— Ты?! — возопил он. — Это ты! Ты съел мой ужин! — Он схватил короля за грудки и хорошенько встряхнул. — Почему? Почему ты так поступаешь?
Джон Аскгласс не промолвил ни слова, чувствуя, очевидно, за собой определенную вину. Он решительно высвободился из рук углежога, вскочил на коня и умчался с поляны.
Тогда углежог снова отправился в аббатство Фернесс.
— Этот злодей вернулся и на этот раз слопал весь мой сыр! — сказал он елемозинарию.
Монах печально покачал головой, скорбя о греховности бренного мира.
— Хочешь, я дам тебе еще сыра? — предложил он. — И хлеба в придачу.
— Кто из святых отвечает за сыр? — хмуро спросил углежог.
— Думаю, святая Бригитта, — отвечал елемозинарий, поразмыслив немного.
— Где я могу увидеть эту госпожу? — допытывался углежог.
— В Бекермете ее церковь, — подсказал монах и объяснил бедолаге, как найти дорогу к нужному храму.
Вот так углежог заявился в Бекермет и, войдя в церковь, грохотал утварью по алтарю, орал, — в общем, наделал шума, так что святая Бригитта с тревогой посмотрела с небес и поинтересовалась, не может ли она чем-то помочь.
Углежог долго расписывал свои злоключения и происки неведомого врага.
Святая Бригитта выразила сочувствие, а потом сказала:
— Все же боюсь, я не тот помощник, который тебе нужен. Я покровительствую дояркам и молочникам. Я помогаю маслу сбиваться, а сырам созревать. Но я не имею никакого отношения к странному человеку, съевшему твой сыр. С просьбой покарать воров и вернуть украденную собственность обычно обращаются к святому Николаю. А есть еще святой Александр Команский, который заботится об углежогах. Может быть, — с надеждой закончила она, — ты помолишься кому-то из них?
Но углежог и слушать не желал о том, чтобы искать нового святого.
— Ты обязана заботиться обо всех нищих, грязных оборванцах — таких, как я! — настаивал он. — Сотвори чудо!
— Но, быть может, — сказала святая Бригитта, — этот человек не думал оскорбить тебя молчанием? Вдруг он немой?
— Э, нет! Я видел, как он разговаривал с собаками. Они слышали голос хозяина и радостно виляли хвостами. Ты святая? Так займись своим делом. Обрушь ему на голову Бленкатру!
— Нет, — вздохнула Бригитта. — Этого я, конечно же, сделать не вправе. Но он, безусловно, согрешил, лишив тебя ужина. Думаю, следует преподать ему небольшой урок. Совсем небольшой.
В это время Джон Аскгласс со своей свитой собирался на охоту. На конюшню забрела корова. Она подошла прямо к королю, садившемуся в седло, и завела долгую проповедь на латыни о греховности воровства. Потом конь повернул голову к хозяину и торжественно провозгласил, что вполне разделяет мнение коровы и просит прислушаться к ее словам.
Все придворные и слуги, оказавшиеся на конюшенном дворе, в немом изумлении смотрели на эту сцену. Ничего подобного здесь допрежь не происходило.
— Это же волшебство! — воскликнул Уильям Ланчестер. — Но кто посмел?
— Это я сделал, — быстро сказал Джон Аскгласс.
— Правда? Но зачем?
— Чтобы как можно глубже осознать собственные грехи и заблуждения, — после недолгого молчания ответил король. — Так должен время от времени поступать всякий христианин.
— Но разве вы что-то украли? Тогда зачем?..
— О господи, Уильям! — вскричал Джон Аскгласс. — Ты задаешь слишком много вопросов! Сегодня я не поеду на охоту!
И он поспешил уйти в розарий, чтобы не слушать коня и корову. Но там розы повернули к нему свои алые и белые бутоны и долго, подробно растолковывали обязанности правителя по отношению к беднякам, а некоторые из цветов даже злобно шипели: «Вор, вор…» Он закрыл глаза и заткнул уши пальцами, но к тому времени подоспели охотничьи псы, которые, потыкавшись в лицо хозяина мокрыми носами, сказали, что он их весьма и весьма разочаровал. В конце концов король укрылся в комнатушке под самой крышей замка, но в тот день даже камни, из которых была сложена стена, изрекали строки из Библии, в особенности осуждающие воровство.
