— Я слышал, там очень неплохо. Говорят, у Гомригхаузена есть замок. — Он помахал рукой. — С башенками.

Фелисити опять склонила голову набок.

— И меня продадут в обмен на башенки?

— Возможно.

Фелисити долгую минуту смотрела на брата. Ее кое-что мучило — то, что она не могла озвучить, но все-таки решила попробовать:

— Артур?

Но прежде, чем он успел ответить, сверху послышался собачий лай, а следом голос:

— О боже. Насколько я понимаю, бал прошел не так, как планировалось?

Вопрос задали с площадки второго этажа, где крутились три длинношерстные таксы, гордость маркизы Бамбл. Сама маркиза, несмотря на то что ее нос был красный от простуды, вынудившей ее остаться сегодня дома, стояла с безупречной грацией, закутавшись в роскошный халат винного цвета. Ее серебряные волосы были распущены по плечам.

— Вы познакомились с герцогом?

— Вообще-то, она не познакомилась, — ответил Артур.

Маркиза перевела полный разочарования взгляд на свою единственную дочь.

— О, Фелисити. Так дело не пойдет. Герцоги, знаешь ли, не растут на деревьях.

— Да ну? — дерзко ответила Фелисити, желая, чтобы брат-близнец помолчал, и одновременно пытаясь отогнать собак, вставших на задние лапы и пачкающих юбки. — Лежать! Прочь!

— Ты вовсе не такая остроумная, как тебе кажется, — продолжила мать, не обращая внимания на собачью атаку. — Может, у нас появляется по герцогу каждый год? Герцогов не было вот уже несколько лет! А ты уже профукала свой шанс с прошлым.

— Герцог Хейвен уже был женат, мама.

— Совсем ни к чему сообщать мне об этом, как будто я не помню! — возмутилась мать. — Мне бы следовало как следует поговорить с ним о том, что он ухаживал за тобой, не имея намерения жениться.

Фелисити не обращала внимания на монолог, слышанный ею уже не меньше тысячи раз. И она ничуть не расстраивалась, что герцог предпочел остаться верным собственной жене. Помимо того, что герцогиня Хейвен ей по-настоящему нравилась, она еще усвоила критически важную информацию об институте брака — что из безумно влюбленного мужчины получается замечательный муж.

Не то чтобы в картах Фелисити имелся безумно влюбленный муж. Этот корабль отплыл как раз сегодня. Точнее, если быть честной, он отплыл много месяцев назад, но последний гвоздь в гроб был забит как раз этим вечером.

— Я перепутала все метафоры.

— Что? — рявкнул Артур.

— Что ты сделала? — повторила за ним мать.

— Ничего, — махнула она рукой. — Просто думала вслух.

Артур вздохнул.

— Ради всего святого, Фелисити! Это точно не поможет тебе поймать герцога, — сказала маркиза.

— Матушка, Фелисити не ловит герцога.

— С таким отношением и не поймает, — возразила мать. — Он пригласил нас на бал! Весь Лондон думает, что он ищет жену! А ты дочь маркиза, сестра графа, и у тебя все зубы на месте!

Фелисити закрыла глаза, с трудом подавив порыв закричать, заплакать или засмеяться, а может, сделать все это одновременно.

— Значит, вот что требуется герцогам в наши дни? Наличие зубов?

— Это часть процесса! — настаивала маркиза. Ее панический возглас перешел в хриплый кашель. Она поднесла ко рту платок. — Проклятая простуда, если бы не она, я бы сама тебя представила!

Фелисити мысленно вознесла благодарственную молитву тому богу, который два дня назад наслал простуду в Бамбл-Хаус, иначе ее наверняка вынудили бы потанцевать или спровоцировали бы еще какую-нибудь глупую ситуацию с участием миндальной наливки и герцога Марвика. Никто не любит миндальную наливку, и почему ее подают на каждом балу, было выше понимания Фелисити.

— Ты бы не могла меня представить, — сказала Фелисити. — Ты незнакома с Марвиком. Никто с ним не знаком. Потому что он отшельник и сумасшедший, если верить слухам.

— Никто не верит слухам.

— Мама, все верят слухам. Если бы не верили… — Она подождала, пока маркиза чихнет. — Будь здорова, да благословит тебя Господь.

— Если бы Господь хотел меня благословить, он бы выдал тебя замуж за герцога Марвика.

Фелисити возвела глаза к потолку.

— Мама, если после сегодняшнего вечера герцог Марвик проявит ко мне хоть какой-то интерес, станет предельно ясно, что он и в самом деле сумасшедший — торчит в этом своем огромном доме, коллекционирует для личного музея незамужних женщин и наряжает их в красивые платья.

Артур моргнул.

— Это как-то мрачновато.

— Вздор, — отрезала мать. — Герцоги не коллекционируют женщин. — Она осеклась. — Минуточку. После сегодняшнего вечера?

Фелисити притихла.

