Глава 48

Даже теперь, спустя тринадцать месяцев после похорон, в отделении неотложной помощи царила мрачная, почти гнетущая атмосфера. Доктор Кауфман, он же Значит-Так, сидел на стуле Виллануэвы, подчиненные ему врачи осматривали больных с проломленными черепами, растянутыми коленными суставами, странными сыпями. В отделение продолжали, как всегда, привозить больных психозами, лихорадящих детей и женщин с тошнотой. Кауфман понимал, что сильно разрядил бы обстановку, если бы, подобно Большому Коту, выкрикивал непристойности, оскорбления и диагнозы. Но он не мог этого делать, как не мог напялить на себя операционный костюм шестидесятого размера.

В рации, лежавшей на столе, раздался треск. Кауфман поднес динамик к уху, выслушал парамедика, что-то кричавшего из вертолета, и побледнел, попросив еще раз повторить сказанное.

— Значит, так, вызовите доктора Вильсона, — сказал он. — От этого даже он, пожалуй, наложит в штаны.

Тай Вильсон находился в полутемной комнате отдыха и медитировал, закрыв глаза, скрестив ноги и выпрямив спину, когда зажужжал пейджер. Тай втянул воздух носом, задержал дыхание и медленно выпустил воздух через рот. Пейджер зажужжал снова. Тай еще раз вдохнул, выдохнул и взглянул на пейджер. «Вас вызывает Значит-Так. Срочно». Тай позвонил в отделение неотложной помощи, потом схватил халат и, перепрыгивая через две ступеньки, бросился по лестнице на крышу. Он никогда в жизни не видел атланто-окципитального вывиха. Это внутреннее обезглавливание практически всегда заканчивалось мгновенной смертью. При этом вывихе, как правило, разрывалась связь между спинным мозгом и стволом головного мозга, в результате чего происходила остановка дыхания. Палачи, вешавшие своих жертв, знали это много сотен лет назад.

Подросток, которого сейчас везли в вертолете, родился в рубашке. Во-первых, он пережил дорожно-транспортное происшествие. Во-вторых, пережил поездку в больницу. Отец и старший брат привезли его в больницу на своем пикапе и при этом умудрились его не убить. Чтобы парнишке было удобно, они подложили ему под голову подушку. Если бы они позвонили в 911, то приехавшие парамедики положили бы его на стандартные носилки и скорее всего растянули бы ему шейный отдел позвоночника, что больной едва бы перенес. В вертолете под голову пострадавшего подложили мешок с песком.

По сотовому телефону Тай поговорил с рентгенологом, сделавшим КТ.

— Вы сейчас получите одного счастливчика, — сказал рентгенолог. — Снимки я сброшу вам на имейл. Скорее всего в момент травмы произошел подвывих. На снимке данные за субарахноидальное кровоизлияние в области атлантозатылочного сочленения. Определенно это вывих.

— Вывих лучше, чем смерть, — сказал Тай. — Спасибо.

— Да, вы правы, но впечатление ужасное. Голова болтается на ниточке.

— Благодарю за содействие. — Тай прислушался к рокоту моторов приближавшегося вертолета, вдохнул через нос и выдохнул ртом.

Теперь он увидел вертолет. Машина плавно приземлилась на площадку, развернувшись хвостом. Тая и вышедших на площадку сестер приемного отделения обдала волна ветра от вращающегося пропеллера.

Внутренняя декапитация встречается редко. Тай ни разу в жизни ее не видел, так как больные с ней почти никогда не попадают в больницы, ибо умирают на месте происшествия.

В голове Тай прикидывал план. Сначала надо сделать КТ и МРТ атлантозатылочной области, чтобы точно знать, с чем имеем дело.

Дальше надо зафиксировать голову, ибо малейшее движение в шейном отделе может убить больного. После этого он выполнит краниоцервикальную фиксацию.

Неплохо было бы позвать в операционную еще одного нейрохирурга, но он остался один. Хутен и Тина ушли из больницы, Пак не работает. После нескольких лет стабильности ряды нейрохирургов сильно поредели всего за пару месяцев.

Но если случай с Квинном чему-то научил Тая, так это тому, что он не один на необитаемом острове. Он не Одинокий Охотник. Одной только его квалификации здесь недостаточно. Он набрал номер Макрайана и попросил прислать самого толкового старшего резидента.

— Это будет операция для учебника, — сказал Тай. — Да, и распорядитесь об анализах, главное — не забудьте коагулограмму. — «Протокол Квинна», — подумалось Таю.

Когда-то в детстве, когда Тай не пропускал ни одного издания о спорте, он читал книгу великого баскетболиста Билла Расселла. Тогда он очень удивился, узнав, что многие великие игроки не хотели касаться мяча в конце игры. В последнем перерыве они давали знать тренеру: «Построй игру на ком-нибудь другом». Но сейчас Тай жаждал получить мяч. Он хотел, жаждал прооперировать этого мальчика, но понимал, что сделать это может только спаянная команда. Аристотель сказал когда-то, что жить в одиночку может только животное или святой. Нельзя быть одному — ни в операционной, ни в жизни.

Тай протер руки спиртом, поправил оптику перед глазами и обернулся к операционной сестре:

— Скальпель.