— Она должна была выйти замуж за одного иностранного принца, о котором никто толком ничего не знал, но в день свадьбы в собор, где они должны были тайно венчаться, ударила молния.

— Ого!

— Случился пожар. Священник погиб. Как и Августина Морозини.

— А жених?

— Догадайтесь.

— Не пытайте вы меня, что за манера?

Хитро прищурив глаза, его собеседник тянул паузу.

— Ну что, исчез? Антон Антонович?

— Именно так. Как в воду канул.

— Ясно. А бабки? В смысле, наследство?

— Ушло другим. У них этих Морозини было как собак нерезаных, — засмеялся бодрый старик. — Наливайте, господин сыщик. Помянем венецианцев!

Когда выпили, Долгополов сказал:

— Есть еще одна занимательная подробность. По настоянию жениха они должны были венчаться на одном из самых отдаленных островков Венецианской республики — Исола Нера, «Черном острове», в крошечном храме Всех Святых. Это туда попала молния. Но почему именно там? Вот вопрос. И кто был этот заморский принц, которому жестокая стихия сорвала все планы?

Подумав, Крымов спросил:

— Что будем делать?

— Подскажите, — кивнул Антон Антонович.

— Мне нужен более четкий портрет нашей красавицы Маргариты Николаевны Маковской. Уверен, органы знают все или почти все про ее финансовые дела, про сексуальные пристрастия осведомлены любовники. Но мне нужны самые потаенные секреты ее души. И тут может помочь либо тот, кого она действительно любила и кто любил ее, либо друзья — искренние. Последнее — самое надежное.

Антон Антонович усмехнулся:

— Я уже забросил эту информацию к моим многочисленным следопытам. И они кое-что накопали. Рита Маковская училась на романо-германском в МГУ. У нее были три лучшие подруги, неразлейвода. Одна вышла замуж и укатила в Париж, другая тоже улетела с мужем в Штаты. В Москве живет третья подруга, Марианна Логинова, которая осталась одинокой, преподает в простой школе на окраине столицы, но именно с ней крепче всего и дружила Маковская.

— Отчего же она не забрала ее в свое альпийское шале?

— Это мы и выясним, когда слетаем в Москву.

Крымов поморщился:

— Из-за одного разговора?

— Не только. Нам еще нужно будет переговорить с Матвеем Корнейчуком, шеф-поваром ресторана «Рог изобилия», который готовил блюдо одному из приглашенных на Рублевке. А именно — фазана по-балкански. Этот фазан убил олигарха, а его жену прикончила бразильская анаконда в собственном соку с миндалем в апельсинах.

— Вы бы сами такое отведали, Антон Антонович? В смысле, анаконду?

— Да к черту такие блюда. Лучше я своими руками поджарю курицу на сковородке, да с картошкой и луком, и употреблю все это под маринованные помидорки, бочковую капусту и яблочную наливку. Буду сыт и счастлив! А сейчас мы забронируем билеты на завтра.

2

В Москву они вылетели ранним утром. От Царева до столицы было ровно тысяча километров — перелет занимал час. Рейс для командированных: вышел из самолета, нырнул в метро или бросился в авто — и сразу в водоворот деловых встреч.

Они оказались в аэропорту Внуково довольно рано. Весеннее утро в столице вдохновляло. Ловить и мучить вопросами молодую учительницу в перерыве между уроками было бы непростительным зверством, поэтому они решили пока поистязать повара Матвея Корнейчука и сразу рванули в центр.

Сделав несколько звонков, два сыщика точно знали, что Корнейчук не на работе. Он отпросился, сказавшись больным, решил отлежаться дома, зализать раны, утопить воспоминания о допросах в бутылке-другой хорошего виски. Директор пошел ему навстречу, даже не желая представлять, что сейчас на душе у его бесценного сотрудника — известного повара, славившегося своими «оригинальными блюдами и страстными кулинарными импровизациями», как было написано в рекламном проспекте.

Крымов и Долгополов застали повара у подъезда его многоэтажного дома — тот нервно курил, разглядывая детскую площадку, где на карусели катались двое ребятишек, и было видно, что очередную ночь он провел в треволнениях.

Антон Антонович направился к нему ковыляющей походкой бескомпромиссного и жестокого старого палача, у которого на счету сотни жертв, как виновных, так, может быть, и невинных, и который живет и дышит только своей творческой работой. Крымов безмолвно следовал за ним.

— Матвей Семенович Корнейчук?

— Да, это я, — с перекошенным лицом ответил тот. — А вы кто?

— Прокурор Бархударов и майор Самсонов.

Оба показали шеф-повару липовые корки. Корнейчук уже трепетал и от голоса подкравшегося к нему старого волка, и от слов «прокурор» и «майор», и от своего имени, и от того, каким тоном все это было произнесено.

— Значит, это вы? «Мастер оригинальных блюд и страстных кулинарных импровизаций»! Какая формулировка, а?

