— О-о, да детка, да! — дурашливо простонал я.

Ещё бы, в руках у меня находилась настоящая «вундервафля» каменного века. Шестидесятисантиметровое мощное лезвие фальшиона крепилось к надёжному (сильно на это рассчитываю) вязовому древку железным бандажом сантиметров тридцати. И крепилось намертво! Тупым концом тоже можно было приложить весьма неслабо или сунуть при необходимости кому-нибудь в пасть. Общая длина была сантиметров на пять выше моего роста, где-то под метр девяносто.

Я сделал несколько восьмёрок, коротких и длинных выпадов, нанёс с десяток секущих ударов в вертикальной и горизонтальной проекциях, покрутил вокруг себя… Великолепно! Восхитительно! Покорное руке оружие жадно устремлялось вперёд, с хищным свистом рассекало воздух. Да-а, что рубить, что колоть — ни один доктор не заштопает.

М-моя пр-релесть!!! Мм-а, мм-а, мм-а… — нанёс я несколько поцелуев прямо в древко и тут же одёрнул сам себя: кажется, «моя прелесть» — это из другой оперы, а, Пётр Алексеич? Настроение было отличное. Да и:

— Нарекаю тебя Прелесть! — громко выкрикнул я.

Пока я занимался своей Прелестью, над головой в небе наблюдалось истинное столпотворение. В жизни ничего подобного не видел! Пониже к земле тянулись косяки разнообразных уток, цапель, целые клубки какай-то птичьей мелюзги, выше эшелоном летели всякие гуси-лебеди и, судя по знакомым печальным крикам, журавли. И шумела вся эта братия весьма неслабо. Ну а выше всех в прозрачной синеве парили величавые силуэты хищников. А некоторые стайки ныряли в овраг практически рядом со мной. Я видел, как к нему подбегали лисы и гибкие шустрые зверьки, похожие на хорьков. Один же любопытный заяц сел столбиком метрах в тридцати от меня и долго наблюдал за мной, шевеля ушами. Я бы его, конечно, съел, да ручонки коротки.

Время явно приближалось к обеду, солнышко стало припекать всё активней, от утреннего колотуна не осталось и следа. Пришлось слегка разоблачиться. Шум из оврага становился всё более призывным, поэтому я подкрался и заглянул в него.

— Ба-а!!! Мои пернатые братья и сёстры. Да у вас тут дискотека!

И в самом деле, оказывается, в овраге протекала нехилая речка, и на речной глади, что я мог охватить взглядом, тусовалось минимум пара сотен водоплавающих. Всё больше дикие утки, чирки да водяные курочки. Ну, это из того, что я хотя бы приблизительно знаю.

— Как же мне вас, мои цыпочки, поймать-то?

И тут я вспомнил! Этот способ мне однажды показали деревенские бездельники. Работать не хотят, а бухать хотят. Вот и придумали способ, как на пузырь заработать. Берут толстую леску, ставят крупный тройник, нанизывают кусок чёрного хлеба, закидывают в прибрежные кусты, отходят подальше и ждут. Дикая уточка плывёт, видит — вкусная корочка, глыть её и… всё, попалась, сердешная. Варварский способ, честно говоря, а для меня сейчас самое то.

Быстро мотнулся к костру и из второго, «рыболовного» ранца достал старую, но ещё о-го-го какую рабочую «Невскую» катушку. На ней как раз сто метров лески 0,6 намотано, самое то для дела. Привязал крупный тройник. Вырубил крепкий колышек и примотал к нему изолентой катушку. Не без сожаления отрезал кусок горбушки — хлебушка-то осталось полторы буханки. Но размен — корка на утку — считаю экономически верным решением.

Спустившись к речке и плотно вбив колышек, не вырвешь, я размотал метров семь-восемь лески и со словами «Ловись рыбка, большая и маленькая» закинул корку подальше. Неторопливое течение неспешно повлекло её вниз, ничего страшного, прижмёт к старым камышам и осоке, утки и там найдут. Штук десять плавали совсем неподалёку и совершенно не боялись, а, наоборот, весьма заинтересованно наблюдали за моими манипуляциями. Возможно, они и человека-то никогда не видели. Поставил катушку на трещотку, если попадётся дичь, рыкнет так, что и у костра услышу. Вполне довольный собой, я вернулся к лагерю и, подкинув веточек на угли, поставил котелок с недоеденным вчера супом.

«Раз, два, три. Раз, два, три, — мысленно напевал я песенку из мультика о бароне Мюнхгаузене, помешивая закипающий супчик, — ути цып-цып, бедный охотник едва не погиб. Раз, два, три. Раз, два, три — ути кря-кря»… И тут зарычала катушка.

Ага! Клюнуло! Я мигом снял с огня котелок и, схватив Прелесть, помчался на берег. Пока бежал, рыкнуло ещё раз. С криком «Уже бегу!» ссыпался вниз. Что за дела? А где моя утка? На поверхности ни корки, ни утки, и леска уходит в воду с лёгким провисом. Это что же, хлеб сожрали и никто не попался?!

— Ну вы твари! — погрозил я уткам кулаком. — Да я вас за корку хлеба в поле загоняю! Да я…

И тут леска натянулась и катушка затрещала.

— Ого! — Я моментально схватился за леску и дёрнул на себя.

На противоположном конце явно кто-то был. И не просто кто-то, а кто-то очень увесистый. Минут пять бескомпромиссной борьбы и нервов, пока не подвёл добычу к берегу.

