— Оладушки потрясающие, — промычал Иван Васильевич с набитым ртом.

Я заулыбалась.

— Еще есть эклеры со сливочным кремом и шоколадной помадкой.

— Умница, — умилился супруг, — ну, слава богу, домой приехал!

— Тяжелый день? — насторожилась я. — Может, валокординчику накапать?

— Лучше твое фирменное какао с пирожными, — потер руки Иван Васильевич, — меня ужин надежнее всех лекарств успокаивает, да и не следует организм химией травить, ведь так?

Я закивала и пошла к плите.

— Представляешь, — сказал муж, съев три трубочки из заварного теста, — сегодня такая дрянь приключилась!

— Опять Андреева напилась? — возмущенно воскликнула я. — Гони ее вон! Понимаю, что с твоим излишне добрым характером трудно уволить старуху, но ведь она алкоголичка!

Иван Васильевич каждый вечер рассказывает мне о своих делах, и я, никогда лично не встречавшаяся с сотрудниками центрального офиса, великолепно знаю их. Я в курсе семейных проблем Лени Сергеева, вице-президента фирмы. У него есть любовница, недавно родившая ему сына. Не слишком оригинальная история, но пикантность ситуации придает один нюанс: законная жена Леонида тоже недавно разрешилась от бремени, женщины произвели на свет отпрысков чуть ли не в один день, и мальчики похожи словно две капли оливкового масла. Они золотисто-рыжие, большеносые, одним словом, полные копии своего папеньки.

А сотрудница Андреева пьет запоем, и Иван Васильевич никак не может расстаться со старухой, ему мешает его порядочность. Когда-то Галина Михайловна являлась владелицей фирмы, вот только дела она вести не умела, предприятие тихо умирало, не принося ни малейшего дохода. Мой муж выкупил убыточную контору и за короткий срок преобразил ее. Сейчас это гигантский спрут, структура по производству соков и варенья. Иван Васильевич — вот оно, благородство настоящего мужчины, — оставил придурковатую бабу на службе. Но Галина Михайловна не использовала предоставленный ей шанс, начала пить и сейчас похожа на бомжиху.

— Извини, конечно, что даю тебе совет, — улыбнулась я, — думаю, Галине Михайловне следует сидеть дома. Предложи ей пенсию и забудь о выпивохе.

— Я сам пришел к такому решению, — кивнул Иван Васильевич, — но у меня другая проблема.

— Что-то еще случилось? — напряглась я.

Муж кивнул.

— Да, умерла Аня, жена Лени Сергеева, это случилось не сегодня, чуть раньше, я не хотел тебя волновать, но сейчас придется.

— Какой ужас! — всплеснула я руками. — Она же недавно малыша родила.

— Мальчику шесть месяцев, — уточнил Иван Васильевич.

— И что с ней случилось? — занервничала я.

— Загадочная история, — пожал плечами муж, — она скончалась от сильнейшего удара в затылок.

— Кто же убил женщину? Господи, неужели это Леня?

Супруг замахал руками.

— Что ты, Ленька очень любил Аню.

— И имел любовницу, — напомнила я.

Иван Васильевич крякнул, налил себе еще чашечку какао, взял очередной эклер и пустился в объяснения.

— Наличие гетеры не означает отсутствия чувств к жене. Аня с Леней жили вместе девять лет, и у них не было детей. Сначала хотели для себя пожить, потом, добившись материального благополучия, завели ребенка. Если хочешь знать, Леня не собирался изменять супруге, Лиза его намеренно окрутила. Ну что взять с мужика? Поддался соблазну. Знаешь, что Елизавета ему в свое время сказала? «Я бесплодна, у меня никогда не будет детей», а через некоторое время забеременела. Хитрая стерва! Стала Лене в уши зудеть: «Ребенок не налагает на тебя ни малейших обязательств, я сама воспитаю малыша, никогда не попрошу ни копейки».

— Думаю, Леня давал Лизе немалые суммы, — тихо сказала я, — он так же порядочен, как и ты!

— Просто сумасшедший дом на выезде, — всплеснул руками Иван Васильевич, — ладно, в конце концов Леня может себе позволить содержать и десяток баб. Ну купи Елизавете квартиру, назначь ей алименты! Так нет!

— Сергеев не захотел признавать малыша? — изумилась я. — Это на него абсолютно не похоже!

— Совсем наоборот, — горестно вздохнул Иван Васильевич, — у него в голове поселилась замечательная идея: если Аня и Елизавета так любят его, следовательно, они должны хорошо относиться друг к другу. И он их познакомил!

— Ну и ну! — покачала я головой. — Зачем?

— Леня объяснил свою идиотскую затею так: он очень мучается, мечется между двумя женщинами, страдает из-за сыновей, один из которых должен вырасти ущербным. Если дамы обожают мужа и любовника, им надо вести себя так, чтобы тот не дергался, пребывал в душевном комфорте, а для этого всем следует стать добрыми друзьями.

