Она вздохнула и чуточку покраснела.

— Не знаю, почему я вам об этом рассказываю… я действительно беременна, Ричард, но срок у меня небольшой. Честно говоря, я понятия не имею, какой именно. Что-то около месяца… — В этот момент какая-то тень пробежала по ее лицу, словно девушка вспомнила что-то важное и до глубины души ее удивившее… Впрочем, она справилась с собой довольно быстро. — Так получилось, что мне приходится передвигаться по стране инкогнито, если вы знаете значение этого слова…

Рик хмыкнул.

— Подумаешь! Я еще знаю слова «несессер», «штангенциркуль», «дихлордифенилтрихлорметилметан» и без запинки выговариваю имя Навуходоносор!

— Счастливчик! Мне такого нипочем не осилить. А вообще — простите, схамила. Продолжаю. Так вот, уехать из дому мне пришлось быстро и тайно, так что живот — накладной. Из подушки. Я привязала его веревочками и не снимала три дня, поэтому он слегка… вспотел.

Рик понимающе кивнул:

— Ясно. Решили простирнуть униформу. Вполне похвально.

— Что ж, теперь, когда все недоразумения счастливо разрешились, позвольте мне остаться одной и…

— Извините, не позволю.

— Почему еще?!

— Потому что я подозрителен и недоверчив. Потому что я в детстве был бойскаутом. Потому что… никакая вы не Джемайма! Вас зовут Джеки О’Брайен, и вы уже пятые или шестые сутки скрываетесь от полиции.

Она побледнела и вжалась в спинку кресла.

— Н-нет… неправда! Я никакая не…

— Ваши фотографии каждые полчаса показывают в новостях. Вас ищут по всей стране.

— Я тоже видела ту девушку, она блондинка…

— Вы тоже. У вас корни волос светлые.

— Ох… Я торопилась…

— Удрать из дому — верно? Так что же вы сделали такого, Джеки О’Брайен, что вам приходится сидеть в нашей дыре и не высовывать носа на улицу, питаясь одной пиццей и запивая ее водой из-под крана?!

И тут она заплакала, тихо, по-детски уткнувшись лицом в ладошки, а Рик внутренне взвыл, обложил себя словами, которые мы здесь воспроизвести не можем, и понял со всей ясностью, что убьет каждого — КАЖДОГО!!! — кто посмеет причинить вред Джеки О’Брайен.

Он со свистом втянул в себя воздух и сказал севшим и охрипшим, но вполне спокойным голосом:

— Вот что, Джеки. Прежде всего тебе надо нормально поесть и успокоиться. Сейчас мы с тобой поедем в центр города и поедим в одном волшебном месте. Все, как положено: суп, мясо, жареная картошка и много овощного салата, молочный коктейль, фруктовый сок…

— Я лопну…

— Нет. Ты успокоишься. Потом мы погуляем по живописным окрестностям, и я отвезу тебя домой, ты выспишься, и завтра мы что-нибудь придумаем…

Она вскинула голову и попыталась улыбнуться сквозь слезы:

— Это все замечательно, большое вам спасибо, Ричард…

— Тебе, Рик. Меня все называют Риком.

— Хорошо, спасибо тебе, Рик, но… я не могу. У меня даже денег нет наличных, и мне не стоит выходить на улицу, потому что…

— Потому что ты боишься. И у тебя наверняка есть на это причина. Я не спрашиваю тебя о ней, захочешь — расскажешь. А чтобы ты не боялась, я и буду с тобой рядом. Деньги я тебе одолжу, потом вернешь.

— Твоя жена не обрадуется…

— Сдурела? У меня нет жены и не было никогда.

— Почему — сдурела? Ты что, обет безбрачия дал?

Ох, зря она это спросила. Потому что громила Ричард вдруг уставился на нее с таким выражением лица, что даже кресло, в котором она сидела, догадалось, ЧЕГО этот парень от нее хочет. Хочет — но сдерживается и вообще ведет себя, как ангел-хранитель. Конечно, спорный образ для земного воплощения — но ангелам виднее.

Джеки встала и решительно вытерла кулаком слезы. Протянула руку.

— Спасибо, Рик. Я только умоюсь, ладно?

