В данном случае «сопровождать» — не совсем верное слово. Прежде всего, я выполняю пожелания моего господина. И он хочет, чтобы Сервия попала к нам в плен живой. Я пока не знаю, как Имперские Кулаки отреагируют на эту новость, и по дороге стараюсь учесть в уме все факторы, способные привести к нежелательному развитию событий.

Я смертная. А еще — женщина. И к тому же всего лишь в звании дознавателя. Все это усложняет мою задачу. Но, вне всякого сомнения, Тур это понимал.

Челнок спускается с орбиты и начинает полет над растрескавшимися равнинами к месту встречи. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я начинаю разглядывать пейзаж за иллюминатором. Клубы дыма от горящего прометия поднимаются к ржавым облакам. Бесчисленные остовы танков догорают на пустошах, пропитанных радиацией. Северный горизонт охвачен пламенем. Даже в воздухе я чувствую толчки от разрывов снарядов, выпущенных орудиями Астра Милитарум. На этом фронте собрались крупные силы с обеих сторон. В окопах засели, наверное, сотни тысяч бойцов. Прямое наступление обернется катастрофической тратой как человеческих, так и материальных ресурсов. Я уверена, что командующие офицеры на орбите предпочли бы этого избежать.

Мой транспорт опускается на наспех установленную скалобетонную площадку в десяти километрах от первой линии фронта. Перед выходом я старательно проверяю герметичность брони. Юкс с некоторым смаком сообщил мне, что человек, вдохнувший нефильтрованный воздух Форфоды, живет около десяти секунд. Местные жители снимают респираторы только в закрытых отсеках городов-ульев. А после артобстрелов навряд ли остались действительно закрытые отсеки.

Я приказываю пилоту возвращаться на «Леопакс» и направляюсь к приземистому командному бункеру. При виде инквизиторской розетты смертный караульный в атмосферном скафандре отступает в сторону. Его снаряжение отделано золотой лентой, а на бронированном нагруднике красуется изображение сжатого кулака — эмблема ордена. Одной ее оказывается достаточно, чтобы по спине пробежали мурашки: мне не терпится своими глазами увидеть космодесантников.

Эскорт из таких же слуг ордена в боевой броне провожает меня до подземной залы. Сильнее всего в людном помещении выделяются шесть воинов Астартес в полном боевом облачении. Они огромные — точно такие, какими я их себе представляла. Поверхность брони покрывают сколы и вмятины — последствия долгих боев. Она тихо гудит при каждом движении. Звук низкий, на самой границе восприятия, словно недовольное ворчание укрощенных духов машины.

В данных разведки были имена всех шестерых. Четверо космодесантников — боевые братья из стандартного штурмового подразделения: Травикс, Моврен, Пелей и Алентар. Пятый — сержант Кранах. Шестой воин, по имени Эраст, обладает куда более высоким рангом капеллана, и я тут же замечаю, как сильно он отличается от остальных. И дело не только в том, что он носит не золотую, а черную броню, но и в том, как к нему относятся остальные. Космодесантники придерживаются строгой иерархии и не скрывают почтения, которое испытывают к Эрасту.

Они разворачивают ко мне грубые, покрытые шрамами лица. Капеллан кажется самым суровым из них. Кожа туго обтягивает угловатые кости лица. На лысом черепе поблескивают металлические штифты — такие отметки дают за годы, проведенные на службе.

— Люче Спиноза. — Голос Эраста походит на скрежет металла. — Приветствую, аколит.

— Дознаватель, — поправляю я.

Нужно, чтобы они знали, каким рангом я обладаю.

Сержант Кранах окидывает меня равнодушным взглядом. Я не чувствую открытой враждебности ни от кого из них, только некоторое раздражение и желание поскорее отправиться в бой.

— Твой господин не особо заботится о своих слугах, — продолжает капеллан, — и очень легко подвергает их опасности.

— Опасность грозит всем нам, — отвечаю я, — слава Императору.

Кранах смотрит на Эраста, приподняв бровь. Один из боевых братьев, возможно, Травикс, улыбается.

Воин в черной броне активирует гололит.

— Вот наша цель. На вершине шпиля. Здесь расположен командный узел. Он находится слишком далеко для артиллерии и защищен от удара с воздуха, поэтому придется уничтожить его самим. Как только мы справимся с задачей, можно двигаться дальше. Милитарум сделает все остальное.

— Адъютант Сервия находится в этом месте. Ее нужно взять живой, — говорю я.

Лучше сообщить о своих целях сразу. Я не знаю, рассказывал ли им об этом Тур.

— Для нас это не приоритет, — возражает Эраст.

— Это приоритетнее всего остального.

Капеллан не приходит в ярость. Мне кажется, что его злят только существенные препятствия, а я к таковым не отношусь.

— Так вот зачем нам подсунули тебя, — с усмешкой говорит он.

