Сати Спивакова

Нескучная классика. Еще не всё

Владимиру Спивакову

Фото автора на переплете Влад Локтев

В книге использованы фотографии Сергея Берменьева, Бориса Карафелова, Владимира Клавихо, Тимофея Колесникова, Влада Локтева, Льва Новикова, Юрия Роста, Натальи Скворцовой, Натальи Сугойдь, Бориса Сысоева, Сары Шемякиной, а также фотоматериалы из личного архива Сати Спиваковой, агентств РИА Новости, ТАСС, East News и фотобанка Vostock Photo

Автор и “Редакция Елены Шубиной” благодарят телеканал “Россия — Культура” (ВГТРК) и журнал Tatler за предоставленные материалы

От автора

В 2002 году я написала книгу воспоминаний, которую сознательно назвала “Не всё”… Бесчисленное множество раз за пролетевшие почти двадцать лет мне задавали вопрос: будет ли продолжение? Я отвечала — пока нет. Нет времени. Нет желания. И сейчас скажу то же самое. Книга, которую вы держите в руках, — не продолжение. Может быть, наступит момент, когда внутренний голос благословит меня написать “Всё”. Но сейчас завершена другая, очень важная для меня работа: собрание бесед из цикла “Сати. Нескучная классика”, каждую главу которого предваряет моя преамбула. Пандемия оказалась в помощь, подарив драгоценное время, чтобы отобрать именно те беседы, в которых, на мой взгляд, через разговор о музыке перед читателем предстает во множестве деталей личность каждого из героев. Также я дополнила эту череду интервью несколькими беседами из другой своей авторской программы “Камертон”, выходившей на канале “Культура” с 2005 по 2010 год. В том цикле были редчайшие встречи, с героями которых по той или иной причине мне не удалось пообщаться за десять лет существования “Нескучной классики”. Еще одна оригинальная, на мой взгляд, идея этой книги: в конце каждой главы обозначен перечень музыкальных сочинений, упоминающихся и звучавших в программах. Таким образом, читатели при желании могут легко отыскать их и послушать, составив портрет героя, сложенный из его музыкальных предпочтений. И вот все беседы, подобно драгоценным жемчужинам, нанизаны на одну нить, собраны в единое ожерелье. Остается замочек, то есть предисловие. Самым сложным оказалось написать именно его.

Телеканалу “Культура” — двадцать два года, из них ровно пятнадцать я там работаю. Вернее, не так. Я никогда не была призвана в штат канала, хоть нередко меня и называли его лицом. Все мои программы выпускались и выпускаются блестящей продюсерской компанией M-production. “Нескучной классике” 20 апреля 2020 года исполнилось ровно десять лет. Для телевидения это солидный возраст! Увы, никто из руководства канала не вспомнил про наши 311 программ. Порой мне кажется, что “Сати. Нескучная классика” существует не благодаря, а вопреки всем факторам: аварийному состоянию декораций, вечной миграции по сетке, полному отсутствию анонсов, невозможности привлечь дополнительные средства к модернизации и усовершенствованию проекта…

То, что мы до сих пор выходим в эфир, — заслуга моего верного продюсера, замечательной Марго Кржижевской, всей моей съемочной группы, которая за эти годы практически осталась неизменной. И конечно, главная заслуга — постоянный интерес зрителей не только по всей России, но и за ее рубежами…

Благодарю всех гостей моих программ, всех без исключения. У каждого из них в книге — главная роль. Я несказанно признательна этим великим людям за их доверие, искренность, за талант, за подаренную — в первую очередь мне — возможность духовного роста. Эта книга имеет свои пределы и поэтому в ней сегодня малая часть имен тех, с кем удалось побеседовать за десять лет. Дай бог, мы продолжим наши диалоги и подготовим следующую.

…Я пишу эти строки летом 2020 года, самого странного года всей моей жизни, да и не только моей. Наш мир съежился до размера жилплощади. Наши чувства, напротив, гипертрофированы до самых глубин бессонницы! Как бы дальше ни сложилась моя профессиональная жизнь на телевидении, верю и знаю, что для огромного количества зрителей “Сати. Нескучная классика” стала камертоном любви к музыке. А значит, путешествие длиной в 300 с лишним программ было не напрасным…

Майя Плисецкая

Первая гостья

Майя Михайловна Плисецкая. Одна из тех личностей, встречу и общение с которыми можно считать подарком судьбы. Драгоценным подарком! Я имела счастье и привилегию общаться с живой легендой подолгу, с глазу на глаз. Когда, начиная цикл программ “Нескучная классика”, я пригласила ее стать первой гостьей, она немедленно согласилась, добавив с теплой иронией: “Конечно, Сатенька, я буду. Я ведь понимаю, что, если начнешь с меня, у программы будет успех. Это важно!” Слуховая память навсегда сохранила неповторимый тембр ее голоса и то, как она произносила мое имя, растягивая гласную “а”: “Са-атенька”. Она как в воду глядела. Майя Плисецкая стала доброй феей, ангелом-хранителем нашей программы! Вместо послесловия к беседе с ней хочу поделиться своей статьей в журнале Tatler, которую написала в день ее кончины…

20 апреля 2010 г. Первый выпуск программы [Здесь и далее имеется в виду программа “Сати. Нескучная классика”, если не указано иное.]

