Боль в голове и позвоночнике усиливается. С трудом вспоминается, что надо напрягать бедра и плечи, помогать усталому сердцу качать кровь. Он снова на грани обморока и не знает, от инсульта или от перегрузки. Он точно помнит, что подъем кровяного давления при инсульте до добра не доводит.

Песнь корабля меняет тон, теперь он поет буквально голосом отца, выпевает слоги на иврите. Соломон если и знал, то давно забыл, что они значат. А, вот и эффект ауры. Любопытно.

Он хотел бы еще хоть раз увидеть Кэйтлин. Попрощаться, сказать, что любит ее. Он хотел бы увидеть, к чему приведет его двигатель. Сквозь оглушительную боль пробиваются покой и эйфория, заливают все вокруг. Так всегда было, думает он. С тех пор как Моисей увидел Землю обетованную, куда ему не суждено было вступить, люди хотят знать, что будет дальше. Он задумывается, не в этом ли истинная святость Земли обетованной — ты ее видишь, но не можешь в нее попасть. Там, где нас нет, трава всегда зеленее. Такое мог бы сказать Малик. Кэйтлин бы посмеялась.

Ближайшие несколько лет, а то и десятилетий будут завораживающе интересными, и это из-за него. Он закрывает глаза. Жалеет, что его там не будет.

Соломон расслабляется, и пространство обнимает его, как возлюбленная.

Сандра Макдональд и Стивен Кови

Дорога на ССП

Не то чтобы он был параноиком, но в последние сорок восемь часов перед отъездом Раити Очоа ел и пил только то, что успел припасти под своей койкой. Он как одержимый проверял уровень кислорода в своей крохотной каюте. Обходил стороной бар для членов экипажа на четвертом уровне (кто-то мог подсыпать ему отраву в пиво), избегал тренажерного зала (кто-нибудь мог «поколдовать» над беговой дорожкой), а во время рабочей смены старался держаться особняком, прожигая взглядом каждого, кто приближался к нему хотя бы на десять-пятнадцать футов (потому что кто-то ведь может действовать и напрямик — ломом по голове). Он и Уилла Дентона предупредил, велел быть осторожнее.

— Психанутый самоанец, — пробормотал Уилл. — Да расслабься ты. «Орбитал» на саботаж не пойдет.

«Лучше психанутый, чем мертвый», — сказала бы Джавинта, если бы она все еще с ним разговаривала.

Может, Уилл не воспринял опасность всерьез, или, может, его нарочно кто-то отвлек, или, возможно (ну возможно же!), это действительно был несчастный случай, но, когда серебристый контейнер опрокинулся, придавив Уилла к саням, и когда тот начал орать, дико, во всю глотку, под вой сработавшей сигнализации — когда все это произошло, первой мыслью Раити было: «Вот сукины дети, все-таки нашли способ меня остановить».

— Ра! — вопил Уилл. — Сними с меня эту штуку!

В наушниках Раити раздался голос диспетчера орбитального комплекса Хэла Карпентера: «Все под контролем! Заставь его заткнуться!»

Раити преодолел двадцать метров в два долгих прыжка. Площадка, как всегда, была прекрасно освещена, высоко над головой темнело и сверкало звездами небо Европы? [?Речь о шестом спутнике Юпитера.]. Солнце еще не показывалось из-за горизонта, но тонкая полоска Юпитера уже засветилась, и их запланированный отъезд был неизбежен. Он видел, что приятеля буквально пригвоздило, и сразу понял, что без машины-погрузчика его не освободить. Ближайший водитель, новичок, в панике забуксовал на льду.

— Не отрезайте мне руку! — подвывал Уилл. — Ра, я не смогу без руки!

— Никто тебе ничего не отрежет, — пообещал Раити. И, хотя это было абсолютно бесполезно, попытался отодвинуть многотонный контейнер. — Держись, ладно?

Новичка сменил более опытный водитель и после пары-тройки искусных маневров сдвинул контейнер с места. Уилл обмяк и лежал без движения. Раити освободил его, стараясь не смотреть на покалеченную, расплющенную руку, а потом обхватил товарища за талию. И они прыжками двинулись к ближайшему люку.

