— Поздно, — усмехнулся я. — Бортинженер Вараксин уже вышел на тропу!

— Какую ещё тропу?

— Приключений… Сердечных, конечно.

Несколько секунд Извеков недоуменно смотрел на меня, потом расхохотался и покрутил головой.

— Ну ловелас! Ну пройдоха! То-то я гляжу: как пришло подтверждение, что «Енисей» на подходе, мои девчата засуетились — выяснять стали, мол, у кого и когда смена заканчивается. И чего они в этом дрище нашли?!

Я тоже рассмеялся. Саша Вараксин и впрямь не выглядел принцем, длинным у него было всё: ноги, руки, лицо и даже нос. При этом худющий настолько, что всё время возникало подспудное желание его накормить. Впрочем, поесть он как раз был не дурак. Единственное, что привлекало к нему внимание, — синие глазищи и вечная белозубая улыбка от уха до уха. Ну и хобби у него было нестандартным: сонеты а-ля Шекспир и лунные акварели были выше всяких похвал. Но прежде всего Саня был инженером, что называется, от бога — таких днём с огнём не сыщешь. И всё это — в неполных тридцать лет!

— Вараксин — парень не промах, такого на мякине не проведёшь. Пофорсить, покуролесить, ручки-щёчки поцеловать — пожалуйста, но ничего серьёзного! — сказал я уверенно.

— Смотри, Матвей! — шутливо погрозил пальцем Извеков. — Отвечаешь за него! Как-никак ты всё-таки коммунист, а он…

— А Сашка даже не комсомолец, Фёдор Захарович. Он из этих, «Юность мира»… Ну это новое молодёжное течение — готовят себя к будущим подвигам во имя человечества на Земле и в космосе.

— А-а, ну всё равно. Отвечаешь как старший по званию и возрасту!

— Привет супруге, Фёдор Захарович! — Я пожал его крепкую сухую руку и направился к пограничникам.

Вот ведь как получается: Луна вроде ничья, а невидимые границы интересов двух противоборствующих миров прошли и здесь! Казалось бы, места — хоть отбавляй. Ан нет! Американцам или тому же Китаю непременно нужно строить свои горнодобывающие комплексы именно на тех территориях, что успели разведать наши геологи. Такое впечатление, что в Главном геологоразведочном управлении засели их шпионы, ну или хакеры давно нашли лазейки к базам данных. И куда смотрит Служба безопасности?

У пограничников было шумно и весело. Все свободные от дежурства и обходов бойцы организовали соревнования по лунному многоборью — благо, имели свой собственный тренировочный комплекс под спектролитовым куполом. Я некоторое время наблюдал за их сложными прыжками и кульбитами, потом поймал за рукав одного бойца.

— Товарищ сержант, где мне найти офицера из бюро пропусков?

— А в чём дело? Кто вы такой?

— Капитан грузопассажирского челнока «Енисей-3» Матвей Козырев. Меня прислал товарищ Извеков. Мне необходимо получить пропуск для полёта на обсерваторию.

— Лейтенант Батурин сейчас под куполом, — указал сержант вверх. — Как спустится, я передам.

Пришлось дожидаться лейтенанта минут десять. Он, кстати, выиграл этот раунд, продержавшись в воздушном потоке дольше всех.

К моему удивлению, пограничник не стал интересоваться целью поездки, просто внёс мои данные в компьютер и выдал магнитную карту с кодом допуска в суборбитальный модуль — «блоху», на котором мне предстоял часовой перелёт до места назначения.

— Посадочная площадка номер три, — сообщил лейтенант, вручая мне карту. — Вылет модуля по готовности. Собственно, вы единственный пассажир на сегодня.

* * *

Полёт на «блохе» действительно занял около часа. С высоты нескольких километров панорама земного спутника завораживала. Хаотическое нагромождение рыжих и коричневых скал то и дело сменялось огромными равнинными пространствами всех оттенков серого цвета. Неизменным оставался только угольно-чёрный купол с разбросанными по нему разнокалиберными и разноцветными «фонариками» звёзд. Наконец впереди показался исполинский цирк, окружённый похожим на охотничий капкан кольцом зубастых скал. Почти в середине его, недалеко от центральной горки, я увидел ослепительно белый купол в окружении нескольких полусфер поменьше — астрономический комплекс «Небесное око» с самым «дальнобойным» телескопом на сегодняшний день.

— Внимание, пристегните ремни безопасности! — внезапно прозвучал в каюте лишённый интонаций голос автопилота челнока. — Начинаю манёвр посадки!

