Она хихикает и говорит:
— Но, как видите, я не художница. Вместо этого родители отдали меня на гимнастику, что, наверное, было весело. И получалось гораздо лучше.
Я ловлю себя на том, что лежу на синем диване, закинув ноги на кофейный столик, и наблюдаю за ней. Ей не откажешь в своего рода харизме, которая идеально подходит для онлайн-трансляции. Она умеет сделать ее увлекательной, не позволяя какому-нибудь моменту затягиваться или вызвать чувство неловкости. И почему я раньше не замечал, насколько она обаятельна?
Я продолжаю искать глазами иконку запроса отдельной комнаты, хотя, согласитесь, глупо платить четыреста пятьдесят долларов за то, чтобы поболтать с кем-то, к кому я могу подняться, преодолев два лестничных пролета в том же доме совершенно бесплатно. Но опять же, я не принимаю разумных решений.
Шлепаю пальцем по иконке и вновь соглашаюсь на гонорар, стараясь не зацикливаться на его сумме. Это исследование, говорю я себе. Я должен довести его до конца. Должна же быть какая-то причина, почему меня вдруг так тянет к девушке, которую я знаю полтора десятка лет.
Серьезно, почему к ней? Почему не к любой из сотен других, которые за то же время оказывались на моем жизненном пути. Сотен девушек, к которым я ничего не чувствовал. Но сейчас меня почему-то тянет к этой.
Мия вновь замечает мою просьбу о комнате и прощается со своей аудиторией в прямом эфире. Затем, как и в прошлый раз, экран становится черным, после чего запрашивает доступ к моей камере и микрофону. Я отказываюсь и от того, и от другого.
— Еще раз привет, Дрейк, — говорит Мия с лукавой улыбкой.
Обращение на миг сбивает меня с толку, но затем я вспоминаю, что пьяный Гаррет назвал ей имя своего друга-бабника Дрейка. Мия оценила бы Дрейка. И конечно, он тоже оценил бы ее, но, вероятно, только раз или два.
— Ты снова застенчив, как я вижу.
Я печатаю свой ответ.
Я здесь, чтобы увидеть тебя.
— Как мило. Но в прошлый раз мне понравилось смотреть на тебя.
Может быть, позже. Давай сегодня просто поговорим.
Я смотрю, как она читает мои сообщения: губы сжаты, на лице выражение любопытства. Интересно, о чем она сейчас думает? Неужели тайны незнакомца на другом конце линии достаточно, чтобы поддерживать ее интерес? Неужели она дарит этим мужчинам те же улыбку с ямочками на щеках и искреннюю теплоту, которые сейчас дарит мне? Видел ли я хоть раз, чтобы она смотрела на меня так в реальной жизни?
— О чем бы ты хотел поговорить, Дрейк?
Расскажи мне о себе. Мне нравится слушать, как ты говоришь.
Выражение ее лица смягчается.
— Хорошо…
Глядя в камеру, она откидывается на кровати и вжимается в подушку. Я лежу на диване, почти в той же позе, что и она. Тем временем она делится всем, что я уже знаю о ней. И вместе с тем я как будто слышу все это впервые.
Она рассказывает о гимнастике, о своих неудачных попытках поступить в косметологическую школу, колледж, о работе в баре, о пении и снова о своих художественных способностях. Сколько раз я дразнил ее за отсутствие целеустремленности и вечные неудачи? Почему вечно придирался к ней по этому поводу?
Сейчас у меня нет желания критиковать ее. Вместо этого я печатаю свой ответ.
По крайней мере, ты пыталась.
Иногда попытка — самое сложное.
Ты же не хочешь дожить до определенного возраста и вдруг понять, что ты что-то упустила, потому что никогда не пыталась.
Она смеется.
— Скажи это моим родным. Они, похоже, все как один считают меня неудачницей.
Я уверен, что нет.
Так как же ты начала заниматься этим?
Она пожимает плечами.
— Наверное, я наконец нашла что-то такое, что у меня хорошо получается.
Тебе это нравится?
— Иногда. Мне нравится знакомиться с новыми людьми. Нравится то, что я при этом чувствую. А еще… я люблю деньги. Так что не могу жаловаться.
Ты счастлива?
Она читает вопрос и, кривя губы, похоже, на миг задумывается над ним.
— Да. Я счастлива.
Я не уверен. Почему тогда у тебя такое лицо?
Задумчивость Мии сменяется улыбкой.
— Просто так. Просто… хочу, чтобы я могла так общаться лично. Почему-то проще по телефону, в сообщениях или даже на камеру. Но как только я пытаюсь что-то почувствовать к кому-то в реальной жизни, как тотчас облачаюсь в броню.
Пальцы на мгновение зависают над телефоном. Этот разговор кажется даже интимнее, чем вчерашний видеочат. Мия рассказывает мне то, чем никогда бы не осмелилась поделиться, знай, что это я на линии. Ни за что и никогда. Я как будто впервые встречаю эту девушку.
— А ты? Я уже достаточно сообщила о себе.
