Бремя верности

Антология

...
The Horus Heresy®

Это легендарное время.

Галактика в огне. Грандиозные замыслы Императора о будущем человечества рухнули. Его возлюбленный сын Хорус отвернулся от отцовского света и обратился к Хаосу. Армии могучих и грозных космических десантников Императора схлестнулись в безжалостной братоубийственной войне. Некогда эти непобедимые воины, как братья, сражались плечом к плечу во имя покорения Галактики и приведения человечества к свету Императора. Ныне их раздирает вражда. Одни остались верны Императору, другие же присоединились к Воителю. Величайшие из космических десантников, командиры многотысячных легионов — примархи. Величественные сверхчеловеческие существа, они — венец генной инженерии Императора. И теперь, когда воины сошлись в бою, никому не известно, кто станет победителем.

Миры полыхают. На Исстване V предательским ударом Хорус практически уничтожил три верных Императору легиона. Так начался конфликт, ввергнувший человечество в пламя гражданской войны. На смену чести и благородству пришли измена и коварство. В тенях поджидают убийцы. Собираются армии. Каждому предстоит принять чью-либо сторону или же сгинуть навек.

Хорус создает армаду, и цель его — сама Терра. Император ожидает возвращения блудного сына. Но его настоящий враг — Хаос, изначальная сила, которая жаждет подчинить человечество своим изменчивым прихотям. Крикам невинных и мольбам праведных вторит жестокий смех Темных богов. Если Император проиграет войну, человечеству уготованы страдания и вечное проклятие.

Эпоха разума и прогресса миновала. Наступила эпоха Тьмы.

ТРИНАДЦАТАЯ ВОЛЧЬЯ

ГЭВ ТОРП

Воины Старой гвардии Тринадцатой Великой роты, находившиеся на борту штурмового десантного катера «Разящий коготь», молча ожидали высадки. Корпус транспорта сотрясался от грохота плазменных двигателей и воя постепенно уплотнявшейся атмосферы. Булвайф посмотрел в лицо каждому из своих ветеранов, и все до единого спокойно встретили его взгляд.

Космические десантники были облачены в массивные силовые доспехи, свинцово-серые, с серебром и позолотой, украшенные трофеями, медальонами и знаками отличия. На шее висели ожерелья из клыков и костей чужаков, на предплечьях были железные наручи. Лоскуты пергамента на доспехах — со словами принятых когда-то обетов или благодарности Всеотца — свидетельствовали о них как о героях ста войн.

Все они были уже взрослыми, когда Империум вновь открыл Фенрис. Слишком старые — говорили они. Слишком, чтобы извлечь для себя пользу от геносемени Великого Русса. Слишком старые для перерождения.

— Смерти мы оказались не по зубам, сдаваться тоже не привыкли, а? — Булвайф широко ухмыльнулся. — Промашка с нами вышла.

Хальвдан, чей единственный глаз не был виден из-за глубоких теней в десантном отсеке, задал Старому Волку вопрос:

— Мы предложим Магнусу сдаться?

Булвайф покачал головой:

— Я задавал этот вопрос самому Волчьему Королю. О примирении не может быть и речи. Колдовские практики Тысячи Сынов должны быть искоренены.

Хальвдан не стал продолжать разговор. Ранульф серьезно кивнул.

— Мы — Влка Фенрика, братья, — продолжал Булвайф. — Космические Волки, Стая. Мы прибыли сюда как исполнители воли Всеотца с единственной целью — уничтожить эту планету, стереть с ее лица живущих на ней людей и все ими созданное. Просперо, родина Тысячи Сынов, легиона Магнуса Красного, Алого Короля. Вероломного владыки искаженного мира. Мы сражаемся за правое дело, и нас не остановить.

Юрген усмехнулся и сказал:

— Однако сила Магнуса защищает его столицу. Ракетные обстрелы и магма-бомбардировки сожгли всю поверхность Просперо, но Тизка выстояла.

Воины стали проклинать врагов за применение колдовства, но быстро умолкли под суровым взглядом Булвайфа.

— Паршивое это дело, когда один легион уничтожает другой, — напомнил он им. — Мы не должны радоваться, убивая наших братьев. «Будьте яростны и неотвратимы, — как сказал Волчий Король, — но не ищите славы в падении Магнуса и его сыновей». — Он замолчал, и на его лице появилась широкая, зубастая ухмылка. — Но и не проявляйте жалости! Другие Великие роты уже высадились. Нам придется догонять…

Корпус транспорта начал вибрировать от разрывавшихся вокруг него снарядов, и, по мере того как тяжеловооруженный катер снижался, шум ветра становился все сильнее.

Включились посадочные двигатели «Разящего когтя», и резкий бросок корабля, который мог бы стоить перелома спины людям менее крепким, вдавил в кресла закованных в броню и прижатых страховочными фиксаторами гвардейцев. Булвайф похлопал по обтянутой тюленьей кожей рукояти своего боевого топора с одним клинком, который именовался Эльдингферфалль — «Натиск бури».

