— Ни более ни менее, как ты и сказал, — серьезно ответил Эдрик. — Я не намерен делать вид, что здешние казематы удобны. Но они наверняка теплее окружающих лесов. Пищу ты получишь, никто не станет тебя слишком уж третировать. Посидишь взаперти до конца охоты. Выпустим тебя, когда король вместе с дочками вернется в столицу, никому от такого хуже не будет. Также я озабочусь тем, чтобы тебе заплатили за все дни работы и чтобы вернули тебе все твои вещи.

— А в чем в таком случае подвох?

— С моей стороны — никакого подвоха. Я лишь хочу избежать проблем. Что скажешь, господин ведьмак?

* * *

Эдрик не врал. Ровно через неделю Геральт покинул казематы, где он был единственным заключенным. Мечи ждали в его комнате, вместе с мешочком со звонкой монетой, свежей одеждой и служанкой, которая проводила его в баню. От нее он узнал, что большая часть аристократов покинула замок. Однако к этому большинству не принадлежала королевская чародейка, и ведьмак пообещал себе, что нанесет ей визит, едва только смоет с себя аромат подземной тюрьмы.

Лакей, которого он спросил о дороге в комнаты Нейд, посмотрел на Геральта так, словно тот был не в себе. Заявил, что госпожа как раз завтракает и гостей не принимает. Если уж он и правда имеет к ней какое дело, то лучше отложить разговор до полудня. Услышав, что гость не намерен больше ждать ни минуты, слуга дал необходимые инструкции, после чего сделал вид, что уходит по делам. Геральт слышал его тихие шаги сзади, а потом к слуге присоединились еще двое. Ведьмак невольно задумался, какого рода представление ожидают обитатели замка.

* * *

Комната Литты — чрезвычайно традиционно для мага — находилась в одной из башен. Замок — некогда пограничная крепость, а теперь лишь охотничья резиденция — с некоторого времени перестал выполнять оборонительные функции. В стенах серого камня выбили широкие окна, впускавшие внутрь холодный свет мрачного утра. Середину помещения занимало огромное ложе с балдахином, опирающимся на колонны из темного дерева, а перед ним на пол была брошена медвежья шкура. Нашлось также место для резного шкафа, большого камина, двух кресел и большого ростового зеркала в серебряной раме, рядом с которым стоял небольшой столик. На нем находилось немного вещей: флакон из горного хрусталя, пудреница молочного стекла, черная лакированная шкатулка и щетка для волос, инкрустированная серебром и перламутром. Коралл сидела на ложе и действительно ела завтрак, сервированный на столике с искусными фигурными ножками. Как раз накладывала черничное повидло на намазанную творогом половину булки. На чародейке была ночная рубаха, однако, похоже, она уже успела позаботиться о макияже и привести в порядок волосы. А еще сбрызнулась духами, поскольку Геральт почувствовал слабый запах жасмина, смешанный с острой ноткой еловой смолы. Литта не казалась удивленной. Смерила своего гостя изучающим взглядом из-под старательно выщипанных бровей. Придавала им другую, чем дворянки, форму: чтобы те напоминали крылья птицы, а не тонкие арки. Глаза у чародейки были бледно-голубые — цвета зимнего неба. Ведьмаку показалось, что уголок подкрашенных губ Коралл легонько приподнялся.

— Я чрезвычайно рада, что ты воспользовался ванной. Мужчине не пристало смердеть, когда он предпринимает визит в спальню дамы.

— А я бы мог ответить, что даме не пристали оговоры.

— Но ты ведь знаешь, что такое похоже на молитву богам, а ты — в богов не веришь. Кроме того, оговора не было. Ну, не делай такого оскорбленного лица, Белый Волк. Не делай вид, будто не знаешь, что твою славу убийцы чудовищ сопровождает не меньшая слава ценителя женских прелестей.

— Я живу своим умом.

— Живешь, и прекрасно это доказал. Однако этого нельзя сказать о принцессах, — Литта махнула ладонью, и один из резных стульев передвинулся поближе к кровати.

— Сядь. Кофе? Только не облей мне постель.

Геральт воспользовался предложением. Заметил перед этим, что его хозяйка заблаговременно подумала о второй чашке. Коралл налила в нее темного напитка, добавила молока, а потом очередным, довольно элегантным жестом послала исходящую паром посудину в его сторону. Когда начала намазывать следующую булку, ведьмак пожалел, что выбрался к Нейд, не позавтракав.

— Чувствую, что булкой ты бы тоже угостился, — прокомментировала чародейка. — Пусть так, — тарелка с хлебцем полетела по воздуху вслед за чашкой.

— Однако я бы предпочел объяснения.

Литта улыбнулась злорадно, устроилась поудобней на белоснежной постели, уперлась локтями о край столика, сложила ладони, склонила голову.

