Марья: «Видела его фотографии сегодня на выставке, хочу купить что-то для клиента».

Айзель: «Обязательно познакомься с ним, он такой милый!»

Марья: «Я познакомилась».

Она отключила чат и снова усмехнулась. Как же так, великий дизайнер Марья Максимова знала всех молодых талантливых художников и фотографов города, она ездила к ним в студии, больше напоминавшие нелегальные постройки и самозахваченные чердаки. По необходимости могла выпить с авторами водки, филигранно разбиралась в мифах Древней Греции и радостно вворачивала в беседу, какие художники написали шедевры по каждому. Все это — чтобы раскопать одну уникальную работу, которая бы подходила конкретному интерьеру. А вот про Александра Романова она сегодня слышала впервые. И кажется, была такой одна во всем городе.

Марья думала, как удивительно: одна мимолетная встреча так ярко преобразила всю ее действительность. Казалось, что вечер до выставки был когда-то давно — неделю назад? Нечто в ее состоянии кардинально изменилось, это была как будто неуловимая, но очень важная деталь. Марья не могла объяснить, что именно стало катализатором, да особо и не стремилась разобраться в этом состоянии, она просто брела домой и улыбалась. Единственное, что было ясно наверняка, — фотограф Романов произвел на нее огромное впечатление. Так что и дома она улыбалась, даже когда засыпала.

Следующее утро Марьи началось как всегда: в семь утра подъем, водные процедуры, затем — сытный завтрак, а после — спортзал. Ее расписание требовало плотного и постоянного графика. Тренировки заряжали на весь день, она назначала их на утро, чтобы никто не отвлекал, — и еще чтобы они с тренером были в зале почти наедине.

Силовые тренировки занимали свое место в меню три раза в неделю, еще три кардио, по субботам Марья плавала километр в бассейне. От фотографа Романова не было сообщений. С другой стороны — а с чего бы они были? Они примерно восемь минут поболтали. Что за мысль вообще идиотская. Откуда только берутся такие. Марья усмехалась своему абсурду, завязывая шнурки на кроссовках.

— А-а-а-абнял-поднял, — приветствовал Марью ее тренер Армен.

— Я в форме, детка, — она напоказ продемонстрировала небольшие бицепсы.

— Кто у меня тут самая красивая, подтянутая богиня? — продолжал мотивацию Армен.

— Да это ж про меня речь!

Возможно, Армен был единственным человеком, с которым Марья позволяла себе какой-то странный фривольный диалог, она сама находила его ужасающе дурацким, но почему-то веселилась от души в процессе. Армен подготовил ей сюрприз в виде «дня рук».

Между третьим и четвертым подходом с гантелями по пятнадцать килограммов Армен задал мучивший его вопрос:

— Марья, ты потрахалась, что ли?

— Ты охренел?

— Ну че ты сразу так реагируешь, я же вижу, что ты другая сегодня.

— Так. В чем я другая? Отвечай быстро, пока я не воспользовалась гантелями, чтобы дать тебе по голове!

— Да не знаю, по тебе видно, что ты какая-то… — Марья подняла бровь, зажмурила один глаз и сделала вид, что целится в голову Армена, — ну как типа бодрая.

— Не трахалась я, доволен?

— Вообще недоволен!

— Тебе-то что?

Армен посмотрел по сторонам, прокашлялся и тихим голосом промолвил истину:

— Короче. Есть такие бабы, я называю их «хочухи».

— Как-как?!

— «Хочухи»! Типа им «хочется», ну, ты понимаешь? — Армен доверительно подмигнул.

— Типа у меня на лице написано, что я «хочуха»?

— Да нет, у тебя иначе.

— Можно сразу всю классификацию выдать?

— Короче, ты типа «айсберг».

— Это еще что означает?

— Гантельки отложи, пятьдесят подходов на пресс сейчас, поехали, один-два-три…

— Да рассказывай уже.

— Айсберг он типа какой? Холодный, неприступный, расхреначит тебя легко и с секретом.

— Так, и что?

— Ну то, что ты такая не даешь — не даешь, а потом такое замутишь, что и потонуть можно.

Марья заржала вслух.

— Ну, может, и так, а тебе-то что?

— А я забочусь о наших тренировках. Сытая женщина — заряженная женщина.

— Я позавтракала плотно, фотку сделала, показать?

Армен хитро улыбнулся:

— А я не про еду.

— Напомни, почему я с тобой тренируюсь, пошляк?!

— Потому что я типа лучше всех?

— Это да, но я что, правда обязана терпеть эти мерзкие диалоги?

— Маш, мы пять лет занимаемся. Давай эту фигню отключи, что там у тебя?

— У меня НИЧЕГО.

— Я же вижу!

— Ты должен на мою мускулатуру смотреть, а я расплываюсь жирами!

— По телу ты шедевр, по мозгам — ну-у-у…

— Ах ты сука! — Марья в шутку набросилась на тренера с кулаками.

— Бокс, бокс!

