Некоторые люди, миледи… считают скверным, когда королевство или другое государство уходит под управление женщины. Однако, как я изложу далее, я с этим не согласен, поскольку от Сотворения мира до наших дней мы видим, что Господь всегда возлагал на женщин ответственность за спасение человечества, чтобы жизнь возникала из смерти.
Борьба со сторонниками «Бельтранихи» (Война за кастильское наследство) продолжалась еще пять лет, и только в конце 1470-х годов Фердинанд и Изабелла смогли успокоиться по поводу Кастилии. К этому времени Изабелла уже родила сына Хуана. Затем последуют три дочери: Хуана, Мария и Екатерина.
Теперь началась «Священная война», чтобы изгнать мавров, которые много лет владели южной частью Испании. Современники расходились во мнениях по поводу того, Фердинанд или Изабелла наиболее значимый партнер в их союзе — Фердинанд унаследовал в 1479 году Арагон. Несмотря на брачный договор, Фердинанд имел больше власти в королевстве Изабеллы, чем она имела в его. (В Арагоне Фердинанда, в отличие от Кастилии, действовал вариант Салического закона, запрещавший женщине править, хотя он позволял наследовать по женской линии, чего не допускал французский закон.) Однако подвластная Изабелле территория была значительно больше и богаче, а один венецианский дипломат говорил, что королева не сходила у людей с уст [Через несколько недель после восшествия Изабеллы на престол Кастилии был подписан Сеговийский договор, по которому ее герб будет стоять выше герба ее супруга на всех правовых документах, однако его подпись пойдет первой — символичный и эффективный компромисс. Договор не избежал критики со стороны тех, кто считал, что Фердинанд — сам правнук кастильского короля — должен теперь быть правителем Кастилии, «потому что он мужчина».].
Фердинанду и его советникам потребовалось некоторое время, чтобы принять эту непривычную ситуацию, но в итоге пара действительно постаралась соответствовать своему знаменитому девизу: они будут «командовать, управлять, контролировать и править как единое целое». Их девиз звучал так: «Tanto monta, monta tanto, Isabel como Ferdinand» (Один важен, как другой, Изабелла как Фердинанд).
Общеизвестно, что Изабелла Кастильская выезжала со своей армией на поля сражений — в доспехах и на боевом коне, — хотя и не вступала в бой. Она прекрасно организовывала снабжение провиантом и вооружением, нанимала тысячи рабочих для строительства дорог, по которым подтягивались артиллерийские орудия. Королева ввела передвижные больницы, однако особое значение имел ее вклад в двух других направлениях. Первое — она играла для своих солдат роль талисмана: говорили, будто она вдохновляет кастильские войска на победу. (Интересно, что солдаты называли ее «королем» Изабеллой.) Второе — ее роль в качестве тактика, но такие действия Изабеллы сложно оценить, поскольку в военных делах королева старательно уступала супругу, по крайней мере публично.
Изабелла без колебаний возила с собой дочерей из одной осады на другую, хотя только ее сын Хуан, и только он один, получал подготовку будущего правителя. Возможно, Изабелла (как после нее Елизавета Тюдор) считала себя исключением из обычно отводимой женщинам роли, а не стремилась к общему ее расширению. Тем не менее XV век подходил к концу, и Изабелла уже вошла в историю как великолепный пример женщины-монарха.
В 1483 году на первый план европейской политики вышла еще одна женщина: Анна де Божё, управлявшая страной от имени своего тринадцатилетнего брата, нового короля Франции. Во Франции женщины монаршей крови традиционно брали на себя правление от имени родственника мужского пола. «Книга о граде женском» Кристины де Пизан была написана в начале века как довод в пользу того, что французской королеве Изабелле Баварской следует позволить править во время приступов безумия ее супруга. (Более того, в «Книге о граде женском» Дева Мария изображена как правительница от лица своего Сына небесного.)
