Глава пятая

Даллас

Оу, ты встречаешься с моей бывшей? Прикольно. Значит, любишь объедки. Я тут, кстати, сэндвич не доел.

Диего Лоренц

«…Зная твои взгляды на романтические отношения, особенно в середине игрового сезона, предполагаю, что то, что ты сейчас услышишь, тебе не понравится. Но вообще-то тебе бы не помешало показываться на людях с приличной девушкой».

Мои взгляды на отношения. Ха! Что Элиас Коэн может знать о моих взглядах? Тем более на отношения. Если верить тому, что рассказал мне о его личной жизни мой брат Дюк, его бросила девушка, с которой он долго встречался, ради одного из его же клиентов, потом залетела, пыталась выставить все в таком свете, что ребенок от него, и клепала ему мозги в течение нескольких месяцев, как раз когда он только-только начал встречаться со своей нынешней девушкой. Хаос какой-то. Так какое ему дело до моего холостяцкого образа жизни? «Потому что это его работа» — как напомнил мне Дюк, что было так мило с его стороны.

Тот самый Дюк, который и сам только недавно начал встречаться с девушкой, после того как большую часть своей самостоятельной жизни тоже был одиночкой. Да он раньше особо ни с кем не встречался, и я не мог поверить своим глазам, когда в начале этого года он приехал сюда с женщиной. Поузи милая. Очень привлекательная. Идеально подходит моему брату, поскольку работает воспитательницей в детском саду, а Дюк иногда ведет себя как шестилетка.

«…тебе бы не помешало показываться на людях с приличной девушкой». Показываться на людях? И чем нам заниматься? Держаться за руки? Резвиться на поле? Раскрашивать керамические поделки и есть одно мороженое на двоих? Держи себя в руках, Даллас. Такой фигней занимаются только герои сериалов кинокомпании «Холлмарк» [«Холлмарк» — кинокомпания и телевизионный канал, транслирующийся в США. Специализируется на производстве и трансляции классических сериалов и фильмов для семейного просмотра.]. Ты же не смотришь фильмы производства «Холлмарк», идиот. Нет, смотришь…

Я постукивал ручкой по парте, за которой сидел, и не уловил ни слова из того, что рассказывала профессор. Рассеянно глядя на презентацию, выведенную на экран, я бесконечно проигрывал в голове разговор с моим агентом. Страница в тетради сияла белоснежной пустотой. Ну да, вместо ноутбука у меня была тетрадь — день не задался с самого утра, я забыл положить ноут в рюкзак, — и вот теперь по старинке делал записи от руки. Если не учитывать того, что я вообще ничего не написал.

Я посмотрел налево. Потом направо. Рассеянно постучал ручкой. Посмотрел на часы — сколько еще будет длиться эта пытка? Когда лекция наконец закончится? Через двадцать минут. Я опять обвел взглядом аудиторию, хотя это и не похоже на меня — обычно я сижу, опустив голову вниз и устремив глаза прямо перед собой. Пусть мое будущее уже и распланировано, я не собираюсь вылететь за неуспеваемость по какому-нибудь предмету, особенно пустяковому.

Мое внимание привлекло что-то слева. В том же ряду, что и я, девушка с длинными каштановыми волосами подняла руки вверх, потягиваясь. Наклон в одну сторону, в другую — и всякий раз взгляд за плечо. Черная водолазка. Открытый ноут на парте. Она положила пальцы на клавиатуру, но ничего не напечатала. Облокотилась, отдыхая, на столешницу. Она выглядела смутно знакомой, но я никак не мог вспомнить, где мог видеть ее лицо. Мой взгляд задержался на высоком вороте ее кофты, единственной такого фасона на всю аудиторию. А она симпатичная, если судить по ракурсу в профиль.

«…Тебе бы не помешало показываться на людях с приличной девушкой». Я вытряхнул из головы всякую чушь и сосредоточил взгляд перед собой. Проверил время. Пять минут… Две. Я надел пальто и шапку до того, как профессор официально объявила конец лекции. Мне не терпелось выскользнуть из класса. Нужно было сделать это до начала столпотворения в дверях и коридоре. Но пришлось задержаться из-за объявления профессора о том, что домашнего задания не будет, а вместо экзамена в конце семестра надо будет написать трехстраничное эссе. Среди моих однокашников поднялся одобрительный гул, с которым они встали со своих мест и двинулись к выходу. Я собирался оказаться первым возле этой чертовой двери — и вот он я, зажатый, как овца, в самой середине этого стада, толкаюсь, глядя поверх голов. Толпа двигалась медленно, и несколько раз я врезался в кого-то — пришлось извиняться.

Одна девица, которую я толкнул, из-за чего она пролила на себя кофе, повернулась и уже собиралась огрызнуться, но, когда увидела, что сзади стою я, заткнулась. Быть звездой кампуса — значит иметь кое-какие привилегии.