У Джона Аскгласса не было нужды спрашивать, кто же виновник его беспокойства — и корова, и конь, и камни, и даже розы настойчиво напоминали о жареном сыре, но король твердо вознамерился выяснить, что же это за поразительный чародей такой и чего он хочет. Для этого он прибегнул к помощи самых волшебных из всех живых тварей — воронов. Часом позже огромная, в добрую тысячу птиц стая, такая плотная, что напоминала черную гору, мчалась по небу. Они закрыли собой всю поляну углежога, хлопая смоляными крыльями. С деревьев слетела листва, человек и поросенок упали в грязь. Вороны изучили все воспоминания и мысли углежога, выискивая отголоски колдовства, а для пущей уверенности заглянули в мысли и воспоминания Черныша. Мудрые птицы узнали, о чем думали человек и свинья, еще будучи в чреве своих матерей, узнали, о чем они будут думать, отправляясь в мир иной. И нигде не обнаружили даже следа магии.
Когда они улетели, на поляне появился Джон Аскгласс; сложив руки на груди, он хмурился. Неудача воронов его глубоко разочаровала.
Углежог медленно поднялся с земли и ошарашенно огляделся. Вряд ли лесной пожар смог бы причинить больше ущерба. С деревьев осыпались ветки, а все вокруг покрывал толстый слой черных как смоль перьев.
— Отвечай немедленно, почему ты мне досаждаешь? — в гневе закричал он.
Но Джон Аскгласс не промолвил ни слова.
— Я обрушу Бленкатру тебе на голову! Я сделаю это! — Углежог ткнул грязным пальцем в грудь короля. — Ты знаешь, что я могу!
На следующий день углежог стоял под стенами аббатства Фернесс еще до рассвета. Перехватил елемозинария, который направлялся к отцу-настоятелю, и принялся жаловаться:
— Он вернулся и уничтожил мой лес. Все вокруг стало черным и безобразным!
— Какой ужасный человек! — сочувственно воскликнул добрый монах.
— Кто из святых отвечает за воронов?
— За воронов? Ни один, насколько я знаю. — Елемозинарий задумался. — Вроде бы у святого Освальда был прирученный ворон, в котором он души не чаял.
— И где мне искать его святость?
— У него есть новопостроенная церковь в Грасмире.
Вот так углежог оказался в Грасмире, а там начал кричать и бить по стенам подсвечником.
Святой Освальд высунулся с небес и окликнул его:
— Что вопишь, как резаный? Я не глухой! Чего тебе надо? И поставь подсвечник на место! Он дорогой!
Бесконечное терпение святого Кентигерна и святой Бригитты объяснялось тем, что при жизни они вели кроткую и благочестивую жизнь монахов. Но святой Освальд был королем и воином, слепленным из совсем иного теста.
— Елемозинарий из аббатства Фернесс утверждает, что ты любишь воронов, — объяснил причину прихода углежог.
— Люблю — это слишком сильно сказано, — ответил святой Освальд. — Да, в седьмом веке одна такая птица имела обыкновение сидеть у меня на плече. Она до крови клевала мне ухо.
Углежог расписал подробно, как безмолвный человек портит ему жизнь.
— А может, у него есть причина поступать так? — ядовито заметил святой Освальд. — Не бил ли ты часом о стенки его дорогими подсвечниками?
Но бедняк с негодованием отмел любые обвинения.
— Хм, — глубокомысленно заметил Освальд. — Всем известно, что на оленя могут охотиться только короли. — (Углежог смотрел непонимающе.) — Давай разберемся. Человек, одетый в черное, обладающий могучей магией, повелевающий воронами и с охотничьими правами короля. Никого тебе не напоминает? Сам вижу, что не напоминает… А вот я догадываюсь, о ком идет речь. Он в самом деле довольно высокомерен, и, сдается, пришла пора слегка его приструнить. Я так понимаю, ты рассердился, что он с тобой даже не поговорил?
— Точно!
