Билли с интересом рассматривала золотую даму, а Марго театральным шепотом взвыла:

— Ты сделал это! Я горжусь тобой, брат мой! Немедленно сюда! Скорее, пока гиены пера не пронюхали.

Они влетели в кухню, где носились, звенели и гремели повара и поварята и где на них никто не обратил ни малейшего внимания. Здесь Рой могучей рукой ухватил сестрицу за плечо и развернул к себе.

— Марго, не вертись и смотри мне прямо в глаза. Это ты позвала сюда журналюг?

— Ну и что, даже если и я…

— И не предупредила меня?

— Тогда бы ты точно не пришел.

— Ты меня подставила.

Марго немедленно завертелась ужом, правда, особого раскаяния на ее лице что-то не читалось:

— Рой, братик, это правда, я их пустила, но только потому, что на этот раз они все обещали не менее двух третей посвятить благотворительности и только одну треть — всяким гадостям про нас. Кроме того, каждый из них заплатил по тысяче баков за билет, а это немалая сумма, сам понимаешь…

— Ты беспринципная, циничная, расчетливая… благотворительница. Ладно, ну тебя. Знакомьтесь, дамы: Билли, это моя сестра Марго Биллерс. Марго, это Билли Рей.

Марго немедленно подбоченилась и испытующе уставилась на Билли Рей. Рой украдкой следил за своей дикой, независимой и прекрасной авантюристкой с пляжа, и она не сплоховала. Приняла зеркальную позу и уставилась на Марго ровно с тем же выражением. Марго сломалась первая.

— Итак, вы — настоящая?

— Это в каком, простите, смысле?

— Это в смысле он вас нанял или вы действительно его девушка?

Рой забеспокоился.

— Эй! Грубая игра!

— Отвали, братишка.

Билли фыркнула.

— НАНЯЛ меня? Бож-же, какая жуткая история. Ну скажи скорее, что ты не настолько циничен и беспринципен.

— Я не настолько циничен и беспринципен, а кто-то сейчас получит по золотой за…

— Все! Молчу! Падаю на колени, молю о снисхождении. Никому не понять мучений старшей сестры, переживающей за своего маленького братика.

— Да ты меня всего на одиннадцать месяцев старше, нахалка!

— На целых одиннадцать, нахал.

Билли усмехнулась.

— Вы оба ненормальные, вот что.

Марго немедленно ухватила девушку под руку.

— Есть немного, но исключительно в целях самообороны. На самом деле я не злая.

— Я поняла. Мир. И не волнуйтесь — я самая настоящая девушка вашего брата.

В этот момент что-то случилось с глазами Роя. Пробегавшие мимо поварята и официанты вдруг почему-то перешли в рапид, звон и грохот вовсе смолкли, все окружение подернулось какой-то золотистой дымкой, а реальными остались только они трое, и Рой взял Билли за руку, притянул к себе и сообщил, не сводя с нее глаз:

— Точно. Самая настоящая.

Марго шумно и картинно вздохнула.

— Наконец-то! И теперь, я надеюсь…

Рой очнулся. Скорее перехватить инициативу, иначе Марго успеет спланировать даже день их свадьбы!

— Иди и займись сбором денег для несчастных детишек. Набери их побольше, чтобы мне не пришлось снова изображать обезьяну на велосипеде.

— О, полагаю, сегодня мы обойдемся и без тебя. У меня подобрались отличные лоты на аукцион, да и люди пришли такие, что о-го-го! Кстати, тебе совершенно не обязательно было перечислять те деньги, ты и так ужасно много делаешь для моего фонда…

— Марго, скажи мне лучше, еда на твоем дурацком вечере будет?

— Будет, конечно! И очень много, и вся очень хорошая. Я собираюсь укормить их всех до состояния, когда рука сама тянется подписывать чеки на большие суммы.

— Это хорошо, потому что я очень хочу есть.

Рой небрежно приобнял Билли и прижал ее к себе. Девушка улыбнулась и взяла его за руку. В черных глазах сверкнул странный и пока еще непонятный огонек…

В общем-то приходилось признать, что великосветская вечеринка мало чем отличается от школьного бала. Во всяком случае, Билли чувствовала себя так, словно явилась именно на школьную дискотеку под ручку с капитаном школьной бейсбольной команды.

