— Что произошло? Мне казалось все таким… — Он резко отвернулся, не договорив. Руки в карманах сжались в кулаки. — Но я тебя не знал, да? Все было обманом, абсолютно все?

Любимый мой! Линда смотрела на его затылок, солнечный свет бликами играл на темных волосах, и чувствовала, что переживает худшее из того, что могло с ней произойти. Будущее, сулившее кошмар наяву, ад при жизни, было ничто в сравнении с мертвой хваткой, сдавившей душу, убивающей всякую искру радости. Я переживу этот день, но мне уже не стать прежней. Я слишком люблю Ралфа, чтобы тащить за собой в бездну. Он одолеет эту боль и будет жить нормальной жизнью. Забудет меня со временем, и наверняка найдется не одна женщина, которая захочет ему в этом помочь.

Слезы, возможно, принесли бы облегчение, но их не было, лишь нестерпимая боль. Линда отвернулась, глядя невидящими глазами на маленький домик вдалеке с тоненькой струйкой дыма, поднимающейся над крышей и бесследно таящей в небесной синеве.

— Вот так и бывает, — задумчиво проговорила она пересохшими губами. — И в жизни так.

— Линда?

Она очнулась, только когда Ралф развернул ее лицом к себе, внимательно вглядываясь в глаза.

— Есть ведь что-то еще, да? Что-то, о чем ты умалчиваешь?

Как я могла забыться! Следует каждую секунду быть начеку, не расслабляться ни на миг. Он так проницателен, у него звериная интуиция. Сколько раз мне приходилось видеть, как он идет прямо к цели, восхищаться его способностью видеть на много ходов вперед. Именно эти качества сделали его непобедимым в бизнесе. Следует быть осторожной, очень осторожной.

— Разве известных тебе фактов недостаточно? — Лицо Линды стало непроницаемым. — Ты непременно хочешь раскрыть все мои карты? Извини, не могу сделать тебе этого одолжения, Ралф. Ты волен ненавидеть меня за то, что тебе уже известно, и только.

Он пристально смотрел на нее, пожалуй, не меньше минуты, затем покачал головой и процедил сквозь зубы:

— Мне на секунду показалось… — Он не договорил и махнул рукой в сторону машины. — Садись, с меня довольно.

Они не разговаривали на обратном пути, и лишь когда автомобиль подъехал к ресторанчику Остина, Ралф равнодушно произнес:

— Всего хорошего.

— Прощай.

Линда не помнила, как вышла из машины, дошла до ресторана, открыла дверь. Послышался рев рванувшего с места автомобиля. Ничего перед собой не видя, Линда прошла на кухню и рухнула без чувств прямо к ногам Остина Гардни.

— Линда? — встревоженный и растерянный Остин помог ей подняться и подвел к табуретке. — Ради бога, девочка, что с тобой? Что случилось?

Когда Линда смогла заговорить, сил хватило только на шепот.

— Остин, можно я пойду домой? Ужасно себя чувствую.

— Ты и выглядишь не лучше. — Он озабоченно выглянул в зал, заполненный посетителями. — Я не смогу тебя подбросить, к сожалению. Вызвать такси?

— Спасибо, не надо.

Ближайшая служба такси находилась в соседнем городке в нескольких милях отсюда, а Линде хотелось остаться одной немедленно.

— Мне лучше пройтись. Через десять минут я буду дома.

— Что ты, девочка, разве в таком состоянии можно идти пешком?

— Пожалуйста, Остин. — Огромные голубые глаза смотрели умоляюще. — Мне уже получше.

— Ладно, поступай как знаешь. — Он обреченно вздохнул. — Но обязательно позвони, как придешь домой, хорошо? Уж осчастливь старика.

— Непременно. Увидимся завтра.

Вечером после ужина в компании почтенной миссис Хьюстон, за которым не съела ни кусочка, Линда сидела в своей комнате. Свет зажигать не хотелось, и в комнате стоял полумрак. Она старалась вспомнить мельчайшие детали встречи с Ралфом. До этого дня где-то в глубине души вопреки всякой логике теплилась надежда: когда мы встретимся — а то, что это произойдет, не вызывало сомнений, — он каким-то чудесным образом вернет все на прежние места. Да, я вела себя нелепо и глупо, словно великовозрастная дурочка, верящая в существование Санта Клауса.

