Глава 3

— Федя, мне здесь ничего не нравится, сделай что-нибудь. — Аллочка надувает губки, всем своим видом показывая, что она очень недовольна. — Это же ненастоящие камни, я вижу. А ты обещал мне рубины. Сделай с этим что-нибудь, Федя.

— Милая, может быть, ты все-таки выберешь себе что-нибудь? Нет, — я вскидываю руки в защитном жесте, — если тебе не нравятся кольца и сережки, то к свадьбе мы найдем то, что тебе подойдет, но, может быть, браслет или подвеску с цепочкой? Выбери себе что-нибудь, а я пока поговорю с товарищем заведующим.

Мы так громко и старательно изображаем богатых молодых бездельников — а их есть и в Союзе, — что все посетители ювелирного магазина, куда мы с Аллой зашли, в курсе того, что у меня денег куры не клюют, а Алле нужны украшения не как у всех.

А мажоров нигде не любят, а таких тем более.

Вон та молодая парочка — парень, у которого на лице написан тяжелый рабочий день за рычагами трактора (ну, не только на лице, конечно, в основном об этом говорят руки), и его невеста, фигуристая, но при этом простовато одетая девушка, — нас уже тихо ненавидит. Я вполне могу представить сценку двадцатилетней давности, мы в роли стиляг, а они — народных дружинников. Вот буквально вижу я нечто подобное.

Завмагом, очень подвижный человечек с характерными именем и фамилией Яков Соломонович, тоже кое-что видит. Он уже двадцать минут неслышной тенью нарезает круги по магазину, ожидая, что со вкусом одетый молодой человек, я то есть, прекратит заниматься ерундой и приступит к делу.

Что ж, наверное, пора. Мы уже достаточно пустили пыли в глаза. Пора делать следующий шаг.

— Ну что, молодой человек, выбрали что-нибудь? — Голос у этого повелителя ювелирного дефицита чарующий и приятный. Как и внешний вид. Весь он такой располагающий и, безусловно, заслуживающий доверия.

В общем, хороший человек. Такой хороший, что нужно, ну просто необходимо прямо сейчас просто так дать ему рублей двадцать. А лучше пятьдесят, а лучше сто. Что мелочиться, для такого хорошего человека ничего не жалко, тем более какой-то там ассигнации государственного банка СССР. Как не дать, когда перед тобой такой хороший человек?

— Да вот, товарищ заведующий, никак не можем выбрать обручальное кольцо для Аллочки, — вздыхаю я. Девушка чуть ли не шипит на меня, и я тут же добавляю: — На самом деле проблема не только с обручальным кольцом. Аллочка у меня настоящая русская красавица, сказочная царевна… — Это, кстати, чистая правда, девка она что надо. Там, где нужно, у нее много, а где не нужно, совсем ничего. — Но во всем Крыму мы не нашли ничего, что было бы достойно украсить ее платье на нашей свадьбе. Вы же нам поможете? — говорю я и кладу на прилавок свернутую сотню. Кладу как бы невзначай, случайным движением руки.

Надо отдать должное Якову Соломоновичу, с реакцией у него все в порядке. Раз, и всё, было ваше, стало наше.

— Конечно, Федор, — его губы расплываются в улыбке, — как вас по батюшке?

— Федор Михайлович, — говорю я.

— Да, Федор Михайлович, вы обратились к тому, кто вам нужен. Дайте мне секунду, — говорит этот прохиндей и тут же буквально кричит: — Лариса! Лари-и-иса! Покажи, пожалуйста, девушке товар из нашего последнего поступления.

— Иду-иду, Яков Соломонович, — так же практически кричит Лариса, которая еще секунду назад показывала обручальные кольца из классического советского золота, желтого и на вид устаревшего лет этак сорок назад, невесте тракториста. — Если что-то подошло, то оплачивайте на кассе и с чеком подойдете ко мне, — говорит она, убирает украшения и подскакивает к Алле. — Пойдемте, девушка, я вам все покажу.

Надо же, эта мымра с монументальной прической умеет улыбаться, правда смотрится это скорее отталкивающе.

— У нас есть замечательные подвески с рубинами и браслеты с этими же камнями. Вам очень подойдет.

Видно, что Аллочка в хороших руках. А я, влекомый Яковом Соломоновичем, иду в служебные помещения ювелирного магазина. В кабинет заведующего, если быть точным.

— Итак, Федор Михайлович, — начинает завмаг, когда мы оказались в его кабинете, — я так понимаю, что вы хотите по-царски одарить свою невесту?

— Вы очень точно охарактеризовали мою проблему, Яков Соломонович. Да, хочу.

— Похвальное желание. Ваша невеста очень эффектная девушка. Такой красавице действительно нужно самое лучшее.

— И у вас оно есть? Самое лучшее?

— Да, да и еще раз да! Тысячу раз да, молодой человек! Вот смотрите.

Яков Соломонович подходит к стене своего кабинета, отодвигает в сторону репродукцию Репина, за которой обнаруживается сейф. Пара секунд, и вот уже я смотрю на горку камней, которые ни с чем не спутаешь.