САТИ СПИВАКОВА Здравствуйте, это программа “Нескучная классика”, и веду ее я — Сати Спивакова. Наша программа поможет вам понять и полюбить классическую музыку. Как часто вы отказываетесь пойти на концерт только потому, что боитесь не понять музыку, которую там услышите. На самом деле классическая музыка просто живет по своим законам. Наша программа откроет вам некоторые музыкальные тайны, и вы убедитесь, что классика скучной не бывает [Так звучала подводка к самому первому выпуску “Сати. Нескучная классика”. Впоследствии она сократилась, появились два варианта, в зависимости от темы программы. А из этой начальной подводки появился мой фирменный слоган: “Классика скучной не бывает”. (Теперь замечаю, как там и тут под этим “девизом” появляются чужие концертные программы и лекции.) — Примеч. авт.].

Наша страна богата великими артистами. Есть люди действительно планетарного масштаба. Но даже среди них ярчайшей звездой сияет Майя Плисецкая. И сегодня Майя Михайловна Плисецкая в гостях у нашей программы. Здравствуйте, Майя Михайловна!

МАЙЯ ПЛИСЕЦКАЯ Здравствуйте, Сати!

(В ответ на раздавшиеся аплодисменты Плисецкая, сидя, приветствовала студию взмахом своих неповторимых рук. И тогда я начала программу со следующего вопроса. — С. С.)

С. С. Майя Михайловна, однажды вы мне сказали, что убеждены: жест родился раньше слова.

М. П. Конечно! Слова порой надо переводить, а жест понятен всем.

С. С. Сейчас молодежь в нашей стране уже не понимает, что мы долгое время жили в ситуации тотальной творческой несвободы. Как вам удавалось быть абсолютно свободной при той несвободе и реализовывать себя полностью?

М. П. Знаете, в России всегда все всё преодолевали. Ведь даже Пушкина цензурировали. И никуда не выпускали. Он никогда не ездил за границу, ни разу. Пушкин был, как бы сказали сегодня, невыездной. Не буду сравнивать себя с Пушкиным, но я тоже в советские годы была шесть лет невыездная. И не только я. Ну и была советская власть, мразная власть. Кто бы сейчас ни старался ее защищать, ничего не выйдет. Очень страшная власть. И хорошо, если молодые люди этого не знают. И не надо им мучить себя, отравлять свою душу и мозги.

С. С. А как вам удавалось при этой несвободе взаимодействовать с такими мастерами, как Морис Бежар, Ролан Пети, Пьер Карден?

М. П. В идеале это должно было бы случиться лет на двадцать пять раньше. Я попала к Бежару, к этому богу — создателю танца, когда мне было уже много лет. Но то, что мы сделали с ним это, — неоценимо и очень здорово. У Бежара была неординарная внешность, в нем было что-то от Мефистофеля. Светлые, почти белые глаза и в них острые черные зрачки. Они пронзали. Единственной, может быть, кто выдержал его взгляд, была я. Просто потому, что мне было любопытно. Я почувствовала в нем необыкновенную натуру.

А потом, знаете, как он показывал! Я не всегда бываю внимательна, могу забыть, не понять. Это у меня от природы… Но с Бежаром все сразу выучивала. Совершенно невероятно! Он пять балетов со мной сделал. Единственное, что оказалось трудно для памяти, — это “Болеро” Равеля.

С. С. Ида Рубинштейн, для которой написано “Болеро” и многие другие произведения, не была великой танцовщицей. Как она это танцевала?

М. П. Она была великой женщиной. Что оказалось важнее, чем быть великой танцовщицей! Она обладала вкусом и понимала настоящее искусство. И понимала, на что стоит тратить деньги. Она не бриллианты покупала и не яхты, а музыку и живопись. Если бы не ее одержимость, эти великие композиторы, которые порой бывали ленивы и не всегда мечтали с ней сотрудничать, так и не создали бы шедевров. Ведь и Равель с заказом Иды тянул и тянул. Обещал написать и делал что-то другое. Тогда она просто дала ему денег, кучу денег, в два раза больше, чем он хотел, поставив его в безвыходное положение, — ему пришлось писать. И он написал “Болеро”. Равель сам потом говорил: “Я написал шедевр, в котором нет музыки”.

С. С. Но в “Лебеде” Сен-Санса музыка, безусловно, есть. Чем ваш Лебедь отличался от других?

М. П. Мы не знаем, как поставил “Лебедя” Михаил Фокин. Сохранилось лишь несколько кадров с фрагментами танца Анны Павловой. Но в них нет ничего общего с тем, как потом его танцевали. Я сама себе все придумала. Теперь все танцуют, будто бы так и было. Но у меня “Лебедь” остался импровизацией. Я всякий раз танцевала его по-разному. Это ж даже неинтересно — два раза одинаково.