Ник последовал за ней.

— Не вздумайте! — рявкнул он шоферу. — Не вздумайте мне кланяться!

Но он был несказанно рад тому, что машину поведет не принцесса.

Глава 6

Встреча была организована в офисе принца во Флоренции. Он располагался в старом здании, бывшем дворце постройки эпохи Возрождения, когда городом правили Медичи.

Род Антонини восходил к Козимо Медичи. Когда любовница Козимо начала угрожать ему, что предаст огласке их связь, он предложил ей во владение обширные плодородные земли, где уже тогда производили великолепное вино, а та подарила земли своей дочери, когда та выходила замуж за принца из семьи Антонини, имя которого и получила винодельня.

Алессия всегда с иронией относилась к своей родословной. Кому какое дело сегодня до интриг далекого пятнадцатого века? В настоящее время проблема Антонини состояла не в ДНК, а в деньгах. В долларах Орсини, которые должны были трансформироваться в евро Антонини. Именно для этого Алессия решила устроить встречу здесь, в великолепном старинном палаццо.

— Отличный план, — похвалил ее отец, который тоже горел желанием поразить воображение потенциального инвестора.

Она хотела еще раз напомнить Николо Орсини о его месте на социальной лестнице. Напомнить, что он не принадлежит этому прекрасному городу, этому величественному дворцу, как не принадлежит дворняга к стайке домашних пуделей.

Одним словом, Алессии хотелось, чтобы синьор Орсини испытывал неловкость.

Он недалекий, ограниченный плейбой, убеждала себя Алессия, поглядывая на Ника, пока они ехали по улицам Флоренции. На какой-то миг она почувствовала угрызение совести, но лишь на миг. Пусть синьору Орсини нельзя отказать во внешнем лоске и манерах, пусть он сносно, хотя и с ужасным сицилийским акцентом изъясняется на итальянском, все равно он не джентльмен.

Он бандит, обрядившийся в дорогую одежду. Она знала это еще до того, как впервые увидела Николо Орсини. А при личной встрече лишь убедилась в том, что он привык брать то, чего хочет; способен принуждать женщину, не желающую иметь с ним никакого дела…

Он посмел целовать ее!

Щеки Алессии зарделись.

— Принцесса?

Алессия моргнула. Шофер стоял у открытой дверцы автомобиля, готовый помочь ей выйти.

Она сделала глубокий вдох.

— Да, Гильермо. Спасибо.

Мужчина склонил голову — жест, который она ненавидела, но сейчас было не время делать замечание.

Алессия поспешно выскочила из машины, за ней не спеша выбрался Ник.

— Через два часа мы поедем обратно, — сообщила принцесса шоферу, который — черт его побери! — снова поклонился. — Не делай этого, — раздраженно прошипела она. Услышав фырканье позади себя, Алессия резко развернулась: — Что вас так развеселило?

— Не развеселило, — лениво протянул Ник. — Озадачило. Ведь этот человек относится к вам именно так, как вы хотите. А вы на него за это сердитесь.

— Я не просила его кланяться!

— А вам и не надо. Каждым своим вздохом, каждым жестом вы даете понять, что вы особа королевских кровей.

Алессия почувствовала, что краснеет.

— Вы же ничего обо мне не знаете, синьор Орсини. И тем не менее позволяете себе судить.

Усмешка сошла с губ Ника.

— Уж кто бы говорил! Если вам непонятен смысл этой фразы, буду счастлив объяснить по-итальянски.

Этот мужчина наглец! Алессия с трудом заставила себя промолчать и решительно прошла через высокие позолоченные ворота.

— Вот это да! Великолепное сооружение! Какой из Медичи построил его?

Алессия непроизвольно остановилась и обернулась. Ник стоял подняв голову и зачарованно рассматривал фасад дворца.

— Прошу прощения?

— Я знаю, что это дворец Медичи. Но какого из них? Джованни? Козимо? Лоренцо? Наверняка Лоренцо. Да, остальные были благотворителями этого города, но душа художника была только у Лоренцо. Я прав?

Ник перевел взгляд на лицо принцессы и увидел на нем потрясение.

— Чему вы так удивлены? — спросил он холодным тоном, совсем не похожим на тот, которым только что говорил о великолепии палаццо.