— Спасательная команда уже на подходе, — сообщил в наушники этот бесполезный кретин Карпентер.

— Я его уже вытащил, — огрызнулся Раити. — Открой воздушный шлюз номер шесть.

Когда они наконец очутились в шлюзовой камере, Уилл начал потихоньку приходить в себя. Его лицо под маской казалось безжизненным. Гермокостюм восстановился, затянув дыры и разрывы, но висящая плетью рука была так устрашающе вывернута, что Раити невольно отводил от нее взгляд.

— Прости, прости, — забормотал Уилл, очнувшись. — Я его не видел. Только бы руку не отняли.

Камера шлюза закончила цикл. Раити скинул шлем, а потом стащил шлем с Уилла.

— Все нормально, ты не виноват.

Кожа Уилла была липкой от пота и приобрела пугающий сероватый оттенок.

— Я весь план запорол.

— Зато я предусмотрел запас по времени, — сказал Раити. — Так что все в порядке.

Внутренний люк открылся, и из него высунулась голова молоденькой рыжей девушки-фельдшера:

— Как он?

— А вы как думаете? — огрызнулся Раити. — Носилки где?

Она удивленно заморгала:

— Мне сказали, небольшое происшествие.

— Небольшое? Черта с два. — Раити подпрыгнул, подтянулся, используя скобы для рук, и втащил за собой Уилла. Он никогда раньше не видел эту медичку. Застава «Астериус» была невелика, может человек триста, но она служила перевалочной станцией для личного состава, перемещающегося туда-сюда между базами на Северном полюсе и в Конемаре. — Он в шоке, рука раздроблена, вы что, информацию с вызовов не проверяете?

— Все у меня нормально с рукой, — выдавил Уилл заплетающимся языком и одарил медичку кривой улыбкой. — Как вас зовут?

Она была новенькой и совсем юной, но достаточно хорошо натасканной, чтобы проигнорировать его неуклюжий флирт и закрепить на шее Уилла диск.

— Телеметрическая аппаратура подключена, скоро будем, — торопливо произнесла она в гарнитуру для связи и только потом ответила: — Я Ану.

— Ану, — повторил Уилл. — Что поделываете сегодня вечерком, Ану?

Раити втащил его в лифт и скомандовал:

— Заткнись, Уилл.

Комната для ожидания в лазарете была наполовину забита народом, но дежурный врач немедленно проводила их в одноместную палату. Раити был не слишком высокого мнения о докторе Десаи — по его опыту она точно так же задирала нос, как и вся врачебная братия, — но, вводя Уиллу обезболивающее, она казалась сосредоточенной и компетентной.

— Мистер Очоа, вы можете подождать за дверью, — предложила она.

Здоровая ладонь Уилла взметнулась вверх и вцепилась в рукав Раити:

— Нет. Останься со мной.

— Присутствовать могут только члены семьи и самые близкие, — возразила Десаи.

— Да кто ж, мать твою, может себе позволить притащить сюда семью? — разозлился Раити.

— Следите за своим языком, пожалуйста, — сказала она. — Вы зарегистрированные партнеры?

Хватка Уилла стала только крепче:

— Не дай им оттяпать мне руку.

— Я женат. Моя жена сейчас на Гавайях, — сообщил Раити. В полумиллиарде миль отсюда, может быть, где-то на пляже.

Джавинта любила пляжи, но терпеть не могла купаться, да и кто захочет плескаться в крохотных лужицах с водорослями, мертвой рыбой и всяким мусором? Возможно, в эту самую минуту она сидит на песке, любуется волнами и подумывает о том, чтобы прервать шестимесячную тишину, протянувшуюся между нею и Европой.

Сканер, который держала Десаи, залил размозженную руку Уилла зеленым светом, проник сквозь гермокостюм и спроецировал картину повреждений на потолок. Десаи, отчаявшись выставить самоанца из палаты, быстро заговорила в диктофон. Раити понимал не все слова: дистальный отдел лучевой кости, проксимальное что-то там, перфузия. Юная фельдшерица, стоявшая в сторонке, наблюдала за происходящим с явным интересом.

