Колин потянулся за пультом дистанционного управления.

— Ничего, если я включу телевизор?

— Я бы просила вас этого не делать, — поспешно отозвалась Кэтрин, пряча глаза, в которых мелькнул страх.

Но стоило ей поднять голову, как она увидела, что он напряженно смотрит на нее. В очаге треснуло полено, но Колин не обратил на это внимания — сидевшая перед ним женщина вдруг заморгала ресницами и поспешно отвернулась.

Продолжая следить за выражением ее лица, он намеренно положил пульт на стол между ними.

— Вы не хотели обращаться в полицию. Вы не хотите смотреть телевизор. Вам не кажется, что пришло время хоть немного рассказать мне о своих проблемах?

Глава третья

У Кэтрин замерло сердце. Она ждала этого момента с той самой минуты, когда впервые села в его пикап. Но проходило время — он молчал, и она постепенно начала успокаиваться. И вот теперь он сидит напротив нее — внимательный и спокойный — и ждет ответа. А ведь он полицейский! От этой мысли она снова похолодела. Насколько ей было известно, Слоун не обращался в полицию, чтобы вернуть ее, однако это могло случиться в любую минуту.

Размышляя над тем, что ответить Колину, она сделала несколько глотков из стакана с ледяной водой и опустила глаза в тарелку.

— Я в разводе, но у меня ужасный муж.

— Если вы развелись, то почему его боитесь?

Кэтрин лихорадочно пыталась придумать историю, которая бы смогла удовлетворить его любопытство, но затем, подняв голову и посмотрев в его настороженные карие глаза, решилась сказать правду.

— Я беременна, и мой бывший муж хочет, чтобы я вернулась.

— Он хочет получить своего ребенка?

— Это мой ребенок! — яростно огрызнулась Кэтрин. — Я завтра уеду, так что давайте лучше оставим этот разговор.

После этого она затаила дыхание, ожидая, что он скажет, и моля Бога, чтобы он согласился прекратить этот мучительный допрос.

— Послушайте, я сам видел, как за вами гнались три головореза, — нетерпеливо начал Колин. — Нетрудно предположить, что их послал какой-то богатый и влиятельный человек. Мне надо знать наверняка степень риска, которому я подвергаюсь. Я вовсе не собираюсь звонить вашему бывшему мужу, но я хочу знать: кому я перешел дорогу тем, что приютил вас под своей крышей?

— Это совсем не обязательно, поскольку я уеду, как только стихнет метель, а до того времени они не смогут нас найти.

— Кэтрин, у меня воображение богатое, и я могу себе представить любой сценарий. Если вам что-либо известно о краже миллиона долларов, то даже после того, как вы уедете, эти ребята могут нагрянуть по мою душу, решив, что вы мне обо всем рассказали.

— О нет, ничего похожего! Дело обстоит именно так, как я уже говорила. У меня ужасный муж, который хочет, чтобы я вернулась, — только и всего.

Заметив, что он по-прежнему сомневается, она снова призадумалась — как же его убедить? Наблюдая за красными языками пламени, весело плясавшими на поленьях, Кэтрин задумчиво прикусила нижнюю губу.

— Ведь мое имя вам ни о чем не говорит, не так ли?

— Нет. А что?

— Моего бывшего мужа зовут Слоун Манчестер.

Это уже было что-то более знакомое, и Колин напрягся, пытаясь вспомнить. Так, так... «Манчестер ойл»... Ага!

— Луизиана, — вслух произнес он. — Он — кандидат от какой-то партии. Нефть и большой бизнес...

— Верно. Его отец — Тайсон Манчестер из «Манчестер ойл». Существует немало политиков, которые хотели бы видеть Слоуна губернатором Луизианы.

— Мне кажется, что человек, собирающийся баллотироваться на такой пост, не станет рисковать, гоняясь за своей бывшей женой, да еще пытаясь силой заставить ее вернуться. На этот случай существуют законы.

— Он надеется, что его людям удастся вернуть меня незаметно, так что никто ни о чем не узнает.

— Тогда обратитесь к прессе. Или давайте я отвезу вас в полицию.