Я оторвался от иллюминатора с некоторым сожалением: когда ещё удастся полюбоваться на девственно чистую природу пусть и лишённой атмосферы планеты! В эпоху Первых Космических Полётов многие верили, что к середине двадцать первого века человек запросто будет летать в отпуск на Марс или спутники Юпитера…

Реальность оказалась куда жёстче и сложнее. Многолетнее противостояние с Западом, к счастью, закончившееся «боевой ничьей», отняло слишком много сил и средств и заставило партию и правительство пересмотреть планы построения светлого коммунистического будущего. Целое десятилетие ушло на восстановление народного хозяйства, не меньше потребовалось, чтобы разобраться наконец с «пятой колонной», сильно осложнявшей жизнь не только руководству, но и простым гражданам, и лишь после этого страна с новыми силами приступила к осуществлению отложенных проектов, в том числе и освоению космического пространства. А первую постоянную базу на спутнике строили «всем миром» — участвовали абсолютно все страны социалистического лагеря.

Теперь, спустя пятнадцать лет, лунная база Селеноград стала чем-то вроде столицы всего Внеземелья, как с недавних пор окрестили освоенное людьми пространство Солнечной системы за пределами Земли…

Погрузившись незаметно для себя в воспоминания прошлых лет, я пропустил саму посадку — так чётко и аккуратно автопилот опустил «блоху» точно в середину посадочной площадки в полусотне метров от обсерватории.

— Перелёт завершён, — сообщил всё тот же неживой голос. — Можете покинуть салон. Не забудьте загерметизировать ваш скафандр.

— И тебе не хворать… — пробормотал я, опуская забрало шлема и активируя систему жизнеобеспечения скафандра.

Автоматический ровер с обсерватории уже ждал меня у пандуса. Но я решил пройтись пешком, и робот послушно покатил рядом. Реголит под ногами сильно напоминал вязкую темно-серую жидкость: при каждом шаге из-под сапога скафандра разбегались маленькие волны, быстро затухавшие уже в метре от него. Позади меня протянулись цепочки неглубоких чётких следов — ребристые от подошв и гладкие от шаровидных колёс ровера.

Ни в шлюзе, ни в переходном коридоре меня никто не встретил. Немедленно возникло иррациональное ощущение, что обсерватория заброшена, и я тут совершенно один. Так было очень давно, в прошлой жизни, когда меня сбили над Гиндукушем, и несколько дней я провёл в заснеженном ущелье в спасательной капсуле, пока меня не подобрала спас-команда. Чтобы отогнать неприятное чувство, я глубоко вздохнул и рявкнул в полный голос:

— Хозяева! Гостя встречайте!

Ответом было короткое, странно приглушенное эхо. Я пожал плечами и, следуя световым указателям, включавшимся при моём приближении, прошёл в центральное помещение станции и остановился в нерешительности: куда идти дальше? И где, собственно, все сотрудники? Я знал, что их должно быть не меньше дюжины: помимо астрономов, здесь работали геологи, физики, химики — места хватало всем.

Оглядевшись, я обнаружил в нише справа от входа пульт старого доброго виома [Виом — аппаратура для цифровой 3D виртуальной коммуникации, в широком смысле — разновидность видеосвязи.]! Над экраном кто-то прилепил начерченную от руки табличку с номерами «местных абонентов». Наткнувшись на запись «Главный телескоп», я решил, что он-то мне и нужен, и набрал на клавиатуре «101».

Экран протаял в глубину, но никто в нём не появился. Зато я услышал приглушенный расстоянием шум голосов и жужжание какого-то механизма. Подождав с полминуты и окончательно потеряв терпение, я выставил у виома максимальную громкость и заорал:

— Полундра! Пробоина в главном отсеке! Срочная эвакуация!

Голоса стихли, потом на экране возникло раздражённое бородатое лицо и спросило:

— Что за шутки?! Кто вы такой?!

— Капитан грузопассажирского челнока «Ени-сей-3» Матвей Козырев. Меня прислал товарищ Извеков, — честно признался я, — сказал, что у вас для меня есть какой-то сюрприз.

Бородач с экрана несколько секунд смотрел на меня как на помешанного, потом вдруг кивнул:

— Проходите, раз уж прилетели…

— Куда?!

— Сюда, на главный телескоп.

— А как к вам добраться?

— Вы что, в первый раз здесь?

— Разумеется… — мне почему-то стало неловко.

— Из центральной по второму левому коридору до конца, потом направо. Код шлюза — сто один.

Прежде чем я успел задать ещё один вопрос, бородач отключил связь. «Ну хорошо… Ну ладно… Мы не гордые, сами скумекаем… — бормотал я себе под нос, пока искал «второй левый коридор» и добирался до шлюза телескопа. — Заняты они, видите ли! А гость с Земли, значит, так, мимо проходил!»

Однако, войдя в зал обсерватории, я насторожился второй раз: вокруг телескопа собралась целая толпа. Похоже, все обитатели станции сейчас были тут! Видимо, в самом деле произошло важное событие, из-за чего серьёзные и ответственные люди бросили свои — не менее важные — занятия и примчались сюда. Я протиснулся сквозь толпу к креслу оператора телескопа и, к своему полному изумлению, обнаружил в нём Леху Тимонина, моего друга детства. Вот уж действительно сюрприз так сюрприз! Ай да Извеков! Ай да Фёдор Захарович, старый интриган!