Девять месяцев знакомства с Ралфом и шесть совместной жизни Линда прожила, словно в раю. Как она испугалась в тот день, когда ей, новенькой сотруднице крупной компании по доставке ресторанных блюд, поручили встретиться с секретарем какого-то большого босса по поводу обслуживания предстоящего официального обеда. Она боязливо вошла в подавляющий солидностью офис, а в ушах звучали предостерегающие напутствия коллег:

— Ему почти невозможно угодить, так что на всякий случай записывай абсолютно все, до последней детали.

— Он терпеть не может ошибок. Проверь список с его секретарем как минимум дважды. Только тогда можно быть уверенной, что все в порядке.

— Не переспрашивай и не удивляйся, что бы он ни заказал. Желание клиента — закон.

Меню казалось бесконечным, пришлось его многократно перечитать, чтобы запомнить, и это чуть не довело девушку до нервного припадка. Наконец Линда постучала и вошла в приемную, обставленную куда лучше ее маленькой квартирки.

Обнимая обеими руками большую кожаную папку, она стояла посреди пустой комнаты, по щиколотку утопая в длинном ворсе ковра. Мертвая тишина только усилила ее волнение, папка, словно была живая, вдруг выскользнула и многочисленные проспекты представляемой Линдой фирмы и груда других бумаг веером рассыпались по ковру. Девушка ползала на четвереньках, поспешно собирая бумаги, когда услышала низкий мужской голос. Линда застыла в совершенно нелепой позе.

— Полагаю, вы мисс Симпсон? Из фирмы «Раут»?

Она обреченно подняла глаза на неулыбчивого человека, небрежно подпиравшего дверной косяк, и оцепенела под его испытующим взглядом.

— Моя секретарша приболела сегодня, мисс Симпсон. Боюсь, вам придется иметь дело со мной.

Это он-то боится? Что же тогда можно сказать про меня? На ватных ногах Линда вошла в роскошный кабинет. И как назло, папка вновь повторила свою скверную шутку.

— Мисс Симпсон, похоже, сегодня не ваш день.

Он вышел из-за стола, чтобы помочь собрать бумаги. В темных глазах прыгали чертики, его явно забавляло смущение девушки.

Позже Ралф признался, что влюбился в нее в тот самый момент. «Как удар молнии», — добавил он серьезно, любуясь ее лицом, обрамленным золотистыми волосами.

Линде едва исполнилось двадцать лет, и она оставалась безнадежно наивной. Ему стукнуло тридцать пять, и этим все сказано.

Ралф был преуспевающим, к тому же весьма привлекательным молодым человеком, за которым тянулся шлейф скоротечных романов. Однако когда он сказал Линде, что никого не любил до нее, она поверила.

Они любили друг друга, но теперь все кончено. Ралф Бьюмонт — человек действия. Совершенно очевидно, что такой волевой человек, с неуемным интересом к жизни не вынесет общества жены, в тридцать лет прикованной к инвалидной коляске, а лет через пять — к больничной койке. Жены, неспособной сначала двигаться, затем и дышать самостоятельно.

Жестокий приговор вновь встал перед глазами Линды, как в первый раз, когда она читала расплывающиеся строчки. Клиническая картина наследственного заболевания, дремлющего в глубине ее организма и способного в два-три года с беспощадностью палача лишить ее всех радостей и при жизни превратить в труп, не внушала оптимизма.

Бесстрастный, отпечатанный на машинке отчет врезался в ее память слово в слово. Стоило закрыть глаза, маленькие черные буквы выстраивались в злосчастные строчки. Сердце билось все быстрее, пока Линда мысленно пробегала их глазами, и сознание того, что ей суждено влачить растительное существование, причиняло по-прежнему невыносимую боль.

Я совершенно правильно поступила, уйдя от Ралфа. Линда хотела вздохнуть, но вместо этого всхлипнула. Выбора нет, но разве — она обвела полными слез глазами темную комнату — разве от этого легче?

