— Вы еще не открыли приемный кабинет, доктор Кац?

— Пока нет. Вы же знаете, как тут все делается. И пожалуйста, зовите меня Сэмми.

Гринберг оценил этот стратегический ход, ведь он, кажется, пришелся по душе Эстер. Одним махом Сэмми снискал расположение хозяев и начал торговаться. Не говоря ни слова, Гринберг взял ложку, чтобы приступить к супу. Осадить этого настырного доктора он еще успеет. Доктор! Неудивительно, что Эстер и Рози в таком восторге. Гринберг опустил ложку в тарелку согласно всем правилам этикета. Часть супа тут же оказалась на скатерти.

— Аккуратнее, идиот, — прошипела Эстер.

Гринберг поднес ложку ко рту. Непослушный суп спрыгнул с нее и полетел прямо на штаны, но в последний момент передумал и плюхнулся на пол. Гринберг сглотнул и отодвинул тарелку. Остатки бульона перемахнули через край и огромной лужей разлились по столу.

— Я все равно больше не хочу. — Гринберг пытался держаться как можно непринужденнее.

«Повезло, что здесь Сэмми», — подумал он. Этот доктор не давал Эстер выйти из себя, отвлекая ее милой беседой. Несмотря на усы, этот Сэмми все-таки неплохой парень. И сейчас его присутствие было как нельзя кстати.

Страх все сильнее охватывал Гринберга. Икра была солонее любой селедки — неудивительно, что после нее ему ужасно хотелось пить. А мысль о том, что вода от него убегает, только усилила жажду. И он решил пойти на хитрость.

Пока остальные громко и оживленно болтали, Гринберг ждал, когда жажда пересилит страх. Затем он протянул над столом руку с пустым бокалом.

— Сэмми, если не трудно, плесните мне воды.

Под пристальным взглядом Эстер Сэмми стал наливать воду из графина. Гринберг знал, что сейчас произойдет, и все равно был поражен, когда вода выплеснулась из стакана прямо на единственный костюм молодого доктора.

— Что ж, извините, — сердито сказал Сэмми, — но я отказываюсь ужинать с психами.

Эстер плакала и умоляла его остаться, но он ушел. Рози так и застыла на месте. Хлопнула дверь, и Гринберг в полнейшем отчаянии посмотрел на жену. Она угрожающе приближалась с явным намерением его прикончить.

Гринберг стоял на деревянном настиле рядом со своим магазинчиком и отрешенно смотрел на мирный и ужасно противный синий океан. Он задумался, что будет, если шагнуть в воду и пойти вперед. Наверное, он дойдет до Европы, даже не намочив ноги.

Было рано, слишком рано для торговли, и он уже порядком устал. Этой ночью ни Гринберг, ни Эстер не спали, и их соседям, вероятно, тоже было не до сна. Но главное — его мучила невыносимая жажда.

Эксперимента ради он сделал себе содовую. Но вся жидкость, разумеется, растеклась по полу. На завтрак он попытал счастье с соком и кофе — тоже безуспешно.

Гринберг сидел на лавочке у своего магазина, сил почти не осталось, в горле совсем пересохло. Было утро пятницы, день обещал быть ясным и жарким. Будь это суббота, непременно пошел бы дождь.

— В этом году я окончательно разорюсь, — простонал он. — Если даже содовая меня не слушается, то и пиву не удержаться в моем стакане. Я ведь собирался нанять мальчика за десять долларов в неделю, чтобы он жарил хот-доги. Я бы делал содовую, Эстер разливала бы пиво. Но теперь придется платить двадцать, а то и двадцать пять долларов в неделю, чтобы кто-то мешал содовую вместо меня. Я даже не покрою расходы! Да я разорюсь!

Положение было самое отчаянное. Торговля в ларьке зависела от слишком большого количества факторов, а прибыль своим постоянством походила на капризного ребенка.

Во рту было сухо, и темные глаза Гринберга горели огнем. К этому времени в магазине уже подключили газ и электричество, к бочкам подсоединили пивные трубки, настроили сифон и включили холодильник.

Постепенно пляж стал заполняться людьми. Гринберг, скорчившись, сидел на скамейке и завидовал им. Они могли плавать, могли пить, жидкость не убегала от них в страхе и отвращении. Их не мучала жажда…

Он заметил первых покупателей. Многолетний опыт подсказывал Гринбергу, что утром люди берут только напитки. Он спешно закрыл магазинчик и помчался в гостиницу.

— Эстер! Я должен поговорить с тобой! Я больше не могу! — кричал он.

Жена держала в руках метлу, словно бейсбольную биту.

— Возвращайся к прилавку, полоумный! Ты уже достаточно поиздевался над нами.

Ему и так было хуже некуда, и слова Эстер не могли его задеть.

— Мне нужна твоя помощь, дорогая.

— Почему ты не побрился, скотина? Чего ты…

— Об этом я и хотел поговорить. Вчера я поссорился с водяным гномом…

— С кем? — Эстер подозрительно посмотрела на него.

