Конечно, Филипу до Шерилин было далеко. У нее удар поставлен, сразу чувствуется. Филип нанес Джо примерно такой же урон, какой мог бы нанести серому волку внезапно озверевший ягненок.

И тем не менее приходилось признать непреложный факт: менее чем за полчаса Джозеф Л. Ладлоу дважды получил по морде, причем оба раза совершенно заслуженно.

Джо неожиданно поскучнел. Ну ее к богу, Китти Шарк с ее заданиями. Бросить все, уехать, передохнуть — потом приехать обратно, перекинуть через плечо Шерилин Гейнс и отнести ее прямо к алтарю. Или в постель.

Он сам не знал, что это с ним творится. На душе было тоскливо, хотелось выпить и поговорить хоть с кем-нибудь…

Джо внезапно просиял. Есть, есть в этом отеле человек, с которым поговорить — одно удовольствие. Можно трындеть хоть всю ночь, он и ухом не поведет.

Винсент Дельгадо, начальник службы безопасности отеля «Изящный Салон». Доверенное лицо Китти Шарк, ее приемный сын — и бывший сослуживец Джо Ладлоу по спецвойскам Ее Величества.

Филип нашел Шерри на первом этаже. Она о чем-то разговаривала с симпатичной крупной блондинкой — Филип видел ее утром на рецепшен. Филип кашлянул. Живостью общения с дамами он никогда похвастаться не мог.

— Простите… вы ведь Шерри?

— Минуту, Бет. Мистер Форд? К вашим услугам. Меня зовут Шерилин Гейнс, я главный менеджер отеля. Можно просто Шерри.

— Да. Приятно. Очень. Спасибо вам, кстати. Все очень достойно организовано… ну и все такое…

— Благодарю. Мы сделали все, что смогли. Постарались показать себя во всей красе.

Горькая улыбка искривила тонкие губы Филипа.

— Да. Боюсь, мы тоже… Мисс Гейнс…

— Просто Шерри, прошу вас.

— Хорошо. Шерри. Вас зовет моя жена. Вернее… просит прийти.

— Миссис Форд что-нибудь принести?

— Нет, не думаю. Она… неважно себя чувствует, но ей нужно с кем-то поговорить. Вы ей симпатичны.

— Спасибо.

— Вы… пойдете?

— Разумеется. Мистер Форд?

— Тогда уж и вы меня — просто Филип.

— Хорошо. Филип. Вы простите меня за дерзость, но… вы не расстраивайтесь. И не берите в голову. Вы вели себя, как настоящий мужчина.

— Правда? Вы так думаете?

— Конечно. Элли… миссис Форд просто повезло.

— Да уж. Обоим нам… повезло.

— Вы понервничали, да и день не из легких. Я советую вам на некоторое время вернуться к гостям и сделать вид, что ничего не было.

— Как?!

— Они ожидают вас — смущенного, растерянного, взвинченного, расстроенного. Они готовятся. А вы войдите — улыбающийся, светский, легкомысленный и немного… загадочный. Намекните, что вы ненадолго, потому что вас ждет Элли. Ошеломите их.

Филип недоверчиво смотрел на черноволосую красавицу.

— Вы думаете…

— Я уверена. Мне почему-то кажется, что вам, как и мне, не нравится, когда вас жалеют, да еще неискренне. А кроме того, нечестно, когда все на одного. Вам надо взять реванш.

Филип посмотрел в мерцающие изумрудные глаза решительной брюнетки — и неожиданно расправил плечи.

— А ведь вы правы, черт возьми! Они там вообще уверены, что я побоюсь прийти. Вот им!

И Филип воинственно выставил в сторону гостиной костлявый кукиш.

Бет проводила новоиспеченного мужа недоуменным взглядом и повернулась к подруге.

— Такое ощущение, что цыпленок идет записываться в стаю коршунов. Шерри, ты решила стать психоаналитиком?

— Тебя там не было, Бет. Это было ужасно.

— Невеста напилась и устроила скандал?

Шерри помрачнела и ответила неожиданно жестко:

— Элизабет, я вынуждена напомнить тебе о профессиональной этике. Миссис Форд — постоялица нашего отеля, и мы в любых обстоятельствах должны стоять на страже ее интересов. А если по-человечески… я не дам ее в обиду. Это было бы подло.

