Горизонт был багровый, со стороны ремесленного района слышались глухие удары, грозный гул. Ветерок дул в сторону, так что привычного запаха серы и сажи я не чувствовал. Работа не прекращается ни на минуту. Плавильные печи проще держать горячими, чем каждый раз разжигать заново. Потребность Свободных Земель в металлах с каждым годом растет, а значит, будет больше работы для жителей Гента.

Ко мне подошел тот самый мужичонка, что днем спал у крыльца трактира. Он долго кряхтел, постанывал, страдальчески хватался за голову, яростно чесал бороду. Потом посмотрел на меня мутными покрасневшими глазами.

— Молодой человек, — сказал он мне сиплым голосом, — никогда, повторяю, никогда не пейте ерш! Демоническое пойло.

— Поздно, — сказал я обреченно, чувствуя, как все холодеет внутри, и глубокомысленно добавил: — Уже.

Мужичок долго смотрел на меня, силясь схватить за хвост свои юркие мысли, что явно никак ему не давались.

— Ну тогда вы обречены, молодой человек, — сказал он с печальным вздохом.

— Что же делать? — тупо спросил я.

— А уже ничего, — вздохнул он еще раз — Пейте дальше, все равно хуже не будет. А я пошел…

На этой философской ноте наш разговор закончился, и мужичок виляющей походкой ушел в темноту летней ночи. Я пожал плечами — с какими только чудаками не приходится сталкиваться.

Хмель бродил в крови, кружил голову. Уже давно ушел тот момент, когда можно было остановиться и отделаться легкой головной болью.

Я вернулся в трактир и обнаружил, что Аш куда-то подевался. Девиц, которых он подцепил, тоже не было видно. Тох сидел с задумчивым видом и потихоньку цедил пиво. Я постарался как можно аккуратней пробраться к нему, но на полдороге наткнулся на какого-то мелкого, но широкоплечего парня с окладистой бородой. Он как раз отходил от стойки с полной кружкой чего-то вонючего. Парень пошатнулся, и пойло пролилось ему на бороду.

— Смотри, куда прешь, земляной червяк! — заорал он и добавил еще несколько слов, кои приводить в точности я не берусь.

— Побрейся, мелкий! — небрежно огрызнулся я и двинулся дальше.

Но не сделал я и шагу, как чья-то крепкая рука схватила меня за плечо.

— Извинись, червяк! — рявкнул коротышка. Маленькие злобные глазки яростно сверкнули.

«Мать твою, гном! — дошло до меня. Я икнул с перепугу и живо протрезвел. — И как я сразу не понял, что это пещерное отродье…»

Гномы — частые гости Гента. У нас с ними вроде бы дружественные отношения. Живем ведь рядом. Их город находится в пещерах Седых Гор. Но жрать под землей, понятно, нечего… Вот голод и выгоняет подгорных коротышек из шахт на поверхность.

Дружба между людьми Свободных Земель и гномами Седых Гор завязалась давно. Взаимовыгодная, нужно признать, дружба. Они нам сплавляют добытую руду и металлы, а мы поставляем им провиант и кое-какие поделки. Кроме того, вместе обороняемся от всяческих врагов. Хотя гномам в принципе это и не нужно. Им то что — закроются в своих горах, и все. Выкурить оттуда невозможно. Но нам все-таки помогают. Понимают: если нас завоюют, есть им станет нечего. Почему? — спросит человек нездешний — ведь они с тем же успехом могут торговать и с другими людьми. Но тут есть один интересный момент. Гномы — очень негибкий и консервативный народ. Они с трудом идут на контакт, мало с кем заключают союзы. И если уж заключили, то следуют договору до конца. Они лучше все передохнут, чем будут разговаривать с нашими врагами. Гордость и честь возведены у них в идеал. Чего нельзя сказать о людях, к сожалению.

Дружба — это, конечно, хорошо. Но гномы очень задиристый и вспыльчивый народец. И подраться любят. А в бою они страшные противники. Мелкие, низкорослые, но очень быстрые и ловкие, невероятно сильные. Не зря подгорную гвардию боятся все военачальники мира. Там, где появляются их фаланги, исход боя понятен изначально. Закованные с головы до пят в легкие, но очень прочные доспехи, вооруженные секирами, короткими мечами и длинными копьями, низкорослые гномы-воины наводят ужас на всех. Враги могут победить, только если на их стороне много боевых магов. Дело в том, что гномы не владеют активной магией. Все их волшебство пассивно. Они могут накладывать чары, но на это уходит много времени, сил и энергии. То, что я могу сделать за минуту, гном-маг растянет на пару часов.