— Но это и правда так.

— Очень может быть. Не пробовал ваших импровизаций и не жажду. А теперь, гражданин Корнейчук, соберитесь и рассказывайте про то, как вы с другими поварами отправили на тот свет двенадцать олигархов. И не юлите. Про импровизацию рассказывайте, в которой вы такой мастер.

— Я уже все рассказал вашим коллегам, — едва не плача, пробормотал шеф-повар. — Все, что помнил!

— А теперь расскажите мне, как вам пришел в голову рецепт этого блюда, и если вы будете искренни, я за вас похлопочу.

— В том-то все и дело, что он не пришел мне в голову! Это все «Мистер Аппетит». То ли контора, то ли человек? Фантом! Мы вопросов лишних не задавали, когда тебе сто тысяч баксов за один вечер, за одно блюдо отстегивают. Сами подумайте. У богатых свои причуды. Как я понял, эти двенадцать человек хорошо знали, кто их пригласил и почему, не сомневались, что отлично проведут время.

— И кто же?

— Не знаю, — развел руками повар. — Но они не проявляли ни малейшего беспокойства.

«Товарищ майор» перехватил взгляд «товарища прокурора»:

— Наша альпийская птичка расстаралась.

— Разумеется, — кивнул Антон Антонович.

— Какая альпийская птичка? — переспросил Корнейчук.

— Продолжайте, Матвей Семенович, не отвлекайтесь, — кивнул бодрый старик.

— Хорошо… Так вот, нам, каждому из двенадцати поваров, привезли продукты и рецепты будущих блюд. А потом шеф-повар, которого над нами поставили и который готовил для тринадцатого гостя…

— Был тринадцатый повар? — изумился Долгополов, даже забыв, что должен выглядеть палачом-инквизитором.

— Ну да, он наносил последние штрихи.

— Какие штрихи?

— Тут все дело было в приправах, понимаете?

— В каких таких приправах? — бросив взгляд на «товарища майора», спросил бодрый мрачный старичок. — С этого места ничего не упускайте.

— Когда мы все сготовили по рецептам, тринадцатый повар поставил у каждого из блюд приправы.

— Приправы?

— Да, как обычно, горками. Он все их попробовал при нас и при охране. Пробовал и кивал, мол, отлично, то что надо!

— И никаких подозрений с вашей стороны?

— А какие тут могли быть подозрения? Кто меня подозревает, когда я жарю утку по-пекински в своем ресторане «Рог изобилия»?

— Он говорит разумные вещи, — неожиданно кинул товарищ майор. — И что с этими специями было дальше?

— Шеф-повар сам все сделал. Добавил специи в каждое блюдо. На наших глазах и на глазах охраны.

Слушая его, старичок кивал.

— Как он выглядел, этот шеф-повар?

Матвей Корнейчук пожал плечами:

— Как китаец.

— Это был китаец?

— Или загримированный под китайца, точно не знаю. Но мне его лицо показалось маской.

— Какой еще маской? — возмутился старичок. — Что вы все недоговариваете?

— Как будто лицо его было маской, понимаете, буквально вросшей в кожу. Мне так показалось. Ну, знаете, как в фильмах бывает. А тут наяву. Я все пытался присмотреться к нему, но он разок зыркнул на меня, и сразу охота отпала.

— И вы не обсуждали его?

— Мы, повара, почти все говорили на разных языках, поэтому у нас не было ни времени, ни желания. Подписку давали о неразглашении и о том, что ни в коем случае не будем делиться кулинарными секретами. Да и вообще, у каждого была своя кухня. Так они организовали дело. Нас привезли, мы все приготовили, следуя рецептам, и отвезли обратно. Все, кроме меня, сели в самолеты и улетели. Только я вернулся раньше всех домой, — он оглянулся и кивнул на свою многоэтажку, — за сутки заработав кучу денег. Я был счастлив. Самые быстрые и легкие деньги в моей жизни.

— И, конечно, никто не знал, откуда он — тринадцатый повар?

— Никто. Но мы сделали на память фотографию.

— У вас есть фотография?! — чуть было не подпрыгнул бодрый старичок. — С этим поваром? С «Мистером Аппетитом»?

— Да, в телефоне. Вот она. — Корнейчук нашел и показал коллективное фото, на котором улыбались в камеру тринадцать поваров, все в белом. В центре стоял тринадцатый повар, высоченный луноликий китаец, и впрямь с физиономией, похожей на маску.

— Да, он китаец, — констатировал Антон Антонович и взглянул на коллегу. — Ну что, картина проясняется? Или еще более покрывается зеленой ряской?

— Скоро увидим, — многозначительно пообещал моложавый майор.

Попросив повара быть на связи, пожелав ему крепиться и более не увлекаться специями, которые и до тюрьмы могут довести, двое служак двинулись к ближайшему метро.