— Да так… ничему. Вы правы — дворец построил Лоренцо. Но наш предок — Козимо.

Неужели она произнесла это? Получилось что-то вроде хвастовства, и по выражению лица синьора Орсини было видно, что именно так он и расценил ее слова.

Золотая клетка лифта, установленная еще в середине четырнадцатого века, вознесла их на третий этаж.

— После вас, — любезно произнес Ник, пропуская ее вперед в комнату переговоров.

Пятеро мужчин, сидевших за столом, поднялись при их появлении. Поверенный ее отца. Бухгалтер. Управляющий винодельней. Специалист по виноградарству. И виноторговец.

Алессия наблюдала, как Ник по очереди пожал всем руки. Она села, откинулась на спинку стула и приготовилась насладиться триумфом. Разве бандит может разбираться в законах, финансах и виноделии?

Пять минут спустя она поняла, как сильно ошиблась.

Поверенный принца восторженно произнес:

— Рад встрече с человеком, который в прошлом году в Венеции выиграл дело «Пальмири против Шотта».

Финансист покраснел от удовольствия, когда Ник в ответ любезно сказал, что он в свою очередь рад познакомиться со специалистом, написавшим столь великолепную статью в международном финансовом ежемесячнике.

Что касается винограда и вина, то здесь Ник даже не стал прикидываться, что владеет вопросом.

— Я знаю только, что очень люблю хорошее вино, — произнес он под общий одобрительный смех. Даже виноградарь с виноторговцем улыбнулись, хотя слыли самыми отъявленными снобами там, где дело касалось вина.

Наконец Ник обвел глазами комнату, надолго задерживая взгляд на картинах.

— Потрясающе! — сказал Ник и добавил, что сам он был счастлив приобрести картину Донателло на аукционе Сотби несколько месяцев назад.

К тому моменту, когда мужчины перешли к обсуждению деловых вопросов, люди ее отца буквально «ели с рук» Орсини.

Но ничего, как только вопрос коснется денег, Орсини-джентльмен уступит место Орсини-мафиози…

Нет, она несправедлива. Николо Орсини, сидевший напротив нее, был самым красивым, утонченным и самым умным из всех присутствующих мужчин. Он прекрасно разбирался в финансовых вопросах. С бесстрастным лицом Ник выслушивал пространные ответы бухгалтера и поверенного на задаваемые им вопросы. Почему успешный до недавнего времени Винный дом пришел в упадок? Что нужно для того, чтобы вернуть былой успех?

Через полчаса синьор Орсини поднял руку и властно сказал:

— Достаточно. — Все, что он услышал, было фикцией. — Если я решу вложить деньги в это дело, то только тогда, когда услышу разумные доводы для этого.

— Но насколько мы поняли, — поверенный принца бросил беспомощный взгляд на бухгалтера, — деньги в Винный дом Антонини собирался вложить ваш отец.

— Нет. Инвестировать я буду свои средства. Но пока ничто из того, что я услышал и увидел, не заставило меня захотеть расстаться с десятью миллионами евро.

— Десять мил…

— Именно так. Десять миллионов. — Ник обвел взглядом мужчин и остановил его на Алессии. — Условия займа тоже изменились. Я хочу владеть пятьюдесятью одним процентом акций.

— Нет, — быстро ответила Алессия. — Мы не продадим вам наш Винный дом.

— Он принадлежит вашему отцу, и он поступит так, как я говорю, либо не будет никакого займа. — Ник повернул голову к поверенному. — Эти документы должны изучить мои люди. Что же касается земли и виноградников… — Он перевел взгляд на главного специалиста по виноградарству. — Их можно спасти, если вложить в это дело деньги, или их уже не восстановить?

— Почти наверняка их можно спасти, — с воодушевлением ответил тот, остальные дружно закивали.

— Вот и отлично. — Ник поднялся на ноги, жестом показав всем, что они могут не вставать. — В таком случае, господа, я жду от вас юридические и финансовые материалы. Перешлите их факсом в мой нью-йоркский офис к концу недели.

Алессия фыркнула.

— Вы хотели что-то сказать, принцесса?

— Только повторить то, что уже сказала. Отец не согласится передать вам контрольный пакет акций, поскольку Винный дом — это семейное предприятие вот уже несколько веков.