6

Она умылась и набросила поверх платья легкую блузку с короткими рукавами, а ноги сунула в босоножки без пяток. Рик вообще-то глаз не мог от нее отвести, но сдерживался изо всех сил.

В центре городка, с точки зрения Рика, смотреть было особо не на что, но Джеки понравилось, она с удовольствием рассматривала старинные дома и витрины маленьких магазинчиков, кормила лошадь Салли, привязанную возле салуна (Салли уже третий год изображала ковбойского скакуна, ожидающего своего хозяина. Каждый день, ровно в двенадцать, створки дверей распахивались, и оттуда вылетал кубарем настоящий ковбой. Он подкатывался к Салли, и та осторожно снимала мягкими губами шляпу с его буйной головы. Аттракцион действовал на туристов безотказно, в ход шли яблоки, морковка и сахар, и Салли была уже поперек себя шире), короче, ничем не отличалась от толп праздных гуляк, шатающихся по улицам Литтл-Уотер-Рок в поисках экзотики.

Потом Рик отвел Джеки в ресторан и с умилением смотрел, как она ест. Козявка не моргнув глазом умяла тарелку французского лукового супа, три ломтя домашнего хлеба, здоровенную отбивную, гору жареной картошки, салат, запила это все соком, а потом алчно уставилась на список десертов. Рик решительно отобрал у нее соблазнительную книжицу.

— Пожалуй, ты действительно лопнешь.

— Я хочу мороженого! Я о нем мечтала, знаешь, сколько?

— Будет тебе мороженое, но не сразу. Сейчас едем в лес, разомнешься, послушаешь птичек — потом отведу в аптеку.

— Зачем в аптеку?

— Там лучшее в городе мороженое, домашнее, с цветочным ароматом и свежими фруктами.

— А-а… Ладно. Только мне надо…

— В конце зала дверь за занавесочкой. Я жду в машине.

Рик заплатил по счету, улыбаясь своим мыслям, и пошел на улицу, не заметив, каким взглядом проводила его миссис Ферфакс, хозяйка ресторанчика, и уж тем более не увидев, что сразу после его ухода она пододвинула к себе телефонный аппарат…

Вначале Джеки просто смотрела на себя в зеркало и остро сожалела, что у нее нет с собой косметички. Румяна и немного помады совершенно не повредили бы. Потом… потом она осознала, ПОЧЕМУ ей хочется подкрасить губы, — и смущенно улыбнулась своему отражению.

Эти два часа с Риком… нет, не в том дело, что они пролетели незаметно. Нормально они пролетели, и наелась она, как удав, просто…

Никогда и ни с кем Джеки О’Брайен не чувствовала себя так легко и непринужденно. Так безопасно. Так спокойно.

Не надо было «держать дистанцию», «делать лицо», мучительно подыскивать темы для разговора. Они с Риком болтали просто так, ни о чем, как могут болтать только люди, знакомые тысячу лет и бесконечно друг другу доверяющие.

Джеки показала отражению язык. Бож-же, она сама сообщила своему спутнику, что ей надо в туалет! Прошлая Джеки так бы не поступила ни за что, скорее лопнула бы.

Вот, едет с ним в лес…

Тревога вернулась было — и тут же уползла прочь. С Риком Джеки О’Брайен не побоялась бы поехать даже в джунгли… Да что там! Даже в свою нью-йоркскую квартиру!

И воображение немедленно распоясалось. Она представила себе свою спальню, залитую лунным светом, и два тела, сплетенные в объятии на скомканных простынях…

Гормоны, молчать! Никаких спален, никаких простыней! Мы едем в лес слушать птичек.

Сэм Каллахан сидел очень прямо и чувствовал себя большим шоколадным зайцем, тающем в своей розовой плюшевой коробке. Таких зайцев он впервые увидел полчаса назад в витрине, где были представлены образцы подарков и милых сувениров для новобрачных, которые предлагал «Гименей инкорпорейтед».

Сходство с плюшевой розовой коробкой было полным: Сэм сидел в кабинете главы фирмы Рози Амбер и невыносимо страдал, ибо кабинет был розового цвета, занавески на окнах были розового цвета, стулья были розовые и неудобные, ковер под ногами был розовый и синтетический, стол Рози Амбер был завален бланками и открытками розового цвета, и, наконец, сама Рози Амбер была абсолютно розового цвета. Вся! Да, и еще здесь пахло ванилью, а этот запах Сэм ненавидел с юности.

