Марла Мейсон закинула ноги на стол, поскольку это раздражало Вискарро.

— Ничего не имею против мертвецов, они никому не причиняют беспокойства. С другой стороны…

Вискарро злорадно осклабился.

— Тебя что интересует, дерзкое дитя? Плоские шуточки или новое поручение?

Он проявлял терпение паука-каменщика, когда нужно было планировать, замышлять и злоумышлять, но быстро раздражался, если собеседник не кивал и не поддакивал. У него было около пятидесяти учеников, бледных и запуганных, — они корпели над его обширными архивами, разбирали в поисках магических артефактов для хозяйской коллекции горы барахла, купленного им на аукционах и распродажах, и, по слухам, соревновались за честь сделать вечерний массаж, который непременно должен завершиться оргазмом.

Из всех фелпортских магов, на которых Марла хотела бы поработать, Вискарро занимал последнее место. Тем не менее она победила в бешеном конкурсе и была нанята. Волшебник высоко ценил ее услуги и платил соответственно. Причем Марла брала не деньгами, ее интересовали знания и сила, а Вискарро обещал научить полезным приемчикам и открыть заветные тайны.

— Выкладывай, старик.

Вискарро кивнул:

— Все просто. Я хочу, чтобы ты разнесла Ватта в клочья. Не волнуйся, твои дурацкие нравственные устои при этом не пострадают, — он всегда может раздобыть другое тело. Ватт — не просто некромант, он самая настоящая нежить.

— А слабо напомнить, кто у нас считается нежитью? Тот, кто пьет кровь, или тот, кто пожирает трупы?

Вискарро фыркнул:

— Ни тот ни другой. Нежить — это, в сущности, труп, в который вселилась его собственная душа. Непонятно по какой причине — генетика, проклятие, еще что-то, — но обычные пути к бессмертию закрыты для Ватта, поэтому, чтобы избежать абсолютного конца, он совершил некий темный ритуал. Поместил свою душу в маленький амулет — как правило, такими амулетами служат драгоценные камни, — совершил самоубийство и пришел в себя уже как немертвое создание. Его первоначальное тело недавно разрушилось при взрыве, и теперь он создает новое — подозреваю, оно будет похоже на самодельного робота. Ватт думает, что покупает источник питания для него, но на самом деле он покупает… ба-бах!

Вискарро стукнул по мудреному устройству. Шары пришли в движение, шестеренки сцепились — машинка заработала с негромким жужжанием.

— Так эта штуковина — бомба?

— И одновременно вечный двигатель.

— Вечных двигателей не бывает.

— Разумеется. Это устройство понемногу черпает инерцию и скорость из разных источников — проезжающих мимо автомобилей, дедушкиных часов, аттракционов. Использует даже вращение Земли. Его сто лет назад изобрел безумный маг-механист по имени Канарси. С этой машиной Ватту не понадобится перезаряжать аккумуляторы.

— Это не твой стиль — портить старинную магическую аппаратуру. Не боишься получить дыру в своей коллекции?

Вискарро беспечно махнул морщинистой конечностью, так похожей на когтистую лапу, что и рукой не назовешь. Марла не знала, насколько он стар, но слово «допотопный» казалось самым подходящим.

— У меня есть еще два двигателя Канарси. Кроме того, Ватт пообещал обменять машинку на некий… предмет, который мне нужен.

— Тогда зачем взрывать эту обманку?

— Ммм? Конечно же, затем, что он задумал перехитрить меня. Он знает: сам я к нему не приду, — (Вискарро страдал агорафобией, хотя Марле казалось странным, что волшебника пугает внешний мир, который сам его изрядно боится), — и планирует убить моего посланца. Потом он скажет, что посланец так и не объявился, и оставит себе двигатель и снежный шар.

— Снежный шар? Ты отправляешь меня взорвать этого типа и украсть снежный шар?

— Это необычный снежный шар… Волшебства в нем всего ничего, зато он проклятый. Тебе эта вещь совершенно ни к чему, а для меня представляет ценность. Скажем, я ее хочу приобрести по сентиментальным соображениям, — с непроницаемым лицом заявил Вискарро.

Вообще-то, он не сентиментальнее печеночного паразита, но какая разница, пока Марле платят? Убить так убить, хотя если Ватт — нежить, то это и не убийство вовсе, а уничтожение монстра.