И вот теперь представитель пещерного народа хмуро смотрел на меня из-под кустистых бровей и цедил сквозь зубы замысловатые ругательства. «Вот влип!» — подумал я беспомощно. В груди зашевелился противный холодный червячок страха, а ноги стали подгибаться. Я понял, что сейчас меня будут бить. Причем сильно.

— Какие-то проблемы, уважаемый? — громыхнул позади меня Тох.

Он неспешно подошел, встал рядом, с ленивой грацией большого хищного зверя потянулся так, что захрустели кости, зевнул с подвыванием, показал длинные острые клыки. Гном смерил его злобным взглядом и буркнул в бороду что-то нелицеприятное.

— Не расслышал, — хмыкнул Тох. — Вы что-то сказали?

Рядом с гномом, словно из-под земли, выросли два товарища, похожие как две капли воды. Такие же низенькие, широкоплечие и бородатые. У поясов этих позвякивают небольшие боевые секиры и короткие мечи. Смотрят с надеждой: мол, когда же наконец драться-то будем?

— Этот заносчивый ублюдок задел мою честь! — рявкнул первый гном. — Он неуважительно отозвался о моей бороде. Значит, я вправе научить его вежливости.

Это я-то ублюдок? Вот ведь мелкая подземная свинья! Знает же ведь, что сильнее, и пользуется этим. Я постарался собраться. Ой, что сейчас будет! Я и Тох против этих троих. Аша нигде не видать, с девицами развлекается. Так что придется вдвоем разбираться. Ну не люблю я драться! Может, трусоват. А может, просто не понимаю, в чем смысл. Ведь можно же просто поговорить, объясниться! Но мою точку зрения эти трое, похоже, не разделяли.

— Мне кажется, ты ошибся, уважаемый гном, — нехорошо улыбнулся Тох. Огромное тело стало потихоньку «плыть», ногти на руках превратились в длинные острые когти, рубаха затрещала по швам под вздувшимися буграми мышц, он стал обрастать грубой шерстью. — Мой двоюродный брат и мухи не обидит.

В глазах двоих подоспевших гномов появилось сомнение. «Перевертыш!» — прочел я по губам одного. Они занервничали, положили ладони на рукояти мечей. «Ну почему я не маг-ликантроп?» — завистливо подумал я.

Но первый гном был то ли отчаянный храбрец, то ли полный дурак.

— Задета моя честь! — упрямо твердил он, злобно вперившись в меня взглядом.

Тох внезапно захохотал и вернул себе прежний вид. Гномы напряглись еще больше, удивленно переглянулись между собой.

— Предлагаю сесть за стол переговоров и все уладить за кружечкой… мда… за кружечкой, — сказал брат. — Трактирщик, за мой счет!

Долгую, почти бесконечную минуту гномы настороженно смотрели на нас, а потом вдруг заулыбались.

— Идея хороша, — кивнул первый гном. — Что ж, выпьем! Хозяин, «Гномьего жара» нам! На всех!

Трактирщик большой резвой мышью выскочил из-за стойки с полными кружками в руках, поставил их на наш стол. И только тогда я понял, как тихо было в трактире все это время. Работяги все расползлись по углам, личности криминального вида застыли в напряжении, кое-кто выскочил за дверь от греха подальше. А как только мы вместе с гномами направились к столу, раздался дружный вздох облегчения. Все зашевелились, вновь начались прерванные разговоры, веселье продолжилось.

Мы уселись, сдвинули кружки.

— Пьем мировую! — предложил Тох.

— Мировая! — поддержали гномы. — Пьем до дна!

Я хлебнул из кружки, но тут же захрипел, закашлялся, из глаз брызнули слезы. По пищеводу как будто побежал раскаленный поток и взорвался в желудке огненным шаром.

— Слабак! — осклабились гномы.

— Пей до дна, — процедил сквозь зубы Тох. — Иначе уважать не станут.

Я собрался с силами, шумно выдохнул и влил-таки в себя эту дрянь. Горло горело так, словно я хлебнул жидкого пламени, желудок бунтовал и пытался вернуть все, что получил раньше.

