Обратный хват ножа, резкий выпад в район моего горла — стандартная подготовка ВДВ. Парировать не составило больших усилий. Я лишь шагнул назад и ударил раскрытой ладонью под локоть. Инерция повернула военного ко мне боком. Сделав подсечку, поставил Финиста на колени. Падая, он повредил ногу об острые камни. Сквозь шлем я услышал истошный крик. Оказавшись за спиной у старшего лейтенанта, запрокинул за подбородок его голову. Спокойно отщёлкнул забрало у шлема. Но подняв тонированное стекло, брезгливо отвернулся. Опалённое кислотой, местами сожжённое до углей лицо Финиста, пыталось выразить гнев. Тут я допустил ошибку — невольно замешкался от представшего зрелища. И живой мертвец смог вывернуться, освободившись из захвата. Точнее его голова, оставив почти всю кожу в шлеме, выскользнула наружу.

— Чёрт-бы-тебя, Фин!.. — выругался я. — Старлей! Какого… вы вообще… в этот карьер сунулись?!

— Тебя, сучару ловили! — раздался сзади голос Ребуса. — Это ведь ты нас утром феерично поприветствовал, а потом сбежал!

Пока я собирался с мыслями, как ему ответить, успел лязгнуть передёрнутый затвор автомата. Мою грудь пронзила острая боль, и картинка тут же померкла.

«Нет. Нет! Только не это! Нет!.. Только не сейчас! Нет… нет… не проваливаться в темноту! Не-е-ет! Не смей!.. ты должен остаться в этой реальности! Не-е-е-ет!» — орал я про себя, стараясь удержаться в сознании. Но мне не удалось…

* * *

Быстро повторил в памяти увиденное и открыл глаза. На потолке рассекая сумерки, светилась полоса от уличного фонаря. За зашторенными окнами уже царила ночь. Снова один в пустой больничной палате на двенадцать коек.

Началась привычная после этих «прыжков» головная боль в районе висков и сухость во рту. Впрочем, сейчас это мелочи по сравнению с последней новостью!

«Я их нашёл! — эмоции всё равно вырывались из глубины души, как ни старался сдерживаться. — Последний квад из всего взвода… Пусть половинка, чёрт возьми, пусть… мёртвые, но нашёл же! Старлей и прапор должны знать, где капитан и Женька… Хотя нет. Для меня важнее капитан!» — за рассуждениями, машинально сел на койке и ноги сами оказались в тапочках.

«Дружище Ярик! Искал тебя по всей области заброски. Во все соседние районы не раз прыгал за этот год через параллельный лимб! Там под каждый камень заглядывал. По всем тропам хаживал. Всех выживших после Последнего Судного дня спрашивал о тебе! Только ты возьми и окажись с квадом у заброшенных выработок, что аборигены называют: Карьеры Призраков. Как вы там столько времени продержались? Или… Стоп! А когда я столкнулся с вами? До или после моего физического возвращения? Всех остальных я нашёл по времени уже после… — я снова прогнал в памяти всё виденье. — Нет. Даже по окружающей обстановке не понять… Это был вечер, и пропитанный химической аномалией карьер. Хотя… у Ярика был приказ в любых обстоятельствах двигать к точке закладки «Шило». Того самого «Шило», что активируется установкой «XL» и протыкает пространство параллельных измерений. И если идти на запад от Карьера Призраков, то пройдя по Чудесной Долине, попадаем как раз в заданные координаты! А там был я! Был!.. Совершенно один!.. Ребят же раскидало по округе… Весь взвод… пятнадцать классных бойцов! Но теперь я всех нашёл… Ну, почти всех… Надо обратно… Срочно надо… обратно в сон!» — здоровой ладонью постучал по больной голове. Иногда помогало снизить давление и уменьшить боль. Жаль, не сегодня…

«Проснулся я от своего крика. Почему же не бежит сердобольная сестричка с поста и не предлагает снотворное? Самому заснуть случится не скоро, а мне позарез нужно обратно! Ну и где она? Варенька в белом халате… Где её холодные длинные, но такие ласковые пальцы? Насколько помню, этой ночью, смена моей чернобровой. А который час?..» — вопросы сплошным потоком рождались в голове, я и не заметил, как потянулся к тумбочке.

— Половина первого, вся ночь впереди… — ответил себе, и положил обратно «командирские» часы, единственную вещь из моего прошлого. Затем отгоняя гомон вопросов, но сохраняя эхо сна, встал и подошёл к столику. Холодное стекло гранённого графина с узким горлышком немного остудило бурю эмоций…

Напившись воды, захотелось выйти из палаты и идти туда, где нет видеокамер, не пахнет больничкой и тихо. Убедившись, что сестра на посту отсутствует и за монитором никто не наблюдает, миновал коридор по правой стене. Правда, медленно, так как шаркающий по кафелю тапочек на сломанной ноге мог выдать меня. Выйдя через большую двухстворчатую дверь, предусмотрительно смазанную, оказался на пожарной лестнице. Там, пролётом выше, была заколоченная дверь на чердак и припасённая мною сидушка от стула.

