Саша Карин
Нигиль
Часть первая
Средний город
1
Господин Нолль только сошел с поезда, как сразу почувствовал в теле какую-то тяжесть. Над перроном висел густой туман. Откуда-то доносились гул толпы и звуки парадного марша. Нолль сжал саквояж покрепче и вышел на площадь. Остановившись под башней с часами, чтобы сверить время, он увидел и сам оркестр.
Перед музыкантами на мостовой стояла группа молодых людей в почерневших от грязи лохмотьях. Только один из них выделялся и был в длиннополом меховом сюртуке. Рядом лежали мешки, корзины и свертки.
Обступив группу в лохмотьях, толпа провожающих и зевак все же держалась на расстоянии. Ставни в окнах ближайших домов были настежь открыты: оттуда, вероятно, тоже следили за сборищем.
— Что это тут происходит? — спросил Нолль у женщины, оказавшейся ближе всего.
— Их увозят в Ниги´ль, куда же еще? — ответила женщина, утерев слезы платком. — Видите вон того? — Она указала на юношу в сюртуке и коротко улыбнулась. — Это мой сын! Одет лучше всех.
Нолль промолчал. Он взглянул вверх, на башню, где сквозь туман едва был различим расколотый циферблат.
— Часы не идут, — сказал он как будто себе самому.
— А‐а-а, — протянула женщина, — так вы не отсюда?
Нолль не успел ей ответить. Вдруг где-то за площадью раздался оглушительный грохот — словно огромная механическая машина с лязгом и скрежетом сдвинулась с места. Оркестр стих, толпа вдруг одобрительно зашумела и расступилась, давая пройти дюжине молодых людей. Женщина рядом с Ноллем громко захлопала.
Как по сигналу уезжающие в Нигиль подхватили свои пожитки и молча двинулись к зданию вокзала. Проходя мимо Нолля, никто из них не взглянул ни на него, ни на женщину: хмуро смотрели себе под ноги. На головах у всех были венки, сплетенные не из цветов — а как будто из крысиных хвостов.
Как только последний скрылся в тумане, ставни в домах тут же захлопнулись, радостные крики разом смолкли, оркестр поднялся и толпа начала разбредаться. Стальные раскаты вдали окончательно стихли.
— Так откуда вы? — спросила женщина с любопытством.
Только теперь Нолль заметил, что лицо у нее было худое и бледное, а глаза — впалые и беспокойные.
— Это мне неизвестно, — ответил Нолль честно. — Простите, я должен идти.
Он пошел на огни гостиницы, видневшиеся на той стороне площади. И тогда у него за спиной послышался гул отходящего поезда.
2
Едва завидев в дверях Нолля, сутулый портье неловко вышел к нему из-за стойки.
— Добрый вечер, господин! — сказал он, прищурившись. — Неужели вы с поезда?
Нолль расстегнул пальто и протянул портье сложенную пополам бумагу.
— За мной должен быть занят номер, — сказал он. — Вот, посмотрите.
Портье закивал и подошел к газовому рожку. Стал читать, шевеля губами.
Нолль воспользовался этим, чтобы оглядеть вестибюль. Освещения не хватало: потолок был низковат, но его углы терялись во тьме. На стене, прямо за стойкой, висел ящичек телефонного аппарата — с ручкой кручения. Дочитав, портье проследил за взглядом Нолля и сказал:
— Замечательно, господин И´ной Нолль, ваш номер на четвертом этаже. — И, покашляв, добавил: — А линия не работает.
— Пока телефон мне не нужен, — неуверенно отозвался Нолль. — И все же утром мне, может быть, понадобится позвонить. Где это лучше сделать?
— Нет, господин, вы, похоже, не понимаете.
Портье явно занервничал.
— Вы в Мόлче впервые? Линии перестали чинить два года назад. Связь есть только в Верхнем городе. Если не считать нескольких каналов связи, за которыми следит Совет.
— И почему же?
— Это всё крысы, — сообщил портье с неохотой. — Ремонтировать бесполезно — раньше сгрызали каждую ночь.
Нолль промолчал. С улицы снова раздался оглушительный грохот: стены слегка задрожали, и свет на пару секунд замерцал.
— Слышите?! — вскрикнул портье. — Вот и еще одна полетела!
— Кто?
— Крыса… — Нолль не расслышал окончание фразы. — И еще хорошо, если одна, — добавил портье доверительно.
— Вы шутите? — заметил Нолль хмуро.
Они уже поднимались по лестнице, и все, чего хотелось Ноллю в эту минуту, — поскорее остаться наедине с саквояжем. Что-то подсказывало ему, что он должен спешить.
— Нет-нет! Какие шутки? — Портье закачал головой и, как Ноллю показалось, даже чуть выпрямился от возмущения. — Ну, вы сами увидите… Надолго у нас?
