Потому что Клуб Распутных Игроков спас мне жизнь.

Часть 1. Дом у озера

Правило № 1: Не читайте в секс-клубе сообщения от матери

Гаррет

Я серьезно отношусь лишь к трем вещам: бег, хорошо сшитый костюм и секс. К последнему я должен относиться со всей серьезностью — это моя работа. Нет, не заниматься сексом самому, но знать о нем все, чтобы предложить приятный и возбуждающий опыт как тем, кто им занимается, так и тем, кто хочет на это посмотреть со стороны. Я должен знать мельчайшие детали, которые заводят людей, дарят им ощущение безопасности, вызывают желание приходить в клуб снова и снова. Тонкую грань между тем, что возбуждает, и тем, что отталкивает. Должен помогать мужчинам и женщинам находить друг друга.

Быть экспертом во всех тонкостях, если хотите.

И прямо сейчас я смотрю на восхитительную парочку в седьмой комнате. У них все идет отлично, просто супер. Женщина прикована наручниками к кровати, ее золотистая кожа ловит тусклый красный свет. Мужчина, стоя позади, шлепает ее в идеальном ритме, доводя до экстаза. Угол обзора великолепный, но я делаю мысленную пометку сдвинуть кровать вправо еще градусов на десять, чтобы зрители могли лучше видеть ее лицо. Хотите — верьте, хотите — нет, но вот что люди хотят видеть — ее лицо, сведенное гримасой сексуального голода, несильной боли и самой необузданной похоти.

Я сделал хороший выбор, вновь пригласив этих двоих. Я наблюдал за ними несколько недель назад, и мне пришла в голову идея побуждать пары, которые собирают толпу, продолжать арендовать комнаты для вуайеристов. Небольшая скидка за членство, несколько дополнительных VIP-привилегий, а взамен я предлагаю им провести время вместе в комнате красных фонарей, где в течение часа она почувствует себя дорогой проституткой, продающей свои утехи, а он купит их по самой высокой цене.

Они устроили жаркое шоу. Мужчина вошел в гостиную в дорогом костюме, одарил ее дьявольской улыбкой, а она старалась казаться невозмутимой. Нечто, скажу я вам, и толпа была в полном восторге.

Впрочем, толпа — это громко сказано. Это всего лишь несколько людей. Зона просмотра отгорожена занавесом, создавая интимную близость для небольшой группы зрителей. Мы не впускаем в зал для вуайеристов толпы народа: если вы пытаетесь наблюдать нечто личное в компании сотни других, это портит впечатление. Наш клуб — эксклюзивное заведение. Нам ни к чему толпа возбужденных, мастурбирующих мужиков, как на каком-нибудь убогом пип-шоу в дешевом секс-шопе.

И вот тут-то в дело вступаю я. Ведь я точно знаю, что нужно регулировать и как именно это делать, чтобы все оставалось под контролем. Несмотря на то что я тайно контролирую за кулисами буквально все, происходящее должно выглядеть естественно.

Этим вечером пока что все идет гладко. Какая-то девушка стоит в одиночестве у окна и, закусив губу, наблюдает за тем, как кончает женщина на кровати. Еще тут есть пара — они стоят так близко друг к другу, что я не могу понять, то ли ее рука шарит в его брюках, то ли его рука — под ее коротким платьем, то ли происходит и то, и другое одновременно. Это означает, что здесь довольно темно; хотя лично я попросил бы приглушить на самую малость красный свет… Он бликует на всем металлическом в комнате, и это отвлекает.

В общем, энергетика в зале на высоте.

В кармане жужжит телефон, но я достаю его не сразу. Здесь или в любых закрытых зонах клуба запрещено иметь телефоны, даже если я один из владельцев заведения.

Пара в комнате все равно заканчивает, так что я тихонько выскальзываю из коридора для вуайеристов через служебную дверь и направляюсь в офис. Здесь, в ярко освещенном коридоре для персонала, никого нет. Я достаю телефон.

Уведомление гласит: У вас новое сообщение от контакта «Мама».

О, прекрасно. Получить сообщение от маман, понаблюдав, как люди занимаются сексом, будто кролики. Готов поспорить, это очередное приглашение составить им с отчимом компанию в домике у озера на неделе.


Мама: Ты должен приехать. На этой неделе погода прекрасная.


Ха. Я был прав.

Каждый год они с отчимом проводят время в своем загородном доме у озера, в трех часах езды отсюда, и неизменно приглашают меня поехать с ними. Я даже мог бы согласиться, если бы его двадцатитрехлетняя дочурка оставалась дома. Поэтому я постоянно разочаровываю мать словами «Спасибо, как-нибудь в другой раз», и этот год не станет исключением.