Пентхаус — сильно сказано, просто крыша здания под навесом. Столы были расставлены по углам, а балюстрада выходила на волнующийся океан, так что в дополнительных декорациях нужды и не было. Дело было только за актерами.

Рой здесь был явно нарасхват. Во всяком случае Билли несколько раз ловила откровенно ненавидящие взгляды, направленные на себя, и столь же откровенно плотоядные — на Роя.

Вообще-то она никогда особо не гналась за популярностью. Никогда не старалась выставляться и представлять из себя что-то особенное, да и все ее парни были такими же. Рой Биллерс был из другой конюшни, и Билли совершенно не удивилась бы, останься она сейчас в одиночестве. Удивительно было другое: Рой буквально прилип к ней, вцепился в ее руку мертвой хваткой и смотрел при этом на Билли так, словно она была красивейшей женщиной на земле и в этом зале в частности. Приятно, спору нет, да и по спине от этого взгляда бегают крошечные электрические разрядики, но странно, странно, очень странно.

В северном углу крыши источало ароматы горячее, в южном углу наяривал небольшой оркестрик, а люди курсировали туда-сюда, попутно хватая закуски с маленьких столов и беспрестанно чокаясь шампанским.

Рой и Билли медленно прогуливались по залу, когда она заметила небольшую группу женщин в сногсшибательно дорогих нарядах. К каждой тетеньке прилагался молчаливый дяденька в смокинге, и все они разом перестали разговаривать при виде Роя, уставившись на него так, словно намеревались хором его о чем-то спросить. Рой чуть сильнее стиснул руку Билли и прошипел сквозь зубы:

— Не смотри им в глаза. Улыбайся вон тому фикусу и иди прямо.

— Мне показалось, они хотят с тобой поговорить…

— Я сказал, не останавливайся. За мной…

И он показал класс скольжения в толпе. Улыбался, кивал, раскланивался — но как бы и никому в частности, только всем сразу. При этом ловко уклонялся от нацеленных на него камер, настолько ловко, что в конце концов Билли пробормотала с искренним восхищением:

— Впечатляет, черт возьми!

Потом, привыкнув к гулу, она стала ловить отголоски чужих бесед, обрывки фраз…

«Боже, это же он…»

«Что ж, выглядит, как и всегда, очень даже секси…»

«”Лосям” без него не подняться. Не нужно было ему уходить…»

Она почувствовала, как закаменел локоть Роя, и внутренне вознегодовала. Почему эти люди разговаривают так бесцеремонно, словно он их не слышит?

«Да почем ты знаешь, из-за чего он на самом деле ушел? Об этом могли и не писать в разделе ”Спорт”»…

«Мардж, тебе надо срочно принять душ, от тебя воняет…»

Последнюю реплику процедил сквозь зубы высокий седоватый мужчина, к которому прижималась и кудахтала пухлая блондинка, увешанная бриллиантами. Билли смотрела на них задумчиво и туповато, а в голове уже высвечивались яркие буквы…

Он никакой не богатый молодой бездельник и не кинозвезда. Он звезда баскетбола, а ты, Билли Рей, дура.

Не узнать и не сообразить, что рядом с ней идет Рой Скандалюга из «Лосей»! Рост, атлетическая фигура, «я отдыхаю»…

Рой осторожно помахал у нее перед носом рукой.

— Ты нормально себя чувствуешь? У тебя странное выражение лица.

Билли перевела на него абсолютно осоловевший взгляд и тупо кивнула.

Почему он ей не сказал?

Впрочем, учитывая, как ведут себя все собравшиеся, ясно почему.

Потому что вся его жизнь — это бесцеремонное разглядывание и обсуждение, хватание грязными ручонками, фотографии в лоб и украдкой, наглые вопросы, бесконечные автографы…

Конечно, это безумие.

«Рой, скажи нам, когда ты вернешься в игру?»

Рой со вздохом посмотрел на Билли. Виновато улыбнулся.

— Прости, я должен им что-нибудь сказать, иначе они ни за что не оставят нас в покое.

Заслонив ее собой, он повернулся к репортерам. Немедленно в лицо ему уткнулся десяток микрофонов, засверкали вспышки. Рой посмотрел на все это с высоты своего роста и заговорил.

