— Я слышал, там очень неплохо. Говорят, у Гомригхаузена есть замок. — Он помахал рукой. — С башенками.
Фелисити опять склонила голову набок.
— И меня продадут в обмен на башенки?
— Возможно.
Фелисити долгую минуту смотрела на брата. Ее кое-что мучило — то, что она не могла озвучить, но все-таки решила попробовать:
— Артур?
Но прежде, чем он успел ответить, сверху послышался собачий лай, а следом голос:
— О боже. Насколько я понимаю, бал прошел не так, как планировалось?
Вопрос задали с площадки второго этажа, где крутились три длинношерстные таксы, гордость маркизы Бамбл. Сама маркиза, несмотря на то что ее нос был красный от простуды, вынудившей ее остаться сегодня дома, стояла с безупречной грацией, закутавшись в роскошный халат винного цвета. Ее серебряные волосы были распущены по плечам.
— Вы познакомились с герцогом?
— Вообще-то, она не познакомилась, — ответил Артур.
Маркиза перевела полный разочарования взгляд на свою единственную дочь.
— О, Фелисити. Так дело не пойдет. Герцоги, знаешь ли, не растут на деревьях.
— Да ну? — дерзко ответила Фелисити, желая, чтобы брат-близнец помолчал, и одновременно пытаясь отогнать собак, вставших на задние лапы и пачкающих юбки. — Лежать! Прочь!
— Ты вовсе не такая остроумная, как тебе кажется, — продолжила мать, не обращая внимания на собачью атаку. — Может, у нас появляется по герцогу каждый год? Герцогов не было вот уже несколько лет! А ты уже профукала свой шанс с прошлым.
— Герцог Хейвен уже был женат, мама.
— Совсем ни к чему сообщать мне об этом, как будто я не помню! — возмутилась мать. — Мне бы следовало как следует поговорить с ним о том, что он ухаживал за тобой, не имея намерения жениться.
Фелисити не обращала внимания на монолог, слышанный ею уже не меньше тысячи раз. И она ничуть не расстраивалась, что герцог предпочел остаться верным собственной жене. Помимо того, что герцогиня Хейвен ей по-настоящему нравилась, она еще усвоила критически важную информацию об институте брака — что из безумно влюбленного мужчины получается замечательный муж.
Не то чтобы в картах Фелисити имелся безумно влюбленный муж. Этот корабль отплыл как раз сегодня. Точнее, если быть честной, он отплыл много месяцев назад, но последний гвоздь в гроб был забит как раз этим вечером.
— Я перепутала все метафоры.
— Что? — рявкнул Артур.
— Что ты сделала? — повторила за ним мать.
— Ничего, — махнула она рукой. — Просто думала вслух.
Артур вздохнул.
— Ради всего святого, Фелисити! Это точно не поможет тебе поймать герцога, — сказала маркиза.
— Матушка, Фелисити не ловит герцога.
— С таким отношением и не поймает, — возразила мать. — Он пригласил нас на бал! Весь Лондон думает, что он ищет жену! А ты дочь маркиза, сестра графа, и у тебя все зубы на месте!
Фелисити закрыла глаза, с трудом подавив порыв закричать, заплакать или засмеяться, а может, сделать все это одновременно.
— Значит, вот что требуется герцогам в наши дни? Наличие зубов?
— Это часть процесса! — настаивала маркиза. Ее панический возглас перешел в хриплый кашель. Она поднесла ко рту платок. — Проклятая простуда, если бы не она, я бы сама тебя представила!
Фелисити мысленно вознесла благодарственную молитву тому богу, который два дня назад наслал простуду в Бамбл-Хаус, иначе ее наверняка вынудили бы потанцевать или спровоцировали бы еще какую-нибудь глупую ситуацию с участием миндальной наливки и герцога Марвика. Никто не любит миндальную наливку, и почему ее подают на каждом балу, было выше понимания Фелисити.
— Ты бы не могла меня представить, — сказала Фелисити. — Ты незнакома с Марвиком. Никто с ним не знаком. Потому что он отшельник и сумасшедший, если верить слухам.
— Никто не верит слухам.
— Мама, все верят слухам. Если бы не верили… — Она подождала, пока маркиза чихнет. — Будь здорова, да благословит тебя Господь.
— Если бы Господь хотел меня благословить, он бы выдал тебя замуж за герцога Марвика.
Фелисити возвела глаза к потолку.
— Мама, если после сегодняшнего вечера герцог Марвик проявит ко мне хоть какой-то интерес, станет предельно ясно, что он и в самом деле сумасшедший — торчит в этом своем огромном доме, коллекционирует для личного музея незамужних женщин и наряжает их в красивые платья.
Артур моргнул.
— Это как-то мрачновато.
— Вздор, — отрезала мать. — Герцоги не коллекционируют женщин. — Она осеклась. — Минуточку. После сегодняшнего вечера?
Фелисити притихла.
