Безмолвная война

Антология

The Horus Heresy®

Это легендарное время.

Галактика в огне. Грандиозные замыслы Императора о будущем человечества рухнули. Его возлюбленный сын Хорус отвернулся от отцовского света и обратился к Хаосу. Армии могучих и грозных космических десантников Императора схлестнулись в безжалостной братоубийственной войне. Некогда эти непобедимые воины, как братья, сражались плечом к плечу во имя покорения Галактики и приведения человечества к свету Императора. Ныне их раздирает вражда. Одни остались верны Императору, другие же присоединились к Воителю. Величайшие из космических десантников, командиры многотысячных легионов — примархи. Величественные сверхчеловеческие существа, они — венец генной инженерии Императора. И теперь, когда воины сошлись в бою, никому не известно, кто станет победителем.

Миры полыхают. На Исстване V предательским ударом Хорус практически уничтожил три верных Императору легиона. Так начался конфликт, ввергнувший человечество в пламя гражданской войны. На смену чести и благородству пришли измена и коварство. В тенях поджидают убийцы. Собираются армии. Каждому предстоит принять чью-либо сторону или же сгинуть навек.

Хорус создает армаду, и цель его — сама Терра. Император ожидает возвращения блудного сына. Но его настоящий враг — Хаос, изначальная сила, которая жаждет подчинить человечество своим изменчивым прихотям. Крикам невинных и мольбам праведных вторит жестокий смех Темных богов. Если Император проиграет войну, человечеству уготованы страдания и вечное проклятие.

Эпоха разума и прогресса миновала. Наступила Эпоха Тьмы.

Так знайте же — у прошлого два лика. Один — яркий и кровавый, он каждому известен. Другой сокрыт в тенях, его черты истерло время. Его удел — забвение, его никто никогда не увидит, но именно он — подлинный лик истории. Лик Безмолвной войны.

Приписывается неизвестному легионеру Темных Ангелов, прибл. М31

ЧИСТКА

ЭНТОНИ РЕЙНОЛЬДС

Действующие лица

XVII ЛЕГИОН, НЕСУЩИЕ СЛОВО

Сор Талгрон — капитан 34-й роты, представитель Лоргара на Терре

Ярулек — капеллан, позднее темный апостол

Аранет — знаменосец 34-й роты

Дал Ак — магистр сигнала

Лот — сержант разведки

Телакас — сержант прорывного отделения

Урлан — апотекарий

Волкар Рет — предикант, служит в Воинстве Крестоносцев

XIII ЛЕГИОН, УЛЬТРАМАРИНЫ

Эк Децим — магистр Семнадцатого ордена

Коннор — сержант, 170-я рота

Наксор — технодесантник, 170-я рота

Тилл Викторий — чемпион 171-й роты

Ваул Агрегий — боевой брат-ветеран, 171-я рота

Фрейя Солонтин — адмирал, командир «Праведной ярости»

Ром — боевой брат-ветеран, 170-я рота [отмеченный]

Паул — небесный охотник, 172-я рота [отмеченный]

Зион Октавион — боевой брат, 174-я рота [отмеченный]

Сио — боевой брат, 175-я рота [отмеченный]

Королос — бывший капитан, 178-я рота [отмеченный]

ЗАЩИТНИКИ ТЕРРЫ

Рогал Дорн — примарх Имперских Кулаков и преторианец Императора

Архам — магистр хускарлов Дорна

Тибер Акант — кустодий

Натаниэль Гарро — бывший боевой капитан Гвардии Смерти

Воистину насилие вернется к тому, кто его совершает. А тот, кто замыслил недоброе, сам упадет в яму, которую роет другому.

Приписывается жившему до Объединения пророку Дхойалле

Пролог

456008.М31

Система Персептон, Ультрамар

Легионер бился в конвульсиях на столе апотекариона. Пострадавший остался без кожи, все его тело кровоточило, и он больше напоминал одного из живущих за гранью, чем рожденного человеком.

