Оставалось лишь убедиться в том, что это действительно конопля. Мало ли какие причудливые формы могут приобретать инопланетные растения. Прокофьев уже видел неотличимые от земных баклажанов предметы, которыми его сокомнатник заколачивал гвозди.

Чтобы удостовериться в незаконности груза, Антон подошёл к растениям и достал зажигалку. Щёлкнул кнопкой и потянулся огоньком к листу. Запах-то точно ни с чем не спутаешь.

— Что ты делаешь, изверг! — раздался вопль со стороны шлюза.

— Вы арестованы за контрабанду наркотических веществ! — пафосно заявил Прокофьев появившейся в трюме энтианке.

— Каких ещё веществ! Это наши дети! Мы с семейством перебираемся на другую планету!

— Дети? — растерянно спросил Антон. Такой бредовой отговорки он никак не ожидал.

— Ну да! Дети! Вот это Крац. Это — Хрем. Вон там — Пошк. Здесь, — энтианка показала на горшок, в котором росли сразу два растения, — близнецы, Брув и Друв. А это — наш младшенький. Грянц!

Прокофьев обратил внимание на то, что цвет листьев младшенького отличается от остальных растений. В отличие от ярко-зелёных братьев и сестёр Грянц был практически чёрного цвета. Антон открыл было рот, чтобы прокомментировать этот факт и немного осадить инопланетянку, но сдержался и решил не лезть в семейные дела энтианцев.

Стоп! Какие семейные дела! Какие дети! Да ему же лапшу на уши вешают!

Прокофьев подскочил к контейнеру и распахнул его.

— А это что? Дедушка? — зло спросил Антон.

— Да! Это прах дедушки Препра, который усох год назад! Не могли же мы оставить его! Мы чтим свои корни!

— Что здесь происходит?! — раздался зычный окрик Семёныча, появившегося в шлюзе. Видимо, старшина услышал крики и решил, что реанимация Прокофьева устроит его лишь после окончания спора.

— Контрабанда! — заявил Прокофьев.

— Этот ничтожный червь, пожирающий листья молодых побегов, хотел сжечь наших детей! — заорала энтианка.

— Дамочка! — прервал словоизлияния инопланетянки Семёныч. — Будете грубить инспектору, упеку в КПЗ! Для вас — это Комната Постоянной Засухи.

Энтианка нахмурилась и демонстративно отвернулась к вазонам.

— Чё тут? — спросил спокойно Семёныч, подходя к Антону.

— Вот! Полюбуйтесь! Конопля и целый ящик марихуаны!

— Эх, Антоха, учиться тебе ещё и учиться. Это действительно их дети и останки деда.

— Но… Это ж конопля!

— Ага. Почти. У энтианцев такой своеобразный жизненный цикл. Начинают его они растением, похожим на коноплю, когда взрослеют — трансформируются в гуманоидов для поиска нового участка живительной почвы. Усохшие деревья они перемалывают и забирают с собой, чтобы удобрить почву и якобы передать древние знания молодняку. А потом снова превращаются в деревья и засевают почву. Когда молодая поросль подрастает, всё повторяется.

Антон недоверчиво уставился на Семёныча. Он решил, что старшина хочет надуть его, смухлевать в споре и потому выдумывает историю на ходу. Но неужели он способен оправдать и отпустить контрабандистов, лишь бы выиграть? И вообще, неужели он думает, что Антон поверит в такую чушь?

В этот момент в трюм вошёл энтианец-муж.

— Если есть вопросы — вот свидетельства о прорастании всех наших детей.

Документы были настоящие. Даже с фотографиями. Прокофьев почувствовал, что краснеет. Это же надо было так опростоволоситься с самого начала! Чтобы как-то сгладить ситуацию, он покрутил головой, остановил взгляд на картине и примирительно сказал:

— Хороший пейзаж. Красивый.

И тут он тоже дал маху.

— Какой пейзаж! — закричала инопланетянка. — Это семейная фотография!

— А ну тихо! — успокоил жену энтианец. — Не ори! Пойди вон лучше Пошку грунт поменяй!

Он повернулся к гаишникам:

— Вы закончили досмотр, уважаемые?

— Всё в порядке. Верим, — сказал Семёныч.

Энтианец кивнул.