— С чего ты взял, что он собирается тебя надуть?

Вискарро нахмурился.

— С того, что давно его знаю, мы во многом похожи, и на его месте я поступил бы именно так.

— Ладно, о цене договорились. Я берусь за это дело. Куда лететь?

Пока по наемническим делам ей приходилось бывать в Лас-Вегасе, Лос-Анджелесе и Чикаго. Марла надеялась, что на этот раз цель окажется ближе, в Бостоне или Питсбурге, и надолго оставлять Фелпорт не придется. Уезжать из родного города она не любила.

— Ватт укрылся в горах Северной Каролины, близ захолустного городишки под названием Свитуотер. Довольно милое местечко, осенью особенно. Я давно там не был, но помню краски листвы…

— И какие черти занесли туда колдуна? Это даже не Южные Аппалачи… — Она махнула рукой. — Черные медведи, соломенные шляпы, самодельное виски, кровосмешение… Вот вроде бы и все радости жизни?

— Узколобая провинциальная ханжа. Я, уроженец Юга, с нежностью вспоминаю барбекю по-лексингтонски, хотя сейчас его там не найдешь. И мистер Ватт, увы, не самодельным виски промышляет. — Помолчав, Вискарро добавил: — Нынче он предпочитает синтезировать метамфетамин.

— Это утешает.

Вискарро закончил возиться с двигателем и пододвинул его к Марле.

— Еще кое-что. В эту поездку ты не должна брать плащ.

Марла дотронулась до серебряной булавки в виде пчелы, которая скрепляла накинутый на плечи красно-белый плащ.

— Ты мне не мамаша! Какое тебе дело до моих предпочтений в области моды?

Вискарро оскалился:

— Мода тут ни при чем. Твой плащ — оружие.

— Просто замечательно. И с чего это вдруг мне отправляться на дело безоружной?

Марла терпеть не могла всякие оговорки и ограничения. Жизнь и так не сахар; какой смысл еще и укладываться в прокрустово ложе? При выполнении любого задания полезно иметь выбор средств. А что касается этого плаща (приобретенного в «Магазине для бережливых»), так о нем вообще никогда вопрос не ставился. Плащ быстро исцелял раны и при необходимости превращал хозяйку в уникальную машину для убийства. Требовалось только выпустить на волю чуток его могучей силы.

Вискарро покачал головой:

— От этого плаща за версту несет магией, а нужно, чтобы Ватт увидел в тебе простого курьера. Кроме того, хотелось бы поглядеть, как ты справишься без этого преимущества. Многие, знаешь ли, болтают, что ты просто бездарная наемница, которой посчастливилось найти великолепное магическое оружие. И некоторые не говорят: «Я хочу нанять Марлу», они говорят: «Я хочу нанять эту девицу с плащом».

— Глупости! — фыркнула Марла. — Да и не нуждаюсь я в плаще — сама умею ломать шеи.

Может, у нее и впрямь развилась зависимость от этого артефакта? Марле не нравились ощущения, возникавшие, когда действовал плащ. Он был намного старше ее, возможно, умнее и уж точно злее. А подчас даже возникало чувство, что не она носит плащ, а он ее.

— Можешь оставить его у меня в кладовке… — начал Вискарро.

— Чтобы назад получить дрянную подделку с одноразовыми чарами?

Алчность Вискарро в отношении магических артефактов была легендарной, и он не колебался, когда подворачивалась возможность присвоить новый предмет для обширной коллекции. В этой страсти было что-то нездоровое, свидетельствующее о глубинном психологическом изъяне. Может, детская травма?

— Как-нибудь обойдусь.

Утренним рейсом Марла прилетела в Гринсборо. Оттуда местный житель, знакомый колдуна, меньше чем за два часа привез ее в горы неподалеку от Свитуотера. Водитель оказался симпатичным белокурым парнем, примерно ровесником Марлы. Однако он помалкивал всю дорогу, поскольку челюсти были стянуты проволокой, только изредка ворчал. Интересно, проволока — это в наказание или Вискарро боится, что парень сболтнет лишнее?