— Что за пойло? — прохрипел я задыхаясь.

— Почти чистый спирт с разными интересными добавками, — усмехнулся Тох. — Валит с ног всех. Кроме гномов, конечно.

— А их что же? — спросил я, хватая ртом воздух.

— Они закаленные, — подмигнул брат. — Меня тоже не берет, метаболизм ускоренный.

— Мета… метаболисьм… — пробормотал я незнакомое слово. — А я что?

— А ты от такой дозы скоро под стол свалишься, — радостно сообщил мне Тох. — Но не беспокойся, я о тебе позабочусь.

— Ма-ать вашу! — протянул я смачно — Ну что за гадство…

В голове сплошной туман. Предметы начали менять свои очертания, двоиться и троиться. Руки и ноги отнялись. Комната кружилась вокруг меня как бешеная. Я вцепился руками в стол, чтобы этим верчением ненароком не сбросило на пол. Похоже, Тох не соврал насчет дозы.

— Трактирщик, еще по кружечке «Гномьего жара»! — рявкнул брат, потом кивнул на меня: — А ему пива.

— Не-е-е… — пробормотал я. Язык стал удивительно непослушным — Я хочу ерш!

— Ладно, — кивнул Тох — Хозяин, ерш моему брату! Мы выпили еще, и мне стало совсем хорошо. Песня, что горланил народ под треньканье барда, вдруг показалась очень мелодичной и веселой. Я начал тихонько подпевать, притопывая в такт, рот расплылся в глупой улыбке. Потом на меня вдруг накатила нежность и любовь к моему могучему брату, что спас меня от злобных гномов. Я пустил скупую мужскую слезу и попытался обнять Тоха.

— Брат… брат, я так тебя уважаю… — бормотал я. — Ты лучший брат на свете…

Тох заржал и отпихнул меня от себя.

— Эскер, зараза, веди себя прилично! — хохотнул он. Я кивнул, отлип и постарался сфокусировать взгляд на наших новоявленных друзьях. Но получилось плохо.

К нам подошел Аш, довольный и раскрасневшийся. На плече повисла девица и что-то мурлыкала ему на ухо. Я тупо глянул на нее и почему-то очень развеселился. Я чихнул, икнул, захлебнулся пойлом и стал булькать, едва сдерживая смех.

— О-о-о! — завопил Аш — Когда вы успели так нарезаться?! На минуту оставить нельзя!

— Меньше шляйся по бабам, и у нас проблем не будет, — буркнул сердито Тох.

— А что, есть проблемы? — заинтересовался Аш, рассматривая гномов.

— Уже нет, — отрезал Тох. — Садись!

— За это нужно выпить! — воскликнул Аш.

И мы выпили. Гномы хоть и закаленные, по словам Тоха, но хлебать свою бурду в таких дозах тоже, как выяснилось, не могут. Их развезло кружке на третьей. Они полезли обниматься с Тохом и понесли околесицу про единое братство людей и гномов Свободных Земель. Хохотали, хлопали друг друга по плечам, орали во всю глотку. Аш хлестал вино и обнимался уже с тремя девицами. Или это у меня уже в глазах стало троиться?

Я начал периодически отключаться. Реальность стала напоминать картинки из книг. Темнота. Потом картинка — я за столом. Мы пьем… Темнота. Опять картинка — мы возле трактира, вышли освежиться, стоим и над чем-то гогочем. Темнота… Вспышка просветления — снова пьем за столом…

Веселье постепенно оставило меня, жутко захотелось спать. Я сидел и отчаянно зевал. Веки потяжелели и все норовили со стуком захлопнуться, как крышка сундука. Но я держался. Из последних сил, но держался.

Я поднял взгляд от пустой миски, в которую таращился уже минут десять, и увидел напротив гнома. Того самого, что хотел меня поколотить. Он зыркнул на меня и оскалил желтые зубы.

— И все равно ты слабак! — осклабился он пьяно. Лишь спустя минуту до моего бедного, отравленного гномьим самогоном мозга дошли его слова. Не знаю, что на меня накатило…

Я человек в принципе миролюбивый, на конфликты никогда не нарываюсь, драки и все с ними связанное не люблю. Гуманист — как говаривал один из профессоров на нашей кафедре. А тут меня обуяла веселая злость. Потом, через несколько дней, я буду мучительно думать, что же меня все-таки сподвигло на такой отчаянный шаг. Ссориться с гномами — себе дороже, нормальные люди стараются решить все мирно, даже подлизываются к ним. Да и я, откровенно говоря, не храбрец. Но в тот момент в моей голове что-то щелкнуло, тормоза отказали, и меня понесло.