— Приходилось ли тебе раньше сражаться, аколит? — спрашивает Кранах. Его голос полон сомнения, и он с большим скептицизмом разглядывает мой доспех, которым я, надо признаться, весьма горжусь.

— Да, и не раз, слава Трону, — отвечаю я, глядя сержанту в глаза. — Я не буду вас обременять.

— Ты уже начала, — замечает Эраст.

— Священные Ордосы Инквизиции приняли решение касательно Сервии, — не сдаюсь я. — Она должна выжить.

Я разворачиваюсь к Кранаху:

— И больше не называйте меня аколитом, брат-сержант. Мой ранг — дознаватель, и я заслужила его своей кровью и кровью убитых еретиков.

Кранах снова поднимает бровь. Это простое человеческое движение выглядит наигранно и неестественно на лице машины для убийства, созданной с помощью генных технологий.

— Как скажешь, дознаватель, — кланяется он.

Я одержала первую победу. И она важна для меня, несмотря на свою незначительность.

— Изучи план проникновения, — говорит мне Эраст. — Если пойдешь с нами, от тебя должна быть какая-то польза.

— Молюсь, чтобы так и было, брат-капеллан.


— Почему ты так сказала? — перебил меня Тур.

— Как?

— «Молюсь, чтобы так и было». Звучит слабо. Они же сыны Дорна и уважают только решимость.

— Тогда я об этом не подумала.

— Ну разумеется, ты не подумала.

Что-то в манере речи господина меня удивляет. Она кажется немного… вздорной? Мне пришлось провести некоторое время в компании легионеров Адептус Астартес, и контраст оказался разительным.

Но это недостойные мысли. Тур — лорд-инквизитор Ордо Еретикус, охотник на ведьм, известный по всей Галактике. В сотне миров жрецы произносят его имя со смесью страха и благоговения. Он может говорить так, как пожелает. Нет такого правила, которое обязывает инквизитора быть учтивым, особенно с членами собственной свиты.

— Ты поняла их план атаки? — спрашивает он.

— Простая операция, подходящая им по стилю, — отвечаю я. — Мы должны были добраться до шпиля на атмосферном транспорте, ворваться внутрь тремя уровнями ниже командного центра в месте, где обшивка пробита насквозь. До нужного места там рукой подать. В задачу Астартес входило захватить центр, убить всех, заложить заряды и вернуться к тому же транспорту.

— Ты убедилась, что они понимают, чего я хотел достигнуть в результате?

— Несколько раз. Они не возражали.

— Они знали, какая скверна пропитала шпили?

— Нет. И я не знала. Как я понимаю, на тот момент этого не знал никто.

Тур бурчит себе что-то под нос. Он выглядит рассерженным. Возможно, из-за усталости. Думаю, бой был тяжелым и долгим, а сделать предстояло еще немало.

— Продолжай, — наконец говорит он. — Что дальше?


Я затягиваю ремни безопасности, сидя в пассажирском отсеке штурмового корабля. Рядом с космодесантниками чувствуешь себя по-настоящему крошечной, даже несмотря на боевой доспех отменного качества, как и у любого другого оперативника Ордо Еретикус. За сотню боев на нескольких десятках разных планет моя броня не подвела меня ни разу.

Нас понесет «Грозовой орел» — штурмовой корабль средней дальности, принадлежащий Имперским Кулакам. Весь отряд размещается в пассажирском отсеке. За штурвалы садятся еще два боевых брата, чьих имен мне не назвали. Космодесантники, как оказалось, вообще не очень охотно делятся информацией, и меня это вполне устраивает. Я давно к такому привыкла.

Корабль с ревом отрывается от земли, поднимаясь на потоках раскаленного воздуха. Все вокруг вибрирует и трясется. Это тяжелая машина, покрытая толстой броней и несущая множество орудий. Чтобы поднять ее в небо, нужны двигатели огромной мощности. Тем не менее скорость она набирает внушительную, и уже через несколько минут мы летим над полем битвы. Я подключаюсь к блоку ауспик-сканеров нашего транспорта и вижу стремительно приближающиеся силуэты обугленных шпилей города-улья. Пустоши внизу изрыты снарядами. Скалы опалены и расколоты. Наконец появляется и цель нашего путешествия — тонкая игла из пылающего металла, которая, словно монумент, вздымается среди радиационной пустыни.

Я переключаю внимание на товарищей по заданию. Эраст сидит неподвижно, и его шлем с забралом-черепом мрачно мерцает в свете люменополос отсека. Воин сжимает свою силовую булаву обеими руками, уперев тяжелое навершие в настил палубы. Я не могу оторвать взгляда от этого великолепного оружия — огромного, слишком тяжелого для простого смертного. Рукоять украшают костяные пластины, покрытые грубой, почти первобытной резьбой, а генератор расщепляющего поля почернел от регулярного использования. Возможно, я не сумела бы даже поднять его, не говоря уже о том, чтобы сражаться им.