Сергей Гончаров

Страницы прошлого

Потусторонние

Самая тяжёлая жизнь у тех, кто не знает, чем в ней заняться. Больной пытается выздороветь, бедный разбогатеть. Люди же без цели бродят, словно приведения во плоти, от рассвета и до заката, от понедельника и до воскресения, от января и до декабря. Самое страшное — это жить и не понимать, для чего твои телодвижения в пространстве.

Максим свернул на Зубовский проезд, прошёл вдоль высоких и тонких окон. Москва уже бурлила. По Садовому кольцу неслись автомобили, вкусно пахло сосисками от ларьков с быстрым питанием на углу улиц. Апрельское солнце светило в глаза, но тепла ещё не давало. Возле бордюров поблёскивали лужицы. Мимо пронеслась белая иномарка, из её приоткрытого окна о неизменных переменах пел Цой.

Рядом с Максимом скрипнули тормоза. Он посмотрел на серую машину отечественного производства. Вдоль борта проходила синяя линия с телефоном доверия, которому доверяет только наивный. Двери синхронно раскрылись, из автомобиля выбрались двое представителей закона. Оба ростом под два метра, широкомордые, с одинаковыми причёсками.

— Документы, — рыкнул водитель с погонами сержанта. Он подошёл и встал вплотную к пешеходу, его напарник отрезал путь к Садовому кольцу.

Максим со своими метр девяносто почувствовал себя малышом рядом с этими парнями. Он открыл сумку, достал из потайного кармашка паспорт, протянул стражу порядка. Сержант лишь мельком глянул в документ.

— Проедем с нами до выяснения обстоятельств, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Сесть, — скомандовал, будто собаке.

Максим посмотрел в лица полицейских. Ему показалось, что они родственники. Хотелось начать качать права, мол, представиться надо, основание для задержания.

В этот момент мимо, будто специально притормозив, проехал чёрный «Гелик». С передних сидений на Максима глянули двое. Оба в кожаных куртках, солнцезащитных очках, почти лысые. Сложилось чувство, что они переместились в наше время прямиком из девяностых.

— Ребята, мне на работу надо кровь из носа, — Максим схватил себя за шею, показывая, насколько срочно надо. — Уволят, если не приду. Вы же видите, я никакой не террорист…

— В машину! — рявкнул ему в лицо сержант.

Максим видел, что его напарник щёлкнул кнопкой кобуры. Ничего не понимая, он подошёл и сел на заднее сиденье. В салоне пахло хвоей. Ручек на внутренних сторонах задних дверей не оказалось. Полицейские сели на передние места. На этот раз сержант занял пассажирское сиденье. Водитель врубил заднюю и тронулся, ориентируясь по зеркалам. Выехали на Садовое кольцо и остановились напротив ларьков с быстрым питанием.

— В чём хоть дело? — спросил Максим. — Давайте побыстрее разберёмся с этим недоразумением…

— Заткнись, — бросил сержант.

Он посмотрел в паспорт. Достал телефон и нашёл необходимый номер.

— Мы взяли его. — Несколько секунд слушал, что говорили с другой стороны линии. — Я понял, кружим.

Он спрятал телефон и посмотрел на водителя.

— Приказ кружить по Садовому.

Максим почесал щёку.

— Послушайте, я…

— Ты тупой, мать твою? — повернулся сержант. — Тебе сказали заткнуться и сидеть тихо! Что непонятно?

— Вы кто вообще такие? — Максим неожиданно осознал, что вляпался в историю с плохим запахом.

Машина тронулась. Водитель, нарушая правила перестроения, воткнул автомобиль в крайний левый ряд.

— Вы кто такие? — Максим огляделся, прикидывая, как будет выбираться.

— А по нам не видно? — буркнул водитель.

— Максим Геннадьевич Белов, — сержант посмотрел в паспорт. — Девяносто первого года рождения. Место рождения Москва. Сын Гены Белова?

Максим засопел, словно паровоз. Он терпеть не мог этого вопроса. Его отец, добившийся огромной популярности в рок-культуре, стал настоящей легендой. А Максим, как он подозревал, навсегда останется в его тени. Что бы он ни делал, как бы ни жил. Много раз ему приходилось слышать: «Твой отец Белов, а ты даже на гитаре играешь так себе». Или: «Твой отец Белов, а ты такой раздолбай!». Неоднократно Максим задумывался о смене фамилии, чтобы его перестали, наконец, ассоциировать с отцом.

— Да, — буркнул Максим.

Водитель хмыкнул.

— Прописан на Руставели девять, — полицейский продолжил читать документ. — Так… Не служил. Не женат. Почему не служил?

— Документы покажи, перед тем как вопросы задавать, — Максим повернулся, сзади лежали два шлема, на вид тяжёлые, только размахнуться ими не выйдет. — И причину задержания…

— Вот мои документы! — сержант выхватил табельное оружие и упёр в нос задержанного. — Достаточно?

