— Чем отличаетесь? — спросил с интересом Бейти.

— Я не оправдываю их, не боюсь их и не пытаюсь их понять. Я ненавижу их и хочу истребить.

Миллер посмотрел на часы.

— Кассель задерживается, — сказал он. — Впрочем, у нас все задерживаются, вы привыкнете, здесь все опаздывают.

— Да, я знаю, они не любят часы.

— Поэтому я их и ношу, — Миллер постучал по часам. — Кассель тоже, кстати, носит. Но по другим причинам, он у нас всё-таки релятивист…

За стеной начался дождь, возле гор начался дождь, облачные башни стали обычными облаками.

— По статистике, они чаще нападают в солнечную погоду, — сообщил Миллер. — Вам повезло.

— Это хорошо. И всё же эти нападения… нельзя их как-то предотвратить? — спросил Бейти.

— В некоторой мере, — ответил Миллер. — Я вижу, если они кого-то наметили. И тогда я отправляю его на Землю.

— И приказываете не болтать?

— Нет, — сказал Миллер. — Не приказываю. Никто и так не рассказывает. Это не те вещи, которые хочется вспоминать.

Дождь и серая пена спустились с гор, по прозрачной стене побежали ручьи, похожие на трещины.

Миллер сощурился.

— Ладно, — сказал он.

— Что?

— Кассель встретится с вами… Через полтора часа.

— Отлично!

— Не знаю, не знаю. Впрочем, ваш выбор, вы же можете быть везде, где ступала нога человека.

— А…

— Снарки завтра, — ответил Миллер. — Лучше с ними с утра, они с утра сонные, риска меньше. Знаете, Бейти, на Земле склонны недооценивать риски. На Земле считают меня паникёром, параноиком. Но я прав, я прав… Пойдёмте в фойе, Кассель спустится туда.

Миллер поднялся из кресла, направился к шлюзу. Бейти за ним.

— Кассель проведёт вас по Институту и наверняка покажет вам командный центр, — говорил Миллер. — Обратите внимание, там справа возле стены есть панель активации планетарного ключа. Вы финишировали над южным?

— Над северным.

— Значит, вы видели «Воргу». А над южным — «Шор». При активации системы изоляции терраформеры запускают над полюсами реакцию выжигания кислорода. С севера и юга сходят огненные стены, встречаясь в районе экватора. Примерно через полтора часа все формы жизни крупнее бактерий на планете уничтожены.

— Зачем вы мне это рассказали?

— Затем, чтобы вы понимали: будь моя воля, я бы повернул ключ в любое мгновенье.

Они проследовали через внутренний шлюз, преодолели короткий коридор и оказались в фойе. Бейти подумал, что не любит современную архитектуру ещё сильнее: фойе Института пространства представляло из себя сплющенный пузырь, мебель отсутствовала, а воздух имел синий металлический оттенок. В фойе имелся единственный выход, и Бейти подумал…

— Да, похоже на сыр, — подтвердил Миллер. — Но здесь всё так. Может, оно и к лучшему… Отвлекает.

— Кстати, вы спрашивали про костюм, — напомнил Бейти. — Мне должны были выдать какой-то костюм?

— Ерунда, — отмахнулся Миллер. — Забудьте.

— И всё-таки? Какой костюм? Химической защиты? Бактериологической? Глубинной, может?

— Костюм клоуна.

Бейти хмыкнул.

— Нет, это не плохая шутка, — уточнил Миллер. — Среди сотрудников Института распространено… не знаю, как это назвать… Поверье, предрассудок… Одним словом, считается, что ношение уродливой одежды снижает риск нападения.

— Почему?

— Вы что, совсем не знакомились с материалом?! — возмутился Миллер.

— Разумеется, знакомился. Но, наверное, не так хорошо.

— Наверное. Снарки обладают…

Миллер усмехнулся.

— Развитым чувством прекрасного, — сказал он. — Некоторые сотрудники полагают, что, если ты напялишь… кружевной фрак и рейтузы в ромб, снарки побрезгуют такой добычей. Но это чушь, на самом деле им плевать. Лично мне кажется, что это всё придумали сами снарки, они… — Миллер потёр вспотевший лоб. — Умеют внушать. Ведь весь этот нелепый птичий камуфляж есть проявление страха. А им нравится смотреть, как мы их боимся. Наверное, это весело.

— То есть, значит, надо не испытывать страх? — спросил Бейти.

— Поверьте мне, Бейти, не испытывать страх у вас не получится, — сказал Миллер. — Теперь слушайте…

* * *

— Айван Кассель, директор Института, — представился человек с дёргающейся щекой.

— Роберт Бейти, прикладная журналистика. Спасибо, что нашли для меня время.

Они пожали руки. Ладонь Касселя была болезненно горячей, руку Бейти он не отпускал дольше, чем позволяли приличия.