Рози Амбер, основательница и бессменная руководительница «Гименей инкорпорейтед», была кругленькой, сильно накрашенной молодящейся дамой пятидесяти восьми лет. Насчет возраста Сэм выяснил заранее в полицейском управлении.

Рози Амбер завивала волосы в прическу «мелкий бес», в ушах носила громадные розовые жемчужины, а увядшую шею оборачивала целой жемчужной гирляндой того же оттенка. В костюме преобладали рюшечки, оборочки и розовый цвет. Тени на веках были розовые с блестками, румяна — понятно, что розовые, помада — ярко-красная. В общем и целом Рози Амбер наводила на мысли о ветрянке, кори и скарлатине, а также о нерадивой кухарке, рассыпавшей ваниль по всей кухне.

Голос у нее был сладкий и временами визгливый, и единственное, что Сэма всерьез удивило в этом розовом кошмаре, так это глаза. Блеклые, но цепкие, посверкивающие стальными искорками, умные и настороженные. Рози Амбер могла быть трижды заслуженной идиоткой практически во всем, кроме своего бизнеса. Подтверждение тому Сэм также нашел еще перед визитом, просмотрев финансовые документы фирмы.

«Гименей инкорпорейтед» появился на рынке двенадцать лет назад, вначале не блистал, но потом укрепил позиции, подмял пару-тройку фирм помельче — и стал монополистом, по крайней мере, на Лонг-Айленде, а этого вполне достаточно, чтобы обеспечить себе спокойную старость. Теперь Сэм Каллахан терпеливо пережидал, пока хозяйка выльет на него всю рекламную патоку, которую сама же и сочинила, чтобы потом задать ей несколько крайне интересующих его вопросов.

При необходимости Сэм Каллахан мог развивать бешеную скорость. Позавчерашнее появление в Литтл-Уотер-Рок малышки Джеки О’Брайен — несчастной, беременной и перепуганной до смерти — заставило Сэма побить все свои прежние рекорды. Поздней ночью он приехал в нью-йоркское управление, потратил четверть часа на приветственные хлопанья по плечу и ответы на расспросы бывших сослуживцев, а затем взял быка за рога.

Ребята хорошо его знали, поэтому никаких глупостей насчет юрисдикции Нью-Йорка не говорили, посвятили его в ход расследования, Сэм все внимательно изучил — и только после этого небрежно сообщил им, что знает, где находится мисс О’Брайен, но нипочем не скажет, пока не будет задержан тот человек, который ей угрожает.

Всю ночь и весь следующий день следственная бригада не смыкала глаз. К утру стало ясно, что подозреваемого следует искать либо среди психов, либо среди бывших клиентов Джеки. Таковых было много — девочка проработала в фирме четыре года, — зато практически все они относились к одному социальному слою, а это всегда облегчает задачу.

И вот теперь Сэм Каллахан сидел в святая святых «Гименей инкорпорейтед» и терпеливо ждал, когда Рози Амбер выговорится.

Джеки открыла дверцу машины, огляделась вокруг и восхищенно вздохнула.

Оказывается, она и понятия не имела, как выглядит настоящий лес.

Рик остановил машину на вершине холма, под которым закладывала очередную свою петлю горная речка. В воздухе висела радуга. Небо было бездонным и прозрачным.

Вокруг, куда ни посмотри, расстилалось зеленое море. До самого горизонта тянулись реликтовые леса Монтаны, и ничто здесь не напоминало о цивилизации. Высоко в небе кружил малюсенький орел — спокойный, зоркий царь здешних мест.

На ветке сосны неподалеку от них застрекотала рыжая белка — и тут же на ее зов явились еще пять штук, расселись, загнули кверху хвосты и принялись ругаться на чужаков. Рик хмыкнул — ни дать ни взять местная Пейдж Бартолби с товарками.

Под сосной деловито протопал громадный ежик. Джеки взвыла от счастья и кинулась за ним, но тот даже в клубок сворачиваться не стал, просто развернулся к Джеки и внимательно на нее посмотрел. Девушка немедленно оробела и остановилась.

