

— Раньше ты говорила — часто справедливо — что я никогда не стану тратить время на созерцание красоты. Ты будешь приятно удивлена: я наконец созрел для этого.

— Брэнт, давай сразу расставим все точки над «i». Чем ты собираешься заниматься, меня не касается. Интересуйся птицами, делай что угодно. Только не вмешивайся в мои дела.

— Ты похудела.

Роуэн втянула ноздрями воздух. Брэнт видел, как она старается сохранить самообладание, ему доставляло удовольствие наблюдать за ней. Стараясь усмирить свой гнев, Роуэн с силой вцепилась в руль. Он с изумлением обнаружил, что испытывает наслаждение, глядя на нее. Наслаждение? Может, это и есть ответ на вопрос, зачем он отправился в Гренаду?

Роуэн почувствовала, что ее ноздри щекочет легкий запах того самого лосьона, которым Брэнт пользовался в течение всех четырех лет их бурного супружества. То, о чем она запретила себе вспоминать, всплывало в памяти. Роуэн поймала себя на том, что ее взгляд невольно скользит по плоскому животу Брэнта.

— Ты тоже. Я права? — спросила она с издевкой.

Брэнт смотрел на нее в бессильной ярости. Он совершенно точно знал, что его злило. Ему хотелось поцеловать Роуэн. Так отчаянно хотелось, что он почти ощущал вкус ее губ. Но целовать Роуэн не входило в его сегодняшний план. В общем-то, у него и не было никакого плана.

— Послушай, сегодня был тяжелый день. Я устал. Не можем ли мы поехать в гостиницу? Мне нужно выспаться.

— Конечно. Но прежде я хочу кое-что сказать, чтобы не осталось неясностей. Я нахожусь на работе, Брэнт. Я люблю свою работу, и меня ценят. Ты — только один из членов моей группы. И я не собираюсь позволять тебе как-либо выделяться… ты меня понимаешь?

— Отлично понимаю.

Роуэн переключила скорость. Мотор заревел. Она посмотрела в боковое зеркало и рванула с места. Через четверть часа они подкатили к гостинице.

— У тебя девятая комната. Рик заказывал одноместный номер. — Порывшись в кошельке, пристегнутом к поясу, она достала ключ. — Это твой ключ.

Чтобы проверить свой иммунитет к ее чарам, Брэнт, протянув руку, накрыл ее ладонь своей и мгновенно осознал, что совершил ошибку. Ее кожа была нежной, а в пальцах таилась та мягкая сила, которую он так хорошо помнил. Ее рука была в его руке, как пойманная птица. Он перевел взгляд на ее лицо и как будто увидел отражение собственного волнения. Он волновался? Что за ребячество?

Он взял из ее рук ключ.

— В котором часу мы встречаемся утром?

— Завтрак в шесть. Ты можешь располагать временем по своему усмотрению. Здесь недалеко есть отличный пляж. Можешь провести там целый день и великолепно отдохнуть.

— Встретимся в шесть, — сухо сказал Брэнт и вышел из машины.

В восьмом номере было темно. В десятом горел слабый свет. Роуэн закрыла двери номера. Он наблюдал за ней через окно, которое не было зашторено.

Брэнт стоял под луной. Квакали лягушки, пальмовые ветви светились под звездами. Но сейчас пальмы его не интересовали. Как мог он думать о чем-то другом, если все его тело изнывало от голода. Голода любви. Брэнт желал Роуэн. Он хотел, чтобы она сейчас была рядом с ним, в одной комнате, в одной постели, и — к черту развод! Его сердце билось учащенно от одной мысли, что только стена разделяет их. Он совершил ошибку, приехав сюда!

Брэнт вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. За стеной послышался скрип: Роуэн укладывалась спать.

Он сел на стуле, ритмично постукивая кулаками по коленям. Надо быть идиотом, чтобы забыть, какое впечатление произвела на него Роуэн в тот первый миг, когда он увидел ее в аэропорту спорящей с таможенником. Брэнту удалось завязать с ней разговор, потом коснуться ее талии и увидеть мгновенный отклик на ее лице. Через два дня они стали любовниками, через три недели поженились. А еще через месяц он улетел в Руанду, и с того времени начались их ссоры.