Рулька ноль один
Дашко Дмитрий, Шалашов Евгений
ТРОЦКИЙ И «АВРОРА»
Хата профессора была упакована по высшему разряду. Даже не верилось, что тут проживает светоч науки. В обычных домах обычных ученых, у которых Косте доводилось брать интервью, обстановка была совершенно иной — весьма заурядной, если не сказать хуже. Так… остатки былой роскоши советских времен: гэдэровские стенки, прибалтийские мягкие диваны, венгерские прихожие. Один знаменитый математик, совершивший пару лет назад переворот в «цифирной» отрасли знаний, вообще ночевал у мамы на раскладушке. Костя пытался раскрутить его на «эксклюзивчик», однако в итоге вернулся с пустыми руками — ученый откровенно послал всю съемочную группу по известному адресу.
Профессор Гнездилов принадлежал к новой формации ученых. Он обожал купаться в лучах славы и участвовать в пиар-кампаниях. Тем более если речь шла о знаменитом проекте, на который грохнули столько государственных средств, что цены на недвижимость в Лондоне сразу скакнули вверх.
— Нравится? — Гнездилов вальяжно обвел рукой помещение. — Мебель чиппендейловская [Томас Чиппендейл — британский «Страдивари» мебели.].
Костя машинально кивнул. Сам он довольно смутно представлял, что это значит. В голове возникли образы персонажей из диснеевского мультика про Чипа и Дейла, хотя вряд ли эта ушастая братва торговала стульями и журнальными столиками.
Профессор сказал что-то еще, но Костя пропустил его слова мимо ушей. Он искал подходящий ракурс для съемок.
В итоге остановились на кабинете. Там было не столь помпезно, хотя габариты впечатляли — куда больше Костиных личных апартаментов.
Охранник — двухметровый шкаф с пудовыми кулаками — с подозрением наблюдал за действиями телевизионщиков. На инструктаже ему приказали быть бдительным вдвойне. Совсем недавно арестовали шайку воров, которые под видом журналюг обносили богатые квартиры. Ситуация могла повториться. И пусть эту парочку телевизионщиков тщательно проверили, предосторожность никогда не была лишней.
Если бы Гнездилов жил в научном городке, охранять его было бы проще. Но профессор относился к немногочисленной когорте избранных и потому приносил службе безопасности массу дополнительных проблем.
Телевизионщиков амбал-телохранитель ни капельки не смущал. За годы работы они успели привыкнуть к любым условиям.
Было много возни с наладкой и настройкой аппаратуры. Пусть канал и считался центральным, техника у съемочных бригад осталась допотопной. Картинка и звук писались на пленку, камеры весили несколько килограммов, а если добавить прочее оборудование, выходило, что телевизионщики всегда ходили груженными, как заправские бойцы спецназа. Коллеги с других кнопок всегда над этим подтрунивали.
Наконец все было готово, остались финальные штрихи.
— Пушку доставай, — сказал Костя напарнику.
Охранник понятия не имевший, что «пушка» — это жаргонное название огромного микрофона с логотипом канала, услышав знакомое слово, среагировал так, как его учили. Не тратя ни секунды на ненужные размышления, сначала вырубил Костю как самого потенциально опасного, следом его помощника.
Устранив «злодеев», поднес к губам рацию и принялся вызывать начальника охраны.
Потом … потом были: «бо-бо» в раскалывавшейся на части голове, суетливые извинения Гнездилова («Надо же, нехорошо-то как получилось!»), бутылка хорошего виски («Это презент! Не вздумайте отказаться — обижусь!») и самое главное — компенсация, о которой Костя даже не смел мечтать.
Спустя две недели его телефонным звонком пригласили на деловую встречу в элитный ресторан, расположенный в центре столицы.
Телевизионщик знал это заведение. Случайному человеку туда было не попасть, требовалось входить в узкий круг людей, наделенных деньгами, влиянием и властью.
Пренебрегать таким приглашением не стоило. К назначенному времени Костя сидел за столиком, а предупредительный официант в черном смокинге с белоснежной манишкой прямо из кожи лез, чтобы угодить дорогим гостям.
Приглашающей стороной был Яков Самуилович Троегубов — пожилой полноватый мужчина с умными еврейскими глазами и носом, формой и цветом напоминающим запеченную картофелину. Костя заранее навел о нем справки и выяснил, что Троегубов входил в число кураторов нескольких громких проектов, включая пресловутый «Наукоград». Никто точно не мог сказать, насколько далеко простираются его полномочия, но говорили о нем исключительно в уважительном тоне.
Держался чиновник на удивление демократично. Пожав Косте руку, помог сделать выбор в гигантском ресторанном меню. Пока блюда готовились, перекинулся несколькими общими фразами о погоде и лишь в конце — когда оба, плотно перекусив, откинулись на спинки высоких стульев и закурили — заговорил о деле:
— Вас не удивляет мое приглашение?
