Сара Кейт

Похвали меня

Пролог

Семь лет назад

Эмерсон

— В общем, я зажал в руке прядь ее волос, затем посмотрел ей прямо в глаза и сказал: «Будь умницей, соси мой член, как хорошая маленькая девочка». И вдруг она размахнулась и врезала мне кулаком по лицу.

— Вот же дерьмо! — восклицает Гаррет с кислой миной.

— Ну и свинство! — возмущенно рычит Хантер.

Мэгги, единственная женщина за нашим столом, сидит напротив. На ее лице застыл ужас. Я морщусь и тычу пальцем в свежий фиолетовый синяк, расплывающийся у меня вокруг глаза.

— Вряд ли ей это понравилось, — говорит Мэгги с легким смешком, прежде чем сделать глоток белого вина.

— Ты так думаешь? — взрываюсь я, хватаю свое пиво и, чтобы унять пульсирующую боль вокруг глаза, прижимаю холодный стакан к лицу.

Глаз болит не так сильно, как моя задетая гордость. Заполучить первый настоящий фингал от симпатичной маленькой брюнетки, с которой я флиртовал в течение нескольких недель и в которую страстно желал засунуть член, — такое унижение хуже всех полученных мною травм.

— Я это к тому… я думал, мы с ней прекрасно понимаем друг друга. Она казалась готовой на все и определенно получала удовольствие от процесса, но, похоже, я ошибался. Очевидно, она не любительница небольших сексуальных девиаций.

Наш столик на мгновение умолкает. Для меня и троих моих коллег эти счастливые часы в баре по четвергам давно стали маленькой традицией. Мы все четверо ненавидим нашу компанию. Когда мы устраивались на эту работу, то сделали это ради прикола и из-за любви к развлечениям. Теперь мы встречаемся за выпивкой раз в неделю, чтобы поболтать о том, что по-другому управляли бы компанией и каких успехов добились бы самостоятельно. Но это все треп. Никто из нас не готов оставить свое насиженное место, чтобы начать все с нуля.

А еще мы довольно часто говорим о сексе, каждый делится своими самыми грязными постельными секретами. Мы словно кучка стариков, что без конца рассказывают эпические военные истории. К нам присоединяется даже наша скромница Мэгги. За исключением Хантера и его давней подруги Изабель, мы все свободны и намерены продолжать и дальше в том же духе. Один из плюсов индустрии развлечений — мы работаем по ночам, на вечеринках и корпоративах, а значит, довольно регулярно трахаемся, что дает нам множество тем для разговоров.

— Да, чувак, — отвечает Гаррет с задумчивым видом. — Это бред, что нет способа сопоставлять людей по тем извращениям, которым они любят предаваться в спальне.

Мы все смеемся. В этом весь Гаррет. Он постоянно сыплет шуточками и после каждого предложения, слетающего с его губ, ожидает смеха. Собственно, каждый раз именно это и происходит.

— Нет, я серьезно. Как было бы здорово познакомиться с кем-то, кто тащится от тех же извращенных штучек, что и вы! Вам не нужно было бы ничего скрывать или краснеть от того, что вас возбуждает.

— Ну ты загнул, Гаррет, — произносит Хантер.

А я, ставя пустой стакан на стол, не могу выбросить эту мысль из головы. Почему приложения для знакомств не подбирают пары согласно их любимым извращениям? Или… вот бы можно было нанять кого-нибудь для исполнения этих фантазий. Это ведь еще лучше.

И найти укромное место, чтобы предаваться им.

В этот момент меня осеняет мысль: группа людей с опытом работы в индустрии развлечений наверняка обладает нужными навыками для того, чтобы осуществлять нечто подобное. Главное — набраться смелости совершить этот прыжок. Можно было бы начать со службы знакомств с целью чего-то большего, нежели обычные телефонные звонки и свидания. Поиск партнера для чего-то серьезного. Место, где людям не нужно стыдиться того, что им нравится.

Но это только начало. Дальше — больше: приложение, а потом и настоящий кинки-клуб.

— Нет, — возражает Гаррет. — Скажи, у кого здесь нет извращенных постельных желаний, которые вы всегда хотели исполнить, но слишком боялись попросить? Очевидно, что только Эмерсон не боится спрашивать.

Они снова смеются, и Хантер толкает меня локтем в бок, но я не отвечаю, потому что все еще обдумываю эту идею.

— Честное слово, я серьезно, — говорит Гаррет. — Из всех своих приколов о чем бы ты хотел попросить? У тебя, — обращается он к Мэгги, — наверняка есть мыслишка на этот счет. Давай, давай, выкладывай.

— Сначала ты, — говорит она с самодовольной улыбочкой. Как единственная женщина, и при этом довольно сдержанная, Мэгги овладела искусством закручивать разговоры вокруг нас, при первой же возможности отводя внимание от себя.

— Хорошо, — соглашается он.

Я слушаю вполуха, пока друзья делятся своими самыми потаенными, самыми темными сексуальными фантазиями, потому что, как и предсказывал Гаррет, они есть у каждого. И, кстати, не такие уж они и странные.