— Нет! — Побледнев, Кэтрин отодвинула стул и резко встала.

Теперь, даже несмотря на продолжавшуюся бурю, она чувствовала в себе силы немедленно двинуться в путь. Колин тоже поднялся, приблизился и мягко обнял ее за плечи. Она вздрогнула и отпрыгнула в сторону, вскинув руки, словно защищаясь.

— Ну-ну, — мягко заговорил он, — успокойтесь, Кэтрин. Клянусь, я не причиню вам вреда.

Кусая губы, она продолжала смотреть на него потемневшими от гнева и страха глазами, а он мысленно поражался тому, каким же подонком должен быть этот самый Слоун Манчестер.

— Садитесь, и давайте поговорим. Но для начала постарайтесь расслабиться. Если вы не хотите, я не буду звонить в полицию. — Колин старался говорить как можно спокойнее, чтобы не вспугнуть ее снова.

Бывший муж этой беременной женщины, что сейчас находилась в его доме, собирался баллотироваться в губернаторы. Получалось, что он, Колин, взялся защищать ее от одного из самых могущественных людей в стране. Как же он ухитрился впутаться в эту историю и какую глупость намеревается сделать дальше? Не проще ли предоставить женщину ее собственной участи?

— Как только буря утихнет, я исчезну из вашей жизни, — словно бы угадав его мысли, быстро проговорила Кэтрин.

— Сначала сядьте. Если вам нравится, можете повернуться к огню.

Она кивнула, однако не сделала ни шага к стульям, которые стояли напротив очага. Неужели она боится пройти мимо него? Колин обошел вокруг стола и подложил в огонь еще одно полено.

Кэтрин уселась в кресло-качалку и поджала под себя ноги.

— А вы действительно развелись?

— Да. В тот момент, когда я подала на развод, в жизни Слоуна уже была другая женщина. — Рассказывая, она смотрела на свои руки, лежавшие на коленях. — Тогда его частной жизнью еще никто не интересовался, поэтому Слоун легко согласился на развод, и мы тут же развелись. Однако он почти сразу же пожалел об этом. Кажется, что он жаждет лишь того, что недоступно, — с горечью добавила Кэтрин. — Я отказалась брать у него деньги, хотя собственных сбережений у меня было маловато. В момент развода родители Слоуна находились в Европе, иначе отец непременно отговорил бы его от этого шага. Он уже давно мечтал о политической карьере для своего сына.

Почувствовав жар, Колин пересел подальше от камина в кресло-качалку. Если все, что она ему рассказывала, правда, то ей нечего опасаться полиции.

— Кэтрин, — мягко заговорил он, чувствуя неодолимое желание коснуться ее руки и пряча свои руки в карманы от греха подальше, — если Слоун дал развод, он никак не сможет заставить вас вернуться к нему.

Она с горечью взглянула на него и покачала головой:

— Они с отцом слишком могущественные люди, привыкшие с помощью взяток и давления добиваться всего, чего хотят. У Слоуна есть влиятельные друзья в высших эшелонах власти, в том числе и среди судей. Он и раньше прибегал к взяткам, когда хотел чего-то добиться в своем бизнесе.

— Тогда ему никогда не стать губернатором!

— Но я не могу с ним бороться! Он обернет все против меня.

— Однако в глазах его будущих избирателей все это будет выглядеть не слишком-то привлекательно. Если его головорезы заставят вас вернуться, то это будет называться похищением.

— Моего отца посадили в тюрьму за растрату. У меня не слишком законопослушная семья, и Слоун неоднократно напоминал мне об этом. Мы южане, и в Гражданской войне наши предки сражались на стороне Конфедерации. Выйдя замуж, я была принята как в его семье, так и в высших кругах Нового Орлеана, однако Слоун заявил, что всегда сможет изобразить меня самой последней стервой, имеющей коррумпированных родственников. А ведь теперь я жду ребенка.

