10

Гидеон не был героем.

В первый и последний раз он дрался в школе — да и то, что это была за драка! Он получил от классного задиры несколько ударов в лицо и остался с разбитым носом и без карманных денег.

С тех пор он вырос. Стал большим и широкоплечим: первое — за счет генов, второе — благодаря годам в кембриджском гребном клубе. Но с того самого раза у него выработалось обостренное чувство опасности и убежденность, что сильным местом должна быть голова, а не кулак.

Гидеон уже позвонил в службу «999». Теперь он как можно тише крался по дому, чтобы убедиться, что не выставил себя дураком.

Дверь в кабинет оказалась распахнута настежь, и лампы коридора освещали большой ключ, вставленный в замок. Увидев, как взломщик поджигает шторы, он решился захлопнуть дверь и задержать его до приезда полиции.

Но теперь передумал.

Он запер человека в горящей комнате, и, если не выпустит, тот погибнет. Ну и путь погибает? Что-то в нем готово было согласиться — ну и пусть погибает. Много ли потеряет мир, лишившись твари, способ-ной забраться в дом еще не похороненного покойника и обокрасть его?

Гидеон открыл дверь.

Пламя ответило на приток свежего воздуха ревом. Он шарахнулся, закрывая руками опаленное лицо. Из-за рыжей огненной стены на него бросилась темная фигура. Столкновение отбросило Гидеона к стене. Кулак ударил его в левую скулу, колено — в пах. Гидеон скорчился от боли и получил прямой хук в лицо.

Растянувшись на полу, хватая ртом воздух, глотая кровь и теряя сознание, он увидел накатывающий на него вал огня и дыма.

11

Муска проскочил широкую лужайку за домом. Сердце билось о ребра. Сквозь треск пожара он слышал сирену — всего одна машина, судя по звуку. Было далеко за полночь, полицейским в этот час хватает работы. В лучшем случае выслали одну патрульную машину с парой дежурных.

Все же хорошо, что он оставил машину на аллее за дальней стеной поместья. По открытой ровной лужайке легко бежалось, и он скоро оказался за пределами освещенного участка. Беда в том, что темнота оказалась непроглядной, и он никак не мог найти места, где перебирался через стену.

Он вломился в гущу розовых кустов и чуть не растянулся на кротовине, такой здоровенной, что ее хозяин мог бы претендовать на пост губернатора Калифорнии. Наконец нашел примету — теплица с кирпичным основанием и двойным стеклянным верхом на деревянных рамах. Отсчитав тридцать шагов вдоль стены, он нашел место.

Вот загвоздка!

Внутрь он попал, взобравшись на небольшое деревце по ту сторону ограды. Спрыгнуть с высоты в десять футов было несложно. Он сам был ростом больше шести футов. Он сбросил вниз инструменты, повис на пальцах и соскочил.

А вот обратно никак.

Сколько бы он ни прыгал, даже с разбегу, зацепиться за гребень стены не удавалось. Муска бросил на землю сумку с инструментами и лихорадочно стал искать подставку под ноги. Старый компостный ящик, может, лопату или садовые грабли, чтобы прислонить к стене, а еще лучше бы — лестницу.

Ничего.

Он оглянулся на темную лужайку. Огонь выплеснулся за стену дома. Копам там хватит дела. У него есть время спокойно все обдумать.

Теплица.

Он подергал дверь. Заперто. Сквозь стекло он видел деревянные стеллажи с рассадой. Как раз то, что надо. Метнувшись обратно к сумке, он сообразил, что оставил ломик в кабинете старика. Ничего, обойдется грубой силой.

Муска отступил и с размаху ударил каблуком по стеклянной створке. Распахнул дверь и вошел.

Он не ошибся, деревянные стеллажи отлично под-ходили. Он вытянул один, рассыпав по земле дюжи-ну помидорных ростков. Еще раз оглянулся на дом.