— С водяным гномом, — торопливо сказал Гринберг. — Такой маленький человечек с большими ушами, он ими плавает, а еще он вызывает дождь…

— Герман! — закричала она. — Хватит нести чушь! Ты спятил!

Гринберг ударил себя по лбу.

— Я не спятил. Погоди, Эстер. Пойдем на кухню.

Она послушно направилась за ним, но ее настроение заставляло Гринберга чувствовать себя еще более беспомощным и одиноким. Уперев кулаки в широкие бедра, она настороженно наблюдала за его попытками налить воду в стакан.

— Видишь? — простонал он. — Не наливается. Не попадает в стакан. Вода от меня убегает.

Она не верила своим глазам.

— Что с тобой случилось?

Гринберг, запинаясь, рассказал жене о встрече с водяным гномом. Он постарался не упустить ни одной унизительной детали.

— Теперь я не могу даже прикоснуться к воде, — заключил он. — Не могу пить, не могу делать содовую. А еще эта жажда! Она меня доконает.

Эстер отреагировала мгновенно. Она тут же обняла его, прижала голову к своему плечу и стала успокаивать, как маленького ребенка.

— Герман! Бедный мой Герман! — нежно шептала она. — За что нам такое наказание?

— Что же мне делать, Эстер? — захныкал Гринберг.

Она отстранилась.

— Тебе нужно к врачу, — решительно сказала Эстер. — Как долго ты протянешь без воды? Ты ведь умрешь. Может, иногда я бываю строга с тобой, но ты же знаешь, как я тебя люблю.

— Знаю, мамочка, — сказал он. — Но чем мне поможет врач?

— Я же не врач! Откуда мне знать? Все равно сходи. Хуже не будет.

Он замялся.

— Мне нужно пятнадцать долларов на электробритву, — пролепетал он.

— Надо так надо, — ответила она. — Иди, дорогой. Я постою за прилавком.

Гринберг больше не чувствовал себя покинутым и одиноким. Уверенным шагом он отправился к врачу. Там он мужественно стал описывать симптомы своего недуга. Врач слушал и сочувственно кивал до тех пор, пока в рассказе не появился водяной гном. Тут он недоверчиво прищурился.

— Я знаю, что вам нужно, мистер Гринберг, — перебил он. — Ждите здесь, я сейчас вернусь.

Гринберг тихо ждал. На мгновение он даже понадеялся, что все вот-вот закончится. Но через секунду он услышал вой сирены. Тут же появились врач и два санитара, они набросились на Гринберга и попытались запихнуть его в какой-то мешок. Он, конечно, сопротивлялся и от испуга даже ударил одного из них по физиономии.

— Что вы делаете? — вопил он. — Не надевайте на меня эту штуку!

— Тише, тише, — успокаивал его врач, — все будет хорошо.

В этот момент в дверях показался полицейский, сопровождавший машину скорой помощи.

— Что тут у вас? — спросил он.

— Не стойте как истукан! — крикнул санитар. — У нас тут сумасшедший. Помогите надеть смирительную рубашку!

Полицейский нерешительно подошел.

— Спокойно, мистер Гринберг. Пока я рядом, они не причинят вам вреда. Что происходит?

— Майк! — воскликнул Гринберг и вцепился в рукав своего защитника. — Они думают, я сошел с ума.

— Конечно, сошел, — начал доктор. — Он заявился сюда и стал плести небылицы о проклятии водяного гнома.

— Что за проклятие, мистер Гринберг? — осторожно спросил Майк.

— Я нагрубил гному, который вызывает дождь и заботится о рыбе, — выпалил Гринберг. — Я порвал его шляпу. Теперь он не подпускает ко мне воду. Я не могу пить и все такое…

— Ну вот, — кивнул врач, — говорю же, натуральный псих.

— Помолчите!

Майк долго разглядывал Гринберга и наконец сказал:

— Кто-нибудь из вас, ученых врачей, проверял его слова? Сюда, мистер Гринберг.

Полицейский налил воды в бумажный стаканчик и протянул ему.

Гринберг наклонился за стаканом. Вода тут же отпрянула к дальней стенке, а когда он взял его в руки, жидкость катапультировалась в воздух.

— Сумасшедший, говорите? — ехидно спросил Майк. — Вижу, вы ничего не знаете о гномах и эльфах. Пойдемте со мной, мистер Гринберг.

Они вышли и направились к пляжу. Гринберг рассказал Майку обо всем, что с ним случилось, объяснил, сколько неприятностей это доставляет ему самому и как плохо сказывается на торговле.

— Да уж, врачи вам не помогут, — протянул Майк, — что они могут знать про маленький народец? За оскорбление гнома я вас не осуждаю. Вы ведь не ирландец, иначе бы знали, что с гномом нужно обращаться уважительно. Как бы то ни было, сперва нужно утолить жажду. Вы совсем ничего не можете пить?

— Ничего, — упавшим голосом ответил Гринберг.

Они подошли к магазинчику. Одного взгляда хватило, чтобы понять: дела идут неважно. Но Гринберг был так подавлен, что расстроиться сильнее уже не мог.