— Ну ладно. Я полагаю, что слегка развяжу ему язык.
— Да что ж это за наказание?! — возмутился углежог. — Я хочу, чтобы ты обрушил Бленкатру ему на голову!
Святой Освальд сердито рыкнул:
— Много ты понимаешь! Послушай меня, я гораздо лучше знаю, как причинить человеку страдание!
Едва святой замолчал, как Джон Аскгласс заговорил торопливо и довольно взволнованно. Поначалу никто не испугался, хотя все удивились. Придворные и слуги вежливо слушали короля. Но время шло и шло, а он не прекращал речей. Он проболтал весь ужин, проболтал вечернюю молитву, проболтал ночь напролет. Он сыпал пророчествами, пересказывал библейские притчи, излагал историю волшебных королевств и учил печь пироги. Он выдавал тайны — политические и магические, сатанинские и божественные, а также тайны скандальные, в результате чего королевство Северная Англия низверглось в пучину политических и теологических дрязг. Томас Дандэйл и Уильям Ланчестер увещевали его, и угрожали, и умоляли, но никакая сила не заставила бы короля умолкнуть. В конце концов пришлось запереть Джона Аскгласса в маленькой комнате под крышей замка. Но поскольку у правителя всегда должны оставаться слушатели, чтобы не унижать его королевское достоинство, этим двоим господам пришлось терпеть его общество день за днем. Через трое суток он замолчал.
А еще спустя два дня Джон Аскгласс приехал на поляну посреди Кумбрийского леса. Король был таким бледным и осунувшимся, что в углежоге пробудилась надежда: не смягчился ли святой Освальд к мольбам бедняка, не обрушил ли Бленкатру на голову обидчика.
— Чего ты добиваешься? — осторожно поинтересовался Джон Аскгласс.
— Ха! — с видом победителя заявил углежог. — Проси у меня прощения за то, что превратил бедняжку Черныша в лосося!
Повисла долгая тишина.
Потом, поскрипев зубами, Джон Аскгласс попросил прощения у углежога.
— Может, ты еще чего-нибудь хочешь?
— Сделай, как было, все, что ты испортил!
В тот же миг появились куча угля и хижина, целые и невредимые. Деревья приняли первоначальный облик, зеленая листва покрыла их ветви, а по поляне расстелился ковер нежной молодой травы.
— Что-нибудь еще?
Углежог закрыл глаза, напряженно пытаясь представить какое-нибудь сверхъестественное сокровище.
— Еще одну свинью! — заявил он наконец.
Джон Аскгласс начал догадываться, что где-то просчитался, хотя никак не мог понять, где именно. И тем не менее он нашел в себе силы, чтобы поставить условие:
— Я дам тебе свинью, если пообещаешь никому не говорить, откуда она у тебя появилась и почему.
— Да как я могу? — удивился углежог. — Я даже не знаю, кто ты. — Он прищурился: — А ты кто?
— Никто, — быстро сказал Джон Аскгласс.
На поляне появилась еще одна свинья, точь-в-точь походившая на Черныша, и пока углежог громко радовался нежданной удаче, король вскочил на коня и ускакал прочь в полном замешательстве.
Вскоре после этого случая он вернулся в Ньюкасл — свою столицу. В последующие пятьдесят или шестьдесят лет придворные и слуги частенько напоминали ему о превосходных охотничьих угодьях в Кумбрии, но Король-Ворон, считая, что береженного Бог бережет, вернулся туда, лишь удостоверившись, что углежог покинул этот мир.
...перевод В. Русанова
Делия Шерман
УЧЕНИК КОЛДУНА
...Делия Шерман — автор романов «Through a Brazen Mirror», «The Porcelain Dove» и «The Fall of the Kings» (в соавторстве с Эллен Кушнер). Также она написала две книги для подростков: «Changeling» и «The Magic Mirror of the Mermaid Queen». «The Freedom Maze» — своего рода исторический роман о путешествии во времени и рабстве — опубликовал «Биг Маус хауз» в 2011 году. Ее фантастические рассказы выходили в журнале «The Magazine of Fantasy & Science Fiction» и многочисленных антологиях. Сейчас новые произведения ожидают публикации в антологии о вампирах «Teeth» и сборнике Эллен Детлоу «Naked City».