Плоть легионера потекла как воск, тело казалось влажным и блестело. Черты лица расплавились и слились воедино. Он будто надел страшную маску какого-то культа. На месте глазниц зияли красные впадины, а глаза вытекли, оставив после себя выжженные следы от слез. Провал на месте рта легионера мучительно открывался и закрывался. Между губами — по крайней мере, между тем, что когда-то ими было, — растянулись нитки расплавленной плоти.

Серворезаки, дрели с алмазными головками и монопилы срезали дымящиеся части уничтоженной брони третьей модели. Каждая деталь доспеха падала с громким стуком, на чистый белый пол капали кровь и масло. Плоть легионера сплавилась с броней, поэтому он дергался и стонал, когда одно отделялось от другого, подобно экзоскелету жука. Но под пластинами ждали лишь новые травмы. От оголенных кровавых остатков его тела поднимался горячий пар, чувствовалась вонь кислотного химического огня и запекшегося мяса.

Легионер был не одинок. Астартес лежали на каждом столе апотекариона, множество десантников валялось везде, где только можно. Стоны и рев умирающих и раненых сливались с отдаленным гулом поспешных приказов, костяных пил, систем поддержания жизни, гипоинъекторов и устройств для нанесения синтетической кожи.

В вены и спинной мозг легионера вонзили иглы, питательные кабели и стимуляторы, в глотку пропихнули дыхательную трубку. Он забился в конвульсиях, кровяное давление упало, и зазвучала тревога.

В лихорадочном порыве он вырвался из опутавших тело ремней. Помощники бросились к нему, а легионер выдрал из глотки дыхательную трубку, схватил ближайшего апотекария похожей на коготь рукой, с которой стекала плоть, и притянул к себе. От усилий перенапряженные мышцы шеи надулись, будто влажные кабели, но легионер приподнялся.

Он прохрипел что-то неразборчивое и забрызгал кровью лицевую пластину апотекария.

Помощники старались удержать пострадавшего. Несмотря на раны, легионер был настолько силен, что они в сравнении с ним напоминали детей. Его хватка оставалась стальной.

— Урлан, — прорычал он, не отрывая пустых глазниц от апотекария, — не смей… погребать меня…

В ответ апотекарий Урлан приставил к шее пациента закрепленный на запястье нартециум и впрыснул в кровяную систему еще больше мощных наркотиков. Хватка ослабла, пальцы задергались.

Апотекарий Урлан шагнул назад, и помощникам наконец удалось заново привязать легионера к столу. Руки и грудь апотекария были окроплены кровью, но не вся она принадлежала этому пациенту. Белая броня, покрытая следами кислоты, едва функционировала, из поврежденных сочленений и сервомоторов сыпались искры. Урлан заметно хромал при ходьбе. Он сам едва успел уйти с планеты, хотя уже находился на борту эвакуационного челнока, когда все пошло не так.

— Он будет жить?

Урлан оглянулся на говорящего. Это был темный апостол Ярулек. Он стоял, скрестив руки на груди. Вокруг стола собрались еще несколько офицеров и легионеров. Было заметно, что все они недавно побывали в битве. Большинство получили ранения разной степени тяжести.

— Я удивлен, что он еще жив, — ответил апотекарий и безуспешно попытался стереть кровь с визора шлема. — Что он вообще был жив, когда его принесли сюда.

— Но ты можешь спасти его?

Урлан посмотрел на бившегося в конвульсиях пациента.

— Нет.

— Значит, его судьба теперь в руках богов, — отозвался Ярулек.

Урлан повернулся обратно к погрузившемуся в кому легионеру. От него осталась лишь дрожащая масса расплавленной химикатами плоти. Тяжело было поверить, что перед апотекарием лежал его капитан.

— Убирайтесь, — бросил Урлан через плечо. — Я буду работать и сделаю все, что смогу.