Ник положил руки на спинку ее стула и с улыбкой сказал мужчинам:

— Мы с принцессой покинем вас на несколько минут.

Алессии очень не хотелось выходить, оставаться с ним наедине, но она решительно поднялась и первой направилась к двери.

— Вам лучше согласиться с этим условием, принцесса. Как и вашему отцу, — спокойно произнес Ник. — Я не стану инвестировать средства в вашу винодельню, если не буду уверен, что она начнет приносить прибыль, и если мне не будет принадлежать контрольный пакет акций.

— Этому не бывать! Вы конечно же разузнали о финансовых затруднениях отца и решили воспользоваться этим.

— Я приехал сюда как эмиссар своего отца. Но он не представляет себе, насколько плохо ваш отец ведет дела, а я уже представляю.

— И поэтому изменили условия сделки! — с возмущением воскликнула Алессия. — Почему вы решили инвестировать собственные средства?

Хороший вопрос, подумал Ник. Он и сам хотел бы иметь ответ на него.

— Я изменил планы и решил вложить собственные деньги, поскольку инвестиции — это моя специальность.

Алессия рассмеялась, и взгляд Ника немедленно сделался предостерегающим.

— Понимаю, вам трудно поверить, но именно этим я и занимаюсь.

— Понятно, — саркастически заметила Алессия. — Вы вкладываете средства в винные дома.

— Во все виды собственности. Но только в те из них, которые достойны моего времени и средств.

— Антонини, как никто другой, достойны этого!

Голос Алессии дрогнул. Во время переговоров она с удовольствием следила за тем, как Николо Орсини расправлялся с самоуверенными лакеями ее отца, но она забыла, какова ставка в этом поединке.

Благополучие ее матери.

Только это имело значение. Что случится с ней, если Николо Орсини не вложит в отцовские руки вожделенные миллионы? Жуликоватые руки. И меньше всего отцу нужно, чтобы Николо Орсини следил за тем, как он их расходует.

— Николо! — Алессия глубоко вздохнула и изобразила улыбку. — Зачем вам собственность в Тоскане? Вы же не тосканец…

Ник цепко взял ее за плечи и прорычал:

— Нет. Я американец. Американец сицилийского происхождения, и это почему-то делает меня недоумком в ваших глазах.

— Нет, я не это имела в виду…

— Я Орсини, но я не дурак. В чем истинная причина того, что вам позарез нужны эти деньги? Именно вам?

Алессия не могла отвести взгляд.

— Скажите мне правду, принцесса. Я же чувствую, что за нашей сделкой стоит много больше, чем вы позволили мне увидеть.

Ник говорил низким проникновенным голосом. Его пальцы не впивались больше в ее плечо, а поглаживали его успокаивающими движениями. Сказать?

Она просто на миг забыла, что Николо Орсини, по сути, безжалостный бандит. Невзирая на красивое лицо и совершенное тело. Невзирая на манеры и способность отличать Донателло от Дональда Дака. Он был тем, кем был, и она не может доверять ему.

— От ваших глаз ничто не сокрыто, синьор, — холодно ответила Алессия. — Просто я, как хорошая тосканская дочь, делаю все, что могу, для моего papa.

Губы Ника искривились в усмешке, он отвернулся и пошел в комнату переговоров.

— Господа, расскажите мне все, что я должен знать.

Управляющий с придыханием заговорил о землях, виноградарь — о том, что он сделает, чтобы восстановить виноградники, виноторговец — о том, как можно вернуть винам Антонини былую славу.

Когда все выдохлись, наступила тишина.

Алессия затаила дыхание, а Ник усмехнулся.

— Я впечатлен. Не просто впечатлен, а приятно удивлен. — Ник отодвинул стул и встал. — Если я соглашусь на эту сделку, синьоры, то попрошу вас работать со мной.

Улыбки. Рукопожатия. Мужчины вышли из комнаты, а Ник, повернувшись к Алессии, оперся бедром о стол и скрестил руки на груди.

— Итак, я жду.

— Чего?

— Основной презентации.

— Презентации? Но вы уже все видели и слышали. Вечером вы встретитесь с мэром и другими людьми…

— А вы ничего не хотите мне сказать?