— Артур? — обратилась мать к сыну. — Как вообще прошел вечер?

Фелисити повернулась к матери спиной и бросила на брата умоляющий взгляд широко распахнутых глаз. Она просто не выдержит, если он начнет рассказывать матери о катастрофических событиях этого вечера. Ей срочно необходимо уснуть. Желательно, выпив опиумной настойки.

— Без происшествий, правда, Артур?

— Какая жалость, — бросила маркиза. — И ни единой дополнительной поклевки?

— Дополнительной? — повторила за ней Фелисити. — Артур, ты что, тоже ищешь мужа?

Артур кашлянул.

— Нет.

Фелисити вскинула брови.

— Кому ты отвечаешь «нет»?

— Маме.

— О, — со своей верхней ступеньки сказала маркиза. — А Бингхемптон? Или немец?

Фелисити моргнула.

— Немец. Герр Гомригхаузен. Говорят, у него есть замок! — воскликнула маркиза и снова мучительно закашлялась.

Фелисити не обращала внимания на мать, полностью сосредоточившись на брате. Тот изо всех сил старался избегать ее взгляда, но в конце концов с раздражением ответил:

— Да.

Это слово словно усилило голос, уже некоторое время шептавший что-то рядом с сознанием Фелисити.

— Они богатые. — Она взглянула на мать. — Мистер Бингхемптон, герр Гомригхаузен, герцог Марвик. — Она повернулась к Артуру. — Ни один из них мне не подходит. Но все они богаты.

— Право же, Фелисити! Леди не говорят о финансовом положении претендентов на их руку! — вскричала маркиза. Таксы залаяли и запрыгали вокруг нее, как маленькие толстые херувимчики.

— Да только они на мою руку не претендуют, верно? — уточнила Фелисити, вспыхнув и обратив обвиняющий взгляд на брата. — А если и претендовали… сегодня я все испортила.

Услышав это, маркиза ахнула.

— Что ты наделала на этот раз?

Фелисити не обратила внимания на тон матери, предполагавший, что она наверняка сотворила что-нибудь ужасное, вынудившее всех подходящих кавалеров бежать от нее подальше. Тот факт, что она и в самом деле сотворила именно это, мало что значил. Значение имело другое — семья определенно что-то от нее скрывает.

— Артур?

Артур обернулся, посмотрел на мать, и Фелисити тотчас же увидела в его взгляде раздраженную мольбу, знакомую ей с самого детства, словно она схватила с тарелки последний кусочек вишневого пирожного или просится пойти на пруд с братом и его друзьями. Девушка тоже взглянула на мать, следившую за ними с высоты, и на мгновенье вспомнила обо всех тех случаях, когда они стояли на точно таких же позициях — дети внизу, а кто-то из родителей сверху, собираясь, как Соломон, решить очередную пустяковую проблему.

Да только сегодня проблема пустяковой не была.

Если выражение беспомощности на лице матери хоть что-то значило, проблема была куда больше, чем Фелисити могла вообразить.

— Что случилось? — спросила она и перешла с места на место — так, чтобы оказаться прямо перед братом. — Совершенно очевидно, что я оказалась в центре случившегося, поэтому хотелось бы знать, что же произошло.

— Я могла бы задать тот же вопрос, — провозгласила мать со своего возвышения.

Фелисити ответила маркизе, не глядя на нее.

— Я сообщила всему Лондону, что выхожу замуж за герцога Марвика.

— Что?!

Собаки снова громко залаяли, а на их хозяйку напал очередной приступ кашля. Но Фелисити по-прежнему не отводила взгляда от брата.

— Знаю. Это ужасно. Я навлекла на нас большие неприятности. Но не одна я… правда? — Артур виновато посмотрел ей в глаза, и она повторила: — Правда?

Он набрал в легкие побольше воздуха, затем длинно выдохнул. На его лице появилось выражение досады.

— Правда.

— Что-то произошло.

Он кивнул.

— Что-то, связанное с деньгами.

Еще кивок.

— Фелисити, мы не говорим с мужчинами о деньгах, — укорила дочь маркиза.

— В таком случае, матушка, тебе лучше уйти, потому что этот разговор должен состояться. — Артур посмотрел сестре в глаза. — Что-то, связанное с деньгами.

Он перевел взгляд в дальний конец коридора, туда, где из темноты тянулась узкая лестница, ведущая в комнаты прислуги. Сейчас слуги мирно спали, знать не зная, что их судьба висит на волоске. В точности, как не знала об этом и Фелисити — до той самой секунды, когда ее брат, которого она любила всем сердцем, кивнул в последний раз и произнес:

— У нас их нет.

Она моргнула. Это прозвучало ожидаемо, но все равно потрясло.

— Что это значит? — Девушку охватило раздражение.

Артур отвернулся, пригладил растопыренной пятерней волосы, затем снова повернулся к ней и развел руками.

— А на что это похоже? Денег нет.

Фелисити отошла от лестницы, помотала головой.