— Я не понимаю, Шер…

— Поймешь. Знаешь, Бет, десять лет назад одна девчонка пришла наниматься на работу. Она была наивна, глупа и несчастна, и работавшие здесь женщины вполне могли бы высмеять ее, обидеть, оскорбить… Но они этого не сделали. Они ее поддержали. Они помогли ей вырасти, поумнеть и обрести уверенность в себе. Им, этим женщинам, я не могу отплатить тем же — они и так состоялись. Поэтому я верну свой должок той, кто в этом нуждается. Элли Морган.

Бет улыбнулась, склонив голову на плечо.

— Китти не ошиблась в тебе, Вишенка. Своих не сдаем? Это по мне. Но как ты собираешься помочь этой горе-невесте?

— У нас есть неделя. Это очень много времени… если грамотно им распорядиться. Собери девчонок, когда все гости угомонятся.

— Сделаю.

РАЗГОВОРЫ ПО ДУШАМ-2

— Привет, Кабан. К тебе можно?

— Здорово, Красавчик. Заходи. Рад встрече.

— Ты все растешь, что ли? Выпьем?

— Наливай себе. Я пока на службе.

— Я тоже, но надраться охота — сил нет.

— Наслышан. Тяжелый случай.

— Да я не из-за Морганши…

— А я и не про нее.

— Та-ак… как это я забыл, с кем имею дело? Винсент Дельгадо, серый кардинал. Вот сейчас как дам табуреткой…

— Во-первых, не порти мебель. Во-вторых, не попадешь все равно.

— Спорим?

— Спорим.

— Завтра вечером в спортзале.

— Смотри, Джо, попорчу имидж.

— Имидж — ничто, главное — самоуважение. Так что же имел в виду ты?

— Вишенка у нас с норовом. И терпеть не может несправедливости.

— У тебя везде свои люди, я смотрю.

— Балбес. Камеры наблюдения. Кстати, хороший удар. А вот реакция слабовата.

— Не мог же я бить женщину.

— Не ври, Красавчик. Ты вообще не ожидал, что она тебе съездит по фотокарточке.

— Ладно, признаю. Не ожидал.

— То-то. Вообще, она права. На этот раз ты превзошел сам себя. Осталось только совратить новобрачную — ниже падать некуда.

— И скандал наблюдал?

— Конечно. Мои парни стояли наготове, док Фоулс держал шприц на взводе.

— Со снотворным?

— С адреналином. У великанши обостренная реакция на красный виноград. Если бы она в запальчивости хлопнула розового или красного шампанского — анафилактический шок был бы обеспечен. А тут еще ты с букетом…

— Винс, не мотай мне нервы, а? Мне и так погано.

— Неужто совесть заела?

— Представь себе. Странно, да? Я же для их пользы стараюсь — но получаюсь подлец. И Шерри взъелась…

— Я смотрю, вы давно знакомы?

— На что это ты смотришь?! У тебя и в номерах камеры понатыканы?!

— В номерах у меня камер нет, хотя теперь я об этом подумаю. Ты что, успел близко познакомиться с нашей Вишенкой за сегодняшний день? Что там у вас в номере случилось?

— Да не в номере, Винс, и не сегодня… Намного раньше — и совсем в другом месте.

— Я слушаю, Джо. Говори, если хочешь. Если хочешь — молчи. Я все равно слушаю.

— Вот за что тебя не люблю… С твоей рожей только в покер играть. Хрен поймешь, блефуешь ты или нет.

— Я и играю. С Китти. Она злится ужасно.

— М-да… Понимаешь, я не знаю, что рассказывала Шерри…

— Немного. Пришлось все выяснять самому. Только время зря потратил. Она рассказала почти все. Ранчо, росла без матери, отец не любил. Познакомилась с городским парнем, он ее оприходовал и бросил. Папаша узнал, разгневался, выгнал. Приехала в Сарасоту, поступила к Китти в отель. Все. Дальше неинтересно, потому как все на глазах!

— А мне вот как раз интересно.

— Интересно, когда в бане тесно. Конфиденциальная информация.

— Намекни хоть — у нее кто-то есть? Был?

— Она потеряла невинность в восемнадцать лет. Ни с одним мужчиной вместе не жила. Романы — были. С кем, сколько раз и когда — не твое дело.