— Как говорит один мой… друг, это была длинная пробежка. Очень длинная. И я люблю каждое мгновение этого долгого пути. Но в игру я больше не вернусь. На этот вечер я пришел, чтобы поучаствовать в благом деле и помочь фонду моей сестры собрать побольше средств в поддержку детей-сирот. Надеюсь, и вы все внесете свой вклад. Спасибо.

Он постоял еще пару секунд, позируя фотографам, а затем повернулся к Билли.

4

Теперь, после общения с прессой, Рой буквально преобразился. Он словно помягчел, внутренне расслабился, в его движениях появилась плавность, в голосе зазвучали смешливые нотки.

Выйдя в самый центр зала, он жизнерадостно приветствовал группу мужчин, подошедших к нему. Один из мужчин хлопнул Роя по плечу, для чего ему пришлось приподняться на цыпочки.

— Как отдых, дружище? Нравится?

— Еще бы! Полный отпад. А как вы все поживаете? Честно говоря, за последние годы у меня и времени не было этим поинтересоваться.

— Ха! Ты удивишься, но примерно так же, как и десять лет назад. Поживаем — и на том слава богу. Погоди, ты тоже еще не будешь знать, чем занять себя.

— Не верю. На свете есть столько интересных занятий и истинно спортивных игр. Скажем, шашки. Или… в гольф никто не играет?

Шутливая болтовня продолжалась еще минут пять, после чего Рой дружески распрощался с собеседниками и увлек Билли к перилам балюстрады, по пути ухватив с подноса официанта два фужера с шампанским. Отдав один ей, Рой с наслаждением отпил большой глоток, а затем спохватился и чокнулся с Билли, провозгласив:

— За самый лучший вечер из тех, на которых я побывал.

— С трудом верится, что в твоей жизни не было ничего пошикарнее.

— Дело не в этом. Просто сегодня я свободен. Смотри, репортеры сматываются — тоже хорошо. Спасибо тебе, Билли Рей.

— За что еще?

— За терпение и выдержку. Осторожно!

Вокруг них стало неожиданно много народу, Билли пошатнулась, и Рой торопливо привлек ее к себе. Кто-то поднажал сзади — и Билли вдруг очутилась практически в его объятиях, крепких и отнюдь не протокольных.

Они стояли, прижавшись друг к другу, и в смятении слушали, как разгорается в их крови жар. Грудь Билли неровно вздымалась под маленьким черным платьем, глаза блестели, словно черные агаты. Рой не мог оторвать от нее восхищенного взгляда. Он не сумел бы объяснить, почему он так счастлив, но то, что он счастлив, было несомненно.

Оркестр играл попурри из мелодий восьмидесятых, и Билли нервно поёжилась. Рой заглянул ей в лицо.

— Что-то не так?

— Да нет. Я ненавижу танцы. У меня нет чувства ритма. А эта музыка так и тянет всех подрыгаться.

— Обещаю, что не стану заставлять тебя… Ах черт! Билли, скорее смотри на меня так, будто я единственный мужчина на земле и в этом зале.

— Это как это?

— А я откуда знаю? На меня еще никогда так не смотрели. Но в нашу сторону направляются трое с камерами, и я надеюсь, хоть что-то их остановит.

— Только не мой взгляд. Пошли на танцпол.

— Ты же не любишь…

— А я тебя не на танец приглашаю. Просто туда с камерами ни один псих не сунется.

Оказавшись посреди танцпола, они просто прижались друг к другу, периодически странно подергиваясь не в такт, и Билли прошипела сквозь зубы:

— Если ты знаешь какое-нибудь место, где можно спрятаться, колись. Иначе придется танцевать.

Рой вдруг залихватски крутанул ее вокруг себя и сообщил:

— А я не против, знаешь ли. Можешь просто поджать ноги.

— Ты что, УМЕЕШЬ?

— Почему тебя это так удивляет?

Собственно, действительно, покорно подумала Билли Рей, болтаясь в могучих руках, как тряпичная кукла. Спортсмен, профессионал, баскетболист — чувство ритма у него на высоте, атлетическая подготовка тоже. Что еще нужно?

