— Что там? — спросил Крымов.

— Новая подсказка. Посмотри на это фото. — Она повернула к нему экран. — Тебе этот дом ничего не напоминает?

Величественный строгий особняк, окруженный садом, показался очень знакомым. Он словно видел его совсем недавно, но где? И сада такого не было, и стоял этот дом в центре города, среди других, куда более новых построек, как вырванный из глубокого Средневековья артефакт. Знакомые очертания, расположение окон и дверей…

— Стоп, это же копия Староновой синагоги на Парижской улице, да?

— Ага, — кивнула девушка. — Именно — копия. Только этот дом на Кутна-Горе и принадлежит он старинной еврейской семье, в которой каждый мужчина становится раввином. Их фамилия — Иехиэль.

— И такой у нас есть. Первый во второй тройке подозреваемых, что живет в предместьях, верно?

— Верно. Нынешний равви — Шломо бен Иехиэль. Мне рекомендовано лететь туда немедленно. По дороге я получу новую информацию. Но все нужно сделать этой ночью. А точнее — прямо сейчас.

— Сколько же отсюда до Кутна-Горы? — вопросил Крымов и достал айфон. — Ну-ка. — Он заглянул в Интернет. — Почти семьдесят километров. Что скажешь?

— За час долетим, — ответила Эльза. — С ветерком — минут за сорок.

— Тогда полетели, — сказал Крымов.

Эльза надела шлем, перекинула ногу через седло. Андрей уселся сзади, крепко прихватил ее за талию.

— А кто дает эти указания тебе? Типа с ветерком? Кто твой куратор?

— Не скажу, — просто ответила Эльза и нажала на газ.

Мотоцикл взревел и сорвался с места — их ждали загородная трасса, звезды и луна, в эту ночь пронзительно яркая до преступной бесстыдной наготы.

6

Когда-то городок Кутна-Гора был богатейшей провинцией Чехии, потому что именно тут открыли и разрабатывали знаменитые серебряные рудники, сделавшие Чехию несметно богатой. Город уступал по богатству только одной величественной королевской Праге, а по красоте храмов вполне мог соперничать.

Они ворвались в спящую Кутна-Гору шумно, разрушая благоговейную тишину, с вызовом пронеслись по узким темным улочкам и вылетели на другом конце города. Еще пара километров, и они у цели: мощеная дорога, богатые частные дома, сосны и ухоженные сады. Только один сад так разросся, что за ним и дома почти не было видно, одна зубчатая крыша, точь-в-точь как у Староновой синагоги в Праге.

Они остановились в указанном месте, тут на телефон Эльзы и пришло новое сообщение. Отважная спутница Андрея получила подробный инструктаж: куда подъехать, как перебраться через двухметровый каменный забор с чугунным навершием, также пришел план дома с указанием, в какой зале могло происходить «таинство».

Андрей тоже времени не терял: полез в Интернет и стал искать информацию о хозяине дома, недалеко от которого в ночной тени деревьев они остановились.

— Слушай, — уже через пару минут сказал он. — Этот дом построил магнат семнадцатого века, разбогатевший на добыче серебра, некто Иезекиль бен Иехиэль, сын Ицхака. Как я понимаю, предок нынешнего раввина. Но вот что интересно и загадочно: у него якобы был удивительный слуга, палочка-выручалочка, обладавший сверхъестественным чутьем на богатство. Оно словно притягивало его. Этот слуга обладал огромной силой, говорить не мог, только мычал…

Крымов вопросительно посмотрел на Эльзу.

— Дальше, — кивнула она.

— Все думали, что у него отрезан язык. Именно так говорил о своем слуге Иезекиль бен Иехиэль. Слуга ходил, простерев перед собой руки, а когда останавливался и начинал то ли мычать, то ли стонать, там и находили залежи серебра.

— Это был не простой слуга, — сказала Эльза.

— Да, милая, это был Голем. А Иезекиль бен Иехиэль оказался сыном того самого Ицхака, помощника и зятя Льва бен Бецалеля, который вместе со своим тестем оживил его. Только этого Голема, который был заточен на поиск серебра, создал и оживил Иезекиль бен Иехиэль. Воротила купил огромные земли, построил этот самый дом, похожий как две капли воды на Староновую синагогу, стал знаменитым пражским магнатом. Но однажды его слуга вышел из-под контроля, случилась какая-то история с юной служанкой, на этом все и закончилось. Как видно, опасаясь непредсказуемого помощника и слуги, помня о бунте первого монстра, Иезекиль бен Иехиэль вытащил шем из его рта. И еще, первый Голем, созданный Бецалелем, защищал иудейский квартал от посягательств врагов, а второй — искал серебро.

— Ты это к чему?

— Хозяин Голема с кровью и желаниями передает Голему и все свои страсти. А если этих страстей чересчур много, то Голем может уродиться животным, созданным убивать и разрушать.