В горах она оказалась впервые и должна была признать, что красот там хватает. Даже дух захватывало, когда сразу за обочиной вдруг открывалась зеленая пропасть, а вдали проглядывали из тумана сизые горы. Но бывало и страшновато, в особенности когда дорога ныряла в ущелье и с обеих сторон нависали голые скалы, — казалось, впереди непременно подстерегает камнепад. Стоило подумать о неприятных сюрпризах, припасенных природой для человека, и даже живописные виды переставали радовать душу.

Марла жила в центре города, и ей это всегда нравилось. Единственной растительностью, которую она видела в это время года, были цветы на подоконниках и трава, пробившаяся сквозь асфальт.

Она чувствовала себя намного лучше, когда проезжала мимо старых торгово-развлекательных центров и питомников с рождественскими елками, — эта незамысловатая забота о людях вкупе с откровенным консумеризмом позволяла чувствовать себя почти как дома.

Водитель остановился посреди стиснутой сосняком дороги и кивнул на еле заметную подъездную аллею, вьющуюся по склону горы.

— Спорю, зимой въехать туда — целое приключение, — сказала она. — Мой клиент наверху?

Водитель кивнул, вынул из бардачка два секундомера (каждый установлен на один час) и одновременно нажал кнопки.

— Ты вернешься за мной через час? — спросила Марла.

Водитель снова кивнул.

— Если к этому времени я не управлюсь, приезжай ежечасно, пока я не появлюсь.

Изобразить губами «нет» водителю было больно, хотя он и пытался. Тогда он отрицательно покачал головой.

Марла усмехнулась и достала из рюкзака свой любимый кинжал. Старый, но всегда превосходно наточенный.

— Нет, Челюсти, так дело не пойдет. Ты будешь приезжать через каждый час, или я найду тебя, когда самостоятельно выберусь отсюда. Я, знаешь ли, поднаторела в магии. Умею с помощью слова разжигать костер, могу проникать в чужие сны и запросто делаюсь невидимкой. Но ради тебя мудрить не стану, а просто вот этим ножом отрежу яйца. Только сначала затуплю его, чтобы удовольствие растянуть. Понятно излагаю?

Выпучив в ужасе глаза, парень энергично закивал.

— Вот и замечательно. Можешь купить пончиков по дороге.

Она выскользнула из машины и пошла в гору по подъездной дорожке. Хоть и была в хорошей форме, вскоре заныли мышцы. Нужно бегать на стадионе, и желательно тренироваться на спусках и подъемах — простой ходьбы по ровным улицам Фелпорта явно недостаточно.

Пели птицы, дул холодный ветер — осень давала о себе знать. Что уж кривить душой, желтеющая листва, проглядывая кое-где среди вечнозеленых деревьев, радовала глаз. Подъездная аллея закончилась рядом с низким фундаментом, на котором, скорее всего, прежде стоял перевозимый дом. Она вздохнула, оглянулась и по дорожке, похожей на оленью тропу, углубилась в лес. «Вечный двигатель» в рюкзаке ужасно оттягивал руку, так и норовил задеть за дерево или землю. При каждом нечаянном ударе она все пуще нервничала, даже понимая, что заряд не взорвется, пока она не нажмет на кнопку лежащего в кармане пульта для гаражных ворот.

Тропинка вывела на поляну, где стояли серебристый жилой автофургон устаревшей конструкции и маленькая бревенчатая хижина, ни дать ни взять сохранившаяся со времен Авраама Линкольна.

Дверь дома на колесах с грохотом распахнулась, и оттуда выскочили два гориллоподобных бритоголовых молодца в грубых комбинезонах; за ними валило незримое вонючее химическое облако. Парни взяли на изготовку новенькие черные дробовики. Оба были потенциальными медалистами Олимпийских игр среди уродов, но тот, что справа, продемонстрировал Марле свои зубы — зеленые там, где не желтые, желтые там, где не черные, и черные там, где не отсутствовали. Первое место в номинации «самый небрежный уход за зубами» ему было гарантировано.

— Вроде она не из полиции, — сказал Серебряный Медалист на Звание Урода.

— Смахивает на заплутавшую студентку, — заявил Золотой Медалист.

— Мне нужно повидать мистера Ватта. Ему посылка из Фелпорта.