Это заставляет меня задуматься… Если у всех за нашим столиком есть свои любимые извращения, о которых они стыдятся говорить вслух… значит, они есть и у всех в этом баре? У всех в этом городе? Стране? Мире?

— Эмерсон, — говорит Хантер, толкая меня в плечо. — Теперь твоя очередь.

— О, это просто, — не дает мне ответить Гаррет. — Разве ты не слышал его историю? Эмерсону нравится унижать женщин и получать за это по морде.

Вся компания взрывается хохотом. Я присоединяюсь к ним, но ничего не отвечаю. Я улыбаюсь, делаю глоток и не спорю. Пусть они думают, что унижения — мой стиль, хоть это совсем не так.

На следующее утро нам звонят и сообщают, что компания, в которой мы работаем, разорилась. Она подает заявление о банкротстве, и мы все остаемся без работы. Правда, эта новость не слишком расстроила нас, ведь на тот момент мы уже придумали бизнес-план. Я стану руководителем компании. Гаррет будет работать с клиентами, Хантер — с разработчиками, а Мэгги будет управлять всеми нами.

Именно этот момент можно назвать началом Клуба Распутных Игроков.

Правило 1:

Никогда не мирись с бойфрендом-придурком — бросай к черту этого лузера

Чарли

— Что, черт возьми, с тобой не так, Чарли? — рявкает Бо, когда видит, как я подъезжаю к дому.

Стискиваю зубы и вылезаю из машины. Оглядываюсь на младшую сестру, наблюдающую за нами с пассажирского сиденья, и проглатываю унижение, понимая, что она слышит, как этот болван, мой бывший парень, ругает меня на лужайке перед своим новым домом. Я даже не пытаюсь спросить, что сделала не так, это бессмысленно. У него во всем всегда виновата я.

— Да пошел ты, Бо, — цежу я. — Просто отдай мне мою половину депозита, и я уеду.

Он останавливается между своим пикапом и входной дверью дома с картонной коробкой в руках.

— Я только «за», но тебя не было на последней встрече с домовладельцем, поэтому он отправил деньги моему отцу. Тебе придется забрать их у него.

— У твоего отца? Почему?!

Бо вносит в дом коробку с надписью «Разное дерьмо», и сквозь открытую настежь дверь я вижу, как он бросает ее на пол рядом с телевизором, после чего возвращается к грузовику. Он снимает новое жилье вместе со своим лучшим другом и, похоже, до сих пор точит на меня зуб за наше расставание.

Мы с Бо встречались пятнадцать месяцев, шесть из которых провели в ужасной съемной квартире, где быстро поняли, что на самом деле ненавидим друг друга. Да, мы могли бы встречаться и время от времени спать вместе, но быть в серьезных отношениях, жить под одной крышей — нет, увольте, это исключено.

Ему потребовалось всего три месяца совместной жизни, чтобы изменить мне — или, вернее, чтобы я его застукала за изменой.

— Да, Чарли. У моего отца. Он был указан в договоре аренды как наш поручитель, и когда тебя не было рядом, чтобы забрать залог, деньги отправили ему.

— Твою мать! — бормочу я. — Что ж, прости, что меня там не было, Бо, я была на работе.

Я намеренно подчеркиваю это. В отличие от Бо, который с трудом способен продержаться на одной работе больше месяца, я вкалываю на двух.

— То, что ты жаришь корн-доги  [Корн-дог — сосиска, покрытая толстым слоем теста из кукурузной муки, жарится в горячем масле. — Примеч. пер.] на роллердроме  [Роллердром — это спортивная площадка, предназначенная для катания на роликовых коньках и скейтбордах. — Примеч. ред.], вряд ли делает тебя самой ответственной в наших отношениях.

— По крайней мере, я была в состоянии оплачивать счета.

— Давай больше не будем об этом! — рявкает он, захлопывая заднюю дверь пикапа.

У Бо, в общем-то, нет проблем с гневом. Он просто мудак.

— Ты начал первым.

Я оглядываюсь на Софи, наблюдающую за мной из машины. Ее губы плотно сжаты, брови недовольно нахмурены. Весь ее вид говорит о том, что она ненавидит абсолютно все в отношениях между мной и моим бывшим.

Надо отдать ей должное. С самого начала моя четырнадцатилетняя сестра была самым большим критиком Бо. Конечно, тогда я вела себя, как мечтательная дура, ослепленная любовью. А она, в свои четырнадцать все еще невосприимчивая к обаянию парней ростом под шесть футов с песочно-каштановыми кудрями, пронзительными голубыми глазами, прекрасным телосложением и накачанным прессом, пыталась открыть мне глаза на истинную натуру Бо.

— Так что же мне делать? — спрашиваю я, видя, как Бо продолжает распаковывать вещи, не обращая на меня внимания.

— Если хочешь вернуть свою половину депозита, думаю, тебе придется забрать ее у моего папаши.