— Начнем с того, что король Белогун обладает решительно архаичными взглядами. Старательно планирует политические браки своих дочерей и хотел бы, чтобы жених после брачной ночи увидел кровь на простыне. Принцессы, что вполне очевидно, имеют на этот счет совершенно противоположное мнение. Веришь или нет, но недавно они додумались до соревнования, кто утратит невинность самым интересным образом. А Ливия, как мне показалось, открыла в себе влечение к опасному и дикому мужчине.

Геральт хотел что-то сказать, но понял, что слов ему не хватает. Уж чего-чего, а капризы скучающих принцесс он выполнять не собирался.

— Я слегка облегчу понимание. Это вроде того, как если бы чувствовать необоримую тягу к чародейкам, — Коралл очаровательно улыбнулась, чуть прищурив при этом окруженные длинными чернеными ресницами глаза. — В любом случае служанка, которую ты ждал, и правда должна была отвести тебя на встречу со своей госпожой. Признаюсь, единственное, о чем я жалею, это что никогда не узнаю, какое бы тогда у тебя оказалось выражение лица. Хотя то, что у тебя сейчас, наверняка довольно близко…

— …Но и это еще не все, — она сделала эффектную паузу. — Ты должен знать, что принцесса Милена, у которой, как ты наверняка заметил, шансы на победу в этих соревнованиях довольно мизерны, решила, что ее больше развлечет информирование кого следует в тот момент, когда одна из сестер окажется близка к достижению цели. Потому ситуация имела все шансы стать из неудобной — проблемной. Все могло бы закончиться чем-то куда большим, чем неделя в подвале.

Сказав это, Литта добавила себе кофе и отпила несколько глотков, давая ведьмаку время переварить услышанную информацию. Потом отставила подставку и потянулась. Белый шелк ее ночной рубашки был изумительно тонок. Геральт поймал себя на том, что прикидывает, использует ли его собеседница свою прославленную коралловую помаду только для подкрашивания губ.

— Эдрик не обманул тебя и насчет Рейнхарда, — продолжила Литта, удобней устроившись на подушках. К удовольствию ведьмака, она не подтянула одеяло, хотя в помещении было довольно холодно. Это имело свои интригующие последствия.

— Это тот королевский племянник с серьезными планами?

— Да. Среди них был у него и такой, чтобы с милостиво правящим нами Белогуном произошел на охоте несчастный случай. Полагаю, ты бы не принял такого предложения. Но признайся, ты не хотел даже оказаться замешанным в такое. Поэтому, видишь: ты, по сути, должен быть благодарен за то, что я уберегла тебя от многочисленных проблем.

Геральт кисло улыбнулся.

— С изрядной неохотой должен признать, что ты права, Литта. Однако я сомневаюсь, что ты сделала это только ради того, чтобы уберечь меня от придворных интриг. Лучше расскажи мне о Ведьмином яре, в который король не отважился выбраться вместе со свитой без сопровождения ведьмака.

Чародейка сделалась серьезной.

— Непросто отцедить правду от легенд. Местные туда не заходят, утверждая, что это проклятое место. Хотя порой я слышу рассказы о Снежной Королеве, которая в самую длинную ночь года съезжает со своей свитой со склонов гор и собирает души замерзших. Есть, естественно, и другие истории, в которых снежные волки-оборотни, волкулаки с красными глазами, похищают детей, стариков, собирающих хворост, и одиноких путников. Впрочем, с того времени, как я являюсь советницей короля Белогуна, я не слышала ни об одном случае, который невозможно было бы объяснить чем-то менее экзотичным, чем волкулаки-альбиносы. Путники и дети исчезали не раз, особенно зимой.

— И старики.

— Да, не стоит забывать о стариках и оставляемых ими в невыносимом трауре семьях, — коралловые губки Нейд скривились в гадкой гримасе. — Особенно когда приближается новый год. Может, у волкулаков тогда какой-то праздник. Вот только… — Литта нахмурилась. — Во всем этом есть одна странность. В окрестностях яра люди исчезают, как правило, во время зимнего солнцестояния. В прошлом году меня тут не было во время охоты, а потому я не видела этого собственными глазами, слышала только рассказы загонщиков. Якобы они наткнулись на парня, направлявшегося в сторону гор. Он не отвечал на их вопросы, а когда пытались его задержать, вырвался. Кто-то его ударил. Тогда, согласно этим рассказам, ребенок словно проснулся. Был испуган, когда узнал, где находится. Потому я и приехала. Исследовала окрестности и почувствовала дрожание силы. Малые отзвуки, которые густеют поблизости от яра.

— И именно этому я должен быть благодарен за разговор, — прервал ее Геральт. — А также за уже упомянутую тобой услугу. Но ты могла меня просто предупредить, чтобы я покинул замок, прежде чем аристократы захотят впутать меня в свои игрища.