— А вот дедушки я немного отсыплю… — заявил старшина, доставая из кармана пустую коробочку.

— Это ещё зачем! — возмутился энтианец.

— Мы должны провести анализ хлорофилла! Нужно убедиться, что это действительно ваш дедушка и вы его не украли.

— Да как вы смеете…

— Поверьте, смеем, — заявил Семёныч. — Пошли, Антоха.

— Я даже не догадывался, что существуют такие расы, — задумчиво сказал Прокофьев, когда они покинули корабль.

— Энтианцы не афишируют эту информацию. И ты помалкивай. Если о них узнают наркоторговцы — это может закончиться геноцидом.

— А что за анализ хлорофилла? — поинтересовался Антон. — Я про такой не слышал…

— Я тоже. Но надо ж нам было их задержать, пока не найдём контрабандиста. А дедушка ещё пригодится, — довольно ответил Семёныч.

На втором корабле их встретил лупоглазый готианец с длинной бородкой, заплетённой в косичку. Одет он был в пурпурное одеяние, похожее на тогу. Готианец поклонился, лишь только гаишники вошли в рубку.

— Смиренно приветствую стражей порядка на борту.

— Проводите сержанта в трюм для осмотра, — бросил Семёныч.

Прокофьев пожал плечами и отправился за инопланетянином, который уже поджидал его у открытого шлюза.

— Что везёте? — спросил Антон.

— Капусту.

— Капусту? В смысле деньги? — прищурился Антон.

— Деньги? В смысле капусту, — ответил пилот.

Прокофьев тряхнул головой.

— Так деньги или капусту?

— Деньги — есть. А везу капусту.

— А капусту зачем?

— Капусту — есть. Но и деньги есть. Вам нужны деньги или интересует груз?

Прокофьев, у которого от этого диалога уже пошла кругом голова, потёр виски и скомандовал:

— Идём в трюм. Там разберёмся.

Они спустились по трапу, и глазам сержанта предстала плантация обычной земной капусты. Антон недоумённо уставился на этот космический огород.

— А зачем вам столько?

— Есть.

— Неплохой у вас аппетит.

— Это не для меня одного, а для всей нашей паствы, — одухотворённо заявил инопланетянин. — Эту пищу мы почитаем как божественную!

— И кто же ваш бог?

— Мы поклоняемся Великому Козлу!

Хоть с историей космической религии Антон был не особо знаком, но даже его скудных знаний хватало, чтобы счесть ответ готианца правдоподобным. Как только причудливо не искажались и не переплетались религии при столкновении разных рас и народов! Ведь каждый истово верующий пытался принести веру в своего бога другим народам, и нередко им удавалось найти последователей, которые, в силу особенностей своей расы, воспринимали религию по-своему и пересказывали её на свой лад, по принципу «испорченного телефона». Причём поклонение земному животному и причисление земного овоща к разряду священных вовсе не значило, что религия готианцев брала истоки на Земле. К примеру, на одной из дальних планет верховные жрецы местного племени восседали на унитазах. Легенды гласили, что во время длительной засухи, когда аборигены мёрли от голода, верховный шаман обратился к своим богам с просьбой послать им еду. Как раз в это время на планету спустились два странствующих торговца унитазами. Туземцы их слопали, а унитазы сочли тронами, которые послало их божество для шаманов. Впрочем, был и другой вариант истории. Шаманы сидели на унитазах потому, что это было удобно, а торговцев съели не из-за голода, а от раздражения. Кто же любит коммивояжёров? Так что поклонение Великому Козлу — это ещё нормально.

— Вы бы нашли общий язык с моим начальником… — буркнул Антон.

— Что, простите?

— Говорю, начальник мой — козёл.

— Тот самый? — ошарашенно спросил готианец, ткнув пальцем куда-то вверх.

— Не тот, но редкостный, — ответил Антон.

На посыпавшиеся градом вопросы готианца о том, где можно посмотреть на этого самого козла, Прокофьев лишь отмахнулся.

Он надеялся провести полный осмотр до того, как появится Семёныч. Однако сделать это ему не удалось. Преградой стала закрытая на замок дверь, за которую готианец категорически отказался пускать сержанта «по религиозным соображениям».

Когда в трюме появился Семёныч, Антон оставил готианца возле двери и направился к старшине.