Что ты хочешь узнать?
— Хмм… чем ты зарабатываешь на жизнь?
Думаю, лжи можно придерживаться и дальше. Раз я решил быть Дрейком, то буду им и дальше. Боже, это надо же докатиться до такого!
Строительством.
— О, значит, ты работаешь руками, — отвечает она с кокетливой улыбкой, и я ненавижу себя за ухмылку на своем лице. — В твоей жизни есть кто-то? Жена или подружка?
Нет.
— Почему нет? У тебя красивое тело, я видела его вчера вечером. Ты должен быть там с настоящей женщиной, а не здесь со мной.
Просто я такой же, как ты. Я не могу общаться с реальными людьми.
Она печально поджимает губы, но в этом нет никакой наигранности. Она выглядит искренне сочувствующей.
— Когда у тебя в последний раз была девушка?
Давно.
Мия точно не поверила бы мне, скажи я ей, насколько давно. Но мне странно комфортно в этом чате, и меня не отпускает желание рассказать ей больше. Или вообще все. Может, дело в анонимности, но я хочу открыть ей секреты, о которых не знает даже мой лучший друг. И я почти это делаю, но потом понимаю, что это Мия. Если она когда-нибудь узнает, кто на самом деле этот «Дрейк», она узнает обо мне все. Я же вложил столько сил и труда в то, чтобы держать это в тайне. Особенно от нее.
Но есть несколько вещей, которые я могу ей дать.
Вряд ли это станет для тебя неожиданностью, но я предпочитаю смотреть.
Я вижу, как она читает мои сообщения, как меняется выражение ее лица, когда она реагирует на каждое из них, и этого достаточно, чтобы свести меня с ума. Это приятнее, чем я ожидал. В основном потому, что это Мия, а я до сих пор пьян от мысли, что она может быть такой открытой и милой.
— Вчера вечером ты не просто смотрел, — с улыбкой отвечает она.
Ее голос звучит куда более естественно, чем когда я слышал ее в прямых трансляциях. Скорее всего, передо мной настоящая Мия.
Да. Ты поймала меня в момент слабости.
Она снова улыбается.
— Убедить тебя, Дрейк, было не так уж сложно. — Ее голос становится тихим, чуть серьезным. Она скользит взглядом вниз, в сторону от камеры. — Ты обычно больше смотришь, чем участвуешь?
Да.
— Чего тебе хочется больше, смотреть на меня… или участвовать самому?
Черт. Вот это неожиданный поворот. Хороший поворот, но не туда, куда я ожидал. А может, именно туда. Вдруг это то, чего я пытался добиться от нее все это время. Завладеть ею, уязвимой, обнаженной, покорно лежащей, словно некое угощение, которое я могу пожирать глазами. Я точно знаю: дороги назад для меня нет.
Я бы хотел потрогать тебя.
Мия поднимает глаза на экран, читает мое сообщение и прикусывает нижнюю губу.
— Ладно. Можешь меня потрогать, — отвечает она, и я хмурю брови.
Она откидывается на кровати и, держа телефон так, чтобы он парил над ней — как мне и хотелось бы, — нежно проводит пальцами по животу. Мия все еще в лифчике от бикини и джинсовых шортах, и при мысли, что она там, наверху, у меня текут слюнки. И в любой момент я буду видеть то, чего так отчаянно желаю.
— Представь, что мои руки — твои. А теперь скажи мне, что с ними делать, — томно шепчет Мия. — Потрогай меня, Дрейк.
Трахни меня. Трахни меня за то, что я прикрываюсь именем моего друга, когда мне хочется лишь одного — услышать от нее свое имя.
Да к черту все это. Если я скажу ей, что делать, она узнает мой голос, черт бы его побрал. Я быстро нажимаю на кнопку микрофона и изо всех сил пробую заговорить басом, стараясь сохранить его в хриплом бормотании.
— Сними лифчик. Сначала одну половинку, за ней другую.
Она улыбается в камеру, ее щеки краснеют при звуке моего голоса.
— Ого.
— Сделай это, — бормочу я.
Ее пальцы осторожно стягивают кружевной треугольник вниз, обнажая нежно-розовый сосок. Он уже напрягся и готов к ласкам.
— Ущипни сосок. Пока не заболит. Хочу услышать твои стоны.
Мия облизывает губы и тяжело вздыхает. Скользя пальцами по одной груди зараз, она крутит чувствительный бугорок между большим и указательным пальцами. Я наблюдаю за ее лицом, ловя момент, когда ее пронзит боль. С губ Мии срывается пронзительный стон, и я знаю: она достигла этой точки.
— Держи одну руку там. А другая пусть медленно скользит вниз.
Моему члену становится тесно в шортах. Я смотрю, как Мия трогает себя, как восхитительно медленно ее пальцы скользят вниз по животу. И когда она добирается до шорт, я велю ей расстегнуть их. Другая рука все еще занята ее грудью, сжимая и вытягивая сосок так, чтобы удерживать ее на краю бездны боли и предвкушения.