Спонсоры, однако, признали наш эксперимент удачным. Была скомплектована другая группа. Их отправили в Чечню, на поиски нефти в параллельной реальности. Только вот вышли они, снова в будущем и где-то в совершенно другом месте…

За воспоминаниями не заметил, когда меня поглотил сон. Ну и пусть…

* * *

Я вбежал на пригорок между терриконов [Террикон — искусственная насыпь из пустых пород, извлечённых при разработке месторождений полезных ископаемых.], потратив остаток сил. Не церемонясь, сел прямо на каменистой тропинке и попытался восстановить дыхание. Система очистки воздуха не справлялась с нагрузкой, и потому сдёрнул с лица респиратор. Вдохнул влажный воздух долины. Однако в носу почему-то засвербело. Следующий вдох через рот обжёг лёгкие насыщенным кисло-сладким запахом растворителя. Практически так же ядрёно вонял жёлто-зелёный туман. Только он в паре километров позади на дне карьера, а я сейчас в Чудесной Долине!

Перед глазами всё поплыло. Натянул обратно респиратор и откашлялся. Без сил, на грани сознания, повалился на влажную землю. Взгляд зацепился за пейзаж, и я остался в теле.

Долина действительно оказалась чудесной, я бы сказал даже — живописной. Хотя цветовую палитру подбирал сумасшедший художник-наркоман. Бронзовая дымка скрывала дальнюю гряду терриконов. Сквозь неё утренние лучи солнца едва освещали золотую с голубым отливом листву на деревьях, стволы, которых загадочно переливались в лесных сумерках бледно-оранжевым перламутром. Остатки асфальтовой дороги обрамляли заросли бурой травы с капельками росы алого цвета. И гробовая тишина.

Силы постепенно возвращались. Когда солнце поднялось над дымкой и заменило глянцевую палитру на сочные «кислотные» краски, я смог сесть. Выждал ещё минут пять и через «не хочу» поднялся на ноги. Шум в ушах резко превратился в выворачивающий наизнанку гул. Голова ещё сильней закружилась, и ноги предательски подкосились. Спасибо ближайшему дереву, подставившему свой ствол, который я и обнял. Рвотный спазм подкатил к горлу, но несколько глубоких вдохов через нос, вернули всё на место.

— В мёртвое место ты Арсений, прибежал… — чтобы хоть как-то избавиться от пугающей тишины, заговорил сам с собой. — И нехер пялиться на местные красоты. Чай не наркоман какой-то, а бывший СОБРовец! Потому собрался быстренько и пошёл вниз. Не ровен час, нарвёшься на местных. Они, по рассказам соседей с юга, ни фига не жалуют чужаков. Тем более в военной форме, пусть и такой лохматой, как у меня.

Но едва я шагнул по тропе к дороге, как тут же слева послышался шорох опавшей листвы и хруст сухой ветки. Полагаясь и дальше на удачу, спокойно оглянулся на шум. Передо мной стоял мужик в жилете из овчины на голое тело. С каменным лицом и пронзительным взглядом, он молча целился в меня из двуствольного ружья.

— О, как! — моему удивлению не было предела. — Лёгок на помине! Стоило за тебя…

Завершить мысль он мне не дал, нажал на спуск. Раздался глухой удар курка о боёк. Похоже, живой мертвец забыл, что уже когда-то стрелял. Бывший человек посмотрел на оружие. На лице появилась гримаса больше похожая на оскал, чем на улыбку.

— Что? Вспомнил про второй ствол? — я вроде ему задал вопрос, а на меня словно опрокинули ведро ледяной воды. Второй ствол!

В три движения лишил мужика в жилете ружья. Тот что-то промычал, прежде чем покатился с пригорка в сторону карьера.

— Теряю сноровку… — сказал я и отщёлкнул запорный механизм на двустволке.

Ружьё переломилось.

— Вот же я с себя… худею! — в правом стволе был нестрелянный патрон.

Вернув второй курок на боёк, положил раскрытую двустволку на согнутую в локте левую руку. Мне хватит секунды защёлкнуть ружьё, прицелиться и выстрелить. Кто бы мне объяснил в тот момент, почему я подумал о стрельбе? Опять Удача чуйку разбудила? Или это Судьба дала мне фору? Только тревога холодной иглой вошла меж лопаток. Поэтому быстренько спустился вниз по тропе на дорогу, ведущую через рощицу в долину. Ступив на асфальт, рефлекторно посмотрел по сторонам, а то вдруг какой заблудившийся грузовик поедет! Но нет. Ни машин, ни людей, никого даже за спиной на пригорке. Только застывшая в безмолвии мёртвая красота погибшего мира.