В черноте словно висел светящийся шар. Фонарь. Коп с фонарем обыскивает участок и быстро приближается. Муска уже убивал и готов был при необходимости убить снова. Он отступил в сторону и подобрал у стены парника тяжелый камень.

— Стой, полиция!

Он улыбнулся, увидев, как метнулся на шум луч фонаря. Через несколько секунд он оказался за спиной у полицейского, и тот без чувств осел на землю. Муска вернулся к стене и приставил к ней стеллаж.

Двадцать секунд спустя он скрылся.

12

Меган вслушивалась в хлюпающее, затрудненное дыхание своей четырехлетней дочурки. Она просыпалась каждые полчаса, щупала лоб. Жар. Восемь раз за ночь Меган смачивала водой фланельку и осторожно клала ее на лоб Сэмми.

Зазвонил мобильный и выдернул ее из чуткой полудремы, она схватила телефон прежде, чем звонок разбудил Сэмми.

— Детектив Беккер.

— Инспектор, это Джек Бентли из диспетчерской.

— Подождите, — шепнула она, выбираясь из кровати, и вышла на площадку.

— Да, продолжайте.

— Вызов из Толлард-Ройял, дежурный офицер попросил меня позвонить.

— Не моя смена, Джек.

Она заглянула в коридор и увидела у двери спальни рассерженную мать.

— Я знаю, мэм. В одном из тамошних особняков пожар. И взлом, судя по докладу. И нападение на полицейского при бегстве.

— И зачем надо было мне звонить?

— Они доставили в больницу пострадавшего. При нем была ваша карточка.

Меган отвернулась от укоризненного взгляда матери.

— Имя известно? Описание?

— Примет мне не сообщали, но мы проверили припаркованную там старую «Ауди А4». Зарегистрирована на Гидеона Чейза из Кембриджа.

Она уже догадывалась об ответе, но все же спросила:

— Кто владелец дома?

— Оформлен на имя Натаниэля Чейза. В списке избирателей он числится единственным жильцом.

— Был. Тот, кого доставили в больницу, — его сын. Я говорила с ним несколько часов назад. Он приехал только потому, что я ему позвонила и сообщила о смерти отца.

— Бедолага. Ну и ночка ему выдалась, — хмыкнул Бентли. — Это что, тот профессор, что застрелился?

— Тот самый.

— Словом, туда выехали двое наших, Робин Фезерби и Алан Джонс. Джонс лечит поврежденную шею, а Фезерби попросил меня вам сообщить. Просил извиниться за поздний звонок, но он решил, что лучше так, чем вы утром на него наорете.

— Правильно решил. Спасибо, Джек. Доброй ночи.

Она дала отбой. Мать вошла в спальню, посмотреть, как Сэмми. Ссоры не миновать. Лучше пока спуститься вниз и выпить чаю.

Пока закипал чайник, Меган вспоминала короткую встречу с Гидеоном и странное, тревожное письмо его отца. Это происшествие в Толлард-Ройял не может быть случайностью.

Никак не может.

13

Вторник, 15 июня.

Солсбери


Утром, открыв глаза, Гидеон решил было, что проснулся дома, в собственной спальне. Но мгновенно сообразил, что ошибся. Больница. В доме его отца был пожар, взлом, а потом врачи в Солсбери настояли, чтобы он остался в больнице «под наблюдением».

Он пытался сесть, когда в дверях возникла величественная фигура сестры Сузи Уиллогби.

— А, проснулись? Как вы себя чувствуете?

Она взглянула на карточку, висящую в ногах кровати, потом внимательнее присмотрелась к нему.

— У вас шишка на голове, рассечена губа и неприятный порез на левой щеке, но рентген показал, что переломов нет.

— И на том спасибо.

— Да уж! — Она взглянула на его порез. — Воспаление спало, но, пожалуй, стоит наложить пару швов.

— Обойдется и так. На мне все быстро заживает.