— Нашёл что-то? — спросил Семёныч.

— Пока нет. Но вот эту дверь он отказывается открывать! Говорит, что мне, как неверующему, туда нельзя!

Семёныч безразлично взглянул на дверь.

— Ну какой контрабандист будет прятать груз за простой запертой дверью? Или ты просто хочешь полюбоваться на инопланетный религиозный хлам?

— Да! Мало ли что там! Даже если не контрабанда! Некоторые религии исповедуют жертвоприношения!

— И как ты думаешь, кого же последователи Великого Козла могут приносить в жертву? — насмешливо спросил старшина. — Разве что сатанистов. Из чувства праведной мести.

— По уставу…

— Ты со своим уставом в чужую религию не лезь! — отрезал Семёныч.

— Но вы, как старший по званию, обязаны…

— И ко мне со своим уставом не лезь!

Антон беззвучно, слова у него закончились, замахал руками и захлопал глазами.

— Ладно, — благодушно согласился старшина. — Попробуем поглядеть.

Семёныч подошёл к готианцу и скомандовал:

— Открывай!

— А вы кто по религии?

— Эготеист, — заявил Семёныч.

Вантиар удивлённо уставился на старшину.

— Чего смотришь, как на новые ворота? — спросил Семёныч.

— Вы считаете себя богом? — ошарашенно спросил готианец.

— Нет. Но верю только себе и надеюсь только на себя. Зато я точно знаю, что существую. — Немного подумал и добавил: — По крайней мере, до третьей бутылки…

Готианец просиял:

— Так мы же с вами почти одной религии! Для вас — любая дверь моего корабля открыта!

Сначала Прокофьев удивился такой любезности готианца и лишь через пару минут сообразил, в чём дело. В разговоре с готианцем Антон назвал Семёныча козлом, старшина верит в самого себя, значит, он верит в Козла!

Вантиар отключил замок, и они с Семёнычем прошли внутрь. Находились они там недолго, видимо, старшине хватило пары минут, чтобы осмотреться.

Когда дверь снова открылась, Антон предпочёл отойти подальше, на случай, если готианец проговорился о причинах своей любезности. Судя по спокойному выражению лица старшины, на этот раз сержанту повезло. Но в будущем придётся следить за своим языком.

— Пошли, — скомандовал сержанту Семёныч. — У нас ещё третий корабль.

— Ну и что там было? — спросил Антон, когда гаишники покинули корабль готианца. — Как вы и говорили, хлам?

— Именно. Золотая статуя козла, в натуральный размер, старинные священные гобелены, где-то столетней давности, несколько древних манускриптов…

Прокофьев остановился с поднятой ногой.

— Так чего мы уходим! Это же антиквариат! Может быть, та самая контрабанда! Нужно…

— Головой тебе нужно подумать!

Только теперь Прокофьев вспомнил пункт устава, касающийся перевозки религиозных предметов. Инспекторы не имеют права конфисковать религиозные символы. Максимум — можно позвонить на горячую линию главы церкви, которой принадлежат реликвии, и предупредить о возможности контрабанды. А дальше пусть их службы разбираются. Если же эти правила нарушить — последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Это ведь только в христианстве «око за око». А в других религиях попадаются и «планета за волосок», и «галактика за чих с неприкрытым ртом».

…На небольшой двухместной яхте их ожидал приятный сюрприз. Люди. Молодая парочка.

Всё-таки, учитывая размер галактики и количество рас, даже в секторе, находящемся под контролем Земли, встретить людей было нелегко.

— Ой! Здравствуйте! — радостно защебетала девушка. — Вы даже не представляете, как я рада видеть людей после всех этих разноцветных, разноглазых, разнокожих, разноруких…

Ксенофобия — стандартная болезнь людей, которых в детстве родители пугали инопланетянами. Не помыл руки перед едой — в животе заведётся чужой. Не почистил зубы — прилетит злой инопланетянин и сделает из них бусики. И тому подобные глупости. Между прочим, на других планетах детей нередко пугали персонажами с Земли. Самым страшным считался Дед Мороз. Существо, которое всё знает про всех детей, способное пробраться в любой дом, да ещё и издающее демоническое «Хо-Хо-Хо!». И спасают от него только дурацкие рифмованные заговоры, произнесённые с табуретки. Но даже это не всегда помогает. Ведь Дед Мороз может оставить в доме закрытую коробку с неизвестным содержимым! А неизвестность пугает больше всего!

