Сара Фокс

Багет в багровых тонах

Глава 1

Утреннее солнце блестело на океанских волнах. Я ненадолго задержалась на пляже: оглядела расположившиеся в отдалении острова Сан-Хуан, сейчас представлявшие собой неясные зеленоватые формы. Всего в метре от меня волны мягко касались песчаного берега, на небе — ни облачка. Сегодня на полуострове Олимпик нас снова ждет хороший, погожий денек.

Мне хотелось скинуть мои зеленые «конверсы» и помочить ноги в океане, но я и так провела на пляже слишком много времени. Надо идти в закусочную, где я работаю, — в «Флип Сайд». И не то чтобы мне не хотелось. Нет, я люблю наш маленький ресторанчик, люблю болтать с посетителями, подавать им наши вкуснейшие блинчики, вафли и все остальное, что едят на завтрак. Мне очень повезло: свою работу я люблю, и порой мне бывает трудно поверить, что закусочная теперь действительно моя.

Пару месяцев назад умер Джимми, двоюродный брат моей бабушки. Он завещал мне свой дом, находящийся здесь же, на берегу океана, и «Флип Сайд». У меня тогда как раз был отпуск (я работала помощником адвоката в Сиэтле). Джимми лежал в больнице с двусторонним воспалением легких, а я присматривала за «Флип Сайдом». После его смерти я долго не могла понять, как мне быть: вернуться на работу и к привычной жизни в Сиэтле или же переехать сюда, в маленький городок Уайлдвуд-Ков.

Выбор был непростой, и на то было множество причин, но сейчас я понимаю, что все сделала правильно. Я вернулась в Сиэтл, написала заявление об увольнении и начала собирать вещи. Я приехала в Уайлдвуд-Ков через несколько недель и ни разу еще не пожалела, что решила перебраться в этот городок.

Каждый день я вижу океан, вдыхаю свежий соленый воздух и пять дней в неделю приветствую гостей — новых и уже знакомых — в стенах «Флип Сайда». Конечно, порой я устаю, но в целом все очень здорово. Работая в закусочной, я легко сошлась с местными жителями и уже успела обзавестись парочкой хороших друзей.

Сейчас середина июня, и к нам, помимо завсегдатаев, заходит много новых людей. В самом разгаре туристический сезон, а значит, работы у нас хоть отбавляй. Еще не было шести утра, и на пляже — никого, кроме одного человека, выбравшегося на прогулку, да пары собак, шлепающих лапами по отмели. Но совсем скоро из своих жилищ на пляж выберутся и туристы, и местные.

Шумели волны, я шла по пляжу и улыбалась, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Прогулка по Уайлдвуд-Ков-Бич — лучшее начала дня. Сюда я приезжала еще в детстве, когда мы летом с семьей навещали родственников.

Приблизившись к закусочной, я сошла с песка и оказалась на асфальтированной дорожке набережной, огибавшей наш городок со стороны океана. «Флип Сайд», как и некоторые другие магазинчики и кафе, находился прямо у набережной, так что наши посетители могли насладиться великолепным видом на океан. Подходя к закусочной, я все еще улыбалась, но вскоре улыбка моя померкла.

Мне стало не по себе. Я перешла на бег и остановилась у наших окон. По стеклам, словно кровь, стекала красная краска, огибая те места, где были выведены огромные буквы. «Позор» — виднелось на одном окне; на другом — «тошниловка». Я в ужасе уставилась на надписи и стекающую краску, совершенно не понимая, что можно сделать, а через пару секунд мной овладел самый настоящий гнев.

Я открыла входную дверь и кинулась внутрь. В основном зале никого не было, свет не горел. Освещали его только солнечные лучи, кое-как проникавшие через окна, но вот в кухне свет был. Почти вприпрыжку я кинулась к двери на кухню и оказалась во владениях нашего повара — Ивана Камински. Крупный, мускулистый и покрытый татуировками Иван уже вовсю работал, вместе с ним — его юный помощник Томми Парк, нарезавший бананы и клубнику.

— Вы видели окна? — воскликнула я. На мгновение мне показалось, что из ушей у меня сейчас повалит пар.

Иван нахмурился. Ответил мне Томми:

— Нет, мы зашли через заднюю дверь. А что с окнами?

— Все изрисовали.

— Опять? — спросил Томми с изумлением.

Дней десять назад те же самые надписи появились на окнах у заднего выхода закусочной. Уже тогда я примерно догадывалась, кто это хулиганит.

— Ида, — мрачно проговорил Иван, и я кивнула.

— У нее что, крыша поехала? — спросил Томми.

Иван вытер руки полотенцем, а затем вышел из кухни. Я последовала за поваром, Томми за мной. Оказавшись снаружи, мы втроем уставились на покрасочные работы:

— Ничего себе! Да она сумасшедшая! — воскликнул Томми.