— Уже все сказано, синьор Орсини.

— Неужели? — Ник оттолкнулся бедром от стола и подошел к ней. С ленивой грацией сильного, опасного хищника. — Мне почему-то кажется, принцесса, что вы — тоже часть сделки.

— Я… Что? Не понимаю, о чем вы.

Но она все поняла. Ник видел это по ее глазам. Он протянул руку, коснулся пальцами пульсирующей жилки на ее шее и спустился ниже — в V-образный вырез шелковой блузки.

— О поцелуях. О тихих стонах…

— Не было никаких стонов, ни тихих, ни громких!

Алессия резко отбросила его руку.

Ник промолчал. Как же он не понял этого сразу? До него стало доходить только тогда, когда поверенный принца и его бухгалтер стали убеждать Ника в том, что у его величества с деньгами в общем-то в порядке, лишь небольшие затруднения.

— Но поцелуи были. Вы же не станете утверждать обратное, принцесса?

— Вы меня… застали врасплох.

— Но вы мне отвечали.

— Просто я не ожидала.

— Вы всегда так отвечаете мужчинам, когда они вас неожиданно целуют?

— Я не это имела в виду!

Нет, конечно. Ник был уверен, что принцесса никогда так не поступает, разве что инициатива исходит от нее. Она намеренно организовала встречу в этом месте, чтобы напомнить ему, кто она и кто он. Ник все прекрасно понял, и это отнюдь не улучшило его отношения к ней.

Но почему же тогда она отвечала на его поцелуи?

— Ладно, — бросил он. — Вторую часть презентации проведу я.

— Я вам уже сказала, что вторая часть состоится сегодня вечером за обедом.

— Скажите, ваш гардероб забит исключительно костюмами от Армани, принцесса?

Алессия удивленно моргнула.

— Я спрашиваю, есть ли у вас другая одежда, кроме деловых костюмов?

— Да, но я не понимаю…

— Вы же выросли на вилле, среди виноградников, не так ли?

— Конечно. Но…

— Я хочу, чтобы вы провели для меня экскурсию. Именно вы, а не кто-либо другой. Наденьте джинсы, или что вы там надеваете, когда превращаетесь в обычного человека.

Он, не удержавшись, рассмеялся при виде возмущенного выражения лица Алессии. А затем сделал то, что категорически запретил себе делать, — привлек принцессу к себе и поцеловал. Прошло несколько секунд, и она ответила тихим стоном, разомкнула губы и потянулась к Нику всем телом.

И Ник уже не мог остановиться. Мысленно обругав себя, он позволил своим рукам скользнуть ей под юбку и стиснуть бедра. Алессия что-то быстро прошептала по-итальянски и обвила его шею руками, зарывшись пальцами в волосы на затылке. Руки Ника скользнули выше, под ее трусики, и обхватили ягодицы. Он рывком притянул Алессию к себе, дав ей почувствовать силу его собственного возбуждения.

Стук в дверь заставил Ника оглянуться.

— Принцесса, — прозвучало по-итальянски.

Это был шофер.

Алессия, очнувшись, уперлась руками в грудь Ника, но он лишь крепче прижал ее к себе.

— Отошли его!

— Принцесса, вы сказали «два часа». Охранник на парковке пригрозил штрафом.

— Ваше высочество! Неужели с вас потребуют штраф за нарушение парковки?

Алессия улыбнулась, а Нику стало вдруг очень радостно из-за того, что он смог заставить ее это сделать.

— Я поняла, Гильермо, — громко ответила принцесса. — Спускайся и жди нас. Мы сейчас подойдем.

— Алессия…

Она покачала головой, легонько толкнув Ника в грудь. И он подчинился, выпуская ее из своих объятий.

Пригладив волосы, Алессия привела в порядок одежду, затем решительно распахнула дверь и направилась к лифту. Ник последовал за ней. Как только двери лифта закрылись, он притиснул принцессу к стене и поцеловал глубоко, страстно, многообещающе.

— Мы не закончили, — прошептал он у самых ее губ.

— Закончили. — Голос Алессии звучал ровно, но ее выдавало прерывистое дыхание. — Увидимся в семь, на обеде.

— С вас экскурсия.

