Назад в космос

сборник

составитель Андрей Синицын

Роберт Ибатуллин. Диверсия

Лифт застрял на минус седьмом. Свет потускнел. Голубые квадратики кнопок на тачскрине погасли, вместо них выплыла надпись: «Экономьте энергию! Поднимаясь пешком на один этаж, вы спасаете 13 кв. м тропического леса».

— Перезагружается. Какой-то глюк. Сейчас поедем. — Доктор Яман глянул в телефон. — Время у нас есть — еще без пяти.

— Уже без пяти. — Докторка Хейс поджала губы. Полированный алюминий стен расплывчато отражал ее круглое черное лицо и тучное тело в лиловом костюме. — Ты не знаешь эту Ши. Она доложит, если мы опоздаем хоть на минуту. Вызывай диспетчера.

— Вызов не работает. — Яман показал на тачскрин, все еще без кнопок. — Все-таки лучше бы их оставили механическими.

— Не согласна. Электроника безопаснее. Больше контроля. Такова политика Фонда, и не нам с ней спорить… Ну? Как связаться с диспетчером?

— Сейчас найду. — Яман скроллил список контактов у себя в телефоне. — А насчет времени не беспокойтесь. Хабиб в любом случае опоздает сильнее. У него намаз. Уж по такому-то поводу даже коллега Ши не посмеет…

— Ты что, не читал мою рассылку? В этом кейсе Хабиб не участвует. — Хейс разглядывала свои ногти, покрытые золотым лаком. — Мусульмане не проявили интереса. Вместо него какой-то Пери… Пеки… Так и не смогла запомнить фамилию. От церкви «Атомный Мавзолей».

Яман оторвался от телефона.

— Долорес, извините, я действительно не читал. Наверное, попало в спам. И почему замена?

Хейс пожала плечами.

— Наш объект ведь утверждает, что он… из космоса. — Она изобразила кавычки толстыми пальцами. — Да, скорее всего просто шпионская легенда, но пока приходится рассматривать ее всерьез. А в этой религии… — Хейс помедлила, подбирая слова. — Придается сакральный смысл… всякому такому… космическому.

— «Атомный Мавзолей». Они что, за атомную энергию? И потом… — Яман бегал глазами по экрану. — Я сейчас посмотрел в Фондопедии — это же просто какая-то мелкая русская секта?

Хейс нахмурилась.

— Последний раз напоминаю: читай мои рассылки! Вот ляпнул бы слово «секта» при этом Пери… Пеки… и что тогда? Термин неуместный и оскорбительный. «Мавзолей» — прогрессивное религиозное движение, работающее в русле политики ответственного развития. Довольно влиятельное. Фонд их поддерживает… — Свет загорелся ярче, прозвучала мелодичная трель, тачскрин вновь покрылся квадратиками кнопок. — Ну наконец-то!

— Программа обновлена, — произнес лифт приятным гендерно нейтральным голосом. — Извините за доставленные неудобства. Пожалуйста, коснитесь изображения кнопки нужного этажа… — Яман нажал на «–9», но лифт не поехал. На тачскрине появились красные поля ввода. — Для данного этажа требуется авторизация, — продолжил голос автомата. — Пожалуйста, введите личный номер и пароль.

— Боже, сколько мороки! — Хейс быстро набила цифры. — Так вот, Фонд поддерживает этот «Мавзолей», поэтому и привлек их человека в нашу комиссию — поднять им статус. Это обсуждалось на Совете по биоэтике и изменению климата. Как видишь, уровень внимания к вопросу довольно высокий.

— Надеюсь, что этот… хм… святой отец не будет нам сильно мешать. — Яман ввел свой пароль, но ничего не произошло. Под двумя заполненными строками ввода пустела третья. — Господи, этот дурной лифт считает, что нас трое! Не поедет, пока не получит данные третьего человека!

— У тебя лишний вес, — буркнула Хейс. — Не подумай, что я хочу тебя оскорбить или критикую твою внешность, просто дружеский совет: займись спортом! После гормонов многих разносит, по себе знаю, но я-то за собой слежу! — Она показала на свои бока (по правде сказать, значительно шире, чем у Ямана).

— Однако раньше этого глюка с весом не было, — заметил тот. — Криворукие кодеры что-то поломали при обновлении. Продублирую свои данные в третью строку, вдруг сработает?

Лифт несколько секунд переваривал данные трех пассажиров, два из которых почему-то оказались тождественными, а потом произнес:

— Чрезвычайная ситуация. Пожалуйста, немедленно покиньте кабину. Спасибо, что воспользовались нашей продукцией! — Открыл двери и полностью выключил освещение и тачскрин.

— Идем скорее из этой ловушки! Спустимся по лестнице! — Хейс выскочила в вестибюль. — А насчет святого отца: что ты имеешь в виду?

— Ну, вдруг он заявит, что наш объект — какая-нибудь священная реликвия? — Яман придержал перед Хейс тяжелую дверь на лестницу, повеяло сквозняком. — Потребует себе?

