— Все равно не могу поверить! — упрямо заявил Тодоров. — Вот так вот запросто обнаружить внеземную жизнь?! Люди столетиями грезили, надеялись, искали — без толку. А товарищ Тимонин раз — и обнаружил!

— Хорошо, Стоян. Что вы предлагаете? — хмуро поинтересовался начальник комплекса, тот самый бородач, Степан Андреевич Павельев, доктор технических наук и членкор нескольких академий, причём не только советских.

— Надо провести перекрёстные исследования обнаруженного объекта, — с готовностью заговорил Тодоров. — Для этого необходимо отправить официальные сообщения в Научный совет ООН, в ЮНЕСКО, Международную ассоциацию космических исследований и во все ведущие астрофизические лаборатории мира!

— Иными словами, сообщить всем, что к Земле летит инопланетный корабль?

— Почему «корабль»?!.. Межзвёздный объект, похожий на исчезнувший тринадцать лет назад и получивший условное наименование «Варяг»!

— Замечательно! — Павельев трижды хлопнул в ладоши! — И какая, по-вашему, будет реакция на такое сообщение?

— Как минимум заинтересованность и любопытство, — Тодоров всё ещё не понимал, куда клонит старший товарищ.

— Да смятение будет, Стоян! Даже паника. А потом возникнет долгая неразбериха, суета, обсуждения и споры. Научный совет ООН назначит экстренное заседание, чтобы решить, что делать. Короче, маховик научной бюрократии начнёт медленно раскручиваться, а тем временем…

— …а тем временем «Варяг» окажется в непосредственной близости от Земли! — вмешался Тимонин. — Мы не знаем его намерений и возможностей, и времени что-либо узнать о нём у нас очень мало. Не забывайте, что скорость «Варяга» чуть больше двухсот километров в секунду! Через двое суток он пройдёт мимо Венеры, а ещё примерно через три дня выйдет к Земле.

Я невольно передёрнул плечами. Меньше недели на всё про всё? Это же учёные, абсолютно мирные люди. Они просто не могут представить, что будет, если у такого объекта, как «Варяг», намерения окажутся враждебными. Нужно действовать совершенно по-другому.

— Вот что, товарищи учёные, — решительно сказал я и встал. — Вы, конечно, можете заниматься изучением этого… межзвёздного скитальца, но первое, что необходимо сделать, — это поставить в известность службы безопасности и вообще все силовые ведомства. Безопасность Земли и людей прежде всего! Так что, товарищ Павельев, нужно немедленно связаться с полковником Толмачёвым и передать ему всю полученную на настоящий момент информацию. А мне необходимо срочно вернуться в Селеноград. «Блоха», надеюсь, не ускакала обратно?

— Вы правы, товарищ Козырев, — совершенно серьёзно кивнул учёный. — Я прослежу за отправкой сообщения, а вы можете улететь хоть сейчас, на… я бы хотел попросить вас захватить кое-что с собой — результаты наших исследований за последние полгода.

— Зачем? Вы не можете сами переслать их в Селеноград?

— К сожалению, здесь не Земля, интернета нет и в помине, только обычная радиосвязь. Мы остаёмся и будем дальше вести наблюдения за «Варягом». И постоянно сообщать результаты. Это теперь наш долг. По сути, пока мы единственные, кто в курсе происходящего, и времени, чтобы подключить к наблюдениям кого-либо ещё, просто нет. Я прав?

Вместо ответа я молча пожал ему руку, потом подошёл к Тимонину и протянул руку ему. Леха посмотрел на меня так, будто знал заранее, что мы больше с ним не увидимся. Но я сказал:

— Надеюсь, что ты ошибся насчёт «Варяга», и в отпуск на сей раз мы отправимся вместе!

* * *

Совещание полковник собрал оперативно, буквально спустя несколько часов после получения пакета данных от Тимонина. Это время ему, видимо, понадобилось, чтобы проанализировать информацию и переслать её дальше по инстанции. А затем дождаться отмашки действовать.

Самой большой проблемой, как я понимал, был дефицит времени для принятия нужных решений. Так что Толмачёв собрал на совещание всех спецов, какие работали на тот момент в Селенограде.

Он сделал короткий доклад — выжимку из фактов, собранных на телескопе, и сказал:

— Мы обязаны исходить из худших предположений, потому что безопасность людей прежде всего. Будем считать, что… «Варяг» имеет по отношению к нам враждебные намерения.

— Даже если он и враг, — сказал Фёдор Захарович, — как может навредить один корабль, пусть и большой, целой планете?!

— Да как угодно! — откликнулся высокий, сухопарый человек, стоявший у самого выхода со скрещёнными на груди руками. — Я руководитель физической лаборатории, если кто не в курсе. Антон Павлович Вершинин… Так вот, товарищи, я могу, не сходя с места, назвать вам десяток способов нападения из космоса, которые приведут к глобальным катастрофам на планете. Хотите? Товарищ полковник?

Толмачёв поморщился, но кивнул.