2

— Доброе утро, Линда!

Она как вкопанная остановилась на полпути, когда Ралф, спокойно закрыв за собой дверь, не спеша прошествовал через маленький зал.

— Чего ты хочешь? — выдохнула она, не в силах отвести восхищенных глаз от его лица.

— Имею я право пообедать? Мне рекомендовали этот ресторан.

Саркастический тон Ралфа не мог не обидеть ее, Линда вспыхнула. А он тем временем с нарочитой медлительностью уселся за столик, всем своим видом выказывая намерение расслабиться, отдохнуть.

— Зачем ты здесь? — Линда подошла почти вплотную и понизила голос до шепота, стараясь справиться с нервной дрожью.

— Я же сказал, поесть пришел, зачем еще ходят в ресторан? — медленно, подчеркнуто спокойно ответил Ралф. — Ты, наверное, еще помнишь — ничто человеческое мне не чуждо.

Он явно подтрунивал над ней. Линда покраснела. Слава богу, Майкл вернется только через сутки. Необходимо до его приезда избавиться от Ралфа любой ценой.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — вспылила Линда. — Все, что можно сказать друг другу, мы сказали вчера.

— Нет, далеко не все. — Ралф заговорил резко и жестко. — И прекрати, пожалуйста, ломать комедию. Получается неубедительно. Нам нужно о многом договориться и многое обсудить. И я волен в своих действиях и поступках, помни об этом. Ты утратила право задавать мне вопросы.

Она сердито нахмурилась.

— Что ж, действовать с позиции силы, принуждать — твой излюбленный метод.

— Всего двадцать четыре часа назад в этом зале ты уже выставила меня этаким злостным хулиганом, — сухо прервал он ее. — Со мной бы инсульт случился от страха, окажись я на твоем месте, милая. Не хватало только стычек с местными жителями, я этого не выношу. Так что приступай к работе, для начала дай мне меню. Полагаю, хозяин платит тебе не за красивые глаза.

Линда лишилась дара речи от столь наглого высокомерия. Страшно разозлившись, она повернулась и пружинистой походкой удалилась на кухню. Линда слышала, как муж тихо рассмеялся ей вслед, и от этого смеха у нее кровь застыла в жилах. В нем не было ни радости, ни веселья, лишь бессердечная, убийственная жестокость. Какую бы игру Ралф ни затеял, это не продлится вечно, поэтому следует смириться с временным положением вещей.

Но почему он пришел? Не далее как вчера сказал, что презирает меня, не чувствует ко мне ничего кроме отвращения, а наутро вернулся? Помучить меня?

Подавая напечатанное на машинке меню, Линда посмотрела Ралфу прямо в лицо, но, встретив непроницаемый взгляд черных глаз, не очень-то удивилась. Она и раньше редко угадывала мысли мужа. Впрочем, нетрудно сообразить, что задумал Бьюмонт. Многие мужчины не ограничиваются словесными оскорблениями, и Ралф, похоже, намерен разобраться с Майклом по-своему.

— Благодарю.

Пока он изучал меню, Линда стояла рядом, глядя на его склоненную голову, и боролась с нахлынувшими чувствами. Густые темно-каштановые волосы Ралфа отливали знакомым блеском в лучах солнца, а ресницы были по-женски длинными. Как часто ее пальцы погружались в эти жесткие волосы после жарких ночных объятий! Ралф оказался восхитительным любовником. Умелым, пылким, темпераментным и всегда внимательным, так что связывающие их узы становились прочнее ночь от ночи. Не удивительно, что он не может понять, почему я бросила его. И зачем только я поехала к Мегги в тот злополучный день!

— Принеси овощной суп, а затем бифштекс с картошкой. Скажи, чтобы лук не клали.

Она вздрогнула, услышав родной голос. Ралф нахмурился и сказал язвительно:

— Размечталась, Линда? Не спрашиваю, кто герой твоих грез, но в данный момент соблаговоли сосредоточиться на служебных обязанностях.

— Нельзя ли повежливее? — тихо отозвалась она, записывая заказ в маленький блокнотик.

