— Если она хороша, нам ничего не светит.

— Ерунда, я готов свернуть горы. Не желаешь чего-нибудь выпить?

— Очень даже желаю.

Они направились к шатру. Проходя мимо Обри, разлегшегося на пледе с сестрой и Элиз, Джон осклабился в звериной ухмылке. Обри осклабился в ответ — ни дать ни взять два льва, претендующих на одну территорию.

— Привет, Синтия, — поздоровалась Флоренс, старательно отводя взгляд от Обри.

— Присоединяйся к нам, Фло! — воскликнула Синтия, похлопывая по пледу. — Надо подбодрить Элиз. Представляешь, она не хочет играть!

— Будь так добр, принеси мне, пожалуйста, лимонада. — Флоренс ослепила Джона лучезарной улыбкой, чтобы он не вздумал на нее обижаться, и уселась рядом с его заклятыми противниками. — Флоренс Лайтфут, — представилась она, протягивая руку Элиз.

Элиз вяло ее пожала. Ее ладошка, мягкая и крошечная, как мышка, утонула в ладони Флоренс. «Бедная скромняжка, — подумала Флоренс. — Наверняка и в теннис-то играть не умеет».

— Фло — моя лучшая подруга, — Синтия лукаво подмигнула Элиз, — и не будет возражать, если скажу, что теннисистка она никудышная.

Флоренс расхохоталась. Неудачи в теннисе ее не задевали.

— Невозможно! Поверить не могу! — воскликнула Элиз с сильным французским акцентом, изумленно оглядывая спортивную фигурку Флоренс и ее длинные стройные ноги.

— О, так оно и есть, — заверила ее Флоренс, — но я все равно рассчитываю на победу.

— Привет, Флоренс, — дружелюбно произнес Обри и флегматично скользнул по ней серыми глазами, словно она для него ничего не значила.

— Привет, Обри, — кивнула Флоренс и снова обернулась к Элиз. — Тебе не стоит волноваться, — сказала она с ухмылкой, — твой партнер — Обри, а он здесь лучший игрок. Просто стой возле сетки и не мешай ему. Он сделает за тебя всю работу, и вы в мгновение ока окажетесь в финале.

Обри рассмеялся, лицо его сморщилось, расплылось умильными складочками, и у Флоренс голова пошла кругом.

— Элиз разочаруется, когда обнаружит, что я далеко не столь хорош, как ты меня описала, Флоренс.

— Неправда, ты очень хорош, Обри, — горячо возразила Флоренс, и щеки ее запылали пунцовым румянцем. — В игре с тобой никто не сравнится, и ты это знаешь.

— Джон — неукротимый борец. Одолеть его непросто. — Обри лениво затянулся сигаретой. — По правде говоря, у вас двоих неплохие шансы. Не удивлюсь, если в этом году приз достанется вам.

— Не преувеличивай, — отмахнулась Флоренс. — Я оплошаю и подведу его.

— Да ладно тебе, — улыбнулась Синтия, — никто из нас не творит на корте чудес. Мы просто развлекаемся. Цель — повеселиться, а не победить. И Обри ничуть не рассердится, если проиграет. Верно, Обри?

— Верно, проиграть в смешанном парном матче — пустяки. Другое дело, если Джон вырвет победу, сражаясь со мной один на один.

Обри ласково посмотрел на Элиз.

— Ни о чем не беспокойся, — сказал он. — Неважно, как ты играешь. Мы просто забавляемся. Резвимся, коротая долгие летние деньки. Если нас вышибут в первом же туре, отправимся играть в крокет.

— Хорошо, — пролепетала Элиз голосом нежным, как французский сыр бри. — Я буду играть.

— Здорово! — обрадовалась Синтия.

— Молодчина, Элиз! — поддержала ее Флоренс.

— А тебе известно, что крокет изобрели во Франции? — спросил Обри, не отводя глаз от Элиз.

— Неужели?

— Да. Он назывался тогда jeu de mail. Англичане своровали идею, а шотландцы на ее основе придумали гольф. — Обри хихикнул. — Бесполезная информация, не забивай себе голову.

— А я люблю забивать себе голову бесполезной информацией, — встряла Флоренс. — К тому же теннис, вероятнее всего, тоже зародился во Франции. Французы играли в мяч, отбивая его руками от стены, а англичане усовершенствовали игру, взяв в руки ракетки.

— Откуда такие сведения, Флоренс? — изумился Обри.

— Да так, — пожала она плечами, — слышала где-то. Кажется, мне об этом рассказал дедушка. Он все про все знает.

Появился Джон с лимонадом.

— Прости, задержался, — сказал он, протягивая Флоренс стакан. — Твоя сестра меня перехватила. Вернусь позже, когда нас объявят.

Дождавшись, когда Джон уйдет, Флоренс поворотилась к Обри, но тот, к ее великому разочарованию, увлекся беседой с Элиз, и ей показалось бестактным вклиниваться в их разговор. Поэтому она удовольствовалась болтовней с Синтией, своей доброй и верной подругой.

Внезапно ее внимание привлек молодой человек, неспешно разгуливавший по лужайке. Вместо теннисного обмундирования на нем были светло-серые широкие брюки и голубая вязаная рубашка с короткими рукавами. Его зачесанные назад темно-каштановые волосы опускались на лоб, что придавало его надменному лицу пленительное выражение сошедшей с экрана кинозвезды. «Руперт Даш», — догадалась Флоренс.

