Сергей Афанасьев

Феодора-2. Средиземное море

1

Корабль вышел из гавани, волны существенно увеличились и Русу, борясь с качкой, пришлось пошире расставить ноги, время от времени для устойчивости хватаясь за ближайшие канаты, клетки и леера. Впрочем, это совсем не мешало ему с безумной, упоенной радостью полной грудью вдыхать морской воздух свободы! И он никак не мог надышаться, широко раскрывая рот и весело подставляя лицо прохладному ветру и соленым брызгам!

Как долго он грезил об этом дне, ворочаясь в тесном вонючем сарае среди таких же как и он бедолаг! Сколько планов побега он строил! Сотни! И сотни же отметал! Как воин и охотник, он старался все продумать до мелочей. И эти мелочи-то и решали все дело! И вот наконец!..

Впрочем, лицо его снвоа стало равнодушно-спокойным, как и подобает мужчинам. Только чуть заметно вздохнул, опуская плечи. Однако рано еще радоваться.

Ему вдруг сильно захотелось пить. Рус быстро огляделся — к кому бы обратиться?

Корабль уверенно шел под парусами, и на палубе фактически никого не было — только рулевой наверху. Да ближе к носу судна кто-то возился с огнем в железном корыте.

Рус почуял запах пищи и уверенно направился к кашевару. Просторные темно-синие штаны, многажды подпоясанные красным поясом. Мягкие сандалии, кожаным ремешком привязанные к лодыжкам. Просторная желтая рубашка. Черная косуха на голове. В левом ухе — огромная серьга в виде краба.

— Скоро будет готово! — весело произнес тот, увидев приближающегося Руса. Кок на воткнутых над углями палочках небрежно поджаривал хлеб, мясо и овощи.

У Руса тут же потекли слюнки. Однако давно он не ел!

— Где тут у вас можно попить? — медленно, почти по слогам спросил Рус, надеясь, что матрос так лучше поймет его плохой греческий и радуясь тому, что сам понял его.

— Там, за клетками, бочка, — кивнул матрос в сторону мачты.

Рус сдержанным кивком поблагодарил, неторопливо удалясь. Действительно, у самой мачты стояла вместительная деревянная бочка. Рус снял такую же деревянную крышку, расположенным рядом черпаком зачерпнул воду, с удовольствием и от души напился. Тем более, что вода еще не успела нагреться и была ледяной, аж зубы ломило.

Впрочем, явственно ощущался привкус вина, но это его не удивило. Рус знал об этой особенности ромеев.

Потом он так же с удовольствием умылся. Грим смылся еще вчера, и поддерживать его дальше смысла не было никакого. Ведь главное, чтобы портовые работники, когда им опишут беглого раба, не смогли его опознать. А капитану и матросам должно быть все равно, как Рус выглядел тогда, и как — сейчас. Ведь он был с госпожой и, вполне возможно, это были ее причуды.

Вернулся в каюту, узнать, не мучает ли Феодору жажда. И к своему удивлению увидел девушку в нагнувшемся положении — она влажной тряпкой энергично протирала пол. Рус долго смотрел на ее соблазнительно выставленные бедра. Даже невольно сглотнул слюну.

— Что замер? — недовольно покосилась она, продолжая энергично двигать тряпкой и ее бедра также энергично двигались вправо-влево.

— Да так, — неопределенно ответил он, стоя в раскрытых дверях и подчеркнуто отвернувшись.

— Лучше помоги. Набери воду. — И она кивнула в сторону медного ведра, к толстой ручке которого была привязана длинная веревка с большим крюком на конце.

Рус все понял. Собрал в пучок веревку, взял ведро, вышел на палубу, подошел к ближайшему борту, зацепил крюк за леер, кинул ведро в море, дождался, когда оно начнет тонуть и за веревку вытащил обратно. Принес в каюту.

— Есть хочешь? — вдруг спросила Феодора, принявшись полоскать тряпку в ведре.

И Рус невольно вздрогнул от этого вопроса. Послушно кивнул, вспоминая мясо на палочках, почему-то решив, что девушка его сейчас и накормит.

— Капитан обещал кормить три раза — утром, в обед и вечером — как и всех пассажиров, — сказала Феодора. — Так что, наверное, уже скоро. Но пить хочется прямо сейчас.

Она вопросительно посмотрела на Руса, и тот, кивнув, молча покинул каюту. Вышел на палубу, розовую от солнца, только намечающегося на востоке, в душе сильно, почти по-детски радуясь тому, что мясо на шпажках готовилось, оказывается, и для них тоже!

Вернулся к мачте.

Солнце резко вышло из-за горизонта, ярко полыхнув жаркими лучами. Рус невольно сощурился.

Взвесил в руках черпак — тот был привязан к бочке. Можно, конечно, и отвязать, но Русу показалось, что местные будут этим не очень довольны.

Юноша снова подошел к кашевару.

— Моя госпожа хочет пить, — произнес он. — Есть что-нибудь еще, кроме этого ковшика? — кивнул Рус в сторону бочки. — Или я могу его отвязать?