Она поняла, что он трусит.

— Это не больно. Не то что раньше. Когда вам в последний раз делали прививку от столбняка?

— С детства не делали.

— Я сделаю, потом возьмем анализ крови на инфекцию. Лучше перестраховаться. Как ваше горло?

Он снова почувствовал себя в интернате, сестра обращалась с ним, словно он отпрашивался с уроков.

— Немного першит, но я в порядке. Вообще-то, мне кажется, я мог бы поехать домой, если можно.

Она ответила неодобрительным взглядом.

— Врач подойдет через двадцать минут. Осмотрит вас, и, если все хорошо, мы вас выпишем. — Она поправила тонкое одеяло. — Я принесу вам что-нибудь от головной боли и воды попить. Вам нужно много пить. Пополнить потерю жидкости. При пожаре вы наглотались дыма. Несколько дней будете кашлять.

Он с благодарностью кивнул:

— Спасибо.

Когда сестра ушла, он задумался над ее словами. Пожар. Теперь он вспомнил все: взломщик в отцовском кабинете, пылающие шторы, драку в коридоре.

Сестра вернулась с пластиковым стаканчиком и двумя пузырьками таблеток.

— У вас нет аллергии на парацетамол или ибупрофен?

— Нет.

Она вытряхнула две таблетки парацетамола.

— Примите, а если не поможет, врач даст вам что-нибудь посильнее.

Чтобы проглотить таблетки, пришлось выпить всю воду. Вики — его бывшая — глотала любые таблетки, даже не запивая, а ему, чтобы проглотить хоть одну, приходится выпить пол-Темзы. Забавно, что он вспомнил о ней сегодня. Должно быть, от удара по голове. Больше года, как они разошлись. Королева Вик после защиты докторской вернулась в Эдинбург, как всегда грозилась, и разлука показала им, что пора идти каждому своей дорогой. Жаль, подумал Гидеон, ему до сих пор временами ее не хватало. Вот и сейчас тоже.

Сестра Уиллогби снова нависла над ним.

— Вы в состоянии принять посетителя? — чуть ли не виновато спросила она.

Гидеон заколебался.

— Что за посетитель?

— Из полиции. Женщина-следователь. — В глазах сестры мелькнуло озорство. — Вам не обязательно ее принимать. Я могу сказать, что вы плохо себя чувствуете.

— Ничего, пусть приходит. Спасибо.

Голова возмущенно загудела в ответ. Меньше всего ему сейчас хотелось видеть Меган Беккер.

14

Внутренний круг собрался в одном из внешних залов Святилища. Круг высоких, до пояса человеку, свечей из чистейшего воска отбрасывал призрачное сияние на спешно собранный конвент Хранителей.

Муска стоял в центре, позор камнем висел у него на шее.

— Ты не оправдал доверия, — голос Драко пушечным ядром ударил в камень стен. — Подвел своих братьев, свое Ремесло и подверг опасности все, ради чего мы живем.

Муска знал, что оправдываться нельзя.

Голос Драко наполнился ядом.

— Ради всех нас перечисли «подарки», которые ты оставил полиции.

Муска уныло начал перечислять:

— Сумку с инструментами. Там был ломик, отвертка, молоток, изолента, ножницы по металлу…

— И следы ДНК, в достаточном количестве, чтобы осудить тебя за взлом, поджог, а возможно, и за покушение на убийство, — перебил Драко.

— Меня не выследили.

— Пока.

— На меня нет досье в полиции, — возразил Муска. — Мои отпечатки пальцев и генетический код нигде не зафиксированы.

Драко ударил его по лицу.

— Не усугубляй некомпетентность дерзостью. Относись ко мне с уважением, которого я заслуживаю, как Хранитель Внутреннего круга.

Муска прижал ладонь к загоревшейся щеке.

— Приношу извинения.

Драко обвел взглядом сумрачный зал:

— Грус, нельзя ли сделать так, чтобы улики исчезли?