— Мать твою! — непроизвольно вырвалось у меня. — Сом!

И точно — он! Вот так номер — ловил птицу, поймал рыбу! Килограммов на восемь, не меньше. Ещё минуты три я кувыркался с ним на берегу, пока наконец удалось схватить его за челюсть.

— Ах ты, мой хороший! Вот кто на мою корочку польстился!

Тремор в ногах и руках постепенно ослабевал. Подхватив сома и Прелесть, полез наверх. Едва высунул голову из оврага — меня чуть кондратий не хватил!

— Бля, да что ж такое! Эй! Эй!!!

Откинув увесистого сома подальше, я помчался к лагерю, размахивая глефой! Проворные гибкие зверьки, похожие на хорьков, шустро сновали по моим вещам. Отреагировав на крики, они мгновенно растворились среди камней и пожухлой травы. Как и не было. Подбежав, я стал лихорадочно осматривать, всё ли цело.

— На минутку отойти нельзя, — сокрушался я, — посреди белого дня без ножа режут. Хух… — выдохнул я, чуть расслабляясь. — Ну, вроде всё в порядке, ничего испортить не успели.

«Да-а, Петруха, — размышлял я, переваривая суп и контролируя, как на углях, медленно истекая соком, подрумяниваются куски сома, — а угроза-то не шутейная. Если какие-нибудь мыши или крысы под шумок, пока я жратву добываю или с тиграми да медведями, не дай господь, сражаюсь, поточат одежду, испортят еду и сожрут семенной фонд… О-хо-хох. Вывод: сегодня никуда не иду. Провожу полную инвентаризацию, перепаковываю вещи, по максимуму постараясь защитить самое ценное. Полчасика расслабона — и нужно приступать».

Я чуть было не заснул. Возраст, сытость, солнышко пригрело — оченно это разнеживает. Но я заставил себя собраться и приступил к перетряхиванию «сокровищ». Ранец с инструментом уже разобрал, поэтому взялся за другой, с рыболовными снастями. Я ведь рыбак по натуре. Их с собой не просто так тащил. Как говорил ранее, у меня дача — в «трёх шагах» от пруда. Да какой там пруд — прудище! Заросший камышом, осокой и весь в корягах. В своё время туда специально рыбу запускали — карпа, толстолобика, щуку, откуда-то там потом ещё карась, линь и окунь появились. Развелось этой рыбы — немеряно. И многие экземпляры, как показывают рыбаки, размахнувшись руками в стороны, — во!!! Вот и снасти у меня в основном на крупняка. И там, в будущем, не загреми я сюда, уже налаживался бы открывать рыболовный сезон.

Первое, что я достал, была разгрузка с множеством карманов, в которых лежала куча нужного: тёмные очки с антибликовым покрытием, зажигалка, небольшой нож-выкидуха, а также пинцет, извлекать крючки из глотки рыб, плоскогубчики — зажимать грузильца и вообще… несколько пачек со «светлячками», четыре катушки с поводковой леской и ещё кое-какой рыболовный мелочняк. Достал ещё одну «Невскую» катушку, на этой было сто метров лески диаметром 0,8 миллиметра — быка удавить можно. Также в наличии были две фидерные безынерционные катушки, и на них стояло по сто метров «плетёнки» в 0,25 миллиметра, тут разрывная нагрузка вообще больше тридцати килограмм. И последняя, спиннинговая безынерционная, на ней «плетёнка» поскромней — 0,14 миллиметра. Увы мне, сами удилища должны были переехать следующим рейсом. Я достал тяжёлую пластиковую коробку, в которой находились свинцовые грузила разного веса и размера. И было их десятка три, уж очень шустро они расходуются среди коряжника. Большой пластиковый контейнер с множеством отделений порадовал богатым выбором блёсен, воблеров, тройников и других «приблуд» на хищную рыбу. Ещё две нераспечатанные бобины с леской 0,6 миллиметра, десяток звонких колокольчиков и три десятка упаковок с крючками, в основном большого размера, в отдельной железной коробке.

И вот со дна ранца я извлёк главное, без всякого преувеличения, сокровище — зерновую укладку, так я это называю. А в ней — килограммовый пакет нелущёного гороха, полкило зёрен кукурузы и с полкило семечек подсолнуха. Всё это, если правильно подойти к процессу, может дать всходы. А ещё в ведре у меня был пакет с тремя килограммами третьесортного пшена, варить прикормку, так там минимум половина зёрнышек в «родной рубашке», и они тоже могут дать всходы. Жаль, пакет гречки у меня с собой — магазинная ядрица на еду. Как пишут в рекламе, «из лучших зёрен, собранных одно к одному и подвергнутые нежному пропариванию»… ну и так далее, главное, не соврали. В общем, шансы вырастить что-либо — нулевые. Также в ведре находилось три пакета с рисом, один с макаронами и три пачки соли по одному кэгэ. Я, знаете ли, специалист по солёной и копчёной рыбке, и сам — ам, и другим дам! С соседями у меня процветает продуктовый бартер. Второе ведро — полностью с картошкой, тут вообще — мегавезение! Ведь сажать рано, а на поесть сыпанул четверть ведра — показалось мало, сыпанул ещё — снова маловато, я ж картофан страсть как люблю! Так полное и насыпал. А ведёрочко-то 12 литров! Если удастся всё это вовремя посадить да в хорошую землю… Есть, есть шанс не загнуться с голодухи!