IV

Голубой снег.

Пулчер расплатился с таксистом и взбежал по ступенькам здания суда. А когда уже тянулся к двери, увидел трех торжественно выплывающих из-за угла эфирелей. Как адвокат ни спешил, он все же засмотрелся на них.

Шел четвертый час, но судья до сих пор не появился в зале. Зрителей не было, но шестеро обвиняемых уже сидели на своих местах, рядом бездельничал судебный пристав. Стол адвоката занимал — Пулчер прищурился — о, Донли! Пулчер немного знал его. Молодой, с хорошими политическими связями — это объясняло, почему суд нанял его, когда Пулчер не явился, — но в остальном не особенно впечатляющий.

Мадлен Голтри при приближении Пулчера подняла взгляд, а затем отвела в сторону. Один из парней заметил адвоката, нахмурился, что-то прошептал остальным. Выражений их лиц было достаточно, чтобы он упал духом.

Пулчер сел за стол рядом с Донли.

— Привет. Не возражаешь, если я присоединюсь?

Тот помотал головой.

— О, привет, Чарли. Конечно. Не ожидал увидеть тебя здесь. — Он рассмеялся. — Послушай, твой глаз выглядит довольно плохо. Я полагаю…

Донли замолчал. Что-то в его лице изменилось. По-детски припухлые юношеские щеки стали выглядеть тверже, старше, обеспокоенней. Донли плотно сжал губы.

Пулчера это озадачило.

— В чем дело? Тебе интересно, где я был?

— Ты не можешь винить меня за это, — раздался сухой ответ.

— Я не мог иначе, Донли, пытался собрать доказательства — не то чтобы сейчас это сильно помогло. Однако я выяснил одну вещь. Даже юрист может совершить ошибку, читая контракт. Ты знаешь, что «Туристическое агентство» имеет право удерживать тело на срок до сорока пяти дней, независимо от первоначального соглашения? Так и прописано. Наверное, мне повезло: меня задержали всего на пять суток.

Лицо Донли не расслабилось.

— Это интересно, — уклончиво ответил он.

Реакция молодого человека была в высшей степени странной. Пулчер мог понять подколки — мог бы даже понять подобную холодность, исходи она от кого-то другого, — но такое серьезное отношение к простой небрежности было непохоже на Донли.

Но, прежде чем Майло смог определить, что же именно не так, коллега поднялся на ноги.

— Встань, Пулчер, — произнес он театральным шепотом. — Судья идет!

Пулчер вскочил.

Судья Пегрим буравил его взглядом, который царапал, как сверло с алмазным наконечником. В политизированном и в меру коррумпированном обществе Альтаира-9 этот человек выделялся серьезным отношением к своей работе и ожидал того же от окружающих.

— Мистер Пулчер, — обманчиво мягко проговорил он, — ваше присутствие — большая честь для нас.

Пулчер начал было объясняться, но судья от него отмахнулся.

— Мистер Пулчер, вы знаете, что адвокат является сотрудником суда? И, как сотрудник суда, должен знать свои обязанности и выполнять их?

— Ваша честь, я считал, что выполняю их. Я…

— Мы с вами обсудим это в другое время, мистер Пулчер. Сейчас нам предстоит разобраться с довольно неприятной задачей. Судебный пристав! Давайте начнем.

Все закончилось за десять минут. Донли подал пару рутинных ходатайств, но не было никаких сомнений в том, что произойдет дальше. Именно то, что и произошло. Каждого из подсудимых приговорили к десяти годам лишения свободы. Судья огласил приговор с отвращением, объявил перерыв в заседании и удалился. На Майло Пулчера он не смотрел.

Мгновение Пулчер пытался поймать взгляд Мадлен. Ему удалось. Потрясенный, он отвернулся и врезался в Донли.

— Не понимаю, — пробормотал Пулчер.

— Чего ты не понимаешь?

— Ну, тебе не кажется, что это довольно жесткий приговор?

Донли пожал плечами. Ему было не особенно интересно. Пулчер вгляделся в похожее на маску молодое лицо. Там не было ни капли сочувствия. В каком-то смысле это было даже странно. Лицо из кремня. Тяжелое положение шести молодых людей, обреченных провести десять лет своей жизни в тюрьме, нисколько Донли не трогало.

— Пожалуй, пойду повидаться с Чарли Диконом, — удрученно сказал Пулчер.

— Иди, — коротко ответил Донли и отвернулся.

Но Пулчер не смог найти Чарли. Того не было ни в офисе, ни в клубе.

— Нет, — сказал Поуп Крейг, словоохотливый отставной лейтенант полиции, который был президентом клуба и использовал его штаб-квартиру в качестве салона для игры в шашки. — Я не видел Чарли пару дней. Но сегодня вечером ужин. Там его и найдешь. — Он не спрашивал, собирается ли адвокат на ужин, Крейг знал, что собирается. В конце концов, приглашения распространял Чарли. Там будут все.