— Считаешь, я недостаточно обходителен? — деланно удивился он. — Похоже, ты меня недооцениваешь, — Черные глаза, казалось, стали еще чернее, взгляд потяжелел. — Но ты еще увидишь, на что я способен. Непременно увидишь.

Линда поплелась на кухню, чувствуя необычайную усталость. К чему все эти препирательства? Может, лучше сказать правду? Если Ралф разделит с ней беду, медленную агонию будет легче перенести. Но, вспомнив синюшное, с запавшими глазами лицо Мегги и ее молодое, но скрюченное, как у старухи, тело, содрогнулась.

Выдержу ли я. если в глазах Ралфа, всегда светившихся любовью и страстью, увижу жалость, безнадежную горечь и — не исключено — брезгливость? Смогу ли заставить его наблюдать, как мне день ото дня становится все хуже? Линда прогнала эти мысли и расправила плечи — злость на несправедливую судьбу придала ей сил.

Она сердито приказала себе прекратить хныкать. Колокольчик на входной двери возвестил о новых посетителях. Надо жить сегодняшним днем. Примерно месяц назад Линда пришла к выводу, что это единственная возможность выдержать оставшиеся месяцы и годы. Если всматриваться в будущее, можно потерять остатки мужества.

Линда поставила перед Ралфом тарелку с супом и поспешила к семье, рассаживающейся за столиком в другом конце зала. И все время, пока записывала заказ, она затылком чувствовала взгляд Ралфа. Однако когда пошла на кухню и украдкой взглянула на мужа, он, лениво глядя в окно, спокойно ел суп.

Минут через десять Линда поставила перед ним бифштекс со сложным гарниром: золотистые ломтики картошки, дольки мясистых алых помидоров, желтые кружочки сладкого перца, красиво разложенные на салатных листьях.

— В котором часу ты заканчиваешь работу? — Тон был резким, а лицо ничего не выражало.

— Что?

От неожиданности она вздрогнула, посмотрела Ралфу в глаза и тут же пожалела об этом, ибо он своим взглядом буквально пригвоздил ее к месту.

— У тебя заложило уши? — с иронией осведомился он.

О, ей было хорошо известно: Ралф Бьюмонт часто прибегал к подобному тону, когда желал настоять на своем!

— Нам нужно расставить точки над i, чтобы формальная сторона дела не доставляла лишних хлопот. Ты же сама хочешь избавиться от меня как можно быстрее, разве не так?

Линда побледнела и опустила глаза. Если б он только знал… Она никогда не любила и не желала его так сильно, как сейчас, когда была напугана неумолимым приближением уготованных судьбой испытаний. Опереться о его сильную руку, расслабиться, быть окруженной его заботой…

— Я закончу в одиннадцать. Но мы могли бы встретиться завтра утром…

— Буду ждать в одиннадцать на улице.

Менторский тон не допускал возражений, и Линда кивнула, по-прежнему не глядя на мужа, а затем резко повернулась и поспешила укрыться в кухне рядом с добродушным и таким понятным Остином.

Остаток дня она действовала как автомат, принимая заказы, улыбаясь, перебрасываясь репликами, в то время как мозг был занят совершенно другим.

Выходя замуж за Ралфа Бьюмонта, Линда ни секунды не сомневалась, что это навсегда. Когда родители погибли в автомобильной катастрофе, Линду и ее старшую сестру Мегги взяли на воспитание дальние родственники — одну со стороны отца, другую со стороны матери. Так Мегги оказалась в Шотландии, а четырехлетняя Линда — в Лондоне.

Долгое время они не виделись, и только когда Линде исполнилось шестнадцать, она узнала, что Мегги намеренно избегала встреч. Узнала совершенно случайно: решила нагрянуть сюрпризом в дом сестры, которая к тому времени уже вышла замуж, а перед ее носом буквально захлопнули дверь.

Оскорбленная до глубины души Линда решила вычеркнуть Мегги из своей жизни — так же, как та поступила с ней. Но оказалось, что сделать это не просто. Мегги была самым близким для нее человеком, ее семьей, в их жилах текла одна кровь, и Линде ее любовь была совершенно необходима.