— Билли, что-то не так? Ты опять смотришь как-то странно…

Все так, если не считать того, что она чувствует себя полной идиоткой. Никогда, никогда в жизни она не любила эти дурацкие танцы, она терпеть не могла все эти топтания в темноте, обжиманцы под прикрытием, у нее и не получалось это никогда толком, потому что Джимми Де Лири она дала по рукам при всем честном народе, чтобы не лапал…

Но сейчас ведь совсем другое дело. Сейчас она торчит посреди самого шикарного танцпола на побережье, ее сжимает в своих объятиях обалденный мужчина, а смотрит он на нее при этом так, словно она одна такая красавица на этом свете, и самое интересное — ей очень хочется этому верить.

— Билли, ау!

Она не могла ответить, хоть вы ее убейте. Она чувствовала его тело, крепкие мышцы, гуляющие под льняной рубахой, чувствовала его запах, обнимала его за шею и ощущала его руки на своем теле… Именно поэтому она и не могла говорить. В ней бушевало слишком жаркое пламя.

— Алло, Билли, ты еще здесь, со мной, или уже в космосе?

— Ох… Рой, давай, пожалуйста, найдем другое занятие, а? Я ненавижу танцы.

— Я плохо танцую?

— Ты — замечательно, но от этого мне еще хуже. Я уж совсем идиоткой себя ощущаю.

— А… какое другое занятие?

— Ну придумай что-нибудь…

— Видишь ли, Билли Рей, когда ты на меня так смотришь, мне в голову лезет только одно занятие, но его нельзя предлагать на первом свидании…

Зеленые глаза загадочно мерцали, жар внутри ее тела становился все нестерпимее, и Билли Рей больше не могла сдерживаться. Рой еще что-то говорил, а она уже запустила пальцы в его волосы, притянула его к себе и с явным вздохом облегчения приникла к его губам.

Последнее, что она видела, было изумление в его глазах, а потом они оба зажмурились — и мир вокруг немножечко перестал существовать.

Честно говоря, надо было закрыть глаза и пораньше, но Билли хотелось удостовериться, что Роя устраивает такой, хм, путь развития сегодняшнего вечера. Когда же его объятия стали крепче и куда более… эротичными, она поняла — да, устраивает, очень даже устраивает, и можно расслабиться.

Целовать мужчину впервые — это всегда сродни приключению, исследованию неведомой земли, когда понятия не имеешь, что ждет тебя за поворотом. Может, у него мокрые губы? Или он слишком интенсивно работает языком? Или вообще им не работает…

Рой Биллерс целовался идеально.

И не он первым прервал поцелуй, хотя воздух в легких кончился у них обоих. И из объятий он ее так и не выпустил, обнимал за плечи и бедра, слегка наклонив и словно баюкая ее в своих могучих руках.

Билли сама не знала, что у нее внутри сидит такая похотливая бесовка. Она буквально вцепилась в Роя, не в силах выпустить его из рук, торопливо хлебнула воздуха — и снова припала к его губам. Так продолжалось целую вечность, пока она не почувствовала, что ноги у нее подгибаются и надо что-то делать, иначе все закончится позором посреди благотворительного вечера. Рой осторожно поставил ее на пол и тихо прорычал:

— Я лично не могу сойти с этого танцпола. Меня ноги не держат.

— Меня тоже.

— Билли… Что ты со мной… делаешь…

Она снова обвилась змеей, куснула мочку его уха, отчего из груди Роя вырвался очередной львиный рык, и игриво прошептала:

— Я не знаю, но мне нравится. Ты меня заводишь еще посильнее, чем я тебя.

Его громадная ладонь невесомо скользнула по спине Билли, прошлась мимолетно по плечу — а затем стремительно накрыла ее грудь. Девушка едва не вскрикнула — до такой степени это прикосновение напоминало ожог. Рой Биллерс медленно (садист!) и незаметно ласкал ее напрягшийся сосок сквозь ткань платья, и Билли умирала от желания.

Потом они снова целовались, а потом, к несчастью, закончилась музыка, зажглись какие-то идиотские огни, и музыканты объявили небольшой перерывчик перед следующим блоком.

Глаза Роя Биллерса, немыслимо зеленые, шальные и слегка хмельные после поцелуя остановились на раскрасневшемся лице Билли Рей. Он склонился к ней и прошептал:

— Что еще ты собираешься сделать, чтобы избежать танцев?

— Ох… не могу сказать, но это будет что-то… особенное.

— Не сомневаюсь. Ты дьяволица, Билли Рей. Ты способна довести мужчину до оргазма посреди многолюдной толпы.