Доктор прилепила Уиллу на плечо пластырь:

— Это и впрямь мощная штука. Когда подействует, вы часов на двенадцать лишитесь какой бы то ни было чувствительности от плеча и ниже. Дальше у нас по плану операция.

— Операция? — переспросил Раити, ощущая, как слово комом застряло в горле. — А сколько она займет?

— Мне нельзя делать операцию, — запротестовал Уилл. — Мы через час выезжаем. Отправляемся на ССП? [?Здесь: станция «Северный полюс».].

— Так это вы? Тот самый Психанутый Самоанец? — брякнула фельдшерица.

Раити залился краской.

— Да, это я.

— Анумати! — резко одернула девушку Десаи. Фельдшерица отвела взгляд. Десаи продолжила: — Операция продлится час или два, затем мы будем наблюдать за перфузией, чтобы убедиться, что вы не лишитесь руки. Потом еще как минимум три недели рука будет в лубке. И никаких гермокостюмов.

Уилл скорбно ударил головой по смотровому столу.

— Прости меня, Ра. Черт.

Раити не знал, что сказать. Он не мог до конца разобраться в своих ощущениях, но все это здорово напоминало свободное падение, когда внутри все скручивается узлом и конца и края твоему полету не видно.

— Все нормально, — пробормотал он, и голос его казался столь же далеким, как и Джавинта с ее пляжами. — Я и один справлюсь.

— Тогда вам стоит поторопиться, — сказала Десаи, не сводя сосредоточенного взгляда с пациента. — При несчастных случаях с такими последствиями требуется подавать отчет. Специалисты по технике безопасности наверняка захотят расспросить свидетелей происшествия. А это может затянуться на весь день.

Ощущение свободного падения резко испарилось.

— На вашем месте, — продолжала доктор, — мне бы пришло в голову исчезнуть, воспользовавшись грузовым лифтом. Отсюда сразу направо, вторые двери.

Раити ее не поблагодарил. Он даже не попрощался с Уиллом и не пожелал ему удачи. Когда очутился в лифте, его захлестнула такая волна гнева, что он ударил кулаком в потолок. Черт, черт, черт!

Сотни часов тщательного планирования, тысячи часов тревоги, его крошечная каюта была до отказа забита расписаниями, картами и списками припасов, и при этом он ни разу не задумался, что будет, если на его напарника-водителя рухнет контейнер.

За миг до того, как двери лифта должны были сомкнуться, между ними просунулся башмачок Ану.

— Я могу вам помочь, — заявила она. — Возьмите меня с собой.

Раити, не раздумывая, ответил:

— Абсолютно исключено.

Она смотрела на него с мольбой.

— На ССП работает мой парень. Мы много месяцев не виделись, только переписывались. Я бросила колледж и перебралась сюда, только чтобы увидеться с ним, но у меня кончились деньги. Вам же нужен кто-то, кто помогал бы вам в пути, вот я и могу помочь.

Он выпихнул ее ногу из щели между дверьми.

— Я в твоих услугах не нуждаюсь.

Двери лифта сдвинулись, заслонив от него расстроенное лицо девушки.

Добравшись до внутренних доков, он увидел двух человек в красно-белой униформе астериусовских специалистов по безопасности, они разговаривали с этим сукиным сыном Хэлом Карпентером. Тот стоял прямо на пути к ответвлению туннеля, ведущего к снегоходу. Но на Раити по-прежнему был гермокостюм, да и шлем при себе. Он мог выйти через дополнительный шлюз, подобраться к снегоходу снизу и выскользнуть из поля зрения камер. А меж тем часы отсчитывали драгоценные секунды. Он повернул назад, надел шлем и спустился по лестнице. Но как только он откроет шлюз, Карпентер это заметит. Необходим какой-то отвлекающий маневр…

Конец ознакомительного фрагмента