Не успел присесть на последнюю ступеньку, как двумя этажами ниже хлопнула дверь, и послышались приглушённые голоса. Они не помешали моему уединению. Те двое вышли на улицу в майские запахи молодой листвы. Несколько минут курили, обсуждая грядущую внеплановую проверку, но вскоре совсем удалились.

Я же, расположившись на сидушке, прислонился к холодному крашеному металлу перил. Взгляд остановился на грязном окне, где мелькали зайчики уличного фонаря. Вместо картинок из сна, меня закружили воспоминания, которые привели сюда. На верхнюю лестничную клетку в старой больнице, спрятавшейся в бескрайних лесах Костромской области.

Тогда в далёком восемьдесят шестом учёные лаборатории «Грань» первый раз испытали «разрыв пространства». Они получили стабильный коридор, но в тот год рванула АЭС, и почти всё финансирование ушло туда, как, впрочем, и человеческие силы. Идея руководства страны использовать бесплатные ресурсы, из параллельных измерений, обнаруженных ещё в шестидесятых, отложилась на неопределённый срок.

В начале девяностых, в пустой лаборатории профессору, бывшему начальнику всего комплекса «Грань», удалось повторить эксперимент на установке «XL». И уже в январе девяносто пятого года первый человек ушёл в соседнюю параллель во времена динозавров. Этим первопроходцем стал я, майор СОБРа Арсений Цветников.

Вышел из разлома, установил в заданной точке ретранслятор «Шило» и вернулся обратно. Ещё несколько раз меня отправляли к прототипу, но в более поздние эпохи. А уже осенью профессор попросил меня собрать команду для полномасштабных экспериментов. Вызывая ребят из горных районов Чечни, думал, что спасаю их.

В назначенный день всё шло, как по маслу. Чётко секунда в секунду. Мне аж противно стало от такой слаженности. Открылся разлом, мы пошли в него по квадам. Первая четвёрка, вторая, третья… замыкал я с тремя бойцами. Что произошло за те секунды, пока мы шли в разломе не знаю… Только когда вышли, понял — наше везение закончилось ещё там в лаборатории… Лишь мой квад стоял в точке, где когда-то находился ретранслятор «Шило». Больше вокруг нас никого и ничего не было. Насколько хватало бинокля, простиралась остекленевшая и растрескавшаяся корка чернозёма. Не понимая, что происходит, я действовал строго по инструкции. Я вернулся. Вернулся один. Оставив там, в аномалии ребят из моего квада. Пытаясь спасти их, я отдал этому пульсирующему в воздухе образованию, правую кисть руки, глаз и часть лёгкого. Ногу сломал, когда бежал обратно к «Шилу» от пыльной бури сиреневого цвета с зелёными молниями.

Побывав минимум в трёх параллелях, всегда возвращался прежним. В этот раз я вернулся другим. И пока меня латали на операционном столе, моя сущность отправилась выяснять, что же случилось. Ведь нас бросило не в глубокое прошлое, а в далёкое будущее той параллели. Благодаря разовому бонусу моей сущности, я смог проникнуть сквозь стеклянную корку и разобраться с компьютерной программой. В данных ретранслятора значился две тысячи восемьдесят какой-то год, вместо два нуля восемьдесят шестой.

Вопросы, вопросы, одни вопросы… Жаль, я так и не смог их задать компетентным людям. Очнувшись от комы спустя месяц, я ещё три недели пролежал на койке. Половина тела на штифтах, другая в гипсе на подвесе, а во рту трубки. Сущность больше никуда не летала, и мне пришлось слушать лечащего доктора. Правда, к его чести, он подробно рассказал мне о слоях, что составляют нашу реальность и параллельных мирах. С такими лекциями я сам понял, как мой сгусток душевной энергии смог проникнуть сквозь запёкшуюся землю к ретранслятору. Просто сущность человека живёт не в материальном слое, где тело находиться, а в каком-то из сумеречных или энергетических. Уточнять не стал, хотя доктор называл его — лимб. Мне хватило понимания, что в других параллельных реальностях всё так же, как и у нас.

Зато, когда вынули трубки и позволили вставать, обнаружил всё-таки у себя дар! Во сне я проникал в чужие тела в любой точке времени в том параллельном измерении, где потерял взвод. Жаль, конечно, но изменить уже ничего не мог. Любые мои действия или бездействия заканчивались одинаково — ребята умирали. Ключевое событие или «момент истины» не были мне подвластны. Оставалось лишь смотреть.

Вскоре меня поместили в эту больницу, чтобы я выяснил, как погибла та цивилизация, и главное, когда. Эти учёные думают, судьбоносные точки времени в параллелях совпадают. К сожалению, они верно думают, только я им этого пока не говорил. Мне нужно было найти всех моих ребят…