Пару минут они картинно боролись (после разрыва отношений с Димой она часто ходила на бокc…), потом упали без сил на пол (Марья), и диалог продолжился:

— Армен, мне словно восемь лет, я вчера познакомилась с мальчиком, и он мне нравится!

— Хвала Небесам, я думал, ты фригидная!

— Какой же ты мудак, Армен.

— Мудак не я, а твой бывший Дима. Вот уж король мудаков.

— Не напоминай, пожалуйста.

— Марья. Твой Дима — пример для каждой женщины. Увидела — беги.

— Да, но раскрой тему?

— Марья, я тебя очень люблю. Не в каком-то там смысле, прости, у меня семья…

— Дебил, я приятельствую с твоей женой.

— Но тебе бы себя иногда отпускать…

— Типа набухаться неизвестно где и переспать с первым встречным?

— Ну, алкоголь вредит тренировкам! А переспать — идея полезная.

— Слушай, я так не могу. Простой бездушный секс не принес бы мне удовольствия.

— Что за «бы»?

— Всегда спала только с теми, кто мне нравился, — Марья сказала это гордо.

— Первый встречный тоже может нравиться.

— Нет, не может. Вот я пересплю с кем-то, а он окажется мудаком. И что мне делать? Корить себя всю жизнь? Спустя десять лет перед сном внезапно вспоминать тот случай, когда я дала мудаку?

— Прелесть одноразового секса как раз в том, что ты не должна разбираться в его внутреннем мире.

— А что я от такого получу? Зачем это?

— Ты не заболталась? Давай-ка, — Армен задумался и с некоторым опасением посмотрел на гантели, — сто выпадов.

— А ты объясняй.

— Понимаешь, секс — это не всегда часть отношений и привязанности, иногда это просто приключение. Когда ты идешь с подругами в боулинг, это совершенно не значит, что ты будешь постоянно думать о кеглях и сначала узнаешь, не тварь ли шар, которым ты будешь их сбивать. Ты просто приходишь — пользуешься, — следующее словосочетание Армен промурлыкал: — Получаешь удовольствие — и уходишь. Довольная.

— Кегли и шар для боулинга — неодушевленные, — Марья кряхтела в выпадах, — а человек — любой, даже такой отвратительный, как ты, — живой, у него тоже есть чувства, эмоции и какие-то качества. По устройству он чуть сложнее, чем кегля.

— Сразу на пресс в кранч переходи, потом планка на три минуты, — Армен добросовестно работал и тренером, и психологом, — хорошо, предположим, тебе надо, чтобы тебе сексуальный объект «нравился». Неужели тебе никто не нравится?

— Нравится! Я же десять минут назад сказала!

— Блин, упустил. Так это же здорово! Переспи с ним.

— Да что же это такое! Ты о чем-то можешь думать помимо секса?

— Марья, мы секс обсуждаем!

— Я не могу просто переспать с человеком, с которым познакомилась вчера!

— Не понимаю тебя: то тебе для секса надо, чтобы тебе кто-то нравился, то ты не можешь переспать с кем-то, кто тебе нравится, что за бред?

— Во-первых, я не уверена, что нравлюсь ему.

— Ты? Нравишься.

— Откуда ты знаешь-то!

— Ты не можешь не нравиться, ну посмотри на себя, я пять лет этот шедевр создаю.

— Какой эгоистичный человек! Я, вообще, тоже участвовала.

— Только под моим кнутом.

— Ну хорошо, предположим, я нравлюсь. Хотя я совершенно не уверена в этом. Но тогда он же должен что-то сделать.

— Замуж позвать?

— Да хоть сообщение написать!

— Приседай с касанием пола, — Марья начала выполнять, — ниже можно? Не нагибайся, а приседай… ага, вот так. Нам нужна красивая жопа, нам же мальчик нравится.

— В любом случае: у него есть мой номер, он мне не писал, я ему не нравлюсь, все просто.

Армен внимательно посмотрел на Марью без тени иронии:

— Ты вроде умная баба, но реально долбанутая.

— Почему?

— Идиотка, вы вчера познакомились, это ты с 7:30 утра в зале, нормальная Москва в это время недавно спать легла.

Марья вновь себя почувствовала дурой. Она так давно не завязывала новых отношений, что совсем забыла, как это происходит. Почему-то казалось совершенно логичным, что, если бы она понравилась Романову, он бы немедленно что-то предпринял, а к середине следующего дня они бы объявили себя парой и заселились в домик. Возможно, стоило пересмотреть саму концепцию начала отношений. А, стоп. Марья упустила одну незначительную деталь. Фотограф, вообще-то, мог сам быть в отношениях. Или вообще женат. Или мог некрасиво есть. Или иметь интеллектуальный багаж как портфель второклассника. И вообще, еще несколько часов назад ей категорически не нужен был никакой роман. Девушка поняла, что она запуталась, более того, сама же загнала себя в ловушку с огромным количеством неизвестных. Кажется, она разучилась заводить отношения.