Прокофьева в детстве пугали только бабайкой, потому психологи в школе ГАИ посоветовали ему держать себя в руках только при встрече с монохитами — лохматыми инопланетянами с клыками наружу, космические корабли которых ну очень похожи на обычные земные шкафы.

— …разноносых, разнолысых, разноразных, — продолжала жаловаться девушка.

— Хватит, Лиз, — улыбаясь, прервал её парень. — Я уверен, они уже поняли.

Он повернулся к гаишникам:

— Здравствуйте. Я Роберт Корбен. А это моя жена Элизабет. Вы не подумайте, она к инопланетянам относится нормально, просто соскучилась по людям.

— Да мы понимаем, — невольно улыбаясь, ответил Прокофьев.

— Пункт назначения, цель поездки? — лениво спросил Семёныч.

— Возвращаемся из медового месяца, — ответил Роберт, обняв жену за талию.

— О! Поздравляю! — искренне заявил Антон.

— Ой, спасибо! — снова защебетала Лиза. — Столько впечатлений! Столько впечатлений — вы даже представить себе не можете! Огненные водопады, стеклянные горы, реки движущихся камней и одно розовое пушистое дерево! Всё просто супер! Супер-супер-супер! Вот только бы не эти многосуставчатые, многозубые, многоликие…

— Лиза! — снова прервал её Роберт.

Девушка покраснела и потупила взгляд.

— Приготовьте трюм к осмотру, — скомандовал Семёныч, уже изучая полученные от Корбена документы.

В сопровождении девушки Прокофьев быстро прошёлся по всем помещениям. Времени это много не отняло, сколько той двухместной яхты? Всё это время Лиза, не смолкая, рассказывала об их медовом месяце. О хрустальном отеле, в котором они жили, оранжевом небе, пушистых водорослях и, конечно же, странноспинных, странноногих, странноволосых и так далее инопланетянах.

Вопросы у Прокофьева возникли лишь в помещении, которое было второй спальней, то есть самым ненужным помещением на корабле молодожёнов. Одна стена была практически целиком увешана магнитами с изображениями посещённых мест, пол, кровать и стол завалены всяческими статуэтками, игрушками, украшениями, безделушками, одеждой и прочими сувенирами.

Прокофьев разглядывал эту «свалку» настороженно. Настроение упало от одной мысли о том, что контрабандистами окажутся эти чудные молодожёны. Однако долг превыше всего.

— Это, я так понимаю, всё сувениры? — уточнил Антон.

— Да-да-да! Они такие красивые-красивые! Только продавцы были страшненькие-престрашненькие! — Лиза принялась указывать на сувениры и делиться совершенно ненужной информацией: — Вот этот чудесный браслетик для тёти, миленький брелок для дяди, а этот колючий-преколючий шарфик для пятиюродной племянницы двоюродного брата. — Девушка хихикнула. — Она у нас вреднючая.

— Надеюсь, чеки у вас сохранились? — прервал Лизу Антон.

— А как же! Роберт в этом плане принципиален!

Девушка подбежала к тумбочке и вынула из ящика перехваченную резинкой кипу чеков.

Прокофьев облегчённо вздохнул.

— Ну что же… — начал он, но тут в комнату вошли Семёныч с Робертом.

Старшина пробежался взглядом по комнате и лениво протянул:

— Поздравляю вас. Теперь вы официально зарегистрированные контрабандисты.

Прокофьев ухмыльнулся. Видимо, Семёныч чувствует, что не может выиграть спор, вот и цепляется к чему ни попадя. Антон протянул старшине стопку чеков.

— Всё законно, — заявил он.

Семёныч даже не взглянул на бумаги.

— Ты что, на этот хлам подумал?

— Почему хлам?

Семёныч устало вздохнул и принялся пояснять, указывая пальцем на сувениры:

— Часы — китайская подделка, что видно по маленькому клейму, где иероглифами написано: «Маде ин Чайна Гэлекси». Это платье — секонд-хенд. Судя по ткани, одежда с Дискании. А они наряды больше одного раза не надевают. Куртка — вообще скинутая при линьке кожа марлианца. К ней только пуговицы пришили. Вот это кольцо — слизанная гайка от максирийской кофеварки. А это вообще говно.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Люди ищут коряги, похожие на зверушек, и обрабатывают их, а популианцы проделывают то же самое с фекалиями брагов, которых держат как домашнюю скотину.