Я вскочил и бухнул кулаком по столу. Покачнулся, но все же устоял. И, уставясь в глаза бородатого коротышки, зарычал:

— Ах ты грязный недомерок! Я тебя… ик… я тебе покажу, как обзывать мага!

С этими словами я подхватил подвернувшуюся сковороду с жареными свиными колбасками и изо всех сил приложил гнома в лоб. Колбаски красиво разлетелись по всему залу трактира. А гном укатился куда-то в угол, завывая от боли. Секунду длилась полная, как ее зловеще называют, «гробовая» тишина, а потом все потонуло в воплях и грохоте.

Остальные гномы выхватили оружие с явным намерением продырявить нас и бросились вперед. Тох мигом перевернул стол: загородил им дорогу. Потом вошел в боевую форму и взревел как лев. Новая рубаха в клочья расползлась под напором тугих мускулов. Когти со свистом рассекли воздух, а глаза вспыхнули зловещим демоническим огнем. Аш тоже не остался в стороне. Он пинками разогнал шлюшек и вооружился тяжелой колченогой табуреткой.

— Повеселимся! — заорал Аш.

Крик стал командой к всеобщей драке. Изрядно подпившие работяги повскакали со своих мест и с энтузиазмом принялись мутузить друг друга. Воры присоединились к ним, не из бредового желания показать удаль, а просто чтобы не затоптали в пылу драки. В ход пошло все — от глиняных кружек до кинжалов и боевых топоров. Зал трактира наполнился грохотом, азартными криками и стонами пострадавших.

Гномы, не сумев добраться до нас, стали рубить стол. Не знаю, почему они не решились обойти. Гномы вообще-то сообразительный народ. Может, так опьянели, что мозг отказал? Аш с дикими воплями начал расшвыривать мебель и посуду. Тох зарычал и пошел вперед. Стол разлетелся в щепки под ударами могучих медвежьих лапищ. Гномы заорали и бросились на него.

— Ах вы гады! — пробормотал я. Кричать просто не оставалось сил, — Брата моего бить… Да я вас…

На подкашивающихся ногах я бросился в самую гущу драки. Все смешалось вокруг, крики превратились в ровный, постепенно нарастающий вой. Перед глазами замельтешили перекошенные от злости лица, чьи-то кулаки, кухонная утварь… Я отмахнулся сковородой, которую так и не выпустил из рук, и издал злобный боевой клич. Пару раз меня сильно задели чем-то по голове. Боли я не чувствовал, но из глаз сыпались искры, а сознание затухало. Но я каждый раз вскакивал на ноги и снова шел в драку. Перед глазами стоял туман, зал трактира кружился вокруг меня, пол все норовил кинуться на меня и сбить с ног. Летели щепки, брызги пива и чего-то алого, наверное крови…

А потом меня настиг мощный удар в затылок. Все вокруг потонуло в яркой болезненной вспышке, грязный пол рванулся мне навстречу. Откуда-то издалека донесся чудовищный грохот. И мир наконец-то померк.

Просыпаться не хотелось. Даже сквозь сон я чувствовал боль от ушибов, ссадин и синяков. Голова вообще напоминала гудящий колокол. «Если проснусь, станет совсем плохо», — понял я и решил спать дальше. Тьма зашевелилась, вновь стала окутывать меня мягким покрывалом забытья.

— А ну вставай, пьяница! — услышал я голос Тоха. Боль вернулась и стальными молотками ударила в виски. Я замычал и попробовал отмахнуться.

— Давай-давай! — не отставал брат. — Ишь, разлегся! Делать мне больше нечего — нянчиться тут с тобой.

На меня дохнуло запахом крупного хищника, и в тот же миг сильная рука ухватила за плечо, придала моему многострадальному телу сидячее положение. Боль огненной волной прокатилась от пяток до макушки. Я почувствовал каждый синяк и каждую шишку, что украшали меня. Тупо ныли виски, тошнота мягким комком подкатывала к горлу.

— Тох, отстань, а! — простонал я.