Делия Шерман написала всего два произведения о волшебниках — этот рассказ и «The Porcelain Dove», о герцоге Мальву, который представляет собой чистейшей воды безумное зло и охотится на маленьких детей. Герой нижеприведенного рассказа тоже злой колдун. По крайней мере, он заявляет о себе именно так.
«Не важно, о чем я пытаюсь написать, — говорит Шерман. — В любом случае мой текст, на том или ином уровне, сводится к проблеме поиска семьи за пределами родственных связей».
И эта история — вовсе не исключение. Здесь Ник Шантеклер испытывает потребность в безопасной гавани и обретает ее совершенно неожиданным образом, поступив в ученики к самозваному злому колдуну, который держит магазин под названием «Книги злого колдуна».
Для некоторых людей книжный магазин — действительно волшебное место. Истинная его сущность куда значительнее, чем внешний вид, поскольку заполнением его полок занимаются целые народы и даже цивилизации.
Добавлю, что не стоит о книге на прилавке судить по ее обложке. Это в равной степени относится и к работодателям, которые проводят собеседование с персоналом.
В Дахо, штат Мэн, живет злой колдун. Так написано на вывеске его магазина.
...«КНИГИ ЗЛОГО КОЛДУНА»
Собственность З. Косточки
Магазин — он же и жилище — выглядит в точности так же, как должен выглядеть дом злого колдуна. Высокое неухоженное строение с высоким крыльцом и диковинной резьбой наличников. Там есть даже башня, в которой светятся жутковатые красные огни в тот час, когда обычные книготорговцы давно спят. Внутри стеллажи и шкафы завалены переплетенными в кожу книгами, что пахнут пылью и плесенью. Под крышей гнездятся летучие мыши, а в соседнем сосняке — вороны и совы.
В погребе обосновалась лисья семейка.
А еще там есть и сам злой колдун. Захария Косточка. Ну, скажите на милость, разве это имя для простого книготорговца? Он и выглядит очень злобным. Грязные седые патлы торчат во все стороны, желтовато-белая борода не знает гребня, а глазки поблескивают за очками в железной оправе. На нем всегда порыжевшее от старости черное пальто и разлохмаченный цилиндр набекрень.
Ходит много слухов о его могуществе. Говорят, он умеет превращать людей в зверей, а кое-кто утверждает, что и наоборот. Говорят, он может наслать на вас блох, напустить судороги, сжечь ваше жилище. Говорят, ежели он вас невзлюбит, вы вместо полена для камина запросто разрубите топором собственную ногу. Говорят, он способен убить одним взглядом — ему достаточно прочитать заклинание даже мысленно.
Ничего удивительного, что добрые жители Дахо, штат Мэн, не слишком часто посещают магазин мистера Косточки. Разве что туристы, которые ни о чем таком не подозревают, заходят к нему за покупками. А выходят гораздо быстрее, чем вошли, и больше никогда не возвращаются.
Очень редко мистер Косточка берет себе помощника. В доме появляется ребенок с немытыми волосами. Он подметает веранду, носит дрова, кормит цыплят. А потом, спустя когда месяц, когда год, исчезает. Находятся такие, что утверждают, будто Косточка превращает своих подмастерьев в летучих мышей или воронов, а может быть, в сов или лис. А то и варит их в котле, когда готовит мерзкие заклинания. Никто не знает наверняка, но никто и не расспрашивает. Ведь это не местные дети, у которых есть семья, родные. Все пришлые издалека — из Канады, из Вермонта, из Массачусетса. К тому же все они заслуживают своей участи. Ведь если бы они были хорошими мальчиками, разве согласились бы работать на злого колдуна?
Ну ладно, все зависит от того, кого называть хорошим мальчиком.
Если верить родному дяде, то Ник Шантеклер им никогда не был. Если послушать его дядю, то на Ника Шантеклера без всякой пользы три раза в день расходовалась еда и один раз — постель. Подхалим, лгунишка и трусливый бездельник.