Семёныч выждал, пока Прокофьев переварит информацию, и продолжил:

— А контрабанда — вот она. Оружие.

Старшина ткнул пальцем в стену с магнитами.

Прокофьев подошёл поближе. В первую очередь, конечно же, бросался в глаза двухметровый магнит-холодильник, который был прикреплён к стене, а уже на его двери крепились остальные сувениры. Чего тут только не было! Помимо стандартных керамических и пластиковых безделушек с гербами или стереографиями городов и стран попадались и весьма необычные магниты. Ароматические, музыкальные, сенсорные, видеомагниты. Один представлял карту какого-то города со встроенным навигатором, другой — часы, отсчитывающие время до конца света. Магнит с полной бутылкой пива, правда, магнита-открывашки поблизости не виднелось. Был сувенир с растущим из него живым цветком. Магнит-клетка, в которой жила миниатюрная, сантиметровой высоты, певчая птичка.

Больше всего Прокофьева заинтересовал магнит-предсказатель, сделанный в форме керамического окошка, который украшала надпись: «Задайте вопрос и получите ответ». Прокофьев оглянулся, Семёныч беседовал с молодожёнами, на сержанта никто не смотрел.

— Смогу ли я выиграть у Семёныча? — спросил шёпотом Антон. Некоторое время ничего не происходило, потом на стекле появилась надпись: «Устройство выполнило недопустимую операцию и будет отключено». Окошко закрылось.

Прокофьев с самым невинным видом отошёл от холодильника подальше.

— Это обычные магниты, — констатировал он и добавил шёпотом, чтоб слышал только Семёныч: — Не мухлюйте.

Старшина Антона проигнорировал и обратился к чете Корбенов:

— Судя по маршрутному листу, перед возвращением на Землю вы планируете посетить Новерию.

— Именно. Там чудесные-пречудесные пляжи…

— Да, а ещё там коренное население не имеет глаз и ориентируется в пространстве по магнитным полюсам планеты.

— Как компас? — удивлённо спросил Антон.

— Именно. Как компас. А что случится с компасом, если к нему поднести магнит?

— Он испортится… — тихо ответил Роберт, начиная понимать, к чему всё это может привести.

Семёныч кивнул. Медленно, демонстративно.

Теперь было понятно, почему магнит запрещён на Новерии. Он действительно мог сделать инвалидом коренного жителя. Вот уж кто бы подумал…

— Вы нас арестуете?

— Нет. Посоветую найти металлический ящик, запихнуть в него магниты и поставить пломбу. Вот сейчас этим и займитесь. Придём — проверим, — заявил Семёныч и уже на выходе добавил: — И не забудьте внести магниты в таможенную декларацию при приземлении на Новерию.

— Ну так чё, Антоха? Как думаешь, кто из них контрабандист? — спросил Семёныч, когда они вернулись на пост.

— Эти, деревянные. А чего тут думать? Полный трюм наркотиков!

— Ага, и у этой наркоты имеется родословная.

— Ну не парочка же! И не этот капустный фанатик!

Семёныч пристально поглядел на сержанта.

— Отгадай загадку, Антоха. Летят три корабля. Один — громадная баржа-мусоровоз. Пилот — бывший зэк. Весь в татуировках и пирсинге. Инспектора встречает матом. Кабина обвешана постерами с голыми бабами. Второй — яхта сына владельца алмазных копей. Каюта обита кожами, выложена мехами животных, на полу — паркет из красного дерева. Пилот в дорогущем костюме, обшитом бриллиантами. Разговаривает надменно, самоуверенно. Третий — небольшой кораблик, на котором летит семья. Муж — работяга в спецовке, жена в аккуратненьком ситцевом платье, двое детей. Вымытых и причёсанных. На столике стоит букет живых цветов, у детишек сделанные руками пилота игрушки, каюта украшена бедненько, но с любовью. Общаются спокойно, по-доброму, с улыбкой. У кого есть золото?