Мия — проклятие всей моей жизни. Она зеница ока не только ее отца, но и моей матери. Последние пятнадцать лет она только и делала, что впитывала каждую унцию их внимания и была серьезной занозой в моей заднице. И поскольку я слишком стар, чтобы жаловаться на соперничество за родительскую любовь, то просто притворяюсь, будто ее не существует. Это вполне меня устраивает.

— С кем ты разговариваешь? — спрашивает Хантер через мое плечо, пока я торчу у двери, глядя в телефон.

— С маман.

Он морщится и проходит мимо.

— Фу, чувак. Я до сих пор слышу, как народ трахается за этой стенкой.

— Что? Для тебя это странно? — со смехом отвечаю я.

— А для тебе нет? Передай ей привет от меня, — говорит он, исчезая в длинном коридоре и сворачивая к офису.

— Не могу понять, ты это из вежливости или по приколу, — кричу я ему вслед.

Мой голос разносится по коридору, и вдалеке я слышу смех Хантера.

Подначки и подколки между мной и тремя чуваками, вместе с которыми я управляю этой компанией, — одна из причин, почему я так чертовски люблю эту работу. Мы понимаем друг друга с полуслова. У нас всегда весело, иногда бывает малость напряжно, но никогда — слишком тяжело или чересчур серьезно.

То есть все так, как мне нравится.

Я почти забываю, что общаюсь с матерью по эсэмэс, но жужжание телефона в руке напоминает об этом.


Мама: Ты не был на озере много лет.


Я собираюсь разочаровать ее еще раз, и меня на секунду охватывает чувство вины. Но я действительно загружен работой. Мне не так-то просто оставить клуб на несколько дней подряд. Я рискую утратить импульс, энергию, которые нужны мне, чтобы все шло гладко. Свежие идеи, творческие проекты, новые события, клиенты и важные VIP-заманухи. На моих плечах лежит многое, и я не могу рисковать тем, что что-то упадет. Ни на секунду.


Гаррет: Я подумаю.

Мама: Ты должен приехать. Мия скучает здесь без тебя.


Глядя на телефон, я усмехаюсь. Так я и поверил! Меньше всего моя сводная сестра скучает без меня. Скорее, отдыхает. Купается в мое отсутствие в безраздельном внимании наших родителей, определенно. Но только не скучает.


Гаррет: Заманчиво. Но если бы я хотел, чтобы на меня шипели каждые десять секунд, я бы завел кошку.

Мама: Не груби.


Ха. Не грубить? Мия и я не сказали друг к другу доброго слова с того дня, как познакомились пятнадцать лет назад, когда ей было всего восемь. Мне же было чуть за двадцать. У нас действительно не должно было быть проблем с общением, учитывая тринадцать лет разницы в возрасте между нами, но по мере того, как Мия росла, она находила все новые и новые способы задевать меня. Она просто стервозная особа, которая бывает довольна лишь тогда, когда ее присутствие становится для меня постоянным источником мучений.

К счастью, я тоже в состоянии попортить ей кровь. Тем более что ей уже не восемь лет.


Мама: Кроме того, я знаю, что Пол очень хочет тебя видеть.


Черт. Она собирается разыграть карту по имени Пол. Последние пару лет мой отчим с переменным успехом лечится от рака мочевого пузыря. У него бывает все отлично, но в следующую минуту мать всегда говорит что-то вроде этого. И я волнуюсь. По идее, я должен приезжать к ним чаще и быть в курсе, чтобы они знали, что мне не все равно, но мне вечно что-то мешает.

— Встретимся в баре? — спрашивает Хантер, когда возвращается, и отвлекает мое внимание от телефона. — На этой неделе очередь Мэгги присматривать за клубом.

— А-а-а… и снова быть единственным среди вас холостым чуваком? Очень весело. Предполагаю, Дрейк приведет свой «вариант недели».

— Не уверен, что у него на этой неделе есть вариант, — парирует Хантер. — Значит, вы с ним будете парой.

Я откидываю голову назад, поднимаю брови и выдавливаю натянутую улыбку. Лучший друг Хантера и начальник строительства клуба Дрейк — известный бабник. Он не усидит за нашим столом и пяти минут — сразу объявит в баре сезон охоты на незамужних телок.

Выпивка по четвергам — наша десятилетняя традиция, но у меня и вправду нет сил на еще одну вечеринку для пар с нашей командой. И мне неприятно говорить, что меня там не будет. Просто… динамика изменилась слишком сильно. Когда Хантер и Изабель поженились, все было нормально, потому что Эмерсон все еще оставался свободен. Но теперь он счастлив со своей секретаршей Чарли, и это здорово. Я рад за него.

Честное слово, рад.

* * *

Но когда я распахиваю дверь бара, куда мы заглядываем каждый вечер в четверг, первое, что я вижу, это то, как человек, на которого я равнялся и которого боготворил почти десять лет, целуется взасос с двадцатилетней телкой, как на последнем ряду кинотеатра. У меня тотчас портится настроение.