— Обойдешься! — хмыкнул двоюродный брат. — Отрывай задницу от перины, день на дворе. Да и женушка моя обед приготовила. Потом ничего разогревать не будет.

— Я лучше без обеда, — заныл я, хотя уже понял, что отвертеться не выйдет. — Дайте поспать.

— Еще чего! Вставай! Или водой окачу…

Угроза подействовала. Я продрал глаза и огляделся.

— Хороший мальчик, — оскалился в улыбке Тох.

Я огляделся: сижу на мягкой кровати, укрытый чистыми, пахнущими травами простынями. Комната большая и светлая. Золотистые пылинки пляшут в ярких лучах солнца, льющихся из огромного окна с прозрачным стеклом. По углам стоят грубо выструганные комоды и тумбочки, на столе у стены — ваза с яркими полевыми цветами. Очень чисто и уютно — чувствуется женская рука.

— Где я?

— Очень умный вопрос, — съязвил Тох. — Дома у меня, где ж еще…

Он возвышался надо мной, словно гора. Одет в простую льняную рубашку и широкие кожаные штаны, щеки отливают синевой — побрился недавно. Весь свежий и живой, карие глаза светятся сытостью и довольством. Еще и улыбается, зараза.

Я застонал. Как же все-таки больно! Тошнит. Еще и во рту будто стая кошек в туалет сходила. Ненавижу похмелье!

— На, выпей! — Тох сунул мне в руки большую кружку с каким-то вонючим отваром.

Я тупо посмотрел в нее. Отхлебнул с опаской, закашлялся.

— Что за гадость! — скривился я, — Отравить меня решил?!

— Пей! — рявкнул брат. — Это лечебный чай. Рецепт из умных друидских книжек. Полегчает, обещаю.

— А на себе испытывал? — поинтересовался я, но все же послушался и стал потихоньку прихлебывать горячее варево.

— А мне это ни к чему, — хохотнул Тох. — У меня похмелья не бывает и раны как на собаке заживают. Сам знаешь.

— Моя смерть будет на твоей совести! — пригрозил я.

— Похороним с почестями, — фыркнул Тох.

— Утешил… — буркнул я, давясь и обжигаясь чаем.

Хотя ворчал зря. Отвар и в самом деле помог. Я чувствовал: с каждым глотком в голове становится все чище, боль и тошнота отступают, в тело вливаются свежесть и бодрость. Допив, я недоверчиво улыбнулся и поставил кружку на тумбочку.

— Ну как?

— Рецептик дашь? — с надеждой спросил я.

— О чем разговор, — хохотнул брат — Только он тебе вряд ли поможет. Тут столько всяких редких травок намешано, тебе за два года не собрать.

— Жалко, — вздохнул я. — Полезная вещь — твой чаек.

— Я же говорил. Если полегчало, вылезай из постели. Дара уже есть приготовила.

В желудке что-то болезненно квакнуло и громко забурчало. Рот наполнился слюной, а челюсти сделали хватательное движение, словно уже вцепились в сочный кусок мяса. Я завозился, откинул простыню и тут заметил, что совершенно голый.

— Одежда на тумбочке, — подсказал Тох и вышел из комнаты.

Я встал, оделся: рубашка и штаны выстираны, аккуратно зашиты, приятно пахнут травами и свежестью. Поискал взглядом башмаки, нашел под кроватью.

Двор встретил меня ярким солнечным светом, зеленью травы, кудахтаньем кур и чириканьем воробьев. Я потянулся — аж кости хрустнули, сладко зевнул и пошел к стоящему неподалеку корыту. Вода оказалась теплая, чуть зеленоватая, с запахом тины. Я поплескал на лицо, смочил волосы и встряхнулся, как пес.

Никогда раньше не был у Тоха дома. Знал, что его ферма неподалеку от Гента, в паре часов ходу, но зайти не довелось. Времени не было. Я с интересом осмотрелся.

Дом старенький, со следами недавней починки, но большой и просторный, очень светлый. За домом зеленеет ухоженный фруктовый сад, вдалеке видны пшеничные поля. Рядом конюшня, амбар, маленькая кузница. Чуть дальше — длинное строение, видимо свинарник. Все аккуратное, чистое. Я присвистнул — и как брат справляется со всем этим? Слуг и работников вроде не видно, значит, сам батрачит. Но как у него получается? Ведь если в одиночку, то тут круглые сутки надо пахать.