Закусив губу, она вновь опустила глаза на свои руки. Колин потянулся было к ее подбородку — ему хотелось поднять ей голову и заглянуть в глаза, однако стоило Кэтрин почувствовать его легкое прикосновение, как она вздрогнула и моментально отпрянула. Ему пришлось снова спрятать руки в карманы.

— Вы напрасно боитесь, — мягко заметил он, мысленно обругав Слоуна Манчестера, — я вас не обижу. Еще никогда в жизни я не обижал женщин, даже когда исполнял обязанности полицейского.

— Извините, — она виновато посмотрела на него. — Это непроизвольная реакция.

И вновь ему захотелось привлечь ее к себе, заключить в объятия и нежно уверить в том, что она в полной безопасности. Впрочем, некоторая доля цинизма, присущая его мужской натуре, заставила Колина слегка усмехнуться. Ну да, в такой же безопасности, как мышь, находящаяся в одном помещении с котом. Да еще те три головореза продолжают свою охоту. Метель затруднит их поиски, но рано или поздно они выяснят, кто является владельцем голубого пикапа, и где он живет. Кстати, они могут узнать это даже несмотря на бурю.

Так что же ему делать с этой женщиной, которую он инстинктивно начал защищать с той самой минуты, как впервые увидел? Колин задумчиво потер шею.

— Я знаю нескольких адвокатов, которые согласятся выслушать вашу историю.

— Это бесполезно! — с досадой отмахнулась Кэтрин. — Я же говорила: у Слоуна могущественные друзья. Вы и представить себе не можете, на что он способен. Я сама думала, что сумею найти защиту от его жестокости, пока не убедилась в обратном.

— Но его влияние вряд ли распространяется на этот штат, — усомнился Колин.

— Если бы меня похитили и увезли обратно в Луизиану, то первое, что сделал бы Слоун, — объявил бы во всеуслышание, что я больна, или что у меня психическое расстройство. Он на это способен. Вот почему я не хочу обращаться в полицию.

— Хорошо, обойдемся без полиции, хотя мне кажется, что вы совершаете ошибку.

— У меня уже есть печальный опыт, — упрямо заявила она.

— Ну и что вы намерены делать дальше?

— Я собираюсь отправиться в Калифорнию. Там живет подруга, на помощь которой я могу рассчитывать. Чтобы найти меня в Калифорнии, Слоуну потребуется немало времени — а это сейчас самое важное. Вне зависимости от того, выиграет он выборы или проиграет, после них ему будет не до меня. Если он проиграет, то не сможет так просто вернуть меня назад, если же выиграет, то утратит ко мне всякий интерес. Я нужна ему только в данный момент, как часть имиджа. И я уверена — он уже немало раздражен тем, что не в состоянии меня контролировать.

— И все-таки — вы действительно развелись?

— Я сказала вам правду и повторяю еще раз — да, я в разводе.

— В таком случае должны существовать официальные документы, подтверждающие факт вашего развода, и газетчики обязательно до них докопаются, когда начнут выяснять его семейное положение.

— Слоун имеет полный контакт с прессой и всегда сможет рассказать о моем мнимом душевном недуге. Как только начнется избирательная кампания и его биографией всерьез заинтересуется общественность, он непременно это сделает.

После такого заявления Колин заметно помрачнел.

— Я не собираюсь доставлять вам беспокойство и завтра уеду, — медленно сказала Кэтрин, по- своему истолковав его реакцию. — Так что с теми людьми у вас не будет проблем. — «Каким же яростным и сердитым он сейчас выгладит!» — отметила она про себя.

— Они наверняка выяснят, кто является владельцем голубого пикапа... — (Кэтрин вздрогнула, как от пощечины.) — Однако сегодня ночью они нас еще не найдут. Это я вам гарантирую. — Его глаза задумчиво скользнули по ее фигуре. — Когда должен родиться ребенок — в марте или апреле?

— На следующей неделе.

— На следующей неделе! О! — Колин был искренне потрясен. — По вашему виду не скажешь.

— Это из-за моего роста.

Колин не расслышал ответа, поскольку им овладел приступ гнева. Но на этот раз он был направлен против самой Кэтрин — почему она так безответственно относится к предстоящему событию?