— Пожалуйста, — продолжил физик. — Уничтожение озонового экрана — раз! Короткое замыкание ионосферы — два! Подрыв нескольких супервулканов Тихоокеанского пояса — три!

— Достаточно, Антон Павлович, все уже поняли, — махнул на него рукой Извеков. — Но ведь человечество не станет сидеть и ждать, пока его уничтожат. На Земле минимум шесть государств, обладающих эффективным оружием против угрозы из космоса.

— Ну да, оружие есть, — снова поморщился Толмачёв. — Только вот его эффективность против неизвестного противника никто не проверял. К тому же, чтобы подготовить к пуску, допустим, наши ракеты, потребуется несколько дней, которых у нас нет. А из того оружия, что висит на околоземных орбитах, боюсь, ничего достаточно мощного не найдётся. Спутники и орбитальные платформы имеют противометеоритные пушки и лазеры, а ядерного арсенала достаточной мощности там просто нет!

— Можно сделать брандер, — раздался вдруг молодой голос из дальнего угла зала, и я с удивлением и радостью разглядел знакомую «лошадиную» физиономию. — Собрать всё, что есть, на одну из орбитальных платформ, — продолжил Вараксин с воодушевлением, — и запустить её навстречу этому «Варягу»!

Толмачёв посмотрел на моего бортинженера как на сумасшедшего, даже сделал движение, словно хотел покрутить пальцем у виска, но передумал.

— Товарищи! — почти выкрикнул, вскакивая и поворачиваясь к залу, незнакомый мне маленький, круглый и лысоватый мужчина в комбезе биологической группы. — Вы в своём уме?! К нам летит первый в истории Земли инопланетный корабль, вероятно, чтобы наладить контакт, а мы тут обсуждаем, как его половчее уничтожить?! Как вам не стыдно! Вы же разумные люди! Нужно наоборот — попытаться любым способом наладить с гостем связь, готовиться к встрече…

— Товарищ Кузнецов, — укоризненно и одновременно с бесконечным терпением в голосе перебил его Толмачёв, — неужели вы думаете, что ничего подобного никем не предпринимается, пока мы тут с вами дискутируем? Поверьте, занимаются! Могу ответственно заявить, что ровно через сутки с… «Варягом» попытаются установить контакт наши товарищи со станции «Утренняя звезда», которая уже полгода висит на венерианской орбите. Однако, как гласит древнеримская пословица: Si vis pacem, para bellum. Так что я объявляю на Селенограде чрезвычайное положение с восемнадцати часов по средне-солнечному времени. Все полёты, как орбитальные, так и суборбитальные, отменяются. Энергоёмкие эксперименты — тоже. Всем техническим службам: проверить состояние энерговодов, аппаратуры связи и противометеоритной защиты, провести учёт энергоресурсов, воды и продуктов питания. Обо всех неполадках и прочих случайностях докладывать мне незамедлительно. Антон Павлович, вы назначаетесь ответственным за связь с «Небесным оком». Любая новая информация от них — сразу ко мне на терминал! Вопросы есть? Совещание окончено!

19 декабря 20… года

ГПЧ «Енисей-3». 18 день полёта

Я выключил миелофон и прислушался. Саня посапывал в кресле бортинженера, переведя его в режим отдыха. Тогда я потихоньку выбрался из своего и вышел из рубки в узкий коридор, спиралью охватывающий тело «Енисея». Быстро спустился на нижнюю палубу и открыл командирским ключом люк запасного переходного тамбура. Некоторое время молча смотрел на невзрачный серый куб посреди помещения, потом прикрыл за собой люк и медленно обошёл куб. На секунду зажмурившись, я попытался представить: каково оно — оказаться в эпицентре термоядерного взрыва?.. Воображение нарисовало стену ослепительно белого огня, стремительно надвигающуюся со всех сторон.

«Дурак! — сказал я себе. — Какая стена?! Ты даже не успеешь понять, что происходит. Плазменный пузырь с температурой в несколько десятков миллионов градусов — переход в ничто за пару микросекунд…»

Серый куб — это тот самый брандер, план «Б» полковника Толмачёва, но, естественно, согласованный им с начальством. Может быть, даже с совбезом ООН? О безумной затее знали только непосредственные участники: Толмачёв, Вершинин, двое техников и я. В суматохе, поднявшейся после совещания по поводу инцидента с «Утренней звездой», полковник вызвал меня к себе и без обиняков заявил, что поскольку «Енисей» на данный момент — единственный корабль «на ходу», который возможно использовать как боевой, то именно так его и нужно использовать.

После того как ко мне вернулся дар речи, я поинтересовался, не шутка ли это? Грузопассажирский челнок — это маленький кораблик, двадцать четыре метра в длину и шесть метров в поперечине. У него есть ходовая рубка, две грузовые палубы, одну из которых можно использовать как пассажирскую после смены «начинки», и моторный отсек. Даже топливные баки пристёгиваются к нему снаружи!