— Резонно, — согласилась Эльза. — Ну что, лезем?

В руке она держала стальную кошку на веревке с крупными узлами. Ее она только что вытащила из мини-багажника мотоцикла.

— Полезли, — ответил Андрей. — А то опоздаем к раздаче чудес.

Но все вышло не так, как гласила инструкция. Они преодолели забор, помогло дерево, тут подсказка была верна, зацепились кошкой, по веревке спустились и осмотрелись, но дом оказался спящим. Ни одно окно не горело. Никакого шума не долетало из жилища. Все, казалось, спало мертвым сном.

— А может, трагедия уже завершилась? — предположил Крымов. — Мы и на предыдущую-то опоздали.

— Посмотри, — кивнула Эльза.

У ворот стояли машины, в том числе огромный черный «Хаммер». Несомненно, это был транспорт гостей.

— Убедительно, — согласился Андрей.

Отмычкой он отпер двери особняка, и они осторожно двинулись по тихим пустым коридорам, от одной комнаты к другой. В доме никого не было. Люди исчезли. В большой зале, обводя интерьер лучом фонаря, Крымов наткнулся на любопытный артефакт. Это была разбитая ваза на высокой тумбе, отливавшая в свете фонаря изумрудно-золотистым цветом. Вокруг нее были уложены осколки, когда-то составлявшие ее часть.

— А вот и ваза короля Рудольфа Второго, — заметил Андрей, — тот самый нефрит, от которого раз в тридцать три года берется осколок и выкладывается на могилу Льва бен Бецалеля. Уже четыреста лет! Все верно — инициаторы старинной легенды живут в этом доме.

— Может, они сейчас в подвале? — предположила Эльза. — Что скажешь?

— Я уже сыт подвалами, если честно, — поморщился Андрей. — Так неохота в еще один ад.

— Мне что, одной идти?

— Какая ты, а? Ладно, идем, — нехотя согласился Крымов. — Раз уж влезли, глупо уходить без приза. Без рогов и копыт.

Но и подвал не подавал ни единого признака жизни. Крымов проходил мимо окна, выходившего во двор, и вдруг остановился.

— Эльза! — окликнул он спутницу. — Вон они! В гараже!

Она подлетела к окну. Во дворе, похожем на сад, читались контуры большого гаража, откуда через дверные щели падал свет.

— Да, они там, — согласилась девушка. — Но почему мне никто не сказал об этом месте?

— Идем, — твердо сказал Крымов.

Они потихоньку выбрались из дома и незаметно подкрались к большому гаражу на несколько машин. Автомобилей во дворе стояло несколько, видимо, их выкатили наружу, чтобы не мешали. В гараже были люди — и, судя по голосам, не менее двух десятков. Там сейчас, несомненно, происходило что-то важное — внутри взволнованно гудели, громко перешептывались, приглушенные голоса звучали все яснее и громче.

— На крыше большое окно, — сказала Эльза. — А к дереву прислонена лестница. Рискнем?

Крымов приставил лестницу к гаражу, и они проворно забрались на крышу. Она была из жести. Чтобы не обнаружить себя шагами, они аккуратно проползли на четвереньках, и каждый заглянул в окно со своей стороны.

— Боже, — прошептала Эльза. — Это еще страшнее…

Прямо под ними на огромном металлическом столе лежало раскаленное тело мужчины. Вокруг ходил молодой ученик в одеянии иудейского священника и читал текст. А дальше по кругу стояли человек тридцать наблюдателей, соучастников действа, и с благоговением наблюдали за таинством. Тут собралась целая религиозная секта, и она ожидала рождения своего кумира. Тело мужчины остывало на глазах, набиралось телесного цвета, уже кровь потекла по его жилам, стали расти волосы.

— Кажется, эти добились совершенства, — зачарованно проговорила Эльза. — Только посмотри…

В отличие от тех громил, которые рождались у предыдущих воскресителей, этот Голем был прекрасен — Адонис, да и только. Его слепили руки настоящего мастера. И лицо его было одухотворенным. В него, несомненно, вдохнули удивительную силу — и внешнюю, сделав абсолютно гармоничным, и силу души. Этот обнаженный Голем был прекрасен. На лбу стояла все та же печать: «эмет» — «истина».

Семь раз обойдя рождающегося человека, второй ученик отошел в сторону. Вышел учитель — их равви, тот самый Шломо бен Иехиэль. Он двинулся по кругу против часовой стрелки, читая свою молитву, словами передавая Голему животворящий дух.

Первый круг, второй, третий… пятый…

И вдруг глаза голема широко открылись. Взгляд этого существа был осмысленным. Чего не додумали два сыщика, так это того, что оживший человек первым делом увидит их — воровато подглядывающих за ним с потолка. Вдруг миловидное лицо страшно исказилось, будто его ударили огненным прутом, он стремительно сел и с остервенелым шипением ткнул пальцем вверх — в большое окно над своей головой.