— Вам не следует постоянно находиться на ногах, — начал выговаривать он, — вам нужны друзья или родственники. Вы должны жить в непосредственной близости от больницы, а не бегать по всей стране, спасаясь от трех негодяев.

В качестве полицейского Колин немало повидал всяких смертей и катастроф. Сейчас он достиг того состояния, когда начинаешь испытывать тихую радость, наблюдая за чудом рождения, когда не можешь сдержать улыбки при виде новорожденного теленка или жеребенка, нетвердо стоящего на тонких ножках. Ему хотелось внушить свои чувства этой женщине, потрясти ее этим... впрочем, меньше всего она сейчас нуждается в потрясениях. Ей нужны сильные руки и забота любящего мужа — вот что ей нужно!

— А где сейчас находится ваша мать?

— Она умерла год назад. У меня больше нет семьи. Вам не стоит за меня волноваться. Когда придет время, я сама поеду в больницу.

— Но вы бываете у врача?

— Да, я обращалась в клиники тех городов, где останавливалась.

Он запустил пальцы в свои густые волосы.

— Черт побери! У вас должен родиться ребенок, а у вас нет для него никакой одежды, если только она не в вашей сумке? Что вы будете делать, например, в случае детского поноса? А ведь те люди хотят увезти в Луизиану не только вас, но и вашего малыша.

Она вскинула голову и вызывающе посмотрела на него.

— Они не смогут похитить ребенка прямо из больницы. Я надеюсь, что, несмотря на метель, мне удастся добраться до Калифорнии прежде, чем начнутся роды. До утра меня никто не найдет, а завтра я сяду на самолет в Тулсе, долечу до Денвера, а оттуда до Сан-Франциско. Если мне повезет, то уже на следующий вечер я буду в Калифорнии.

— Хотелось бы надеяться... Кстати, а что вы говорили о своей подруге?

— Ее зовут Пола Курчак, и она умеет обращаться с новорожденными. У нее самой маленькая дочь, так что она снабдит меня всеми необходимыми детскими вещами.

— Но как вы можете быть уверены, что ребенок родится точно в назначенный день? — Он старался говорить спокойно и сдерживать раздражение, которое она в нем вызывала.

От улыбки у Кэтрин образовались соблазнительные ямочки на щеках. Теперь она выглядела настолько очаровательной, что он вполне мог понять ее бывшего мужа, желающего вернуть жену любой ценой.

— Со мной и моим ребенком все будет в порядке, — заверила она.

— А вы уже ходили на ультразвук — знаете, кто родится?

— Да, ходила, хотя и не знаю результатов. Я сказала врачам, что люблю сюрпризы и буду обожать своего ребенка, какого бы пола он ни оказался.

— Когда буря стихнет, — задумчиво пообещал Колин, — я отвезу вас в Тулсу и посажу на самолет до Калифорнии.

— Это было бы очень благородно с вашей стороны.

— Не хотите позвонить своей калифорнийской подруге?

— Пола уже знает, что я приеду на этой неделе. Я сказала, что позвоню ей из аэропорта, сразу по прилете на место.

Про себя Колин несколько усомнился в существовании этой подруги, хотя, с другой стороны, зачем бы она стала ему лгать? Он едва знал эту женщину, и ему не было до нее никакого дела. Но всего через неделю она должна родить! Мысль об этом нервировала его сильнее, чем ее преследователи. Дети рождаются по собственному графику, не считаясь с ожиданиями матерей...

— Хотите горячего шоколада? — предложил он, пытаясь разрядить напряжение и успокоить собственные нервы.

— Да, это было бы неплохо.

Кэтрин встала и пошла вслед за ним на кухню. Пока он подогревал напиток и наливал его в чашки, она протерла стол.

— А как насчет вашей машины, которую вы оставили в Стилуотере? — спросил Колин.

— Я взяла ее напрокат и должна агентству лишь за сегодняшний день. Вышлю деньги по почте. Я им позвонила из ресторана и сообщила, где припаркована машина. Поскольку я брала ее на чужое имя, с этой стороны мне ничто не угрожает.