— Пока не уверен, — отозвался Иной и едва не налетел на портье — тот вдруг замер на лестнице. — Что вы встали? Ведите же!
— Дальше третьего пролета я не хожу. Очень боюсь темноты, а там света нет. — Портье покивал и вручил Ноллю керосинку. — Ваш номер под крышей. Ну, я буду внизу…
Иной раздраженно посмотрел на портье. В тусклом свете лампы его худое лицо показалось противоестественно сморщенным — может быть, от волнения.
— А… Может, вам что-нибудь нужно? — спросил тот, не решаясь еще уходить.
— Да. Утром принесите газету.
Портье быстро кивнул и расплылся в послушной улыбке.
— Конечно, оставлю ее под дверью. Вам здесь понравится, господин.
Нолль уже развернулся и стал подниматься по скрипящим ступеням на четвертый этаж, в темноту.
— И на ночь держите ставни закрытыми! — раздалось снизу. — Они иногда залетают!
3
Войдя в номер, Нолль быстро дернул задвижку, заперев за собой дверь. Поставил керосинку и саквояж на письменный стол у окна. Слабый свет лампы едва дотягивался до узкой кровати. Проход в уборную казался черным провалом.
«Наконец-то один», — подумал Иной.
Он не помнил ничего о себе — даже того, при каких обстоятельствах садился на поезд. Впрочем, это его не пугало: внутренне он был удивительно спокоен и собран. Что-то подсказывало, что содержимое саквояжа поможет понять причину его приезда.
Нолль задернул шторы и наконец открыл саквояж. Стал перебирать вещи и выкладывать их на стол. Все было смутно знакомым.
Продолговатый футляр из черного дерева. Жгут и бинты. Иголка и несколько мотков ниток. Карандаш и стопка чистых листов. Коробок спичек. Пачка банкнот. И наконец, запечатанный плотный конверт.
Нолль присел на кровати и придвинул керосинку поближе. Первым делом вскрыл конверт и извлек из него четыре листа. Все документы, кроме последнего, были отпечатаны на машинке. Нолль развернул первый и стал читать.
......1. В целях выполнения задания особой секретности в городе Молч агенту тайной канцелярии присвоено новое имя (г-н Иной Нолль). Память агента Нолля была изменена в соответствии с протоколом и с согласия нижеподписавшегося. (Подпись, показавшаяся Ноллю смутно знакомой.)
2. Задача агента в городе Молч заключается в определении местоположения и устранении субъекта, именуемого Никем (известного также под именем Гойер Мойер, в последний раз был замечен в Нижнем городе; см. Приложение 1). Цель представляет особую опасность и может быть вооружена.
3. Вышеописанная задача должна быть выполнена агентом Ноллем в кратчайшие сроки и наиболее эффективным способом.
4. В случае, если устранение цели сопряжено с устранением третьих лиц, агент Нолль вправе действовать согласно сложившимся обстоятельствам.
5. Нижеподписавшийся агент Нолль дает согласие на выполнение возложенных на него обязательств в условиях строгой секретности, а именно:
1) действовать без поддержки органов местного управления (включая Молчский Совет; см. Приложение 2);
2) не разглашать информацию, сопряженную с выполнением задания, третьим лицам;
3) не вступать в контакт с целью, кроме как для выполнения необходимых действий по ее устранению.
6. Возложенная на агента задача ему разъяснена и зафиксирована в сознании. Необходимая подготовка проведена.
Канцлер Тайной канцелярии Серен Гайндорф(Незнакомая подпись.)
«Значит, — подумал Нолль, — я здесь для того, чтобы убить человека». Эта мысль его взволновала, но все же не вызвала резкого отторжения. Он извлек из конверта остальные бумаги.
Во втором документе была информация о его цели — с кратким и невыразительным описанием.
...Гойер Мойер (именуемый также Никем) — предполагаемый лидер преступной анархической группировки «Дети Нижнего города» (запрещенная Молчским Советом организация). Имеет военную подготовку и опыт боевых действий, эксперт в холодном и огнестрельном оружии. Предполагаемый возраст: 27–29. Предполагаемая внешность: волосы короткие, черные; рост средний; телосложение: атлетичное/худощавое. Особые приметы: родимое пятно под нижней губой с левой стороны, V‐образный шрам на правой щеке.
К документу была приложена семейная черно-белая фотография семилетней давности, на которой было обведено лицо молодого человека. Качество оставляло желать лучшего. Надпись от руки на оборотной стороне гласила: «Внимание: внешность субъекта могла претерпеть изменения».
Третий документ включал в себя свод законов города Молч, информацию о местных органах власти (так называемых Совета и Собрания герров знатных родов), а также строгие указания по поводу Нигиля, «переднего края сопротивления туману и тьме». Отмечалось, что агент Нолль ни при каких обстоятельствах не должен приближаться к Нигилю или вмешиваться в дела Совета, так или иначе с ним связанные.