— Обалдеть! — подскочила я. — Хотя, конечно, это правильный ход мыслей. Если испытываешь подлинное чувство, то пойдешь ради партнера на любые жертвы.

— Хочешь сказать, что ты бы согласилась мирно пить чай с моей любовницей? — усмехнулся Иван Васильевич.

— Нет! — закричала я. — Никогда.

— А как же горячая любовь? — откровенно веселился супруг.

— Не знаю, — прошептала я, — загрызу соперницу, опущу ей на голову топор, разнесу ее в клочья…

Иван Васильевич нежно поцеловал меня.

— Да уж, ты не из тех женщин, которые сумеют улыбаться в лицо человеку и исподтишка подсыпать ему яд. Я люблю тебя за детскую откровенность и за неумение врать. Успокойся, солнышко, я не Леня, в отличие от дурака, я великолепно понимаю: жену, да еще такую замечательную, как ты, на любовницу не меняют.

Я прижалась к Ивану Васильевичу.

— Милый…

— И самое интересное, — продолжал муж, хватая следующий эклер, — что они нашли общий язык, Лиза и Аня. Елизавета почти каждый день прибегала к мадам Сергеевой, они даже вместе ходили по магазинам, обедали, гуляли с детьми.

— И дружба завершилась смертью Анны, — с сомнением заявила я.

— Несчастный случай, — вздохнул Иван Васильевич, — хотя есть одна лично для меня необъяснимая деталь. Понимаешь, Аня умерла от раны головы.

— Ее кто-то ударил?

— В том-то и дело, что нет, — задумчиво протянул супруг, — тело лежало у открытого окна, труп нашла Лиза. Она бегала в булочную, задержалась там, и именно Елизавета вызвала милицию.

— И что?

— Эксперты установили: кончина Ани вызвана ударом предмета, который двигался с довольно большой скоростью. По версии следователя, дело обстояло так: Анечка встала у окна, то ли решила на небо полюбоваться, то ли воздухом подышать, потом повернулась спиной к улице, и тут ей в затылок угодил камень, брошенный не найденным пока мерзавцем.

— Встречаются на свете негодяи! — пришла я в негодование. — А дома точно никого не было?

— Нет, — твердо ответил Иван Васильевич, — лишь Аня и двое малышей, которые мирно спали в кроватке.

— Может, кто-то из мальчиков швырнул случайно в нее игрушку? — предположила я.

— Что ты, ребенок не способен применить такую силу, у несчастной сломано основание черепа.

— Извини, конечно, за предположение, — продолжала я, — но Лиза… она точно уходила?

— Да, — кивнул муж, — более того, помнишь, я говорил, что любовница задержалась? Она поскользнулась в булочной на полу, подвернула ногу, сломала каблук, дохромала до кабинета директора и попросила одну из продавщиц сходить в обувной магазин, купить ей тапочки. Та же торговка помогла Лизе добраться до двери квартиры. Елизавета попросила девушку постоять в холле и пошла в глубь апартаментов.

— Зачем? — спросила я.

— Что «зачем»? — осекся Иван Васильевич.

— С какой стати Лиза притащила продавщицу с собой? Следовало поблагодарить ту у подъезда за помощь и спокойно ехать наверх одной.

Иван Васильевич склонил голову набок.

— Елизавета хотела ее наградить, но она наотрез отказалась брать деньги. Тогда Ленина любовница сказала: «Я купила замечательные французские духи, новинку известной фирмы, побрызгалась ими разок и стала кашлять, аллергия началась. Может, возьмешь флакон?» И продавщица согласилась…

— Понятно, — перебила я супруга, — значит, Елизавета поковыляла за подарком?

— Ну да, — кивнул он, — вынесла духи, вручила девушке и вдруг сказала: «Вам не дует? Почему такой сквозняк? Не дай бог, дети простудятся».

— По полу ветер гуляет, — согласилась продавщица, — вон из-под той двери тянет.

Лиза толкнула створки, и обе женщины заорали — на полу в луже крови лежала Аня.

— Полнейшее алиби, — констатировала я.

— Верно, — подхватил Иван Васильевич, — кстати, эксперт не сомневается, что камень или какой-то другой предмет влетел с улицы, тело Ани не передвигали, это доказано.

— Ну да, — осенило меня, — трупные пятна. По их расположению и изменению стопроцентно можно установить, перемещали ли мертвеца после смерти.

— Аню не трогали, и она лежала в таком положении, что сомнений не оставалось: орудие убийства прилетело извне.

— Ужасно, — прошептала я, — молодая женщина мертва, ребенок стал сиротой, муж — вдовцом, и все из-за подонка, который решил позабавиться.

— Ну да, — с сомнением пробормотал Иван Васильевич, — впрочем, ни малыши, ни Леня без женской ласки не останутся. Сейчас в квартире Сергеева хозяйничает Лиза. Думаю, через год Леня женится на любовнице, у них же ребенок есть, Елизавета заменит сыну Ани мать, и жизнь потечет своим чередом.