Чтобы оценить справедливость мнения дяди Ника, следует для начала описать поведение самого Ника. Но если принять во внимание, что дядя порол его обязательно каждый день и, невзирая ни на что, дважды по воскресеньям, Ник не видел причин становиться на путь исправления. Да, он крал из холодильника сосиски, потому что дядя его недокармливал. Да, он прятался за поленницей и дремал там, потому что дядя заставлял его слишком много работать. Да, он врал как сивый мерин, но ведь благодаря этому иногда удавалось обвести дядю вокруг пальца и часть тумаков, предназначенных Нику, доставалась кому-то другому.
И при первой возможности он пускался в бега.
Но ни разу ему не удавалось удрать далеко. Кому-то может показаться странным, но, несмотря на дурные отзывы, дядя был заинтересован в нем. Семья должна быть вместе, говорил дядя. Это означало, что он нуждается в Нике, чтобы тот готовил еду — очень даже умело для мальчишки. Кроме того, хотелось иметь под рукой кого-нибудь, чтобы срывать злость. Так или иначе, он всегда разыскивал Ника и возвращал домой.
На одиннадцатый день рождения Ник убежал снова. Он взял кружок вареной колбасы и краюху белого хлеба, завернул их в видавший виды носовой платок. Когда дядя уснул, мальчик преспокойно вышел через черный ход и отправился куда глаза глядят.
Он шагал всю ночь, избегая поселков и стараясь держаться лесных зарослей. На рассвете остановился и съел половину колбаски и половину куска хлеба. В полдень доел оставшийся запас. После обеда зарядил снег.
К сумеркам Ник замерз, промочил ноги и проголодался. Даже когда взошла луна, мрак под деревьями изобиловал непонятными шорохами и попискиванием. Мальчик был близок к тому, чтобы разрыдаться от холода, страха и усталости, как вдруг впереди, довольно высоко, за голыми ветками и пеленой снегопада забрезжил красный свет.
Идя на свет, Ник выбрался вначале на мощеную дорогу, а потом пришел к ящику для писем и деревянному указателю, надпись на котором прочесть не смог из-за налипшего снега. От знака начиналась дорожка. Она и привела его к большому темному дому, укрытому со всех сторон соснами. Поднявшись по ступенькам на крыльцо, Ник забарабанил озябшими кулаками в тяжелую дверь. Очень долго ничего не происходило, а потом дверь отворилась под пронзительный визг несмазанных петель.
— Чего тебе надо? — раздался подозрительный и сердитый старческий голос.
Если бы у Ника был выбор, он повернулся бы и ушел прочь. Но выбора не было.
— Чего-нибудь поесть, — попросил он. — И поспать под крышей. Я насмерть замерз.
Старик вперил в него темные глаза, поблескивавшие за круглыми стеклышками.
— Ты читать умеешь, мальчик?
— Что?
— Ты глухой или попросту тупой? Читать умеешь?
Ник оглядел неряшливую шевелюру, дико всклоченную бороду, старомодное пальто и смешной цилиндр. Ничто из увиденного не вызывало желания делиться хотя бы крупицей правды о себе.
— Не умею.
— Ты уверен? — Старик сунул ему в руки карточку. — А ну прочитай!
На карточке было напечатано:
«КНИГИ ЗЛОГО КОЛДУНА».
Собственность Захарии Косточки.
Арканы, алхимия, превращения в животных.
Заглядывание в будущее.
С понедельника по субботу.
По записи и без.
Мистер Косточка смотрел на него сквозь стекла очков.
— Хм… Ты напустил мне холода. Закрой дверь за собой. А ботинки оставь за порогом. Нечего следить на полу.
Вот так Ник и сделался учеником злого колдуна.
Сперва он думал, что будет убираться по дому за еду и ночлег. Но на следующее утро, после завтрака, состоявшего из овсянки и кленового сиропа, мистер Косточка вручил ему большую метлу и сметку для пыли.
— Вычистишь гостиную. Пол, книжные полки, книги. Все до последней пылинки, до последнего пятнышка, уразумел?
Ник старался изо всех сил, но, хотя он целый день убирал, гостиная к вечеру выглядела такой же грязной, как и с утра.