Катер приземлился. Завизжала гидравлика посадочных опор, при касании земли затрясся корпус. Булвайф отстегнул страховочные ремни, встал и нажал на рычаг, выпускавший десантный трап.

Отсек мгновенно заполнился ярким светом и оглушительным ревом битвы. Булвайф вскинул вверх Эльдингферфалль — его покрытое рунами лезвие отбросило красноватый отблеск — и крикнул, возвысив голос над шумом:

— Ну что, обагрим руки кровью?


Пламя бесчисленных взрывов отражалось в хрустальных пирамидах города, небеса освещались красными, синими и оранжевыми вспышками от зажигательных снарядов, лазерных лучей и плазменных выстрелов.

Отряды Стражи Шпилей, облаченной в алое, рекой текли по дорогам и широким ступеням башен навстречу Космическим Волкам. Танки и шагающие боевые машины защитников города поливали пространство перед собой завесой огня, преграждая путь металлически-серой бронированной ленте легионеров, рвущихся к центру города.

Расплавленный металл и осколки хрусталя падали с неба, словно дождь с градом, когда Булвайф вел свою Тринадцатую по лабиринту улиц и галерей с арочными сводами. Уносящиеся ввысь здания в кварталах Сириана представляли собой важнейшие оборонительные узлы внутреннего города, и Русс поставил перед Булвайфом и его воинами задачу смять фланг Тысячи Сынов.

Теперь кварталы горели, не выдержав яростного натиска Стаи.

На украшенных колоннадами улицах, на балконах и в оконных проемах зданий вспыхивали синие лучи — это стреляли лазеры Стражи Шпилей. В ответ им с треском и низким гудением гремели болтеры. Наступление Космических Волков поддерживали дредноуты, их автопушки и тяжелые болтеры выкашивали целые просеки в рядах защитников Тизки. Под таким прикрытием Булвайф со своими воинами продвигался все дальше в глубь города Тысячи Сынов.

— Об отступлении даже не помышляйте, — проворчал Старый Волк. — Мы уйдем отсюда, только вписав свои имена либо в победные свитки, либо в поминальники. Всеотец вновь призвал нас, свою Стаю, и мы позаботимся о том, чтобы все Его враги без остатка были рассеяны и обращены в прах. Не щадить никого, поскольку и нам пощады не будет.

В битве сражались не только те, кто принадлежал физическому измерению. На вершинах пирамид и обелисков Тизки собиралась и уплотнялась энергия, окруженная волнующимся ореолом горячего воздуха, хорошо видимым на фоне голубого неба. С верхушек самых высоких зданий из стекла и белого металла били вниз алые молнии, оставляя там, куда они попадали, разлетевшийся на мелкие осколки керамит и спекшуюся с ним плоть.

Из грозовых туч, плававших в воздухе между пирамидами, летел на землю дождем пурпурный огонь, и каждая его капля с шипением проедала насквозь доспехи и впивалась в тело. Из-за непроницаемых для огня мерцающих щитов потусторонней энергии в космодесантников летели пушечные снаряды и сгустки плазмы, похожие на шаровые молнии.

Булвайф чувствовал, как псионическое поле покалывает кожу, будто иголками, хотя был с головы до ног закован в силовую броню, но керамитовые пластины не защищали от сверхъестественных энергий, которыми владели порченые адепты Тысячи Сынов. Из района храмов и зиккуратов, куда и двигалась Тринадцатая рота, исходили магические волны, пронизывавшие насквозь, словно горячий ветер.

Десантников Булвайфа накрыла еще одна пси-волна, гораздо большей силы, чем первая. Ее вибрации легко преодолевали броню и пронизывали беззащитную плоть до самых костей, разрушая живые клетки. Ни единого стона, ни слова жалобы не услышал никто от упавших Волков. Зато запомнили, как взревели они, бросая вызов тайным силам Тысячи Сынов, и клялись отомстить предателям с Просперо.

Старый Волк показал топором на пирамиду впереди, поднимавшуюся выше всех прочих. Сверкающие стеклянные грани библиотеки-святилища во многих местах были пробиты снарядами артиллерии и танковых пушек, которые смогли прорваться сквозь защитное психическое поле, разорвав его мощью выстрелов. Из отверстий в зеркальной поверхности валил черный дым, но и сквозь дым Булвайф разглядел на верхушке шпиля мерцающую корону нечестивых энергий.

— Я устрою пир в честь того брата Волка, который умертвит укрывшегося там колдуна, — пообещал он.

Ранульф отозвался первым по вокс-связи:

— А-а, значит, пить будут за меня!

Его шутка была встречена добродушным смехом и одобрительными возгласами. Особенно долго и громко хохотал Юрген.