Анна де Божё (также известная как Анна Французская), родившаяся в 1461 году, не могла наследовать трон, поскольку Франция придерживалась Салического закона. В 13 лет ее выдали замуж за брата герцога де Бурбона, кроткого человека, на 21 год старше ее. Анна в свои 22 года избежала вреда близкородственных браков, которые подорвали здоровье многих членов ее семьи. Отец Анны Людовик XI называл ее «наименее глупой женщиной», не допуская и мысли, что на свете могут быть умные женщины. Однако перед смертью он нарушил традицию, поручив дочери (и формально ее супругу) заботиться о юном короле Карле VIII. Он предпочел именно дочь обычной группе, в которую вошла бы вдова, мать мальчика, в качестве опекуна и ее родственники-мужчины, составляя регентский совет. Вместо того вдове Людовика королеве Шарлотте были запрещены все контакты с сыном.
Хотя Салический закон отказывал женщинам в праве наследовать трон и даже передавать по наследству такое право, в ограниченной сфере закон некоторым образом поддерживал женское правление. Как сформулировал писатель того времени Жан де Сен-Желе, малолетнего короля следует отдавать в руки «ближайших к нему людей, которые не имеют прав [non capables] на трон». Возможно, представлялось более безопасным передавать определенную долю власти родственнику не мужского, а женского пола, поскольку в этом случае не могло быть и речи о полном захвате власти над монархией.
Анна де Божё — Madame la Grande — была противоречивой натурой, истинной дочерью своего отца, которого она боготворила [Многие женщины в этой книге будут считать разумным по меньшей мере публично ссылаться на наследие отца, а не матери.]. Людовик многое сделал, не без ущерба для французского народа, чтобы расширить власть и увеличить территорию французской короны. Анна, несомненно, тоже обладала такими способностями, действуя в рамках своего положения, что не всегда было легко. Один современник назвал ее «амазонкой… женщиной, поистине превосходящей женский род… которая по решительности и отваге не уступала мужчине». Она была бы рождена для высшей власти, «если бы природа наделила ее подходящим полом».
Снова и снова незаурядных женщин будут восхвалять за то, что они мало похожи на женщин, а иной раз они и сами, казалось, соглашались с этим мнением. Кристина де Пизан, овдовев, писала о себе, что превратилась в мужчину, чтобы обеспечивать свою семью. Однако отмечалось, что одним из наиболее эффективных приемов Анны де Божё было не афишировать собственное высокое положение, обычно удовлетворяясь негласными действиями.
Кроме прочего, она замечательно играла в шахматы.
Написанная Анной в зрелости книга советов «Наставления дочери» (Enseignements) предупреждает девушку: «Тебе следует иметь глаза, чтобы все замечать, но ничего не видеть; уши, чтобы все слышать, но ничего не знать; а язык, чтобы всем отвечать, но никому не говорить ничего предвзятого». Держи при себе, писала она, то, «что может задеть твою честь», а если «тебе тяжело это скрывать», признайся только домашним.
Анна проповедовала добродетели, к которым подталкивают женщин, — благочестие и покорность, но не столько ради них самих, сколько как прием. Возможно, именно поэтому «Наставления дочери» сравнивают с макиавеллиевским «Государем». Достоинства и уловки, предпочтительные для мужчин и женщин, могут различаться, но обе книги вышли из-под пера писателей, которые рассматривают добродетель как инструмент [Однако накладывают ли эти предполагаемые добродетели на женщин ограничения сами по себе, остается вопросом по сей день.].
В последующем столетии Франция увидит несколько замечательных образцов правления женщин, которые прямо или косвенно извлекли пользу из примера Анны де Божё. И на Анну, и на Изабеллу Кастильскую ссылались, когда обсуждали успешных правительниц в знаменитом «Придворном» Бальдассаре Кастильоне (опубликован в Венеции в 1528 году), потому что окажется, что их влияние распространится далеко за пределы собственных стран.