— Мы пошли навстречу Совету, — сказал Кассель. — Мы понимаем, что наша работа вызывает определённый резонанс, но… сейчас это не лучшая идея, поверьте. Впрочем, спорить у меня нет никаких сил…

Бейти удалось добыть ладонь из рукопожатия, Кассель этого, кажется, не заметил.

— Я расскажу вам о нашей работе, познакомлю с исследователями, покажу Институт… Вы прошли инструктаж?

— Да, — Бейти скептически улыбнулся. — Ваш начальник периметра меня проинструктировал. Интересные правила.

— Эти правила лучше соблюдать.

Кассель неожиданно оглянулся. Бейти тоже оглянулся. Никого. В фойе Института находились только они двое.

— Наверное, нам лучше пройти в более удобное место, — сказал Кассель. — В библиотеку? Это классика, интервью в библиотеке. Я бы предложил часовню…

Кассель рассмеялся собственной шутке.

— Да, пожалуй, в библиотеку имеет смысл, — согласился Бейти.

— Тогда следуйте за мной.

Кассель пересёк холл. Коридор был узок, без дверей и окон, напоминал овальную трубу. Кассель шагал так быстро, что Бейти не сразу сумел его догнать.

Они шагали по трубе, Кассель неожиданно остановился и повернулся.

— Что вы знаете о синхронной физике? — спросил он.

— Как все. Совету был нужен непредвзятый человек, поэтому в рамках университетского курса. Предположение о существовании потока Юнга в начале двадцать первого века, «Поправки в общую теорию поля», теоретическое обоснование Сойером возможности синхронизации. Строительство лаборатории по исследованию синхрон-эффектов над Меркурием, катастрофа, исследования потока Юнга, как потенциально опасные, прекращены…

— Да-да, почти на сорок лет, — кивнул Кассель. — Это считалось невозможным, я сам не верил… Мы тогда занимались надсветовыми скоростями, это тоже считалось невозможным, но мы всё-таки копошились, да…

Кассель замолчал, замер, уставившись в стену. Бейти побоялся его беспокоить.

— У меня была пара перспективных мыслей, как мне представлялось, — Кассель погладил пластик стены. — Конечно, мы поняли, что это была тупиковая ветвь, уже потом, когда появились снарки.

Щека у Касселя дёрнулась, он нащупал заусеницу в пластике и принялся увлечённо выкручивать её ногтями.

— Им был неинтересен надсвет, их занимало другое…

Кассель замолчал, оглянулся, посмотрел вдоль коридора.

— Наутилусы, — сказал Бейти.

— Да, они изучали строение ископаемых моллюсков, — сказал Кассель. — Думаю, это было…

Кассель опять замолчал. Бейти начинала раздражать эта манера общения: недомолвки, смена темы, паузы, быстрые рассеянные взгляды. И Бейти казалось, что от доктора Касселя тоже пахнет мятным ликёром.

— Одним словом, Сойеру удалось их убедить. Он был человек старый, не хочу знать как… Топологическое обоснование прокола Р-складки… они сделали это за два дня… И теперь мы летаем к звёздам.

Кассель справился с заусеницей и теперь разглядывал её на свет.

— Тогда у Сойера возникла другая гениальная идея…

Кассель растёр заусеницу о стену.

— Да, пойдёмте в библиотеку, это лучше всего, — сказал он. — В библиотеках всегда особая атмосфера. От этих коридоров устаёшь. Но здесь по-другому нельзя, Институт огромен… Раньше мы использовали электрокаты… Пойдёмте!

Кассель снова зашагал по коридору, стремительно размахивая рукой. Почти бежал.

— Рейн — планета физиков, — громко рассказывал Кассель. — Передний край изучения пространства, плацдарм для броска во Вселенную. Место, где завтрашний день уже стал сегодняшним…

Кассель то и дело оглядывался, что тоже раздражало; Бейти не выдержал и оглянулся. Коридор, насколько он мог видеть, был пуст. Но в этой пустоте словно… Видимо, неудачное решение, современная архитектура.

Кассель опять резко остановился.

— Сойер привлёк их к работе над изучением потока Юнга. Снарки заинтересовались… Идёмте!

Кассель снова заторопился, Бейти еле за ним успевал.

— А где-нибудь их ещё… используют?

— Нет. С ними занимаемся только мы и только здесь. Иногда мы проводим исследования для медиков или энергетиков, но, честно говоря… На Земле нет задач для них. И их нельзя использовать, они сами… Вот наша библиотека.

Они вошли в библиотеку.

Бейти подумал, что никогда не видел более странной библиотеки: книги располагались не в стеллажах, а в пирамидах, похожих на праздничные ёлки. Много книг громоздилось в стопках вдоль стен, валялось на столах и просто на полу. Книг было много, книжные поля уходили вправо, влево и вперёд, терялись в полумраке.

— Свет, — приказал Кассель.

Стало светлее, мрак почти исчез, но границы библиотеки Бейти не рассмотрел.

— Копия толедской библиотеки, — пояснил Кассель. — Или какой-то другой, не помню, Сойер был оригинал. Здесь направо.