— Петр Семенович, — спросил кто-то из отдела экспертизы, — если ничего не предпринимать, как найдёшь-то?

— Вы, товарищ лейтенант, меньше спрашивайте и больше слушайте. У вас голова, а не кочан капусты, — пояснил замполит и, так как никакого плана поисков не было, отпустил личный состав.

Дмитрий в числе прочих поставил отметку в журнале дежурств, они с Савелием запрыгнули в ПМГшку и укатили на опорный пункт номер три, что на заводе ЖБК.

На опорном, конечно, было душно, и совершенно нечего делать. Устроились в меньшей, где наличествовали два распахнутых окна и хоть какой-то ток воздуха, комнате. Дмитрий предложил Савелию в картишки, но после двух-трех партий «подкидного» мозги у обоих сделались совсем ватные.

Время от времени подъезжала очередная дежурная ПМГшка, набитая то нетрезвыми гражданами, употребившими, презирая жару, немало водки, то мелкими дебоширами, в общем, привычным контингентом. Во второй комнате опорного еще с утра маялась под присмотром сержанта доставленная дружинниками группа школьников, неудачно сходивших на дневной сеанс.

Дмитрий с Савелием высунулись посмотреть: есть ли чего занятного? В другой комнате окон не было, висевшая на проводе под потолком лампочка, казалось, изливала вместе с тусклым светом духоту. Школьники выглядели бледно.

— Отпустил бы ты их, сержант, — предложил Дмитрий.

— Зачем же вы, орлы, с занятий бегаете? В кино сходили? — поинтересовался Савелий.

— Так точно, — ответил за школьников сержант. — Только отпустить Анатолий Петрович не разрешил. Ему надо, для отчётности.

Анатолием Петровичем звали участкового, который, скорее всего, под видом обхода занимался личными делами.

— Так какого хрена они здесь сидят? — удивился Савелий. — Кино когда закончилось?

— Да из школы всё никак не явятся. Ни завуча, ни директора.

— Так, орлы, — обернулся к школьникам Савелий. — Дуйте отсюда, чтоб я вас не видел.

И распахнул дверь комнаты.

Те не заставили ждать. Даже спасибо лейтенанту не сказали.

— С Петровичем мы договоримся, — пообещал сержанту Дмитрий.

Они вышли на крыльцо, размышляя, чем бы себя занять. Подъехал очередной «луноход», он же патрульная машина, и здоровенный усатый старшина-хохол выволок щуплого парня лет двадцати пяти, интеллигентного вида, в джинсах и расхристанной рубахе. Невооруженным глазом было видно, что юноша пьян и еле на ногах держится. На плече у юноши болталась черная сумка. Парочка смотрелась забавно.

— Смотри, Савелий, твой клиент, — толкнул приятеля Дмитрий.

— В чем дело, старшина? — спросил Савелий. — Нарушал? Дебоширил?

— Не, товарышш лейтенант, — заулыбался тот. — В кабаке, прям за столом дрых.

— Что в карманах, ничего запрещенного?

— От, — старшина вытащил из кармана связку ключей и кошелек.

— На каком маршруте?

— Третём.

— Теперь давайте по пятому.

— Эге, — старшина кивнул, отпустил юношу и полез обратно в «луноход».

— Вперед, молодой человек, — ободряюще хлопнул молодого человека по спине Дмитрий.

Они зашли в маленькую комнату. В сумке обнаружились восемь пустых, источавших характерный запах, бутылок из-под пива и одна полная бутылка 777-го портвейна.

— С приятелями принимали, потом решили в кабаке добавить?

— Ну, — ответил юноша.

— Документы есть? — поинтересовался Савелий.

Юноша долго шарил по карманам джинсов. Наконец добыл пачку фотографий и протянул Савелию.

— Вот.

— Что вот? Гляди, Дима, семейный человек, а уже алконавт. Жена?

— Жена и дочка.

— Сколько дочке-то?

— Шесть месяцев. Отпустите меня, товарищ начальник. Недосыпаю. Заснул, ну что здесь такого? Я ж не нарушал?

Юноша продолжил шарить по карманам.

— Вот! У меня комсомольский билет есть.

— Еще и комсомолец, — зловеще произнес Савелий и взялся за бумагу и перо. — Значит так. Где трудимся?

— В КБ номер семнадцать, — убитым голосом произнес юноша.

— Должность?

— Ведущий инженер.

— Даже ведущий, — тем же тоном прокомментировал Савелий и нарочито пристально посмотрел на задержанного.

В разговор вмешался Дмитрий, который доселе спокойно сидел с папироской у окна да стряхивал пепел за подоконник.

— Блин! Молодой человек, ну че тебе не хватает? Работа хорошая, в закрытом учреждении. Небось, премиальные имеешь за всякие там внедрения? Жена молодая, ребенок симпатичный — зачем бухать-то?

Юноша виновато вздохнул и ничего не ответил. Савелий продолжал гнуть своё:

— Значит так. Сейчас направляем вас в вытрезвитель — и письмо руководству предприятия. Так, мол, и так…

— Не надо письмо! Пожалуйста, — взмолился задержанный.