— Вот, якутские алмазы с рудника «Удача», лучшие в стране. И не подумайте ничего дурного. Все официально. У меня все бумаги на эти камешки имеются. Уверен, что ваша избранница вполне достойна этих камней.

— Я тоже так думаю, Яков Соломонович. А что насчет металла? Я, знаете ли, считаю наше обычное золото слишком вульгарным и кричащим. Вы уж простите, но ассортимент вашего магазина больше подойдет артистам театра «Ромэн», чем моей невесте.

— И здесь я с вами согласен, Федор Михайлович. Сразу видно, что вы специалист в ювелирном деле. Конечно, к этим камням нужно белое золото, как иначе.

— Да, я думаю, белое золото — это то, что нам нужно.

— Тогда давайте сделаем так. Прямо сейчас составим договор на… — Мой собеседник задумывается и спустя секунду продолжает: — На два обручальных кольца, вашей невесте с бриллиантом, а вам, допустим, с инкрустацией, будет очень сдержанно и солидно, устроит?

— Вполне, — отвечаю я и хлопаю себя по карманам пиджака.

Завмаг все правильно понимает, и через секунду передо мной хрустальная пепельница, запечатанная пачка «Мальборо» и бензиновая зажигалка. Мы оба закуриваем, и, пока отдаем должное американскому табаку, он продолжает.

— Отлично, к кольцам я бы посоветовал серьги с такими же камнями, браслет и колье. Конечно, внешний вид изделий мы с вами еще обсудим, так что ваша невеста точно останется довольной. Как вам? Устраивает такой вариант?

— Вполне, — снова отвечаю я, чувствуя себя попугаем, — сколько это будет стоить? Хотя бы ориентировочно?

— Так, давайте посчитаем. — Яков Соломонович возводит очи горе и начинает в уме считать, беззвучно шевеля губами. — На круг выходит десять с половиной тысяч.

— Это, — делаю паузу, — хорошая сумма, даже очень. За эту деньги «Волгу» можно купить.

— Ну так и камни какие, Федор Михайлович. Лучшие! Не то что на полуострове — во всей республике вы лучше камней не отыщете. Полгода назад Зыкина концерт давала в Ялте, и ей поклонники преподнесли колье из братьев наших с вами красавцев.

А вот это очень серьезная рекомендация. Людмила Георгиевна сейчас на своем карьерном пике и, что не секрет, любит драгоценности до потери сознания.

— Ни слова больше. Меня все устраивает. Могу я оставить задаток?

— Конечно, конечно, Федор Михайлович. Сейчас составим договор, сами понимаете, камни и золото — это товары строгой отчетности, и я вас отпущу. Сколько вы готовы внести прямо сейчас?

— Тысячи будет достаточно или будет лучше, если я заплачу больше?

— Нет, нет. Что вы! Этого более чем достаточно… Ну вот и все, — говорит он через десять минут. Все готово. Пойдемте в кассу.

Яков Соломонович воровато оглядывается, а потом достает из ящика плоскую бутылку Курвуазье и что-то завернутое в фольгу. Через мгновенье кабинет заполнил запах совершенно шикарного балыка. Хоп, а вот и коньячные стопки дополнили натюрморт.

— Давайте по маленькой. За такие камни и ваше будущее семейное счастье грех не выпить.

— Полностью с вами согласен, Яков Соломонович.

Вот только дураки говорят, что Курвуазье пахнет клопами. Он пахнет так, как и должен пахнуть напиток, носящий гордое имя коньяк. И вдвойне дураки те, кто считают, что этот благородный напиток нужно закусывать шоколадом или, не дай бог, николашками. Записывайте; если под рукой нет ручки и бумаги, то запоминайте. Мясо и только мясо. Лучше горячее, но и хороший продукт горячего или холодного копчения тоже подойдет.

Этот балык был именно такой.

Одной мы не ограничились, и я спрашиваю у моего нового знакомого:

— А может быть, вы поможете и с гардеробом на свадьбу? Наверняка у вас есть нужные люди. — И еще пара червонцем меняет своего владельца.

— Ни слова больше, Федор Михайлович. Я все понял и все сделаю.

Яков Соломонович снова наливает, чокаемся, а потом выпиваем. Он цепляет вилкой ломтик буженины и, пока набирает номер, отправляет его в рот.

— Нелли, это ты, золотце? Да, ты меня узнала, солнце мое. Сделай мне приятно, сейчас к тебе приедут два совершенно замечательных человека. Мой добрый приятель Федор и его невеста, Аллочка. Ты бы ее видела. Девочка, конечно, не так хороша, как ты, но она прекрасна. Вот как себе для них все сделай, хорошо?.. Ты ж моя хорошая. Все, обнимаю.

Потом он снова крутит диск телефона и снова говорит. Вот только совершенно другим тоном.

— Дава, ты мне нужен через десять минут у магазина… Что значит ты не можешь? Слушай сюда и делай, что тебе говорят. Я сказал, что ты мне нужен. Это значит, что ты бросаешь все свои дела и едешь сюда. Не заставляй меня звонить твоей матери… Вот, хороший мальчик. Жду.