Статный, как все Даши, красавец Руперт прельщал аристократическим орлиным носом и полными, искривленными в дерзкой усмешке губами. Однако его привлекательности не хватало сердечности и безмятежности, свойственных всем Дашам, а в облике сквозила плохо скрываемая угроза. Выделяясь среди окружающих подобно волку, затесавшемуся в стадо овец, он невольно притягивал взгляд Флоренс.

— Твой братец чуть не переехал нас на подъездной дорожке, — пожаловалась она подруге.

— Он просто хвастался своей машиной, — покатилась со смеху Синтия.

— Машина отличная, — согласилась Флоренс, — вот только чересчур громкая.

— Зато девушки от таких машин без ума.

— Могу себе представить, — фыркнула Флоренс, продолжая созерцать Руперта.

Заложив руки в карманы, тот застыл возле корта, заинтересованно глядя на игру. Правда, он чуть-чуть опоздал. Игра закончилась, и игроки обменивались рукопожатиями. Внезапно перед Флоренс возник запыхавшийся Джон. Лицо его светилось от счастья.

— Наша очередь! — возбужденно прокричал он.

— Удачи, Фло! — махнула на прощание Синтия, и Флоренс, поднявшись, поспешила за напарником.

Поглощенные друг другом Обри и Элиз ее ухода не заметили.

В шортах Флоренс выглядела потрясающе. Ее стройные, идеальной формы ноги неизменно вызывали искреннее восхищение, и ей это льстило. Во время разминки Флоренс перебрасывалась мячом с Джейн и наблюдала, как Фредди ожесточенно бомбардирует Джона кручеными подачами, а Джон спокойно, без усилий их отбивает. «Какой Джон все-таки великолепный игрок», — с упоением подумала она. Если она возьмет все подачи соперника, то о дальнейшем можно не волноваться — Джон уверенно приведет их к победе. Краем глаза она заметила Руперта: с сигаретой в зубах, он поглядывал на них сквозь ячейки ограждавшей корт сетки-рабицы.

Матч начался. Подавал Фредди. Флоренс стиснув зубы буравила взглядом бешено вращавшийся мяч, который летел к ней с неимоверной скоростью. Раз уж Фредди вопреки всем правилам вежливости удостоил ее «пушечной» подачи, значит, все, что ей надо сделать, — это подставить ракетку под отскочивший от корта мяч, и мяч, не сбавляя скорости, отрикошетит и помчится назад. Флоренс отвела ракетку. Джон с беспокойством поглядел на нее, боясь, что она промахнется. Напрасно. Соприкоснувшись с ракеткой Флоренс, мяч отскочил, перелетел через сетку и просвистел мимо левого уха Джейн. Фредди разинул рот. Он ведь не сомневался, что выигрышное очко у него в кармане.

Кто-то за спиной Флоренс хлопнул в ладоши и крикнул: «Браво!» Руперт!

— В следующий раз наглец будет знать, как забывать о приличиях, — рассмеялся старший сын Дашей. — Ты дала ему достойный ответ!

— Верно-верно, — поддержал сына Уильям Даш, подходя к сетке. — Фредди Лейкок! Я убедительно просил бы тебя вспомнить о хороших манерах, когда в следующий раз будешь подавать юной леди.

В Педреван-парке, насколько знала Флоренс, существовали неписаные правила игры, требовавшие галантного отношения к дамам.

Матч продолжался. Флоренс отбила большинство подач, но, по правде говоря, толку от нее было мало: даже когда мяч пролетал рядом, у нее не хватало мужества дотронуться до него ракеткой. Поэтому Джон приказал ей стоять у сетки, возле боковой линии, и не двигаться. Он хотел максимально вывести ее из игры. Пару раз Флоренс перехватывала взгляд Джейн, по всей видимости получившей точно такие же указания от Фредди, и девушки обменивались сочувственными улыбками. Чаша весов явно склонялась в пользу Джона. Фредди горячился, орал на Джейн, когда она мазала по мячу — бедняжке никак не удавались удары слева, — и все отчетливее видел признаки неумолимо приближавшегося разгрома. Коронные удары самого Фредди, такие пугающие поначалу, растеряли мощь и разящую силу, и поданные или отбитые им мячи, как правило, уходили в аут.

— Опять наш друг переборщил, — потешался Руперт.

Флоренс приготовилась к решающей подаче. Если они с Джоном выиграют этот гейм, то выиграют и весь сет.

— Сотри их в порошок, солнышко, — подзадорил ее Руперт. — Покажи класс! Гейм, сет и матч.

Флоренс взмахнула ракеткой, мяч дугой взмыл в небо и медленно опустился на корт, в «коридор» Фредди. Фредди, взбешенный, с налитыми кровью глазами, бросился к нему, но лишь слегка задел ракеткой по упругому ворсистому боку. Плюх — и мяч укатился за пределы корта. Руперт зажал сигарету зубами и зааплодировал.

— Браво, красавица и чудовище! — одобрительно крикнул он и повернулся к отцу. — А это интереснее, чем я ожидал. Пожалуй, я тут задержусь.

— Отлично, напарник! — завопил в ухо Флоренс Джон, когда они подошли к сетке. — Прекрасная работа. Ты держалась молодцом. Продолжай в том же духе, и следующий тур будет за нами.

Флоренс обменялась рукопожатиями с хмурым, как туча, Фредди и благожелательной Джейн.

Конец ознакомительного фрагмента