— Артур? — обратилась мать к сыну. — Как вообще прошел вечер?
Фелисити повернулась к матери спиной и бросила на брата умоляющий взгляд широко распахнутых глаз. Она просто не выдержит, если он начнет рассказывать матери о катастрофических событиях этого вечера. Ей срочно необходимо уснуть. Желательно, выпив опиумной настойки.
— Без происшествий, правда, Артур?
— Какая жалость, — бросила маркиза. — И ни единой дополнительной поклевки?
— Дополнительной? — повторила за ней Фелисити. — Артур, ты что, тоже ищешь мужа?
Артур кашлянул.
— Нет.
Фелисити вскинула брови.
— Кому ты отвечаешь «нет»?
— Маме.
— О, — со своей верхней ступеньки сказала маркиза. — А Бингхемптон? Или немец?
Фелисити моргнула.
— Немец. Герр Гомригхаузен. Говорят, у него есть замок! — воскликнула маркиза и снова мучительно закашлялась.
Фелисити не обращала внимания на мать, полностью сосредоточившись на брате. Тот изо всех сил старался избегать ее взгляда, но в конце концов с раздражением ответил:
— Да.
Это слово словно усилило голос, уже некоторое время шептавший что-то рядом с сознанием Фелисити.
— Они богатые. — Она взглянула на мать. — Мистер Бингхемптон, герр Гомригхаузен, герцог Марвик. — Она повернулась к Артуру. — Ни один из них мне не подходит. Но все они богаты.
— Право же, Фелисити! Леди не говорят о финансовом положении претендентов на их руку! — вскричала маркиза. Таксы залаяли и запрыгали вокруг нее, как маленькие толстые херувимчики.
— Да только они на мою руку не претендуют, верно? — уточнила Фелисити, вспыхнув и обратив обвиняющий взгляд на брата. — А если и претендовали… сегодня я все испортила.
Услышав это, маркиза ахнула.
— Что ты наделала на этот раз?
Фелисити не обратила внимания на тон матери, предполагавший, что она наверняка сотворила что-нибудь ужасное, вынудившее всех подходящих кавалеров бежать от нее подальше. Тот факт, что она и в самом деле сотворила именно это, мало что значил. Значение имело другое — семья определенно что-то от нее скрывает.
— Артур?
Артур обернулся, посмотрел на мать, и Фелисити тотчас же увидела в его взгляде раздраженную мольбу, знакомую ей с самого детства, словно она схватила с тарелки последний кусочек вишневого пирожного или просится пойти на пруд с братом и его друзьями. Девушка тоже взглянула на мать, следившую за ними с высоты, и на мгновенье вспомнила обо всех тех случаях, когда они стояли на точно таких же позициях — дети внизу, а кто-то из родителей сверху, собираясь, как Соломон, решить очередную пустяковую проблему.
Да только сегодня проблема пустяковой не была.
Если выражение беспомощности на лице матери хоть что-то значило, проблема была куда больше, чем Фелисити могла вообразить.
— Что случилось? — спросила она и перешла с места на место — так, чтобы оказаться прямо перед братом. — Совершенно очевидно, что я оказалась в центре случившегося, поэтому хотелось бы знать, что же произошло.
— Я могла бы задать тот же вопрос, — провозгласила мать со своего возвышения.
Фелисити ответила маркизе, не глядя на нее.
— Я сообщила всему Лондону, что выхожу замуж за герцога Марвика.
— Что?!
Собаки снова громко залаяли, а на их хозяйку напал очередной приступ кашля. Но Фелисити по-прежнему не отводила взгляда от брата.
— Знаю. Это ужасно. Я навлекла на нас большие неприятности. Но не одна я… правда? — Артур виновато посмотрел ей в глаза, и она повторила: — Правда?
Он набрал в легкие побольше воздуха, затем длинно выдохнул. На его лице появилось выражение досады.
— Правда.
— Что-то произошло.
Он кивнул.
— Что-то, связанное с деньгами.
Еще кивок.
— Фелисити, мы не говорим с мужчинами о деньгах, — укорила дочь маркиза.
— В таком случае, матушка, тебе лучше уйти, потому что этот разговор должен состояться. — Артур посмотрел сестре в глаза. — Что-то, связанное с деньгами.
Он перевел взгляд в дальний конец коридора, туда, где из темноты тянулась узкая лестница, ведущая в комнаты прислуги. Сейчас слуги мирно спали, знать не зная, что их судьба висит на волоске. В точности, как не знала об этом и Фелисити — до той самой секунды, когда ее брат, которого она любила всем сердцем, кивнул в последний раз и произнес:
— У нас их нет.
Она моргнула. Это прозвучало ожидаемо, но все равно потрясло.
— Что это значит? — Девушку охватило раздражение.
Артур отвернулся, пригладил растопыренной пятерней волосы, затем снова повернулся к ней и развел руками.
— А на что это похоже? Денег нет.
Фелисити отошла от лестницы, помотала головой.