Мимо проезжали машины. Их водители прекрасно видели, что творится в не тонированном салоне полицейского автомобиля. Максим надеялся, что кто-нибудь позвонит на ноль два, заявит. Однако на уровне подсознания знал — на это не стоит рассчитывать.

— Почему не служил? — сержант по-прежнему держал оружие у лица задержанного. Максим поймал насмешливый взгляд водителя. Покосился на чёрное дуло.

— В институте учился. МАИ. Бросил на третьем курсе.

— Слабак, — сержант резко убрал оружие, но прятать его в кобуру не спешил.

Максим лихорадочно размышлял, что есть в карманах, способное стать оружием.

— За нами хвост, — буркнул водитель, всмотревшись в зеркало заднего вида.

Максим обернулся. Непосредственно за полицейской машиной двигался чёрный «Гелик». Его фары горели дальним светом.

Максим спрятал лицо в ладонях. Надавил большими пальцами на виски. Кажется, что-то подобное он уже где-то и когда-то читал.

— Слушайте, ребята, — начал он. — Что вообще за бред происходит?! Если это какой-то розыгрыш, то я вас поздравляю, он удался…

— Пасть закрой! — рыкнул сержант. Он опустил стекло, в салон ворвался ветер и шум улицы. Полицейский перекинул оружие в левую руку. Высунулся и начал стрелять. Сухие щелчки с трудом различались на фоне остального шума. Двигавшиеся рядом машины шарахнулись в разные стороны. Две красные иномарки столкнулись. «Гелик» по-прежнему двигался следом.

— Давай-давай! — полицейский хлопнул ладонью по плечу напарника. — Гони! Оторвёмся!

Машина быстро начала набирать скорость. «Гелик» не отставал. Максим обернулся в тот момент, когда из пассажирского окна джипа высунулся лысый мужик в кожаной куртке и солнцезащитных очках. В правой руке он держал АКСУ со сложенным прикладом. Максим упал на пол между сидений. Центральный тоннель кузова впился в живот. Затрещали выстрелы. Пули прошивали автомобиль с тихим «дзык». Лопнуло заднее стекло, осколки засыпали задержанного. Полицейская машина вильнула, в следующий миг во что-то врезалась. Ударил по ушам скрежет металла. Из своего положения Максим видел, что водитель навалился на руль, а лобовое стекло в крови. Дверь перед лицом открылась, Максим увидел чёрные кроссовки большого размера и широкие синие джинсы.

— Вылезай!

* * *

Максим сидел на заднем сиденье немецкого автомобиля. Машина двигалась в сторону области, на север. Рулил Дима, на пассажирском месте развалился Костик. Парни представились сразу, как только тронулись. Максим уже опасался что-то спрашивать. Он внимательно наблюдал за дорожной ситуацией, готовый при первом же удобном случае дать дёру. В салоне пахло порохом. АКСУ лежал на коленях Костика.

— Ты чего такой напряжённый? — Дима посмотрел на пассажира в зеркало заднего вида. — Тебе сейчас крупно повезло. Мы видели, как тебя задержали.

— И за это вы их убили? — Максим даже не пытался скрыть скепсис в голосе.

— Ты даже не догадываешься, в чьей машине ехал пять минут назад, — Костик повернулся и посмотрел в лицо пассажира.

— Я и сейчас не догадываюсь.

Дима хмыкнул, затем резко перестроился влево, позади пибикнули.

— Мы тебе не враги, — Костик снял очки, посмотрел на спасённого уставшим взглядом. — Если я тебе скажу, что тебя схватили потусторонние, ты мне всё равно не поверишь. И в то, что они тебя хотели скормить своей Матке, тоже не поверишь.

— Ребята, я не знаю, кто затеял эту шутку, но она получилась очень удачной! — Максим смотрел на парней, которые словно выбрались прямиком из девяностых. — Но мне на работу надо! Меня уволят!

— Нравится работа? — Дима бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида.

— Терпеть не могу, — признался Максим.

— Зачем тогда ходишь? — водитель остановился на светофоре, но уже через мгновение загорелся зелёный, и он нажал газ.

— А у меня есть выбор?! За квартиру надо платить, да и самому есть хочется. Родители, после того как бросил институт, перестали помогать.

Он всегда говорил «родители», несмотря на то, что мать даже не помнил.

— Наш человек, — хохотнул Костик. — Теперь у тебя будет новая работа. И поверь, она будет в сто раз интереснее.

— Слушайте, а куда мы едем? Вы мне, конечно, помогли… Спасибо. Но, может, я пойду своей дорогой?

«Братки» переглянулись. Весело заржали. Костик снова повернулся на сиденье и посмотрел на пассажира.

— Я, наверно, плохо объяснил… — почесал он переносицу. — Потусторонние никогда не упускают свою жертву. Теперь они будут за тобой охотиться всегда. Понимаешь? Всегда. Можешь забыть про свою прежнюю жизнь и нелюбимую работу. Теперь у тебя начинается новая жизнь. Хочешь ты этого или нет.