Когда я наконец высвободился из толкучки, то поспешил вниз, во внутренний дворик. И тут же наткнулся взглядом на пальто винного цвета и длинные каштановые волосы. Высокая девушка. Шаг широкий. Уверена в себе. Она шла в том же направлении, что и я, и я подумал, что, может быть, та самая девушка, которую я видел в аудитории.

Внезапно она обернулась:

— Ты что, преследуешь меня?

— Не понял.

О чем она вообще?

— Я сказала: ты что, преследуешь меня?

— Мы идем в одном направлении. Не знал, что это преступление. — Я покосился на нее сквозь солнечные очки. — По-моему, мы только что были на общем занятии.

Вместо ответа она закатила глаза, развернулась и прошла прочь — и это движение показалось мне странно знакомым. Так же уходила от меня Райан вчера вечером. Где угодно узнаю эту гневную манеру.

— Райан?

Девушка развернулась на пятках и посмотрела на меня. Внимательно изучив мое лицо, она заскользила глазами по моей фигуре сверху вниз, потом снова вверх и остановила взгляд на шапке. Я снял солнечные очки.

— О господи, только не ты снова, — прорычала она.

Черная полоска выглядывала из-под воротника ее пальто. Сегодня она надела не тот же пуховик, который был на ней вчера, и это пальто определенно выглядело не таким теплым.

— Ты девушка в водолазке.

— Прошу прощения, что? — сказала она таким тоном, который используют девушки, когда уже разозлились и хотят начать ссору.

— Ты носишь водолазку.

До меня донесся сдавленный рык.

— Какой же ты бесючий!

Впервые в жизни кто-то, кроме моих братьев, назвал меня бесючим — по крайней мере, в лицо. Женщины обычно говорят обо мне прямо противоположные вещи, но я и не подумаю произносить вслух эту хрень. А эта девушка просто на дух меня не переносит.

— Уже потратил пятьдесят баксов на что-нибудь полезное? — спросила она, дополнив свой вопрос закатыванием глаз.

— Пока нет. Есть предложения? — ухмыльнулся я самодовольно.

— Конечно. У меня целый список предложений. Можно начать с посещения TED Talk об уважении чужих границ.

— Черт! — Я со смехом прижал руку к сердцу, корчась от притворной боли. — Прямо в яблочко. Ну, почти. Вообще-то совсем мимо. Что-нибудь еще?

Однако Райан не была настроена на светскую беседу.

— Слишком холодно, чтобы стоять и спорить тут с тобой. Я иду домой. — Она махнула рукой. — Пока.

Я и не знал, что мы спорим. Думал, это была такая игра в подколы.

— Подбросить? — Едва я произнес эти слова, мне тут же захотелось взять их назад.

Особенно после того, как она махнула мне рукой, явно не желая больше меня видеть.

— Не-а!

Вообще-то я не собирался домой, так зачем я предложил подвезти ее? Мне нужно было в качалку, на тренировку с братьями, но, несмотря на это, я мог бы ее и подкинуть. В животе заныло от чувства вины.

Наверное, я не должен был брать у Диего пятьдесят баксов за расставание с ней. Нужно было заставить его самого сделать это, заставить его вести себя как взрослый мужчина. Если уж решил с кем-то встречаться, будь готов однажды сам сказать, что больше не заинтересован в отношениях…

Оглядываясь назад, понимаю, что мне от всего этого никакой пользы. Райан Уинтерс — единственный человек на весь кампус, который держит на меня обиду и не выносит одного вида моего лица. Большинство девчонок бегают за мной. Навязываются. Пытаются проникнуть в мой гостиничный номер во время выездных игр. Если я пришел на вечеринку, пытаются уйти домой вместе со мной. Это раздражает, бесит, выводит из себя. На что только не готовы девушки, чтобы стать подружками тех, кого считают знаменитыми, чтобы самим стать знаменитыми, не добившись собственными усилиями ровным счетом ничего, кроме поимки в свои сети бедных недоумков, тупых настолько, что их слабого ума не хватает на то, чтобы разглядеть прямо перед носом коварных хищниц. Не то чтобы парни тоже не могли быть хищниками. Таких я тоже встречал немало. Среди них были ребята, которые набиваются в друзья, чтобы появляться рядом со мной там и сям в надежде, что это повысит их статус в глазах дамочек. Были и преследовавшие еще менее благородные цели. В общем, ох.

К тому времени как я наконец добрался до качалки и переоделся в спортивные шорты и майку, мои братья уже выполнили половину своей тренировочной нормы, Дрю как раз страховал Дрейка, делавшего становую тягу. Завидев меня, они прервались и направились в мою сторону, готовые вынести мне мозг.

Как мухи на дерьмо, слетелись еще несколько парней, чтобы согреться в лучах нашего величия. Может, братья Колтеры пока не управляют миром, но наша популярность ничуть не меньше, чем у семейства Кардашьян, — по моим меркам, так точно. Наш батя, мир праху его, гордился бы нами.