Иду на мы! Дранг нах…

ГЛАВНАЯ ВОЙНА

Даниэль КЛУГЕР

СИМПАТИЧЕСКАЯ УГРОЗА

Я не хожу в кинотеатры и стараюсь не смотреть кинопрограммы по телевидению. Причина тому — страх, в котором долгое время мне не хотелось признаваться. Впрочем, после внимательного прочтения этих заметок природа моего страха станет понятной и даже покажется вполне естественной — по крайней мере, некоторым из читателей. Хочу лишь сказать, что страх мой вызван отнюдь не голливудскими монстрами, вампирами, динозаврами и прочими порождениями фантазии Лукаса или Спилберга — бутафорию я воспринимаю бутафорией да и, слава богу, в состоянии провести грань между экранной сказкой и реальной жизнью. Психика моя вполне устойчива, к психиатрам я не обращаюсь и необходимости в том не испытываю. Если же все, о чем прочтете ниже, покажется вам чем-то чрезмерным, игрой буйного воображения, — что же: в таком случае воспринимайте мои выводы именно как фантазию. Я не обижусь.

Пожалуй, достаточно предварительных объяснений. Перейдем к сути дела.

В свое время, работая над серией очерков об окончании Второй мировой войны, я познакомился с некоторыми документами, находящимися в частных архивах Германии. Времена были уже горбачевские, я получил возможность свободно ездить по германским градам и весям. Говорю: к счастью, потому что, в отличие от СССР, где все, касавшееся войны, хранилось в Архиве Министерства обороны СССР в подмосковном городе Подольске, в Германии это было не столь централизованно. После окончания Второй мировой войны многие секретные бумаги оказались в разных зонах оккупации, попали в руки разведок различных стран — участниц антигитлеровской коалиции, а затем были переданы (конечно, не полностью) разным организациям, в том числе (спустя какое-то время) — и частным музеям.

В ходе достаточно долгой работы мне в руки иной раз попадались документы и свидетельства, требующие прояснения, иной раз — откровенно противоречащие свидетельствам другой стороны. Изредка, но все-таки обнаруживались бумаги, содержание которых было вообще необъяснимым.

Именно среди таких редких обнаружился документ, который я так и не смог объяснить сколько-нибудь удовлетворительно. В архиве одного из немецких частных музеев, а именно — «Веермузеум» города Нойорденсбург (Южная Бавария), мне попал в руки приказ, вызвавший у меня естественное недоумение. В приказе речь шла о временном снятии с оборонительных позиций в районе Зееловских высот полка СС «Дас Райх» и о замене его подразделениями фольксштурма, то есть — народного ополчения. Подпись, стоявшая на запаянной в пластик пожелтевшей бумаге, была ни много ни мало командующего ОКБ генерала Кейтеля.

Если учесть, что приказ отдан 28 апреля, за несколько дней до штурма Берлина Красной Армией, что полк СС «Дас Райх» (по некоторым другим данным, это был не полк, а бригада или даже дивизия) относился к наиболее боеспособным соединениям, а фольксштурм, наоборот, состоял из солдат непризывного возраста; если учесть, наконец, что направление на Зееловские высоты должно было стать одним из важнейших в битве за Берлин, думаю, читатель поймет то недоверие, с которым я все это читал.

Директор «Веермузеум» доктор Иоахим Шульц, с которым я поделился сомнениями относительно подлинности документа, сказал:

— Да, я тоже поначалу сомневался. Вот заключение экспертов, — он показал несколько скрупулезно составленных бумаг. — Как видите, приказ признан подлинным. Что же до содержания, то… — Д-р Шульц развел руками. — Мой старший брат служил в вермахте. Он рассказывал, насколько противоречивыми и порою нелепыми были распоряжения иных командиров в последние месяцы войны. А тут не то чтобы месяцы — последние дни перед падением Гитлера.

Объяснение д-ра Шульца меня не удовлетворило. Во-первых, устные распоряжения командиров рот и взводов — одно, а письменный приказ генерала — другое. Несмотря на то что Кейтель понимал неизбежность поражения, не настолько же он потерял голову, чтобы приближать собственный конец!