И неожиданно твердым голосом добавил:

— Готов уплатить штраф.

Савелий улыбнулся.

— Не положено, вообще-то, — и сделал паузу.

— Сколько? Я заплачу.

Молодой человек почувствовал, что попал в нужную струю.

Савелий взял комсомольский билет и многозначительно постучал ногтем по обложке:

— Видите, какого цвета?

— Красного, — юноша несколько секунд соображал. — А! Понял. Червонец?

— Держи, — пододвинул ему вещи Савелий.

Юноша раскрыл кошелек и с радостным восклицанием: «Как раз одна осталась», — вручил Савелию десять рублей.

— Может, тебя до дому подвезти? — предложил Дмитрий. — А то еще по дороге снова к нам попадешь.

— Сам дойду, — гордо ответил юноша, — мне здесь недалеко.

— Ну, иди, орел, — отпустил его довольный Савелий. — Эй, сумку забери. Только сегодня портвейн-то не пей. Оставь на завтра.

Тот вышел, Савелий вопросительно глянул на Дмитрия.

— Берешь половину?

— Я же сказал — твой клиент.

— Понял. Тогда с меня пиво.

— А это можно. Пошли, а? Чего тут сидеть? Скажем — наркоту пошманаем.

— Правильно. Эй, сержант, Петрович когда подойдет?

— Да вот должен уже…

— Ну ладно. Ты че там паришься? Заходи сюда. Значит, сообщи Петровичу, что мы здесь останемся на ночь, на дежурстве. А сейчас пойдем в ДК, на дискотеку. Если кто из начальства появится — мы на операции. А где-то в одиннадцать-двенадцать, в общем, ближе к ночи, подойдем. Записал?

— Так точно.

Они прогулялись в заводскую столовку, взяли по бутылочке пива и гуляш. После гуляша пошли на речку, там, в тени, у журчащей воды попили пивка.

Вечерело, духота отступила, и можно было начинать импровизированный рейд.

В городе имелось до смешного мало мест молодежного досуга. Официально все эти дискотеки не одобрялись, а между тем росли как грибы — при заводах, фабриках и институтах. Дискотека при ДК ЖБК, на молодежном жаргоне просто «жаба», считалась фешенебельной дискотекой. Невзирая на отдаленность от центра, любила золотая молодежь «жабу» — за маленький уютный зал, оснащенный всеми необходимыми прибамбасами: шикарной цветомузыкой, зеркалками, мигалками, кварцевыми лампами и языкастым диск-жокеем Стёпой. Входной билет стоил дорого — пять рублей. Местная рабочая молодежь дискарь не посещала, но любила толпой подкараулить завсегдатаев, естественно, с достойной целью учинить побоище. В побоищах с равным удовольствием участвовали обе стороны, как «грибы», так и «мажоры».

Дмитрий и Савелий появились на «жабе» около девяти вечера. Под стенами клуба отдыхали от скачек несколько подростков, покуривали, вяло общаясь, но смачно матерясь.

Сперва осмотрелись в предбаннике с широко распахнутыми дверями в зал. За столиком шла бойкая торговля соком. Девушка-буфетчица предлагала на выбор два вида яблочного сока, оба в одинаковых кувшинах и одинаковые на цвет: двадцать копеек стакан и семьдесят. Большинство брало тот, что за семьдесят. Взяли этого сока и оперативники. Оказалось — «сухарь», причем разбавленный водой чуть ли не наполовину.

— Ныряем? — предложил Савелий.

— Только танцев не надо.

В зале горели кварцевые лампы. Лиловый свет выхватывал ослепительными пятнами лишь светлые детали интерьера, как то: зубы, белки глаз и фосфорически-белые рубашки танцующих. Перекрывая ликующую «Феличиту», надрывался диск-жокей Стёпа, нёс он, по правде сказать, сущий бред. Опера примостились у стеночки, послушать кто, что, о чем.

Ждать пришлось долго. Выпитый «сухарь» уже успел выйти десятым потом, когда наконец-то прозвучало слово «косячок». Трое поддатых парней вывалились в предбанник, а оттуда на улицу.

Детки зашли через широкий пролом в заборе на территорию ЖБК и, не особенно таясь, обсуждали детали предстоящего дела: что за зелье — «драп» или «маца»?

— «Маца», конечно, за кого ты меня держишь.

— А откуда?

— Индийская конопля.

— Не гони, Воха, откуда индийская…

Воха уже разминал в руке косячок, когда Савелий резко вырулил из-за забора и схватил его за эту самую руку, плотно зажав между ладоней.

— Так, чем мы тут занимаемся? «Пыхнуть» решили? А ну, пошли на свет.

Вся троица послушно вернулась к входу, под яркий свет фонаря.

— Дима, проверь у этих карманы, — деловито распорядился Савелий. — Ну, молодые люди, сразу расскажем — где брали, у кого, как часто употребляем наркотик?