— Ясно. В принципе правильно…

— Твоя очередь.

— А чего ты еще не понял? Я — тот самый городской, который ее бросил.

— Тю!

— Вот именно. Только я ее не бросал, а она в это не верит.

— И за десять лет в первый раз…

— Я сюда приезжал всего дважды, шесть и два года назад. Оба раза ее не видел. Китти давала мне поручения — я выполнял. В основном работал в Лондоне, ты же знаешь.

— Знаю. Да, верно, тогда ее здесь не было. Шесть лет назад она училась гостиничному бизнесу в Европе, а два года назад ездила в отпуск. В Париж.

— Одна?

— Одна.

— Ясно.

— Джо… Ты ее не обижай.

— Вот еще! Она сама кого хочешь… Удар поставлен.

— Я серьезно. Шерри — хорошая девка. Правильная.

— Я знаю, Винс. Ох, как я это знаю…

— И если ты ее обидишь, я лично тебе шею сверну.

— Иди к черту. Я сам повешусь, если она обидится.

— А как же сегодня?

— Исправлюсь. Буду ползать за ней на коленках, пока не надоем. Завалю цветами. Осыплю бриллиантами. Буду петь под окном. Что-нибудь придумаю.

— Давай, клоун, думай. И не вздумай сказать Китти.

— Почему?

— Ты же ее знаешь. Она уверена, что может свести кого угодно. А Шерри ее давно беспокоит. Китти не особенно уважает институт брака, но свято уверена, что женщина не должна жить одна.

— Родственные души. Хотя я и против брака ничего не имею…

— В любом случае, не говори ей. Начнет крутить очередную комбинацию, Шерри просечет, психанет и сорвется.

— Я смотрю, ты ее хорошо знаешь?

— Она мне нравится. Как человек. Я желаю ей счастья. Не сверкай очами, сплю я с другой женщиной.

— Подумаешь, я тоже сплю с другими женщинами. То есть спал.

— А я — только с одной. И она родила мне двух дочек и сына.

— Я не знал, Винс, поздравляю.

— Спасибо.

— А помнишь, что говорил про семейную жизнь сержант Бакстер?

— Хорошее дело браком не назовут…

Шерри постучала и вошла, не дождавшись ответа.

В комнате было темно, но в кресле у окна шевельнулся большой белый сугроб — и слегка гнусавый голос Элли Морган-Форд произнес:

— Это вы, Шерри? Проходите, только свет не зажигайте.

— Не буду. У вас голова болит?

— Нет. Душа. Просто не хочу, чтобы вы смотрели на мою распухшую физиономию. Шерри?

— Да, миссис Форд.

— Да какая, к черту, миссис! Просто Элли, пожалуйста.

— Хорошо. Элли.

— Шерри, скажите — а букет, который принес Джо… мистер Ладлоу?..

— Он стоит в вазе, там, в гостиной. Я его подняла.

— Спасибо. Глупо, да? Даже цветы нельзя нюхать.

— Очень красивые цветы.

— Ага. Мне никто никогда в жизни не дарил цветы. Удивительно, правда? Хотя чего там удивительного…

— Элли…

— Только не утешайте меня, а то я опять заплачу, а лицу больше пухнуть некуда, оно просто лопнет. Я уеду завтра. Потом разведусь с Филом.

— Что вы выдумали?!

— Очень хорошо я выдумала. Фил хороший. Он не виноват. И я не виновата. Зачем ему это мучение? Он же не любит меня, но сегодня защитил, единственный! Мама — молчала. Папа молчал. Только Фил…

— Он хороший, вы правы. Так зачем разводиться?

Элли подалась вперед.

— А что мне делать с этим браком?! Да я даже в темноте стесняюсь раздеваться, не то что спать с Филипом! Каждый день видеть отвращение на его лице! Знать, что его тошнит от прикосновения ко мне! Думаете, легко так жить?!

— Нет. ТАК жить — невыносимо. Значит, надо жить иначе.

— Вам хорошо говорить. Вы — красавица. У вас ножки, грудь, кожа, волосы — все супер. Глаза зеленые…

— У вас, между прочим, тоже.

— Вы заметили? Да, верно. Только их не видно.

— Неправда.