— Отлично. Кстати, а где вы познакомились со Слоуном?

— О, это было еще тогда, когда я заканчивала школу. Он был лучшим игроком в баскетбольной команде штата, и я была просто поражена, когда он начал за мной ухаживать. Через год, когда я поступила в колледж, мы поженились. Сейчас мне двадцать три года.

«Еще один сюрприз!» — отметил Колин. Строгая прическа, яркий макияж и огромные очки делали ее намного старше. Ему захотелось снять с нее эти дурацкие очки, из-за которых она была похожа на сову, однако, он не решился это сделать, помня ее постоянную настороженность. И все же желание оказалось сильнее.

— Вы позволите?

Несколько мгновений она колебалась, а затем кивнула и затаила дыхание. Он осторожно, слегка коснувшись пальцами ее висков, снял очки и водрузил их себе на нос. Стекла оказались без диоптрий.

— Я пыталась изменить свою внешность, — пояснила Кэтрин, — хотя при таком росте, как у меня, это не так-то просто сделать.

Сняв очки, Колин положил их на стол.

— Если вы вышли замуж на первом курсе колледжа, то ваш брак продолжался достаточно долго.

Она вспыхнула и нервно потерла кончики пальцев.

— Трудно рвать сразу. Кроме того, поначалу я еще надеялась что-то изменить.

— Впрочем, это не мое дело. Извините.

— Можете спрашивать о чем хотите. Слоун был таким красивым, сильным, здоровым, преуспевающим, знаменитым, что им нельзя было не увлечься. Но он слишком часто давал мне понять, что я его не стою.

— Если вам придется предстать перед судом, то у вас имеются какие-либо доказательства его жестокого обращения с вами?

— Нет, да это и не важно. Они с отцом все равно бы смогли подкупить множество свидетелей, которые показали бы обратное.

— Но должен же существовать хоть один неподкупный! — Колин вновь почувствовал ненависть к человеку, которого он совсем не знал. — И если хотите, я постараюсь найти такого свидетеля.

— Нет! — испуганно воскликнула она. — Пожалуйста, не делайте этого. Слоун может быть безжалостным. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за меня. Тем более что Слоун придет в ярость, если узнает, что кто-то интересовался его семейной жизнью.

— Плевал я на вашего мужа, — разозлился Колин.

— Пожалуйста, обещайте мне никого не искать и не задавать ненужных вопросов.

— Хорошо. Я вам уже говорил, что со мной у вас не будет проблем.

Она удивленно взглянула на него, и он с некоторым опозданием осознал двусмысленность своей фразы, ведь это обещание подразумевало продолжение их отношений.

— Вы поняли, что я имел в виду?

Она лукаво улыбнулась, и от этой улыбки у него вновь перехватало дыхание. Глядя на эту странную женщину, он забывал о ее прошлом, в котором царил какой-то там Слоун. Его тянуло к ней, ему хотелось узнать ее лучше, хотелось заботиться о ней и ее будущем ребенке. Интересно, а как она будет выглядеть, если смоет этот макияж и распустит волосы? Любопытство было столь сильным, что он вновь не смог удержаться.

— Могу я распустить ваши волосы?

Он понимал, что его вопрос выглядит довольно по-дурацки и может ее испугать. Кстати, последний раз он задавал подобный вопрос женщине не менее десяти лет назад.

Ее глаза широко раскрылись от изумления, однако она вновь кивнула. Тогда он приблизился к ней и, осторожно вынув первую заколку, бережно, стараясь не причинить ни малейшей боли, расправил прядь волос. Она не сводила с него глаз, и он поневоле подумал, скольких мужчин мог свести с ума их изумрудный блеск.

У Кэтрин учащенно билось сердце, однако она заставляла себя сидеть спокойно. Ведь если в его движениях появится что-то угрожающее, она всегда сможет отпрянуть в сторону. Интересно, пробудилось ли в нем желание? Согласившись приехать сюда, она поневоле отдала себя во власть этого человека — и как бы теперь не пришлось за это расплачиваться. Тем более что метель не утихала...