— А, ты об этом. Не беспокойся. Наши безопасники не собираются никому ничего отдавать, и мы с тобой их поддержим. — Хейс спускалась, тяжело переваливаясь по ступеням. — Если понадобится, проголосуем за то, что объект не космического происхождения. Обычный робот-шпион… ну, просто не вполне обычный. Тем более что скорее всего это правда.

— Вообще-то я читал техническую экспертизу. Он очень старый и, безусловно, побывал в космосе, и…

— Джун, не мне тебя учить, как работать с выводами экспертов. Но! — Хейс подняла палец. — Мы, конечно, должны быть добросовестны. Никакой предвзятости.

Яман вздохнул.

— Ши тоже это понимает?

— Не уверена. — Хейс остановилась на площадке минус восьмого этажа под плакатом «Спасем антилопу гну!», перевела дыхание. — Конечно, она будет блюсти интересы СБ, но боюсь… не так деликатно, как следовало бы. Между нами, я была против ее включения в комиссию.

— Я так и думал. Но почему нам ее навязали? Мы так хорошо сработались с Крамером…

— Дело не в личностях. Просто этот человек из «Мавзолея» — белый цис-мужчина, и если бы остался Крамер, возникли бы вопросы… баланса, разнообразия… ты понимаешь. — Хейс отдышалась и зашагала дальше вниз. — Что касается Ши — я лично не имею ничего против нее. Руководство ею довольно, биография безупречная, но знаешь, мелкие детали…

— Например?

— Например, она вызывающе одевается.

Яман поднял брови.

— Да? По-моему, вполне скромно. Деловой костюм…

— Я не говорю, что она одевается неприлично, по-сексистски, типа юбка выше щиколоток и все такое. Но она вообще носит юбку, при том что она цис. Что она хочет этим сказать? Выпячивает свою биологическую женственность? Типа, я не то что всякие трансы? Конечно, это пока не регламентировано, но сложилась неписаная норма: цис-персоны должны носить унисекс. Все это понимают, но она делает вид, что нет. По-моему, это маркер скрытой трансфобии, и я намерена поднять вопрос на Совете по чувствительности и регламенту поведения…

Хейс и Яман остановились. Выход с лестницы на минус девятый этаж перегораживала дверь из матового бронестекла. Под потолком мигала красным индикатором камера биометрического контроля. На мониторе сбоку от двери появился строгий эмодзи и надпись: «Смотрите в камеру. Ждите подтверждения идентификации».

— И еще один факт о коллеге Ши, — продолжила Хейс, подставив лицо камере и официально улыбаясь. — На нее однажды напал мужчина, черный, предположительно с целью изнасиловать, и она его застрелила. Насмерть.

— Она носит оружие? — Яман тоже с дежурной улыбкой поднял взгляд в камеру и поправил узел зеленого галстука. — Летальное?

— Как сотрудница СБ имеет право. Пистолет, конечно, был умный, распознал угрозу как реальную, и суд ее оправдал, но согласись — она проявила бесчеловечие и недостаток гражданской ответственности. И — я не исключаю — расизм. Вообще она крайне закрытый, непрозрачный человек. Сильно подозреваю, что не так уж искренне разделяет наши ценности. Работала в проблемных странах, а там легко подхватываешь токсичные идеи… Ну надо же, в кои-то веки камера нас узнала! Идем скорее.

Монитор показывал радостный эмодзи и надписи: «Долорес Амбер Хейс — личность подтверждена. Нагарджун Яман — личность подтверждена». Матовые створки открылись, потянуло сквозняком.

— Господи! Чем здесь пахнет? — Хейс поморщилась.

— Не обращайте внимания, здесь вечно так. Какие-то проблемы с вентиляцией. Направо, пожалуйста. Нам нужно получить одноразовые пропуска.

Они свернули из лифтового вестибюля, миновали разноцветные урны для раздельного сбора восемнадцати категорий мусора (все были доверху и с верхом набиты чем попало) и вошли под арку бюро пропусков. Стены были увешаны правилами пропускного режима в анимешных картинках, а над окошком выдачи висел плакат: «Уважайте чужое личное пространство! Слишком тесное приближение может психологически травмировать». Но посетитель у окошка был лишь один — высокий, широкоплечий пожилой мужчина. Лысина и курчавая борода лопатой придавали ему вид античного мудреца, но дешевый серый пиджак смазывал впечатление. При виде членов комиссии он заулыбался и суетливо зашарил по карманам.

— Докторка Хейс, доктор Яман, если не ошибаюсь? — Он наконец нашел, что искал — визитные карточки, — и вручил обоим.

Убористый текст с одной стороны на русском, с другой на английском гласил: «Леонард Гайдарович Периханян, доктор технических наук, профессор, комиссар Интернационала красных космистов «Атомный Мавзолей», академик Евразийской академии ноосферы». Последовали улыбки, рукопожатия, комплименты.