— Да ладно вам, Шерри. Вы добрая, я это поняла по вашим глазам еще внизу. Вы стараетесь меня утешить, но ничего не выйдет. Я все равно останусь уродиной.

— А если я вам предложу пари?

— Какое еще пари?

— Обещайте, что останетесь на неделю, как и планировали. Доверьтесь мне. Выполняйте то, что я скажу. Через неделю ваш муж будет гордиться тем, что вы сказали «да» у алтаря.

— Собираетесь постучать по моей голове волшебной палочкой?

— Собираюсь помочь вам понять, что некрасивых женщин не бывает.

— Ага, бывает мало виски…

— Это придумали глупые мужики, у которых проблемы с потенцией.

Тишина. Соловьи за окном.

— Шерри…

— Да, Элли?

— Я согласна. Я вам верю. Не знаю почему, но верю. Я принимаю пари. Разумеется, Фил все равно будет счастлив, когда эта неделя закончится и он сможет сбежать, но…

— Неделя. Слушаться меня. Никому ни слова.

— Идет. А… Джо?

— А что — Джо?

— Он мне понравился. Он красавчик.

— Знаете что?

— Что, Шерри?

— А мы и его с ума сведем!

— Ой, да ну вас…

— Ложитесь поспите. Завтра утром встретимся. Даже если это буду не я — пароль «Пари».

— Хорошо. «Пари».

— Спокойной ночи. Поздравляю вас.

— Спасибо. Спокойной ночи.

Три часа ночи. Технический этаж. В комнате пять женщин. Все они красивы, все эффектны, все прекрасно одеты. Это — цвет и гордость «Изящного Салона», его феи.

Бетти Беркли, блондинка с голубыми глазами, роскошными формами и мягким характером. Рыжая стерва Мими Фонтейн. Обманчиво скромная шатенка Кэрол Роджерс. Стриженная под ноль, экстравагантная чернокожая красотка Зена Фасо. И маленькая, черноволосая и зеленоглазая колдунья Шерилин Гейнс.

Все пятеро расположились вокруг небольшого стола. Трое курили, Бет с довольным видом потягивала коктейль. Шерри оглядела свое небольшое воинство и положила ладонь на стол.

— Дамы, соберитесь. Постарайтесь не язвить, просто примите к сведению: за неделю мы должны сделать из Элли Морган настоящую и желанную красотку.

— Что?

— Из этой коровы?

— Невозможно.

— Шерри, ей только на диете нужно год сидеть…

Зена Фасо, худощавая и узкобедрая, словно мальчик, не возражала и не спорила. Она спокойно посмотрела на Шерри и кивнула.

— Мне нравится. Интересно. Может получиться вариантик — молодой муж слюнями изойдет.

Девушки уставились на Черную Кошку — Зена Фасо слыла непревзойденной упрямицей, но если уж на что подписывалась…

Чернокожая красотка спокойно затушила сигарету и откинулась на спинку стула.

— Он тощий и неуверенный в себе. Ему нужна Большая Мамочка — огромная грудь, мягкий живот. Чтобы он смог прятаться от злого мира. Она идеально ему подходит, надо только привести ее в порядок. Диеты — к черту! Мужчинам не нравятся вешалки для одежды. Мужчинам нужно — тело, много тела. Чтобы грудь — в ладонь, чтобы задница тряслась, когда шлепнешь…

— А сама-то!

— А я и мучаюсь. Приходится компенсировать темпераментом. Вот уйду из танцев — начну жрать.

Тихоня Кэрол мягко промурлыкала:

— Шерри, Жозеф в городе. Я могу попросить его хотя бы проконсультировать…

— Найми его на всю неделю. Курс основ макияжа, гипоаллергенная косметика, возможно — потребуется татуаж. Жози сам разберется, он спец в этих делах.

Мими Фонтейн бросила своим чарующим хриплым басом:

— Шмотки — на мне. Кредитку она даст или записывать на тебя?

— Даст. Только не хами, как ты любишь.

— Ха! Я — ангел.

— Только падший…

Бетти подмигнула Шерри:

— Я составлю программу всяких разных процедур. Массаж, бассейн, то-се…

Шерри вдруг нахмурилась.

— За все, что вы назвали, я не волнуюсь. Меня беспокоит другое. Боюсь, нам понадобится психолог. Нужна установка на собственную неотразимость для мужа… а все мы, девочки, увы, не обременены мужьями.