Матрос только весело рассмеялся, отрицательно покачав головой.

— Лучше этого не делать. Никогда, — сказал он, сунув руку в лежащий рядом мешок.

Пошарил. Вытащил бронзовый кубок. Протянул.

— На вот. Только сразу верни.

Рус кивнул в знак благодарности.

Феодора выпила весь кубок фактически за пару глотков.

— Еще? — невольно пожалел ее Рус.

Но она отрицательно покачала головой, решительно берясь за тряпку, и он понес кубок обратно.

— Ты узнай там про завтрак, скоро ли будет готов? — только и сказала она ему вслед.

Снова вернулся к коку. Присел на корточки возле огня, с удовольствием вдыхая запах приготовляемой пищи.

— Помощь нужна? — поинтересовался он на всякий случай — вдруг на кораблях пассажиры также должны принимать участие в приготовлении пищи?

— Нет, — отрицательно покачал головой матрос, весело улыбаясь. — Я — Хорив, — протянул он правую руку (как символ дружеских намерений — мол, нет в ней никакого оружия). — Но все меня зовут Рив.

— Рус, — ответил бывший раб, пожимая руку в ответ.

— Слушай, ты склавин? — поинтересовался Хорив.

— Нет, я из племени русов. Русич.

— Рус из племени русов, — ухмыльнулся кашевар. — Кличка, значит. — И он вопросительно посмотрел на юношу.

Но Рус только пожал плечами.

— Ясно, — протянул Хорив, поворачивая шпажки. — Ант, значит.

Рус промолчал, не собираясь объяснять ему, что анты — это всего лишь союз разных племен, а не какой-то отдельный народ. Хорив между тем подал ему одну из шпажек. Рус взял, кивком поблагодарив. И тут же вонзил зубы — голоден уж очень. Было горячо, сочно и вкусно.

— Ты, случаем, знаешь что-нибудь про Херсонес? — настороженно поинтересовался Рус, быстро прожевав и проглотив первый кусок мяса.

Эйфория от свободы как-то быстро прошла и голову тут же заняли более насущные мысли. А в этот город русы, да и их соседи, свозили пшеницу, мед, меха и много чего другого в обмен на всякие заморские товары и, если бы он только добрался до него, то, считай, был бы уже почти дома.

— Слышал, — равнодушно пожал плечами Хорив.

— Знаешь как добраться? — всколыхнулся Рус, впрочем, тут же приняв равнодушно-безразличный вид. Ему очень сильно захотелось домой! Так что он, сквозь волнение вдруг увидел родные края и остро почувствовал запах русского леса! Неужели?!.. — закралась робкая испуганная мысль.

Кашевар покачал головой.

— Знаю только, что большей частью все время навстречу утреннему солнцу и вдоль берега. И все на этом.

Рус невольно расстроился, стараясь не показать виду и не дать каких либо подозрений.

— Кстати, вот эти уже готовы, — произнес кок, выдергивая из отверстий три палочки — с мясом, хлебом и овощами. — Можешь отнести своей.

И Рус быстренько сложил указанные шпажки на протянутый кашеваром плоский кусок коры и быстро понес Феодоре — чтобы не остыло.

А кок постучал железкой о железку и другие матросы стали подтягиваться на завтрак, ловко выскакивая на палубу из узких люков.

Рус осторожно, чтобы не уронить поднос, открыл дверь. Вошел в каюту. Феодора уже снова лежала в своей кровати.

— Завтрак, — только и произнес он, ногой прикрывая дверь за собой.

— Замечательно! — воскликнула девушка, быстро приподнимаясь и облокачиваясь на деревянную стенку.

Рус приблизился. Протянул дощечку. Девушка поспешно схватила ее — видать давно уже не питалась нормально. Торопливо пристроила у себя на коленках. Взяла ближайшую шпажку, с нескрываемым наслаждением втягивая мясной аромат. Решительно впилась зубами, энергично двигая челюстями.

Рус терпеливо ждал.

— А знаешь — довольно вкусно, — заметила девушка, с удовольствием зубами снимая с прутика сочный кусок мяса. — Я ела много разных дорогих и экзотических яств. Но… Нет ничего лучше простой пищи, — добавила она, осторожно снимая белыми зубами горячие овощи с другой шпажки.

— А ты? — наконец поинтересовалась девушка, видя, что юноша ничего не ест.

— Я там поел, — неопределенно махнул он рукой в сторону носовой части судна.

— А-а! — протянула Феодора, принимая это во внимание. — Хотя, может нам с тобой питаться вместе — мы ведь компаньоны, — вдруг предложила она. — Так будет даже лучше, — добавила Феодора, серьезно посмотрев на Руса, словно умоляла его о каком-то огромном одолжении. Рус ничего не понял, но согласно кивнул, пожав при этом плечами. Он подумал, что девушки — существа слабые, и им хочется время от времени опираться на что-то более сильное, и он решил не препятствовать ей в этом.