Серебряный ухмыльнулся и качнул ружьем в сторону хижины:

— Тогда заходи.

— Вот так просто? Вы не будете меня обыскивать на предмет оружия?

Золотой рассмеялся:

— Направишь оружие на мистера Ватта, а он воткнет его туда, где Бог тебя расщепил.

— Должно быть, вы нравитесь женщинам, парни, — сказала Марла, поднимаясь на крыльцо.

Интересно, после того как она взорвет босса, придется заняться этими двумя или им с перепугу будет не до нее? Может, от взрыва загорится серебристый автомобиль, в котором наверняка стряпают метамфетамины, — там, конечно же, полно горючих материалов. Марла не убийца по призванию, но эти парни могут быть опасны. Так что совесть ее потом не замучает.

Она постучалась, и ответил голос — он звучал так, будто прошел последовательно через волынку, несколько бутылок и кузнечные мехи:

— Заходи.

Марла открыла дверь и вошла, но увидела лишь груду хлама. Хибара была набита полками, которые ломились под тяжестью фарфоровых статуэток и мишуры; с неудовольствием она заметила там и сорок — пятьдесят снежных шаров. На столе — в качестве его служила большая кабельная катушка — стоял разрезанный надвое автомобильный двигатель, низкий верстак был завален металлической стружкой и обрезками проводов, а на стене висели различные инструменты. Посреди помещения громоздилась куча хлама высотой почти с Марлу: решетки радиатора, дверца от холодильника, блестящие колпаки от колесных дисков, шарнирно соединенные длинные металлические стержни, стеклянные предохранители размером с кулак, резиновые шланги и…

Верхушка груды хлама повернулась к ней, вспыхнули два янтарных огонька, и тот же свистящий голос раздался в насыщенном дизельным выхлопом воздухе:

— Привезла двигатель?

Вискарро говорил насчет робота со свалки, но Ватт больше походил на целую свалку технического барахла.

— Да, сэр. У вас есть снежный шар?

Последовали пронзительные свистки. Марла расценила это как злорадный смех — известно же, что злые волшебники обожают злорадно смеяться.

— В наличии. Однако прежде хотелось бы взглянуть на твой товар.

Марла пожала плечами и достала из рюкзака двигатель. На конце манипулятора, протянутого Ваттом, шевелилось множество непонятно как присоединенных пальцев. Волшебник схватил двигатель, запустил и посмотрел на вращение деталей.

— Чудесно.

Он потянулся к своей груди — Марла предположила, что это грудь, — и открыл нечто похожее на панель автомата-выключателя. Пока чародей увлеченно запихивал в себя двигатель и подсоединял к нему различные провода, Марла исподтишка рассматривала снежные шары. Обыкновенные сувениры: снеговик, Санта-Клаус, Эйфелева башня, знак Голливуда — можно подумать, там когда-нибудь выпадает снег, — клоун, белый медведь, рождественская елка, семисвечник, гора, пирамида, парусник…

Однако шары давно не встряхивали, «снег» в них сейчас не плавал. Во всех, кроме одного, стоявшего на верхней полке. Стеклянная емкость размером с бейсбольный мяч, на круглом черном цоколе, была полна кружащихся хлопьев; одна сплошная белизна, сквозь которую ничего не разглядишь. Может, у цацки пружинный завод или батарейки — Марла не следила за достижениями в технологии снежных шаров, — однако именно эта штуковина, вероятнее всего, имеет магические свойства.

Она подошла ближе и увидела сквозь стекло крошечную черную фигурку, то исчезающую, то появляющуюся в вихрях снега.

— Я возьму вот этот.

Встав на цыпочки, она протянула руки к снежному шару.

— Нет, не возьмешь. — Глаза Сэйвери Barra замерцали ярче. — Я намерен стереть твою память и продать тебя джентльменам из соседней долины.

— Praesidium, [Защита (лат.).] — произнесла Марла, хотя ей казалось, что глупо использовать латынь для запуска заклинания; почему бы просто не сказать «защита», «силовое поле» или что-то в этом роде?

Но здесь чужая территория, и игра идет по правилам Вискарро.

Марла почувствовала, как заработали чары. Воздух кругом слабо замерцал, будто она смотрела через кривое стекло. А теперь руку в карман и нажимаем кнопку на пульте…

Взрыва, однако, не последовало. Она сильнее надавила на кнопку — с тем же результатом. A-а, черт! Это что, предательство?