Глупая и слабовольная девчонка, сердито думала про себя Линда, подавая, как всегда с улыбкой, по-домашнему приготовленный бифштекс и пирог с потрошками двум японцам, мужу и жене, обвешанным фото- и кинокамерами. Мне бы удовлетвориться тем, что имею и не желать большего. В конце концов, что это за сестра, которую я не видела больше десяти лет?

Тетушка и дядюшка, в чьем доме воспитывалась Линда, оба довольно почтенного возраста, привили ей чувство неуверенности в себе. Пуритане до мозга костей, они имели собственный перечень «да» и «нет», который Линда так и не освоила, а необычайная красота подопечной тревожила и оскорбляла их аскетизм. Ей внушили, что она не добродетельна и своенравна, а в ее эффектной внешности есть нечто постыдное. Линда слышала это изо дня в день, и, хотя в глубине души протестовала против столь тяжких и неоправданных обвинений, они не могли не наложить отпечаток на ее характер и не отравить значительную часть жизни.

Но Ралф все изменил. Линда сделала глубокий вдох, чтобы унять боль в сердце. Только благодаря ему я почувствовала в себе достаточно сил, чтобы вновь попытаться увидеть Мегги. Лучше бы мне не делать этого!

Выйдя через час из уютного тепла ресторана, Линда сначала подумала, что Ралф решил не приходить, и в груди екнуло то ли от облегчения, то ли от разочарования. Но в ту же секунду Ралф окликнул жену по имени, выйдя из-за угла.

— Где твоя машина? — негромко спросила Линда.

Ралф был одет с несвойственной ему небрежностью в джинсы и черную кожаную куртку, кроссовки запачканы грязью.

— В безопасном месте. — Ралф говорил не просто насмешливо, а с каким-то горьким сарказмом. — Думаю, можно пройтись, до твоего жилища рукой подать.

— Ты знаешь, где я живу? — Линда несказанно удивилась.

— Конечно.

Он посмотрел на жену сверху вниз. Рядом с этим мужчиной, большим и сильным, Линда выглядела как брошенный котенок.

— Частный детектив, который вел поиски, считается асом своего дела.

— Не сомневаюсь, — мрачно усмехнулась Линда, подумав, что Ралф верен себе, выбирая лучшее.

— Пошли.

Он властно взял ее под руку и повел по направлению к маленькой гостинице миссис Хьюстон. Горячее тепло сильных пальцев обжигало, и Линда инстинктивно отдернула руку, но тут же поняла, что этого делать не следовало. Ралф жутко разозлился.

— Я бы не хотел, чтобы наша короткая прогулка имела фатальные последствия. Еще одно движение вроде этого, и я за себя не ручаюсь.

— Я вовсе не собиралась…

— Знаю. И прекрасно понимаю, кого бы ты хотела видеть сейчас рядом. Но здесь я, а не он, и советую с этим считаться.

Остаток пути они проделали в молчании. Линда почувствовала голод, поскольку так и не смогла заставить себя что-нибудь съесть. Ралф-то плотно пообедал, и не без удовольствия, неприязненно подумала она. Тем временем дорога свернула в пустынную плохо освещенную аллею, которая вела к ряду коттеджей. Один из домиков принадлежал миссис Хьюстон. А с какой стати Ралфу терять аппетит? И что за чушь лезет в голову? Нет, все-таки я безнадежно глупа.

— Ну вот, а теперь…

С этими словами Ралф повернул ее к себе лицом, обнял так, что руки Линды оказались прижатыми к бокам, а голова откинута назад, и впился в ее губы поцелуем, доходчивее всяких слов говорящем о его озлобленности.

Линда попробовала сопротивляться, но все жалкие попытки ослабить сжимавшие тело тиски не увенчались успехом. К тому же, почувствовав ни с чем не сравнимый родной запах, она не сразу осознала, что отвечает мужу, как и раньше, и тело ее жаждет близости с самым дорогим на свете человеком. Ралф почувствовал капитуляцию, его губы смягчились, а руки стали ласкать набухшую грудь. Линда забыла обо всем на свете, как вдруг Ралф отпрянул. Объятия длились какую-то пару минут, но Линде показалось, что они несколько часов занимались любовью.