— Почему — увы? Мне лично и так неплохо…

— Шерри права. Ее надо настроить на семейную жизнь, а мы в ней — ни бельмеса, если не считать Мими и ее дальнобойщика.

— Ларс? Забудь о нем. Подонок.

— О, в нашем полку девушек прибыло. Тогда беда. Шерри, а что, если…

— Если ты имеешь в виду того, о ком я подумала, то — нет!

— Дамы, дамы, я волнуюсь. Неужели ты, Бет, говоришь об этом сногсшибенном, охренительном, офигенском мужике, который сегодня утром пил кофий в баре? Мои девки его видели, Полли и Молли.

— Ну и как?

— Чуть не кончили.

— Да я не про девок. Я про мужика. Шерри, ты зря. Джо Ладлоу в курсе дела, работает на Китти…

— Нет, я сказала.

— Ладно, ладно, ладно. Тогда думай. Я бы все-таки…

— Бетти, не зли меня. Ты абсолютно права, но я слишком зла на него сегодня. Возможно, завтра…

— Шерри, я тебя обожаю! В тебе наверняка есть французская кровь!

— Мими, я тоже тебя люблю. Все, девочки, спать.

— Как спать?! А потрындеть про мальчиков?

Луна заглянула в комнату на техническом этаже — и стыдливо убежала за тучку.

Когда девочки в хорошем настроении, да под мартини, да разговаривают про мальчиков… от этих разговоров зальется краской стыда даже казарма морских пехотинцев.

Оставим их. Спать!

УТРО НОВОЙ ЖИЗНИ

Джозеф Л. Ладлоу проснулся в отвратительном настроении. Вчерашний вечер оставил на губах привкус чего-то кислого и противного, голова болела, как с похмелья, а разговоры по душам со старинным дружком Винсентом Дельгадо никакого облегчения не принесли.

Зато разбудили массу воспоминаний. Некоторые из них — о Шерри — Джо решительно задвинул в самый дальний уголок своей памяти и приказал им не высовываться. После вчерашнего он вообще решил на нее обидеться. Слыханное дело — руки распускать?!

А вот военная служба — это пожалуйста, это хорошо и удачно. Прежде всего потому, что это молодость.

В армию он ушел через полгода после того, как потерял из виду Шерри. Как-то враз обрыдли и учеба, и прежняя вольная жизнь. Душа томилась — и мечтала о лишениях.

С сержантом Винсентом Дельгадо — он уже год как служил — они познакомились еще в самолете, как-то просто и удивительно крепко сдружились и не расставались последующие полтора года. В том смысле, что Винс по прозвищу Кабан был командиром подразделения, в котором испытывал лишения и томился Джо Ладлоу.

Впрочем, будем откровенны, томился он недолго. Армейская жизнь в некоторых аспектах весьма незатейлива — на томления просто не оставалось времени и сил. Ускоренный курс подготовки выбил из головы Джо даже мысли о Шерри, а дальнейшая служба… честно сказать, она ничем почти и не отличалась от ускоренного курса подготовки.

Винс уволился на месяц раньше, оставив Джо листок с адресом и телефоном. Глядя в небеса, туманно сообщил, что его, Винсента, мать… не совсем мать, просто она его вырастила — так вот, она женщина эксцентрическая и непростая, но работа у нее всегда найдется. Джо поблагодарил, благополучно забыл, но потом вспомнил — когда выяснилось, что в родном Хьюстоне его никто своим сотрудником видеть не жаждет. Ну и что, что из армии? Солдафон…

Вот тогда он и познакомился с Китти Шарк.

Она действительно была эксцентрична — с ходу стала называть его Малышом, при нем созвонилась аж с Лондоном, переговорила с загадочным человеком по имени «Изя-солнышко», по телефону же заказала ему билет — и уже через двое суток несколько ошарашенный Джо Ладлоу оказался в столице Велико-британии.

«Изя-солнышко» — Айзек Бломберг, великий и ужасный лондонский адвокат, специализирующийся на делах, которые пуритански настроенные люди назвали бы темными, — принял Джо под свое крыло, нагрузил практическими заданиями, и через год имя Джо Ладлоу гремело уже по всей Британии, эхом отзываясь в сопредельных странах Европы.