Нет, она верила, что Вискарро хочет заполучить снежный шар и созданная им защита от ударной волны действует. Скорее всего, он поручил кому-то из своих олухов-учеников собрать бомбу, а проверить не удосужился.

К счастью, магическое заклинание прекрасно защищало и от зазубренных молний, метнувшихся из «тела» Ватта. Марла кинулась наутек. Ее мать часто повторяла: «Беги, как будто у тебя задница горит и вот-вот догонит голову».

Силовое поле вокруг колыхалось невообразимым мыльным пузырем. Это, конечно, очень кстати, однако пузырь просуществует считаные минуты. Ватт позади гневно взревел — никак иначе нельзя было расценивать пронзительный писк. Откуда-то выскочили Золотой и Серебряный, открыли ураганный огонь, однако свинец пока не причинял ей вреда.

Пока.

Она выхватила из кармана секундомер. На все про все, включая подъем на гору, потрачено двадцать восемь минут. Значит, если она добежит до конца подъездной аллеи, Челюстей там не застанет.

Сначала нужно отделаться от преследователей. Марла помчалась среди деревьев, петляя и выискивая, где бы залечь. За первую минуту ее силовое поле сломало три ветки, оставляя отчетливый след, однако потом оно начало потрескивать, и Марла пошла осторожнее, стараясь не оставлять признаков своего пребывания.

Шум ломящегося через заросли Ватта ослабевал, но был еще слышен за спиной. Она уже намеревалась сделаться менее заметной с помощью отводящего глаза заклинания — Ватта оно, скорее всего, не обманет, но может подействовать на его метамфетаминовых «горилл», — когда, перепрыгнув через большое бревно, обнаружила на другой стороне крутой спуск. Мама всегда говорила: «Смотри, куда прыгаешь», что неизменно бесило Марлу. Во-первых, это дурацкое тупое клише, а во-вторых, мамаша так часто связывалась на одну ночку с сиволапыми грубиянами, что вряд ли заслужила право высказывать подобного рода предостережения.

Однако сейчас совет мог сгодиться.

Если бы Марла не ухватилась за ветку куста, она до самого конца склона катилась бы кубарем. Ну, хоть удержалась, уже хорошо. Плохо то, что у нее, повисшей на середине склона одной из гор северокаролинского Голубого хребта, никак не идут из головы мысли о матери. В пятнадцатилетием возрасте Марла сбежала из дома, и за прошедшие с тех пор без малого семь лет они ни разу не виделись. Дочь совсем не скучала, но, положа руку на сердце, жить с матерью было бы лучше, чем ждать, когда тебя прикончит робот со свалки. Изредка мама углублялась в какую-нибудь двенадцатиступенчатую программу — она, как и дочь, увлекалась самоанализом, — и тогда с ней можно было худо-бедно ладить. Впрочем, обычно где-нибудь на четвертом или пятом этапе она упиралась в тупик и все бросала.

Набравшись отваги, Марла решила тоже провести инвентаризацию — пусть не содержимого своей психики, но содержимого потрепанного рюкзака.

Его она сейчас сжимала в руке, которой не держалась за куст. Он соскользнул с плеча и едва не укатился вниз по склону… горы? Или правильнее сказать — холма? Жителю Индианы, а конкретно города Фелпорт, откуда знать что-то о горах?

В рюкзаке лежали полезные вещи, хрупкие и не очень. В том числе два ножа: старинный кинжал, подаренный наставником, и второй, хорошо сбалансированный для метания, — этот она купила сама. Пятидесятифутовый отрез тонкой прочной веревки со складной кошкой на конце. Два латунных кастета с отличной инерционной магией, идеальные для рукопашной схватки. Запасные носки. Пончо от дождя. Тронутая ржавчиной жестянка от конфет «Алтоидс» с миниатюрным набором выживания: сигнальное зеркальце, непромокаемые спички, кремень, ножовочное полотно, ватные шарики, неволшебный компас, медная проволока для силков, рыболовная леска с крючками, кусок свечи, фонарик не больше тюбика губной помады, полиэтиленовый мешок для воды и таблетки йода.