Существовало еще одно объяснение. Многие немецкие военачальники обвиняют генерал-фельдмаршала Кейтеля в немыслимом лакействе перед Гитлером. Он якобы даже имел кличку Лакейтель. Если бы странное распоряжение исходило из уст фюрера, командующий, наверное, выполнил бы его. Он никогда не спорил с Гитлером. В пользу подлинности свидетельствовали и показанные уже упомянутым выше доктором Иоахимом Шульцем данные экспертизы: некоторые фамилии были мне хорошо известны. И не только мне — например, доктор Йонас Хауген или криминалист Рейнхард Вальтер — весьма уважаемые специалисты.

Но если приказ был подлинным и если он исполнялся, должно было найтись объяснение! Документальное распоряжение о том, куда именно, с какой целью отводился целый полк — и в критические дни советского наступления!

Увы, об этом нигде не было сказано ни слова. Единственное, что мне удалось найти в других германских архивах, — это упоминание о возвращении полка на позиции 2 мая 1945 года, после начала штурма Берлина, когда катастрофа (с точки зрения нацистов) уже произошла.

После некоторого размышления я решил этот документ в окончательный вариант книги не включать. Объяснений странным действиям у меня не было, а фантазировать в тех давних очерках я не хотел: я старался вообще не комментировать документы, публиковавшиеся мною. Вскоре бурно развивавшиеся события в нашей стране (первый съезд народных депутатов СССР и все, что последовало за ним) побудили руководство издательства отодвинуть мою книгу куда-то во второй эшелон, а позже и вовсе отказаться от ее издания: дескать, хватает более современных и актуальных проблем. Сейчас уж и издательства того нет, да, честно признаюсь, я и сам утратил интерес к той давней работе.

Что же до странной истории с приказом Кейтеля и необъяснимыми маневрами полка «Дас Райх», то она стала первой загадкой. Другие появлялись постепенно, в течение долгого времени и наконец увязались в единую цепь очень странных, находящихся на грани возможного событий конца Второй мировой войны.

Последние дни и даже месяцы существования Третьего рейха окутаны массой сплетен, слухов, отрывочных сведений и т. п. Скрупулезно восстанавливаемая историками картина изобилует белыми, серыми и черными пятнами. Одной из загадок подобного рода можно считать оккультную сторону жизни верхушки нацистского режима. Время от времени в печать до сих пор просачиваются очень странные истории, требующие осмысления — не только в чисто научных целях, но и потому, что тоталитаризм есть страшнейшее порождение нашего века, и никто не поручится за то, что он никогда более не возродится в каком-либо уголке земного шара.

К таким загадкам относится и странная декорация, сооруженная весной 1945 года в частично пострадавших от бомбежек и артобстрелов павильонах берлинской киностудии «UFA». Я услышал о ней впервые от Давида Марковича Старицкого. Услышал совершенно случайно и совсем недавно. Я был в гостях — не у него, а у его сына Михаила, моего старого друга. Именно в этот вечер по телевидению показывали американский фильм «Фатерланд»: что было бы, если бы нацистская Германия не была разгромлена, а продолжала существовать в наши дни…

Уж не помню, после какого именно эпизода фильма, но Давид Маркович вдруг заговорил о последних днях той войны. Ныне он пенсионер, живущий в провинциальном южном городке и вынужденный пользоваться при ходьбе палочкой, регулярно посещать районную поликлинику — словом, вести обычную жизнь пенсионера. Но в мае 1945 года Давид Старицкий был капитаном Советской Армии, командиром 311-го отдельного десантного батальона, в числе первых вошедшего в полуразрушенный Берлин и занявшего комплекс зданий на юго-восточной окраине гитлеровской столицы. Среди прочих захваченных десантниками зданий оказались и корпуса студии «UFA».

Услышав его рассказ, я мгновенно забыл об американском фильме. Так до сих пор и не знаю, чем там закончилось у честного немца и благородной американки.

На следующий день я попросил Старицкого повторить рассказ и записал его на диктофон. Вот расшифровка записи: