Сэнди Мэдисон

Обольщение по-итальянски

1

Ширли Уандер схватилась за голову и с отчаянием посмотрела в угол. На ее красивом узком лице в этот момент отразилось настоящее страдание. Перед ней на письменном столе лежала папка с фотографиями, которые она только что просмотрела.

— Ради Бога, кто сделал эти фотографии? — спросила она юную девушку, которая нервно ёрзала на краю кресла для посетителей, стоящего перед письменным столом.

— Мой двоюродный брат, мисс Уандер, — ответила та, всхлипнув.

— Но я же тебя послала к Консигме, — напомнила Ширли своей ученице. — Консигма — лучший фотограф на Манхэттене. Там бы тебя не сфотографировали так, будто ты малокровная старая карга.

— Да, мисс Уандер. — Девушка кивнула и беспомощно взглянула на нее голубыми фарфоровыми глазами.

— Да, мисс Уандер, — сердито передразнила ее Ширли. — Что случилось? Почему ты не пошла к Консигме?

— Мой двоюродный брат получил премию за свои фотографии, — сказала девушка, смущенно теребя короткую узкую юбку. Она избегала смотреть на Ширли и хорошо делала. Мрачный взгляд, которым Ширли Уандер, руководительница и владелица агентства «Уандер», одарила ее, заставил бы несчастную занервничать еще больше.

Агентство Ширли готовило молодых девушек для работы манекенщицами и фотомоделями и выступало в роли их посредника. Ширли очень высоко оценила Патти, которая сейчас сидела перед ней. Но с этими фотографиями она не могла ни с кем обсуждать ее кандидатуру. Снимки абсолютно не отражали внешность Патти.

— Твой двоюродный брат может получать сколько угодно премий за свои фотографии, — сказала Ширли так спокойно, как только могла. — Беда в том, что он не может снимать так, чтобы кому-нибудь пришла в голову идея пригласить тебя.

Хотя Ширли говорила спокойно, Патти потеряла остатки мужества. Из ее больших детских глаз катились слезы, губы дрожали, и она выглядела так, будто хотела что-то сказать, но из-за всхлипываний не могла произнести ни слова.

— Не реви, Патти, — строго потребовала Ширли. — Выброси этот хлам и еще раз сфотографируйся у Консигмы. Я сейчас назначу тебе время, — добавила она и подвинула к себе телефон.

— Нет, мисс Уандер, — выдавила из себя Патти. — Пожалуйста, не надо. Я не могу себе этого позволить. Я слышала, что такие фотографии стоят у Консигмы до тысячи долларов.

— Ах, да, — засмеялась Ширли, понимая теперь, в чем тут дело. Она положила обратно телефонную трубку и наклонилась вперед. — Не думай об этом. Деньги я тебе дам. Когда ты получишь работу, то легко заработаешь пять сотен в день, а позднее, может быть, даже и в час. Тогда ты вернешь мне эти деньги, согласна?

— Вы дадите мне такие деньги? — спросила девушка, широко открыв от удивления глаза, и смущенно вытерла слезы.

— Я делаю это и для агентства тоже. — Ширли засмеялась и снова взялась за телефонную трубку. — Чем больше моделей мы сможем предоставить, тем выше наш успех.

— Спасибо, мисс Уандер, — прошептала Патти, и ее очаровательное лицо засветилось. Но, прежде чем Ширли смогла назначить для нее новый сеанс в фотоагентстве, дверь резко распахнулась, и ворвались Грит и Крис.

— Я не буду этого делать, мисс Уандер, — ругалась Грит.

— И я тоже, — кричала Крис тем же тоном, что и ее сестра.

Ширли увидела, как ее ассистентка Берта, беспомощно пожав плечами, закрыла за ними дверь. Берте не удалось отделаться от девушек. Так что Ширли не оставалось ничего другого, как их выслушать.

— Патти, ступай к мисс Берте, — дружелюбно сказала она. — Берта назначит тебе срок. А вы обе для начала садитесь, — продолжила она, обернувшись к Грит и Крис.

Грит и Крис были близнецами. Два года тому назад они окончили школу Ширли, и с тех пор Ширли много раз выступала в качестве их посредника. На них был большой спрос как на близнецов. Но они ругались друг с другом практически без перерыва. В тех агентствах, где они пытались работать по отдельности, они не добились успеха. Тогда близнецы вернулись в агентство «Уандер», торжественно пообещав, что в будущем будут вести себя лучше. Но на первом же сеансе фотосъемки вцепились друг другу в волосы. Ни один человек не смог бы с ними работать.

— Ну, и что произошло на этот раз? — спросила Ширли и вздохнула. У нее не было ни малейшего желания улаживать спор между сестрами, к тому же надо было наконец заняться другой работой. Но хотя бы пятью минутами она вынуждена была пожертвовать.

— Я должна выходить и танцевать позади Грит и подражать ее движениям, — объявила Крис с возмущением. — А я даже думать об этом не хочу! Либо я получу первое место, либо откажусь от работы.

— Но меня поставил впереди режиссер, — самодовольно отрезала Грит. — И этого никто не изменит или я вообще не буду танцевать.

«Ну, фантастика!» — подумала Ширли. Она устроила близнецов в ведущее рекламное агентство на съемки для одной телевизионной компании. Если они уже теперь устраивают такой театр, то в агентстве и подавно будут цепляться друг к другу. А в нарушителях спокойствия никто не заинтересован.

— Хорошо! — Ширли кивнула. — Если вы на этом настаиваете, ваша карьера закончится еще до того, как по-настоящему начнется. Я здесь ничего не могу изменить.

— Но мисс Уандер, — запротестовала Крис и наклонилась вперед. — Вы можете поговорить с Грит. Она вас послушается.

— И не подумаю, Крис, — решительно заявила Ширли и мрачно посмотрела на близнецов, нахмурив лоб. — Я никогда больше не буду вмешиваться в ваши склоки. А теперь — вон.

Молодые девушки смотрели на Ширли не веря себе. Мисс Уандер еще никогда не выставляла их за дверь так энергично. Она всегда пыталась помирить их друг с другом, что, как правило, ей удавалось.

— Я говорю серьезно, — угрожающе добавила Ширли, когда увидела, что они не собираются уходить. — Вон!

Еще не дойдя до двери, сестры снова обменялись сердитыми репликами. Ширли не могла удержаться от усмешки. Обе были хороши как картинки и в качестве моделей могли бы достичь многого. Но, к сожалению, они все время ссорились как ненормальные.

Зазвонил красный телефон Ширли, напрямую связанный с Бертой, ее ассистенткой.

— Что случилось? — спросила она, быстро сняв трубку.

— Фил рыдает навзрыд, — мрачно сообщила Берта. — Поэтому занятия отменяются. Я здесь у него наверху, но не могу его успокоить.

Фил Карпер преподавал искусство макияжа девушкам и мужчинам-манекенщикам, которые обучались в агентстве «Уандер». Для него было очень важно, чтобы его называли «визажист», к тому же он считал себя художником и гением в своей области.

— Почему? — спросила Ширли.

Собственно говоря, на сегодня с нее было уже достаточно проблем с другими людьми. Именно Ширли приходилось иметь дело с подобными трудностями, потому что никто другой в агентстве не мог так хорошо, как она, улаживать споры, утешать или находить решения. Это была ее работа, и она занималась ею всерьез.

— Все, что я пока смогла из него вытащить, — это то, что один его друг сломал ногу, — сообщила Берта.

— Тот, с которым он вместе живет?

— Да, Джек или Джим, или что-то подобное, — подтвердила ассистентка.

— А в чем повод для рыданий? — спросила Ширли.

— Он лежит в больнице, и Фил чувствует себя теперь очень одиноким.

— Сколько времени должен провести в больнице Джим, Джек или кто там еще? — спросила Ширли.

— Примерно две недели.

— Тогда предложи Филу, чтобы он на это время взял отпуск, — уверенно сказала Ширли. — Если он хочет, то может тоже сломать себе ногу и лежать в кровати рядом со своим страдающим другом. Во всяком случае, здесь он мне не нужен, пока вновь не сможет нормально работать.

— А его уроки?

— Их может вести Флетчер, — решила Ширли, хотя и знала, что эта новость вызовет новый истерический приступ у чувствительного Фила. Грег Флетчер был балетмейстером и учил подопечных Ширли грациозным движениям. Но Грегори увлекался косметикой и любил надевать женские платья. Фил испытывал к нему отвращение.

— Флетчер? — с ужасом спросила Берта, которая знала об этом.

— Да, Флетчер! — подтвердила Ширли. — Я сейчас отойду на час. Мне нужен свежий воздух или я сойду с ума.

— Ты хочешь сейчас уйти? Мы еще должны сообщить Саксу, что предприняли с четырнадцатью девушками, которые им нужны для их воскресного показа мод!

— Можешь им сообщить, что они получат четырнадцать манекенщиц, — сказала Ширли.

— Но у нас нет четырнадцати девушек, — вспылила Берта. — Глэдис больна, Вероника — в свадебном путешествии, Пенни сидит в тюрьме, потому что ее застукали с кокаином, и Файа…

— У Сакса в субботу будет четырнадцать девушек, — прервала Ширли устрашающее перечисление проблем своей ассистентки. — Даже если я должна буду ловить их сачком на улице. Скажи это людям Сакса. А теперь я ухожу.

Еще не было и одиннадцати, но Ширли уже так устала, что испытывала настоятельную потребность отдохнуть.

Она вошла в маленькую ванную комнату, которая примыкала к ее бюро. Ширли снимала для своего агентства два этажа в реконструированном квартале Фултон-маркета. Этот район города считался самым безопасным и потому одним из лучших. Реставрация и санация квартала поглотили миллионы. Но теперь Фултон-маркет стал туристским аттракционом Манхэттена.

Ширли быстро сняла элегантный костюм в красно-коричневую клеточку с большими накладным плечами и облегающей юбкой, скинула черные лодочки на высоком каблуке, отстегнула пояс для чулок, стянула невесомые нейлоновые чулки и облачилась в спортивный костюм для бега, лежавший на табурете.

Надев кроссовки на толстые красные носки, Ширли мельком посмотрелась в зеркало. Ее миндалевидные зеленые глаза удовлетворенно сияли. Быстрым движением руки она пригладила взлохматившиеся волосы и вышла из бюро.

Она пересекла нижний этаж своего агентства, приветствуя встречных сотрудников легким кивком головы. Большинство из них уже привыкли к тому, что Ширли в любое время дня могла вырваться из круговерти своего бюро, чтобы немного пробежаться, и не удивлялись этому.

Ширли вышла на улицу и глубоко вдохнула. Стоял прохладный июньский день, и от Ист-Ривер [Ист-Ривер — река в Нью-Йорке (прим. пер.)] дул свежий ветер.

Ширли в спокойном темпе бежала по оживленной Уотер-стрит на север. Ее целью был выезд к Бруклинскому мосту. Именно этот маршрут быстро поднимал ее настроение — бег по старым деревянным доскам, овеянным традициями.

Когда Ширли через десять минут добралась до этого выезда, там почти не было никакого движения. Под ней шумел никогда не прекращающийся поток машин. Но на верхнем, построенным целиком из дерева ярусе Бруклинского моста, предусмотренном только для пешеходов, бегунов трусцой и велосипедистов, было довольно тихо. Солнце светило, и в его лучах приветливо сверкали серые воды Ист-Ривера. Отсюда, сверху, могло показаться, что они чисты и манят искупаться.

Ширли несколько увеличила темп. Ее длинные красивые ноги двигались грациозно и равномерно. Крепкие и полные груди колыхались в такт, а волосы развевались на ветру. Она чувствовала себя великолепно и вся сияла от радости.

Перед ней бежал еще один любитель бега трусцой. Он был высокого роста, пожалуй, не меньше, чем метр восемьдесят. По его стилю бега было видно, что это опытный бегун. Ширли бросились в глаза его густые, блестящие черные волосы. Пышная шевелюра делала его голову еще более крупной.

Ширли захотелось посмотреть на его лицо, и она ускорила темп. Если перегнать незнакомца, то можно рискнуть и бросить на него взгляд. «У него такие широкие плечи», — отметила она, поравнявшись с ним, и их взгляды встретились.

Лицо Ширли вдруг стало серьезным. Она привыкла обмениваться улыбками и приветствиями с другими бегунами. Но при виде этого мужчины улыбка у нее пропала. Она прочла удивление в его бархатных глазах и смутилась.

Его лицо завораживало: выступающий квадратный подбородок и необыкновенно высокий чистый лоб. Его чувственно очерченный рот был слегка приоткрыт, он тяжело дышал. Смуглая кожа и темный налет, выдающий густую растительность на подбородке гладковыбритого лица, делали его похожим на иностранца.

Ширли давно обогнала его, когда вдруг поняла, как неприлично уставилась на этого человека, и покраснела. Она, мисс Уандер, привыкшая к успеху и уверенная в себе, покраснела от удивленного взгляда какого-то совершенно неизвестного иностранца! Над этим можно только посмеяться!

Но Ширли не засмеялась. Только спустя мгновение, осознав, как ей понравился этот иностранец, она весело улыбнулась. Она чуть замедлила свой бег. Конечно, он попытается ее догнать. Значит, надо облегчить его задачу!

Марио Альбертини злился, когда был не в форме. Собственно говоря, давно следовало бы обогнать эту волнующую блондинку. В конце концов, она бежала не слишком быстро, всего лишь в нормальном темпе.

Но накануне вечером друзья его матери отмечали ее золотую свадьбу в его маленьком ресторанчике в Бруклине. И как это было принято на итальянских семейных праздниках, веселье закончилось только на рассвете.

Марио бегал трусцой не слишком часто. Но в это утро бег оказался для него единственным средством справиться со своей усталостью. Марио был сыном итальянских иммигрантов. Он жил в том же самом доме, куда в свое время переехали родители, добившись своих первых успехов на новой родине. И в этом же доме находилась его пиццерия.

Собственно говоря, Марио хотел стать адвокатом. Но после того как с отличием окончил свое обучение, перспектива играть определенную роль в нью-йоркском правосудии больше не казалась ему такой привлекательной, как вначале.

Когда отец умер, Марио решил продолжить его дело в маленьком ресторане на Миртл-авеню. Его мать сначала очень сопротивлялась этому. Она хотела для своего сына чего-то лучшего. Ведь он должен добиться в жизни большего, чем она и его отец. Но со временем она смирилась с тем, что Марио управляет пиццерией в Бруклине. Он был счастлив, занимаясь этим. Когда-нибудь он, конечно, займется чем-нибудь другим в своей жизни. Мать должна только дать ему время.

У Марио действительно была мечта. Он хотел выбраться из Бруклина. Бруклин — тихое и мещанское место, однако, должен был признать Марио, очень домашнее и уютное. Да и люди в Бруклине отличались от остальных жителей Нью-Йорка.

Было два типа бруклинцев. Одни любили уютную и спокойную атмосферу предместья, другие жили здесь, потому что не могли себе позволить ничего лучшего, и стремились вырваться из этой части города. Для большинства такой целью был Манхэттен. Роскошный, элегантный Манхэттен со своими сказочными шансами и возможностями заработать!

Марио тоже стремился к этому. Его мечтой был элегантный ресторан в центре Манхэттена. Тогда бы он добился успеха, снял бы себе квартиру в Ист-Энде и познакомился бы с самыми интересными людьми. Марио даже уже нашел подходящий ресторанчик. «Монте ди Оро» на Сорок пятой улице, в оживленном театральном районе.

Но он еще не накопил достаточно денег, чтобы сделать соответствующее предложение нынешнему владельцу. Однако у Марио было достаточно терпения и он был совершенно уверен в будущем успехе. Пиццерия давала вполне приличный доход. Скоро он сможет собрать нужную сумму.

Белокурые волосы прелестной бегуньи заворожили Марио. За одно короткое мгновение, когда она поравнялась с ним, он заметил темно-зеленый цвет ее глаз. Мамма-миа, вот это женщина!

Марио легко увлекался. Но на этот раз произошло нечто большее, чем просто увлечение. Эта стройная, высокая женщина, которая так грациозно пробежала мимо, притягивала его как магнит. Он должен ее догнать, чего бы это ему ни стоило. Он должен с ней познакомиться.

— Что, в плохой форме? — улыбнулась ему Ширли, когда он наконец снова оказался рядом с ней.

— Мне не хватает воздуха, потому что вы так очаровательны! — с трудом перевел он дыхание и широко улыбнулся. Его не оттолкнули, какое счастье!

Ширли мило улыбнулась. Ее дыхание было относительно спокойным. Она хорошо тренирована и в блестящей форме. Но ей понравилось, как незнакомец заигрывал с ней. Она отбросила прядь волос со лба и еще раз взглянула на него.

Он действительно привлекателен, отметила она. Ширли встречалась в основном с фотографами и мужчинами, работающими в области моды. А это были типы, подобные Флетчеру или Филу. Парень, который теперь бежал рядом с ней, был совсем другим. Он прекрасно выглядел, но никто не принял бы его за мужчину-манекенщика.

— Может быть, присядем на скамейку, — прямо спросил он. — Трудновато молиться на вас и одновременно бежать рядом с вами, задыхаясь.

— Я вовсе не хочу, чтобы вы на меня молились, — сказала Ширли.

Темноволосый мужчина удовлетворенно засмеялся.

— Ну что ж. Тогда я буду молиться Манхэттену. В данный момент мне хочется молиться.

Снова Ширли вынуждена была улыбнуться.

— Вы за словом в карман не лезете.

— Еще нет! — Марио притворно споткнулся. — Если вы меня и дальше будете заставлять бежать рысью, то в конце концов я просто рухну у ваших ног.

— Это было бы ужасно!

Они как раз пробегали мимо свободной лавочки, и Ширли остановилась и присела.

— Марио Альбертини, — представился Марио с легким поклоном и посмотрел на Ширли. Он очень надеялся, что она тоже назовет ему свое имя. Это означало бы, что и она непрочь пофлиртовать.

— Итальянец? — спросила Ширли и улыбнулась ему.

— Мои родители. Я появился на свет уже здесь. — Марио пожал плечами. Конечно, не было ничего постыдного в том, что его предки родом из Европы. Каждый американец, в конце концов, брал свои корни из Старого света.

— Ширли Уандер, — представилась Ширли и показала на место рядом с собой. — Вы хотели сесть. Присаживайтесь и отдышитесь.

— Ирландка? — спросил Марио в свою очередь. Похоже, она была ирландского происхождения. Такие дивные зеленые глаза она могла унаследовать только от ирландцев.

— Гм! — Ширли кивнула. — Но уже четвертое поколение в Америке.

— Вы уже побывали там, в Ирландии? — спросил он.

— Нет. — Она покачала головой. — А вы были в Италии?

— Нет, я отправлюсь на родину, когда перееду на Манхэттен, — признался Марио. — Мне нужен Манхэттен, иначе мне чего-то недостает.

— Со мной происходит то же самое. — Движением руки Ширли указала на панораму на другой стороне Ист-Ривер. — Этот вид бодрит, не правда ли? Там — деятельность, там — жизнь.

— Большое яблоко! — Марио вдохновенно включился в хвалебную песнь сердцу Нью-Йорка. — Большое яблоко! Так называли Манхэттен все, кто его любил. Для них это был символ того, что в этой метрополии можно отхватить большой кусок. Каждый находил здесь все, чего желало его сердце. Нужно только откусить от большого яблока.

Ширли кивнула, блестя глазами. Потом они оба замолчали и некоторое время восторженно смотрели на другой берег. Любовь к этому городу объединила их, и они поняли друг друга без слов.

— У меня есть мечта, — тихо признался наконец Марио. — Пройдет немного времени, и я ее осуществлю.

— Мечта? — спросила Ширли.

Почти у каждого в этом городе есть мечта. Это метрополия мечтателей. И разве у нее самой не было своей мечты?

— Да! — Темно-карие глаза засветились при мысли об элегантном ресторане, который у него обязательно будет. — Я скоро открою шикарный ресторан на Сорок пятой улице.