— Более чем, — кивнул Костя. — Обычно я здесь не обедаю.
— По моим сведениям здесь вы находитесь в первый раз. Или моя база данных не полна?
Телевизионщик вздохнул:
— Вы правы, я тут впервые. — Он огляделся и резюмировал: — Шикарное место.
— Не столько шикарное, сколько спокойное. Тут можно говорить без риска, что тебе помешают. Кроме того, открою маленький секрет. Если вы пришли сюда с включенным диктофоном или со скрытой камерой, боюсь, что пользы от них не будет никакой. Ничего записать не удастся. Служба технической безопасности тут на высоте, а оборудование у неё практически не имеет аналогов в мире. Одна из последних разработок в сфере защиты информации.
Костя с грустной миной щелкнул в кармане кнопкой миниатюрного записывающего устройства. Троегубов явно не блефовал.
— Правильно, — одобрил чиновник. — Аккумуляторы целее будут.
— У меня накопилась масса вопросов, — потушив окурок в хрустальной пепельнице, сказал Костя.
— В таком случае я сначала отвечу на тот, что звучит примерно так: «Почему именно я?»
— Сделайте милость. Итак, почему я?
— Рекомендации, сударь, рекомендации. Без них в наше время все равно, что без рук. Нам потребовался специалист определенного профиля. Мне предложили несколько кандидатур. Человек, к мнению которого я прислушиваюсь, посоветовал обратиться к вам.
— Я знаю этого человека?
— Безусловно, знаете. Профессор Гнездилов весьма доволен недавним интервью. Очень хорошо о вас отзывался. Говорил, что хочет еще загладить маленькое недоразумение.
— С этим мы разобрались. Не знаю пока: должен я благодарить господина Гнездилова или проклинать. Тогда следующий вопрос — зачем? В смысле, зачем вам понадобился специалист моего профиля?
— Не желаете потрудиться на нашу структуру? — Троегубов протянул визитную карточку, на которой было вытеснено всего два слова «Наукоград. Хронопутешествия».
Если первое из них Косте было понятным, то второе вызвало крайнее смущение.
— Что такое «хронопутешествия»?
На лице Троегубова появилась добродушная улыбка.
— По-моему, слово говорит само за себя. Путешествия во времени. Что тут непонятного?
— Разыгрываете, — обиделся Костя.
— С чего бы?! — удивился Троегубов. — Сегодня не первое апреля, и я не цирковой рыжий. Все, что будет мной сказано — вообще является государственной тайной.
— Ого! — Телевизионщик подобрался, как хищник перед прыжком. — Вы, наверное, сейчас с меня подписку о неразглашении возьмете.
Собеседник рассмеялся.
— Подписка не потребуется.
Он посерьезнел:
— Все формальности потом. Просто намотайте на ус, что с этого момента ваша жизнь круто изменилась.
— А если я не хочу? — нахмурился Костя. — Меня моя жизнь вполне устраивала.
— Уже не важно. Вам повезло. И вы даже не представляете насколько! Такой шанс выпадает один раз на миллион. Другой, оказавшись на вашем месте, душу бы продал. Если она у него есть, конечно.
— Так вам моя душа требуется? — прищурился Костя.
— Исключительно ваши профессиональные навыки. Что бы ни говорили и ни писали о Наукограде, результатов мы добились: открыли способ перемещения во времени, основанный на нанотехнологиях.
Костя хмыкнул. Троегубов понимающе кивнул:
— Вы, я так понимаю, в научных терминах разбираетесь слабо?
— Мягко сказано. Из школьного курса физики помню только то, что Ньютону на голову упало яблоко, а из биологии в память врезались разве что пестики с тычинками.
— Ну, хоть какой-то базис, — засмеялся Троегубов. Чиновник доверительно подвинулся:
— Мы первоначально работали над проблемой телепортации. Знаете, что это?
— Мгновенное перемещение в пространстве. Вошел в кабинку в деревне Гадюкино, вышел в Нью-Йорке. Как-то так.
— Увы, с перемещением в пространстве ничего не вышло. Зато мы смогли перемещать объекты во времени. Правда, только в прошлое и на короткий срок. Пока что потолок сутки, но мы над этим работаем.
— Невероятно, — потер загудевшие виски Костя. — Вы точно меня не разыгрываете?
— Собирайтесь, — шумно выдохнул Троегубов.
На выходе из ресторана их ждал черный «БМВ» с правительственными номерами. Как только пассажиры разместились в комфортабельном салоне, автомобиль резко рванул с места и понесся, мигая «ведерком» на крыше и воя сиреной. Затем вырулил на Рублевское шоссе и сбавил скорость.