Я тяжело вздохнула. Гнев мой поутих. Конечно, вся ситуация меня страшно раздражала, но от злости я больше не кипела.

— Она работала тут несколько лет назад, а потом ее выгнали — поймали на краже. А теперь она считает, что я виновата, что ее племянник угодил за решетку.

А ведь там ему самое место. Но Иду это не интересовало.

— У нее явно не все дома, — Томми покачал головой.

— И ее это очень злит, — ответила я, глядя на Ивана.

Наш стриженный под машинку, накачанный, татуированный и вечно смотрящий исподлобья повар всегда производил впечатление, мягко говоря, не самого дружелюбного малого. Сейчас же он выглядел так угрюмо, что я бы, наверное, перепугалась не на шутку, если бы была на месте Иды.

— Надо все отмыть, пока краска не засохла, — сказал Иван.

— Cхожу за водой и моющим средством, — откликнулась я, смирившись, что первую половину дня мне придется провести, оттирая эти мерзкие слова.

— Томми, можешь пройтись вокруг закусочной — вдруг она еще где-то оставила свой след, — попросила я.

— Легко, — Томми завернул за угол, а я последовала за Иваном внутрь здания.

— Одолжишь мне Томми на некоторое время?

— Конечно. Я тоже помогу.

— Не надо. Ты иди обратно на кухню, а мы с Томми все отмоем, — ответила я.

Иван кивнул и скрылся за дверью, ведущей на кухню. Я же проследовала по коридору к кладовке. Там я взяла красное пластиковое ведро, моющее средство и какие-то тряпки. Я стояла у раковины и наливала в ведро теплую мылящуюся воду, когда в дверях появился Томми:

— Больше никаких следов Иды.

— Ну хоть так, — я закрыла кран и вытащила ведро из раковины.

Томми поспешил на помощь и принял у меня ведро. Мы вышли на улицу, и я сделала несколько фотографий изрисованных окон на свой телефон. Произошедшее надо задокументировать. Надо было опять сообщить шерифу — какое-то время назад я уже жаловалась на похожее происшествие. Правда, все, что он сделал, — это составил отчет. Надеюсь, на этот раз он сможет принять меры. Беда в том, что никаких доказательств, что надписи — дело рук Иды, у меня нет.

Я засунула телефон в карман, и мы с Томми принялись за работу. Красные буквы с подтеками вскоре превратились в огромные пятна, медленно, но верно краска поддавалась. Томми тер сверху, там, где я не доставала, а я занималась нижней частью окон. Мимо нас промелькнуло несколько человек, которые вышли с утра на пробежку, но никого из них я не знала. Пробегая, они поглядывали на нас, но останавливаться и пускаться в расспросы не стали.

Даже если нам с Томми удастся отмыть окна до первозданной чистоты прежде, чем на пороге закусочной появятся первые посетители, уверена, слухи о произошедшем пойдут, так или иначе. В маленьком городке новости распространяются крайне быстро. Но если Ида думает, что ее выходки подпортят репутацию «Флип Сайда», то она ошибается. В прошлый раз подобные надписи только разозлили наших завсегдатаев, и все мне очень сочувствовали. Тем не менее, жизнь она нам портила.

Приходится тратить время и деньги, чтобы привести все в порядок. На прошлой неделе нам, например, перекрашивали стену, где задний вход, и теперь я очень надеялась, что мы сумеем как следует отмыть окна.

Прошло минут двадцать, и мы немного отступили от главного входа, чтобы осмотреть нашу работу. Несколько пятен успели засохнуть, но в общем и целом от краски не осталось и следа.

— Пятна надо отскоблить, — сказал Томми, оглядывая то, что оттереть не удалось.

— Давай пока оставим так, — я бросила тряпку в ведро. — Большую часть оттерли — и хорошо. Спасибо за помощь.

— Не за что, — Томми взял ведро, и мы пошли к входной двери. — Сообщишь шерифу?

— Да, хотя что он может сделать? Но пусть все будет официально.

— И ты никак не можешь доказать, что это Ида?

— Пока нет.

— Может, надо установить камеры?

Я оглядела здание закусочной, а затем открыла дверь:

— Может, и поставим.

Грустно, что даже в таком маленьком городке, как Уайлдвуд-Ков надо думать о мерах безопасности, но как иначе? Что-то мне подсказывало, что Ида не остановится и сделает все, чтобы жизнь перестала казаться мне сахаром. Но пока нет доказательств, что все это устраивает Ида, шериф Джорджсон ничего не может сделать.

Я вылила грязную воду и убрала ведро обратно в кладовку. Томми пошел на кухню к Ивану. Я позвонила Джорджсону по его прямому номеру, но трубку он не брал, — пришлось оставить голосовое сообщение. Затем я отправила ему фотографии по электронной почте и собралась идти открывать «Флип Сайд», решив, что больше ничего подобного Ида Уинклер учинить не сможет.