— Ты тоже хорош, Рой Биллерс. Я даже не уверена, можно ли в таком виде оставаться на светском рауте.

Он медленно обвел ее взглядом, лаская мысленно, раздевая в мечтах… Напрягшиеся соски отчетливо проступили сквозь тонкую ткань платья. В этот момент заиграла музыка, люди вокруг вновь пришли в движение, собираясь танцевать, но Билли Рей тут же притянула Роя к себе и снова впилась в его губы поцелуем. На этот раз он смог отстраниться — пусть всего лишь на пару секунд, чтобы спросить:

— Ты всерьез собралась процеловаться со мной всю музыкальную программу?

Она со смехом запрокинула голову, растрепанные черные волосы сверкнули, как вороново крыло, в свете стробоскопа.

— Да. Да, да, да!!!

— Я танцевать не умею, понимаешь?

— Но ты только что танцевала.

— Это был медленный танец, каждая корова способна протанцевать медленный танец. Кроме того, всю основную работу выполнил ты, а я просто болталась у тебя на шее.

— Ну не «просто»…

— Я имею в виду, ногами я не шевелила.

— Зато шевелила всем остальным. И расшевелила… понимаешь ли! Слушай, ты все врешь. Не может такая девушка не уметь танцевать.

— Какая «такая»?

— Чувственная. Горячая. Самостоятельная. Смелая. Отчаянная. Сильная.

Рой не мог на нее насмотреться. В его объятиях находилась самая прекрасная, самая желанная женщина, какую он мог вообразить. И она будет принадлежать ему, это несомненно, как несомненны звезды на небе и волны в океане. Только, разумеется, не здесь. А где? Хороший вопрос, капитан, думай быстрее.

Они наконец покинули танцпол и взяли себе еще шампанского, и Билли вдруг тихонько засмеялась.

— Ты чего это смеешься, разнузданная девица?

— Так. Я вдруг подумала, что какая-то часть меня до последнего подозревала, что ты окажешься ночным кошмаром. Толстым, лысым… и вонью изо рта.

— Вынужден тебя разочаровать. Даже в полночь я не грянусь об пол и не превращусь в дальнобойщика-алкоголика. Билли… Ты прости меня за эти… ухищрения насчет журналистов.

— Слушай, бросай извиняться, а то ведь и я начну. Насчет того, что целовала тебя, лишь бы отвертеться от танцев.

— Но я же знаю, что это не так?

Она быстро и странно посмотрела на него своими черными глазищами.

— Ты прав. Не так.

— И ты позволяла мне ласкать тебя вовсе не потому, что…

— Да. Не потому. Я хотела. И того, и другого.

Они вновь прильнули друг к другу, но вскоре Билли отстранилась и смущенно помахала кому-то рукой. Рой обернулся — и увидел Марго, отчаянно и радостно машущую ему с противоположного конца зала. Рой подмигнул сестре и вновь повернулся к Билли.

— Я не успел извиниться за Марго. Она бывает крайне несдержанной на язык.

— Она беспокоится о тебе. По-моему, это клево.

— Марго вбила себе в голову, что меня может кто-нибудь… окрутить! Можешь себе такое представить?

— Только если ты сам этого захочешь, так мне кажется.

— Да? Тогда… Окрути меня, Билли Рей, а? Ну пожалуйста.

Да, видит бог, ей этого хотелось. Но она слишком мало времени знала этого парня, чтобы лечь с ним в постель. Он симпатичный, он приятный, он ее заводит так, как не заводил никто из ее немногочисленных ухажеров никогда в жизни — и все же она еще не готова к развитию отношений до такой степени.

— Я еще не решила, Рой.

Его улыбка чуть увяла, но он кивнул и погладил Билли по щеке.

— Не хочу торопить тебя с этим важным решением.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

И тут этот паразит все-таки выдернул ее на танцпол и закружил в стремительном и бешеном танце. Когда все кончилось, запыхавшаяся и красная Билли Рей выпалила:

— Где ты этому научился, это же немыслимо!

— У Марго, в старших классах. Она обожала дискотеки и, если у нее не было парня, таскала с собой меня.

— И ты ходил?

— Еще как! У нее были рычаги воздействия. Скажем, она неделю шпионила за мной, записывала все в тетрадочку, а утром в субботу зачитывала мне все это. Приходилось идти, иначе она грозилась все рассказать родителям.