— Рик? А почему они не боятся?

— А кого, тебя? Они тут хозяева, это ты в гостях. Осторожнее бегай, на иголках поскользнуться можно.

— Он такой огромный…

— Средний. Вот поедем на озеро, в нашу хижину — там по ночам такие ходят… Топают, как слоны.

— У тебя есть хижина?

— Скорее сруб. Капитальный домик. Мы с братцем его сложили лет пять назад, чтобы было куда убегать от мамы. Ой… мама…

Из заднего кармана брюк Рика грянул звонок. Белки брызнули в разные стороны. Джеки засмеялась. Похоже, маму Рика боятся не только белки, но и сам Рик…

— Але… да, ма… я где?.. нет, почему скрываю?.. я в лесу…был… ну и что… старая ведьма… хорошо… прости… да… нет… да… нет, все не так, как ты думаешь… не могу… это будет тебе сюрприз… вроде правда… да нет, он тут ни при чем… ма… мам… МАМА!!! Помолчи хоть немного и дай мне сказать. Можешь передать от меня Пейдж, что я привлеку ее за клевету к административной ответственности и вкачу ей штраф — клянусь! Не кричи! Ты сама виновата. Сколько можно придумывать эту ерунду? Уехал по делам, действительно. Не исключено, что я вернусь только завтра. Да, и подготовь гостевую комнату наверху. Нет, не сошел. Проклянешь потом. Целую. И я тебя обожаю. Пока.

Джеки, нюхавшая в кустах цветочки, заметила немного напряженным голосом:

— Если гость — это я, то я никуда не поеду, Рик.

— Конечно, не поедешь. Пока. А там видно будет.

— Ты что-то раскомандовался…

— Вовсе нет. Просто… рано или поздно ты со всем разберешься, нужда прятаться отпадет — возможно, тогда ты согласишься прийти в гости к моей семье?

— Рик, это неудобно, так что вряд ли.

Громила Ричард выпрямился и усмехнулся.

— А я вот лично оптимист и верю в фей. Мне кажется почему-то, что ты к нам обязательно придешь…

7

Рози Амбер выдохлась и несколько сердито посмотрела на крупного невозмутимого мужчину с роскошными усами, спокойно сидевшего на этом идиотском стуле для посетителей. Вот же выдержка! Еще никто не продержался на нем больше десяти минут. Рози невольно посмотрела на могучие руки посетителя, скрещенные на не менее могучей груди. Такой обнимет так обнимет…

— Итак, мистер…

— Детектив Каллахан, мисс.

Рози мило зарделась. Какой приятный человек!

— Увы — миссис. Вдова.

— Мои соболезнования, миссис Амбер.

— Что вы, не стоит. Во-первых, это было уже давно, во-вторых, мистер Амбер не оставил по себе сладостных воспоминаний. Он был тиран и косный человек. Пытался разрушить мой бизнес.

— Вот как? Что ж, упокой, Господи, его черную душу. А вот меня ваш бизнес крайне заинтересовал, миссис Амбер.

— Лучше Рози. Просто Рози. Что именно вас интересует?

— Вот вы мне и поможете понять это, дорогая миссис Амбер.

[Он сказал «дорогая»! Вау!]

— Право, я теряюсь в догадках, детектив Каллахан.

— Начнем с небольших уточнений. «Гименей инкорпорейтед» занимается организацией свадеб, торжественных банкетов, необычных церемоний бракосочетания — как я понимаю, исключительно свадьбами?

— Да. Видите ли, в душе я по-прежнему юная девушка, которая мечтала о принце на белом коне. Я знаю, как важно для молодых девушек все это волшебство — фата, вороха кружев, сказочная карета, запряженная четверкой белоснежных лошадей…

— Но у вас бывают и необычные церемонии?

— Разумеется, некоторые наши клиенты крайне… эксцентричны. Знаете, когда на счете сумма с шестью и более нулями, тебя перестают называть идиотом — теперь ты эксцентричен.

— Согласен. Вы мудрая женщина, Рози.

[Вау. Вау. Вау! Неужели клюнул?]

— Лично я предпочитаю романтику в старом стиле, но готова приветствовать и все новое. У меня работают совсем молодые девушки, собственно, они сейчас в основном и занимаются непосредственно организационной стороной.