— Где же вы, черти лазаете? А? Ярик… — продолжил говорить сам с собой, прикидывая в голове варианты. — Если по дороге вдоль террикона, то попадаем на перевал, а там рукой подать к ретранслятору. Вряд ли Ярик будет делить квад и отправлять за моим телом двоих из-за какой-то вчерашней утренней побудки… Значит дело серьёзное и дальше они пока не пойдут. Если же возвращаться назад, то там большое поселение. Ходить тихо ребята умеют. Вечно живых аборигенов не потревожат. Выходит, Яр должен был вернулся в убежище…

Утреннее солнышко начало припекать мне спину, растопив иглу тревоги. Наступившее внутри меня умиротворение сподвигло идти в посёлок. Поправив воротник рваного армейского комбинезона, я быстрым шагом направился по дороге в тень небольшой рощицы, опушка которой встретила меня весьма неприветливо. На обочине в пыли лежала верхняя половина мёртвого человека. Казалось, что кто-то очень долго издевался над трупом, таская его за собой. Череп без кожи, вырванная нижняя челюсть, один глаз, почти вывалившийся из глазницы, кишки, растянувшиеся на несколько метров по дороге и единственная уцелевшая рука, указывающая на карьер. Первое возникшее у меня желание было бежать прочь. И когда рука трупа зашевелилась, я незамедлительно устремился дальше по дороге.

Поселение, как, впрочем, и саму долину от шквального огня Последнего Судного дня спасли терриконы. Однако выжившие обходили стороной это «райское» место. Сейчас мне ясно почему. Аномалия в карьере скорее последствие произошедших с долиной метаморфоз, чем их начало. Вся местность мстит людям, оживляя их плоть и не отпуская душу.

За рассуждениями о сути бытия Чудесной Долины я добрёл до околицы. Чистые улицы, аккуратные газончики перед невысокими дощатыми заборчиками, над которыми нависают плодовые деревья, а где-то за ними прячутся шиферные крыши. Кажется, что люди просто спят ещё. Только нарушать звенящую тишину ой как не хочется. Ведь и здесь вся цветовая палитра изменилась.

Осматривая одноэтажные строения в поисках Яри-ка, и углубляясь к центру посёлка, ощутил множество злобных взглядов. Будто призраки внимательно присматривают за нарушившим кладбищенский покой. Списав на паранойю не придал этому значения. Но стоило мне выйти на перекрёсток, как я оказался перед двумя женщинами в чистых цветастых фартуках.

— Ух… ё! — выругался я, отпрыгивая назад и собирая ружьё. Взяв на изготовку, но не целясь, замер. Они напротив, никак не отреагировали, лишь продолжали, не моргая, смотреть на меня.

С Последнего Судного дня прошло много лет, а одежда на местных сохранилась почти полностью. Чего не скажешь о коже и плоти жителей. Медленно гниющие раны кое-где открыли кости. Единственное, что отличало их от зомби это живой, разумный блеск в посеревших глазах. Именно его я испугался.

И пока местные женщины пристально смотрели на меня, перевёл дух и быстрым шагом ретировался обратно. Стараясь теперь держать окружающую обстановку под контролем, почти сразу обнаружил хозяев тех самых злых пронзительных взглядов. Они просто стояли за заборами в разросшихся кустах и смотрели на меня.

Выйдя за околицу, остановился:

— Началось, мать… в колхозе утро! Разбудили петуха…

Дальше по дороге на меня шёл, хромая, тот самый мужик в жилете, которого я отправил вниз с пригорка. По пути он прихватил ещё троих.

— Это я, что… встрял по полной? — стоя с ружьём в руках на середине дороги, подобно регулировщику, спокойно осмотрелся. — В поселение нельзя, местные и так уже нервничают. На поле тоже нельзя, там трава хоть и высокая, скрыть свой след в ней сложно. А мне, ребятки, по-тихому надо свалить отсюда. Остаётся тогда опушка рощи, и там огородами… — план действий сложился сам собой.

Юркнув в разрыв живой изгороди, оказался снова в тени деревьев. Отпустила тяжесть злых взглядов. Теперь бегом вдоль заборов, но с постоянным контролем периметра. И вскоре в мелькающем частоколе я уловил одну сдвинутую штакетину. Вернулся назад. Действительно! Забор недавно слегка разобрали! Не задумываясь о последствиях, протиснулся в лаз и поспешил прямо по заросшим грядкам к дому.

«Странно… В доме пусто?!» — я даже разочаровался в ребятах, всматриваясь через пыльное стекло в темноту комнаты.

Решил обойти дом и, о чудо! В одном из окон мелькнул силуэт человека. Так и не вспомнив об осторожности, вбежал на крыльцо. Правильно, зачем ожившему трупу проверять есть ли растяжка на входе! Нам же главное увидеть друга Ярика, а этому телу не впервой умирать. Поэтому создавая, как можно больше шума принялся осматривать дом. Прихожая, коридор, одна комната, большой зал, спальная, ещё одно комната и… пусто. В доме никого не оказалось. Расстроенный, я стукнул кулаком по двери кладовой. Пересохшее дерево звонко хрустнуло, и, жалобно скрипнув ржавыми петлями, дверь отрылась. В тёмном проёме стоял мужчина в белой рубашке с цветастым узором на воротнике и груди.

Неожиданная встреча сдавила грудь, сбив дыхание, и заставила отступить назад. Прижавшись спиной к стене коридора, отдышался. Только эти секунды теперь играли против меня. Мужчина в рубахе шагнул вперёд и выпустил из кладовой двух женщин. А из прихожей в коридор вошли ещё двое мужиков. Эти были уже вооружены топорами.