Пулчер вернулся в свою квартиру.

Впервые после возвращения тела Майло пристально изучил его. Зеркало в ванной подтвердило, что фингал действительно впечатляющий. К тому же резкие боли заставили раздеться и осмотреть спину. Глядя через плечо на свое отражение, Пулчер мрачно думал, что тот, кто арендовал его тело, похоже, прекрасно провел время. И мысленно сделал пометку в ближайшее время пройти полное обследование на всякий случай. Затем принял душ, побрился, без особого эффекта намазал тальком синяк под глазом и оделся.

После он сел, налил себе выпить и тут же забыл о стакане. Пулчер задумался. Что-то крутилось в голове. Что-то совершенно очевидное, но не дававшееся в руки. Это сильно раздражало.

Он поймал себя на том, что сонно размышляет об эфирелях.

«Черт возьми, — ворчливо подумал Майло, — постоялец даже не потрудился дать телу как следует выспаться!» Но ложиться не хотелось, не сейчас. Вечер только начался. Пулчер предполагал, что ужин в честь Дня Честера А. Артура по-прежнему обязателен, но до него еще несколько часов…

Он встал, вылил нетронутый напиток в раковину и вышел. Можно было попытаться сделать еще кое-что, чтобы помочь Мадлен. Скорее всего, не сработает. Но тут ничего не сработает, так почему бы и не попробовать.

Особняк мэра был залит светом, там что-то происходило.

Пулчер прошел по длинной, петляющей подъездной дорожке, устало преодолевая слякоть, которая сразу же забрызгала его лодыжки. Затем осторожно постучал в дверь.

Дворецкий с сомнением повторил его имя, изолировал Майло в гостиной с обеззараживающими лампами, а сам отправился узнать, согласится ли мэр принять подобного визитера. И вернулся с недоверчивым видом — хозяин согласился.

Мэр Суинберн был поджарым, следящим за своим здоровьем мужчиной среднего роста, и лишь по редеющим волосам становилось понятно, что ему за сорок.

— Господин мэр, думаю, вы знаете, кто я такой. Я представляю шестерых ребят, обвиняемых в похищении вашего сына.

— Они не обвиняемые, мистер Пулчер. Их уже осудили. И я не знал, что вы все еще представляете их интересы.

— Вижу, вы в курсе положения дел. Хорошо. Возможно, в юридическом смысле я их больше не представляю. Но мне хотелось бы сделать сейчас несколько заявлений от их имени — совершенно неофициальных. — Он вкратце изложил мэру, что произошло, как он сдал тело в аренду, что при этом обнаружил и почему пропустил слушание. — Видите ли, сэр, «Туристическое агентство» не проявляет к своим арендодателям даже обычной вежливости. Они просто тела, ничего более. Не могу винить тех, кто изо всех сил старается этого избежать.

— Мистер Пулчер, мне ведь не нужно напоминать, что остатки нашей экономики в значительной степени зависят от доходов агентства? — с угрозой произнес мэр. — Как и то, что некоторые из достойнейших наших граждан входят в число акционеров?

— Включая вас, господин мэр. Верно. — Пулчер кивнул. — Но, возможно, управляют им не в соответствии с вашими пожеланиями и представлениями. Я продолжу. Думаю, сэр, что каждый контракт, заключенный «Туристическим агентством» с арендодателем, должен быть аннулирован как противоречащий общественным интересам. Сдача своего тела в аренду, которая вполне может повлечь за собой нарушение закона — и, судя по опыту, это происходит в девяти случаях из десяти, — то же самое, что заключение контракта на совершение любого другого незаконного действия. Такой контракт просто не может быть приведен в исполнение. Общее право дает нам множество прецедентов на этот счет, и…

— Пожалуйста, мистер Пулчер., я не судья. Если вы так сильно переживаете, почему бы не обратиться с этим в суд?

Пулчер обессиленно откинулся на спинку кресла.

— Нет времени, — признался он. — И кроме того, уже слишком поздно для помощи тем шестерым, которые меня интересуют. Желание избежать сдачи в аренду уже подтолкнуло их к еще более тяжелому преступлению. Я просто пытаюсь объяснить это вам, сэр, потому что вы — единственная надежда. Вы можете их помиловать.

Лицо мэра стало свекольно-красным.

— Помилование? От меня? Для них?!

— Они не причинили вреда вашему мальчику.

— Нет, не причинили, — согласился мэр. — И я уверен, что участие по крайней мере миссис Голтри не было добровольным. Но можете ли вы сказать то же самое о других? И могла ли она предотвратить это? — Он встал. — Мне жаль, мистер Пулчер. Ответ — нет. А теперь вы должны меня извинить.

Пулчер поколебался, затем смирился с отказом. Дел больше не осталось.