— Потерялись?

Драко кивнул.

— Пока ничего не получится. Помимо прочего, есть еще нападение на полицейского. Но чуть позже, думаю, можно вмешаться.

— Ладно. — Он снова обернулся к Муске: — Кто-нибудь видел твое лицо?

— Полицейский не видел, было темно. А вот сын… Уверен, что он меня видел.

Драко обратился ко всем присутствующим:

— Известно ли, что с ним?

Самый маленький, рыжеволосый брат Форнакс, в честь созвездия Печь, ответил:

— Он в больнице в Солсбери, серьезных повреждений нет, но его оставили на ночь. Завтра, а может, и сегодня днем выпишут.

Спокойным уверенным голосом заговорил Грус:

— Смотрители будут сообщать о его передвижениях.

— Хорошо. — Драко еще не закончил с допросом Муски. — Уточним: в доме ты не нашел ничего, указывающего на нас?

— Ничего. Я обыскал все комнаты. Внизу и наверху. Там сотни — если не тысячи книг, но никаких записей, документов и писем с упоминаниями Святых и Ремесла.

Снова заговорил Грус:

— Возможно, он до конца оставался верным.

Драко считал иначе:

— Нам известна твоя любовь к утраченному брату, но ты в нем ошибся. Его самоубийство не только не-своевременно — это эгоистичный поступок, который грозит катастрофой. Он знал, что нам предстоит и чего от него ждут.

Хранитель вновь переключил внимание на Муску:

— Ты абсолютно уверен, что ничто в доме не указывает на нас и наше Ремесло?

— Если что и было, теперь нет. Я уверен, что огонь уничтожил в кабинете все.

Гнев и тревога Драко улеглись. Может быть, забытые инструменты — цена, которую пришлось уплатить за очищающий огонь, сохранивший тайну Ремесла. Но самая серьезная проблема осталась нерешен-ной. Натаниэль Чейз играл важнейшую роль в судьбе Ремесла. Ключевую роль во второй фазе Ритуала.

Теперь, когда его не стало, его место должен занять другой.

И быстро.

15

Меган Беккер, аккуратно расправив длинную темно-серую юбку, села на стул рядом с кроватью Гидеона.

— Итак, что же с вами стряслось?

— Боюсь, я мало что помню.

Она оглянулась на стоявшую рядом сестру:

— Нет ли здесь места, где мы могли бы поговорить наедине?

Сестра на секунду задумалась.

— Есть комната для осмотров дальше по коридору. — Она указала рукой. — Займите ее. Переверните табличку на двери, чтобы вас не беспокоили.

Меган снова повернулась к Гидеону:

— Вы сможете встать?

— Конечно. Я здоров. — Он медленно спустил ноги с кровати, стараясь, чтобы не задралась больничная пижама. — Извините за мой вид. — Он кивнул на свои лодыжки, торчавшие из полосатых фланелевых штанин.

Они вошли в смотровую, и сестра оставила их вдвоем.

Меган повернула табличку с надписью «Занято», закрыла дверь и выдвинула из-за стола два стула.

— Так что же с вами случилось после того, как вы уехали из полицейского участка?

Гидеон почувствовал себя глупо.

— Я как-то заранее ничего не продумал. Когда мы с вами расстались, я сообразил, что мне негде ночевать, и появилась идея поехать в дом отца и заночевать там. Думаю, в глубине души меня туда тянуло.

— Вполне естественно.

— Возможно. В общем, задняя дверь оказалась взломана. Я вызвал службу «999» и пошел взглянуть.

Она закинула ногу на ногу.

— Вам следовало дождаться патрульной машины. Разве они не сказали вам, что надо их ждать?

Он такого не помнил, но не хотел никого подставлять.

— Наверно, сказали. Я просто хотел убедиться, что не зря поднял тревогу.

— Судя по всему, не зря.

— Да. Я увидел в кабинете человека. Он поджигал дом.

— Как? Что именно он делал?

Картина отчетливо предстала перед глазами археолога.

— В одной руке — в левой — он держал пачку бумаги и поджигал ее зажигалкой, такой маленькой, дешевой.

— Одноразовой. «Бик»?

— Что-то в этом роде. Он поджег бумаги, потом от них шторы и собирался поджечь отцовский стол.

— И тогда вы на него бросились?

— Ну, не совсем так. Сначала я захлопнул дверь и запер его внутри. Потом сообразил, что придется выпустить, иначе он погибнет.

— У иного возникло бы искушение оставить его там.

— И у меня возникло.

— Хорошо, что вы ему не поддались. Если бы вы это сделали, я сегодня утром предъявила бы вам обвинение.

— Знаю.

Она разглядывала его. Он ученый, не борец. Из тех мужчин, которые выглядят достаточно большими и крепкими, чтобы постоять за себя, но за всю жизнь так и не могут этому научиться.

— Итак, вы открыли дверь, и он тут же бросился на вас?

— Примерно так. Он оттолкнул меня с дороги, а я обхватил его за пояс, как в регби. Но с ног не свалил, и он принялся бить и пинать меня.

Она оценила синяки. Выглядят необычно.

— Он сильно рассек вам щеку. Судя по отметине, я бы сказала, что у него на пальце было кольцо, возможно с печатью.

— Я не заметил. Просто больно было.

— Представляю. — Она подняла с пола сумочку. — Вы не возражаете, если я сделаю снимок? След очень четкий.

— Делайте.

Она сняла чехол с крошечного «Кибера» и чуть не ослепила его вспышкой.

— Извините, — сказала она из-за объектива. — Еще всего один.

Еще одна вспышка, и она щелкнула выключателем.

— Попросим эксперта взглянуть. — Она убрала камеру в сумочку. — Если мы возьмем того парня, который припечатал вас перстнем, предъявим ему нападение, взлом и поджог. Миленькое сочетание, за которое вполне можно получить солидный срок.

— А можно и не получить?

— Боюсь, что так. Английский суд покупается на слезливые истории о том, как он писался в постель в детстве, а отец был алкоголиком, и тому подобное. Это считается смягчающими обстоятельствами. Вы его хорошо разглядели?

Лицо Гидеона выразило разочарование.

— Нет, боюсь, что нет. Все случилось так быстро, да и темно было.

Меган защитила диссертацию по психологии и два года проработала у лучшего в Британии составителя профилей. Она умела распознать ложь прежде, чем ее услышит. И изобразила недоумение:

— Не совсем поняла. Вы ясно видели зажигалку в его руке — «Бик». А лица не разглядели?

Гидеону стало неловко.

— Не знаю. Наверное, я смотрел только на огонь.

— Это я могу понять. Но при свете огня — от бумаг и горящих штор — вы не рассмотрели его даже настолько, чтобы дать приблизительное описание?

Он пожал плечами:

— Извините.

— Мистер Чейз, я хочу вам помочь. Но вы должны мне доверять.

Он удивленно поднял брови:

— Я доверяю. Почему бы и нет?

Она пропустила вопрос мимо ушей.

— Вы уверены, что вам нечего сказать о том человеке. Рост? Вес? Цвет волос? Одежда? Хоть что-ни-будь.

Он чувствовал, что ее глаза сверлят его насквозь, но продолжал молчать. У него осталась фотография взломщика, сделанная на мобильный телефон прежде, чем он захлопнул дверь. Но этот человек наверняка был как-то связан с отцовскими тайнами, и он хотел выяснить, как именно, прежде чем это сделает полиция.

Меган ждала ответа.

Он покачал головой:

— Извините. Ничем не могу помочь.

Она сверкнула такой ослепительной улыбкой, что он едва не зажмурился.

— Сможете, — ледяным тоном проговорила она. — Поверьте, сможете.