— Послушайте, Николо…

— Я слушаю, — хрипловатым от неудовлетворенной страсти голосом ответил Ник. — Но слышу не ваши слова, а ваши поцелуи. — И когда ее губы раскрылись, готовые произнести слова протеста, он поцеловал ее еще раз.

Глава 7

Оказавшись в своей спальне, Ник попытался проанализировать то, что, черт возьми, произошло. Ситуация была непривычной для него, выходила из-под контроля и поэтому страшно злила.

Он злился на принца, оказавшегося на грани краха и открывшего двери для денег Чезаре. Злился на Чезаре, перевалившего проблему на него. Злился на Алессию, которая вела себя так, будто смущена своей реакцией на него. Злился на себя, потому что сам был смущен собственной реакцией на нее. Но он был искренен, а принцесса играла.

Или нет?

Но если то, что Ник предположил во время встречи, правда, значит, она затеяла с ним игру, старую, как мир.

Ник снял пиджак и избавился от остатков того, что называл «уолл-стритовский прикид», потому что мужчина, пребывающий в такой ярости, не может носить одежду цивилизованного человека.

Черт бы побрал их всех! Его отца. Ее отца. Саму Ледяную принцессу.

Обнаженный Ник зашел в ванную, оперся руками о мраморную раковину и посмотрел на свое отражение в зеркале.

К чему лукавить?

Больше всего он был зол на себя. Он позволил женщине одурачить себя.

Да, он позволил отцу втянуть его в это дело. Если бы его мать хотела иметь «немного Тосканы», почему Чезаре ждал так много лет, чтобы доставить ей это удовольствие? И почему именно винный дом Антонини?

Ник ничего не понимал. Ни мотивов Чезаре, ни того, как принц умудрился загубить семейное дело, процветавшее почти пятьсот лет. Однако он понимал, что его используют. Все. Отец, принц… И женщина…

Принцесса манипулировала им.

И он — черт возьми! — допустил это. Он позволил ей увлечь себя в темный водоворот страсти. Страсти столь сильной, подобной которой он не испытывал никогда в жизни.

Есть только два объяснения поведению принцессы.

Либо она была готова на все, чтобы заставить Николо Орсини вложить деньги в их предприятие, либо решила использовать его как мужчину для утоления своих желаний.

Но с него достаточно игр. То она относится к нему как к какому-то червю, то сгорает от страсти в его объятиях. То ли на самом деле, то ли притворяется…

Принцесса, очевидно, поднаторела в искусстве дразнить, а он ведет себя как Дрессированный тюлень. Избитое выражение, но именно так обстояли дела. Но он знал, как положить всему этому конец.

Переспать с Алессией Антонини! А потом встать, одеться, бросить на туалетный столик чек на десять миллионов евро, как будто она была самой дорогой в мире проституткой…

Дерьмо!

Ник встал под душ.

Вечером он встретится с Алессией, но ни торжественный обед, ни экскурсия по виноградникам и винодельне уже не стоят на повестке дня. Он положит конец этой истории и улетит в Нью-Йорк. А Ледяная принцесса пусть расхлебывает последствия издевательства над мужчиной, носящем фамилию Орсини.

К семи часам Ник надел кожаную куртку, черную футболку, вылинявшие голубые джинсы и кроссовки. Без двух минут семь он спустился вниз. И сразу увидел ее — Алессия стояла на крыльце, одетая точно так же, как и он. Джинсы, футболка, кожаная куртка и кроссовки. Роскошные волосы были собраны в хвост, как тогда, после пробежки. Неужели это было всего лишь сегодня утром?

Невероятно! Нику казалось, что он находится здесь уже целую вечность.

— Синьор!

Алессия следила за его приближением. У Ника возникло ощущение, что его ударили под дых и лишили воздуха — принцесса была само совершенство. Как он мог думать, что она ничуть не красивее других женщин, которых он знал? В ее огромных глазах можно было утонуть. И при этом в них светился ум. А ее гибкое, совершенное тело, которое он уже немного знал…

— Принцесса!

Алессия оглядела его с ног до головы и вымученно усмехнулась.

— Я вижу, вы поняли, что экскурсия по виноградникам не будет, как вы это говорите, протокольным мероприятием.