— Джеки О’Брайен — одна из них?

[Господи, когда же это кончится?!]

— К сожалению, милая Джеки нас покинула, но она была одной из лучших, и я навсегда благодарна ей за…

— Минуточку. Вы знаете о ее местонахождении? Тогда почему не сообщили в полицию?

[Ну не так уж он и хорош…]

— Разумеется, я сообщила бы, если бы знала, с чего вы взяли…

— Но Джеки О’Брайен пропала в тот день, когда находилась на рабочем месте. В этот день она проводила церемонию бракосочетания… минуточку, посмотрю… вот: мисс Клейзман и мистера Деверо. Она покинула виллу Деверо около полудня, потом произошел неприятный инцидент с ее машиной, некоторое время она провела в домике охраны автостоянки, а потом уехала к себе домой. С тех пор ее никто не видел.

— Да, но…

— Другими словами, вы ее уволили задним числом, не удосужившись даже узнать, что с ней произошло?

— Поймите, детектив…

[Неотесанный мужлан!]

— Да нет, это сейчас не столь важно. В конце концов, вопрос о незаконном увольнении мисс О’Брайен сможет легко решить через суд, меня сейчас интересует другое. Миссис Амбер, подумайте и ответьте мне: у ваших сотрудников когда-нибудь случались размолвки с клиентами? Мог ли кто-то из ваших клиентов затаить зло на ваших сотрудников? Ну, там, не тех лошадей подали, не ту музыку играли…

Роза Амбер временно отложила обиды на грубияна-полицейского, оправилась от оглушительных слов о судебном разбирательстве и добросовестно задумалась. После довольно продолжительной паузы она заговорила:

— Видите ли, мы как раз и придерживаемся принципа «любой каприз клиента должен быть выполнен». Собственно, мы только на первом этапе предлагаем наш прайс-лист, а дальше клиенты высказывают свои пожелания. Обычно мы всегда находим компромисс, даже в трудных случаях.

— В трудных? В каких, например?

— Ну, их было так мало, что так и не вспомню…

— А вы напрягите память.

— Попробую. Вот… два года назад жених пожелал спуститься к алтарю на парашюте, но церемония проходила в саду, да и погода была очень ветреная… Мы сумели его переубедить.

— Так. Что-то еще?

— Боюсь, что прочие случаи еще менее значительны…

Сэм Каллахан поиграл желваками, потом посмотрел на миссис Амбер абсолютно свинцовым взором.

— Скажите вот что: вы как-то отслеживаете дальнейшую судьбу ваших клиентов? Я имею в виду разводы.

— Ну… специально — нет. Просто у нас картотека… Нашими услугами пользуются очень известные и весьма состоятельные люди, так что информация о них практически всегда попадает в прессу…

— Очень хорошо. Отлично! Могу я посмотреть картотеку дел, которые вела Джеки О’Брайен?

— Да, конечно. Милая Джеки была… то есть она настоящий ас своего дела. Врожденный вкус, безупречная организация. Все клиенты остались очень ею довольны. В ее послужном списке исключительно счастливые браки, разве что мистер Баркли…

Сэм сделал стойку не хуже пойнтера:

— Что случилось с мистером Баркли?

Рози Амбер скривилась:

— Понимаете, он довольно замкнутый молодой человек. Сложный характер. У них с молодой женой практически с самого начала были вечные ссоры…

— Миссис Амбер, вы разговариваете с детективом. Все равно что с врачом. Смелее.

— Хорошо. Одним словом, подготовка к свадьбе затягивалась. То невеста тянула, то жених переносил дату торжества. Джеки… мисс О’Брайен много времени провела с невестой. Утешала ее, помогала разрешать конфликты.

— Дальше, дальше.

— Потом они поженились. Довольно мрачная церемония, в готическом стиле. Мистер Баркли настоял на черном свадебном платье невесты, кожаном камзоле для себя… Церемония прошла в полночь в лесу. Церковная служба была какая-то странная — Джеки на нее не осталась, слишком уж мрачно было это все…

— Черная месса?

— Простите?

— По антуражу напоминает обряды сатанистов. Мисс О’Брайен — католичка.

— Да-да, понимаю. Возможно… я не задумывалась.